Выбор. Глава 1

Эти стихи дарованы мне замечательным писателем и поэтом Борисом Готманом, за что я ему бесконечно благодарен:-))))



Жизнь, она совсем не гладко
Начинается с загадки,
И Ализе нужно вскоре
Разобраться в давнем споре...



Борис Готман.   


Солнце коварно заглянуло в щель между ставнями, и метнуло свою стрелу-луч прямо в Ализу. Девочка заворочалась в кроватке, наморщила лобик, не желая просыпаться, но уже посланец нового дня, петух, заорал во всю мощь своей глотки. Малышка с неохотой приоткрыла один глаз, потом второй, села, потянулась, сладко зевнув. Закрутила головкой. Так, печка пуста, значит, старшие сестрички уже ушли в поле работать. Как всегда рано, до первых петухов.


Ализа выбралась из кроватки, поспешила к кадке, умыла мордашку, потом к столу у печки, под расшитой салфеткой обнаружилась крынка молока и тёплый, свежеиспечённый хлеб. Хорошо быть маленькой, встал, а еда уж сготовлена, животина и птица вся накормлена, коровка-кормилица на пастбище угнана. И работать не заставляют, ну, почти, всё на сёстрах.


Поев, малышка со вздохом взялась за метёлку. Уборка дело не сложное, но нужное, в избе должен быть порядок, так всегда мама говорит. Ох, а ведь сегодня родители с ярмарки возвращаются, может, чего в подарок привезут, платочек расписной или коровку, вырезанную из дерева. От таких мыслей настроение девочки сразу улучшилось, метёлка заработала резвее.


Во дворе вякнул Борзой, огромный мохнатый сторожевой пёс, потом залаял злобно, как на чужого, и смолк вдруг, взвизгнул удивлённо.


Ализа поспешила к окошку, приникла глазом к щели между ставенками и сама замерла. Во дворе стояла какая-то женщина, высокая, с необыкновенно прямой спиной. Седые волосы собраны в простой хвост, одета она в простое серое домотканое платье, ноги босы. Сторожевой пёс, как его любила кликать соседка, помесь медведя с волком, тихо повизгивая, полз к незнакомке, та протянула руку, чтобы погладить.


- Осторожно, – девочка поспешно толкнула ставни, - он же вам руку откусит!


- Только не мне, - женщина медленно повернулась, - здравствуй, ты ведь Ализа, дочь Баррика Усатого?


Малышка поморгала глазками, ох, пришелица явно из чужаков, однако…  однако так похожа на любимую бабушку, что осенью померла. Лицом один в один она, только что морщин меньше и глаза, печальные, усталые, да опущенные уголки губ. Бабулечка хохотушка была, вечно смеялась и балагурила, а эта, будто призрак.


- Не смотри на меня так, - незнакомка поморщилась, - я вовсе не покойница и не опасное чудовище. (И как догадалась, будто мысли прочитала?) Можно сказать, что мы - родственники. Ну, возможно ты и слышала, я твоя двоюродная тётка, из Выселок, что ближе к Зимским горам. В столицу иду, по своим, значит, делам, да зашла по дороге к вам. Меня, кстати, тоже Ализа звать.


- Мама всегда говорила, что чужим верить нельзя, кто знает этого чужака, кто он такой, может, злодей какой или вовсе нечисть, - подумала девочка и судорожно вздохнула, - но Борзой собака умная, плохого человека за версту чует, а тут и не думает нападать на пришелицу, наоборот, подполз, о ноги трётся, повизгивает, как есть щеночек. Обычно, гигант только саму малышку так приветствовал, да матушку с батюшкой. Сестёр и тех не признавал, порыкивал. Неужто и вправду родственница?


- Здравствуйте, тётушка Ализа, - малышка поспешно поклонилась, - простите, что не встречаю, как положено. Одна я дома, да и мала, ни еды сготовить, ни постели постелить толком не умею.


- Да и не надо, - женщина в первый раз улыбнулась, - я ненадолго, да и сыта, росой с утра напилась, солнечным лучиком закусила, тучкой небесной утёрлась.
Девочка хихикнула. Знакомая присказка, мама её повторять любит.


- Дозволь на крылечке присесть, отдохнуть, тем и довольна буду, - тётушка нагнулась и погладила огромную косматую голову пушистого сторожа, - хороший у тебя пёс, добрый. Береги его. Друга потерять – проще простого, а вот сыскать, ох как трудно.


- А я и берегу, - Ализа распахнула дверь в избу, поспешила к гиганту, обняла за мохнатую шею, прижалась, - шерсть расчёсываю, репей вытаскиваю, даже кости ему потихоньку таскаю. Ну, батюшка говорит, пёсик наш ещё молодой, здоровый.


- Не всякому молодому даден долгий век, - женщина вздохнула, - впрочем, не слушай меня. Старость ворчлива. Избу-то домела али нет?


- Ой, нет, - девочка смутилась, - сёстры придут, заругаются.


- Давай помогу, - тётушка улыбнулась, - успеешь ещё наработаться.


- Да разве ж можно, – малышка ужаснулась, - где это видано, чтобы гости работали, по дому помогали?


- Мне в радость только, не поверишь, так давно метлы в руке не держала, - родственница вздохнула, - ну, пожалуйста, не представляешь, как я соскучилась по простой домашней работе.


- Прошу вас войти в дом наш. Вот не думала, что кто-то может скучать по уборке, - девочка пожала плечами, - такая скучища. Я вот вырасту, стану большой, да красивой, выйду замуж за принца, буду жить во дворце и ничего не делать, только одеваться в красивые платья и приказы слугам отдавать.


- Нет ничего хорошего в этих принцах, - женщина махнула рукой, - они только в сказках добрые да смелые, а в жизни, тьфу, важные, напыщенные болваны.


- А вы видели настоящего принца? – оживилась Ализа.


- Да не одного, - родственница кивнула и взялась за ручку метлы, - по мне, так лучше простого честного деревенского парня, никого не сыскать. Работягу, что трудится с утра и до ночи, растит хлеб. А эти, аристократы, они лишь комплименты способны расточать, неискренние, а как до дела дойдёт – сразу в кусты. Какой уж там дракон? При виде обычного лешего в обморок падают.
Девочка покачала головой, не верилось ей что-то, что вот эта старая женщина, одетая, как бродяжка, могла общаться с настоящими принцами.


- Ты по одежде-то не суди, - тётушка  ухмыльнулась, (и вновь будто мысли подслушала), - я не всегда ходила этакой оборванкой. Платья и сапоги изнашиваются, знаешь ли, как и тело. Видела бы ты меня в молодости! Ни один мужчина не мог пройти мимо, чтобы немедленно не влюбиться. Короли, рыцари, волшебники, купцы…. Правда, потом узнавали кто я, на самом деле, и всё, как отрезало. В смысле, что я из простецов. Аристократы крестьянок и за женщин не считают, какой там замуж, так, полюбовницей если.


- Значит, и меня принц не полюбит, - Ализа вздохнула, - я ведь тоже, как и вы, крестьянка простая.


- Радуйся, может, проживёшь жизнь свою нормально, не придётся от двора ко двору бродить, - родственница опёрлась о метлу, - обычно люди тяготятся своей жизнью, мечтают о чём-то ином, приключениях, битвах, сражениях, героических свершениях. Не понимают глупые своего счастья. Я вот, всё, кроме разве души, отдала бы за счастье провести один-единственный день нормально, прожить его, как обычная смертная дева.


- Так что вам мешает? – девочка хихикнула, - сейчас дометёте, кур покормим, а там сестричка Лорриза, вернётся с поля, за хозяйством приглядывать, пока остальные работают, а мы погоним козу в поле пасти, мне одной скучно, а с вами как раз веселее будет.


- Козу? – тётушка нахмурилась, - не знаю, стоит ли тебе сегодня идти в поля. Впрочем, всё одно встречи не избежать. Не избавлюсь от лиха сейчас, так потом сыщет, а так хоть знаю, откуда опасность исходит.


- Какое лихо? – ужаснулась малышка.


- А не обращай внимания, - женщина махнула рукой, - я, знаешь ли, могу немного будущее предвидеть. Так вот, знаю я, что ты споткнёшься, упадёшь и коленку оцарапаешь. Это очень-очень больно!


- Ой, вы и вправду знаете, что произойти может, – Ализа оживилась, - а мне не погадаете, я хочу знать, будет ли у меня жених и какой? Я бы хотела высокого, красивого и с во-о-от таким мечом.


Кроха развела руки в стороны.


- Увы, будущее – такая нестабильная вещь, - родственница вздохнула, - одна незначительная мелочь, и всё изменится навек. Вот видишь пыль в углу, у печки? Не уберёшь, так сёстры заругаются, а выметешь – похвалят. Так и с женихом, всё от тебя зависит, не прохлопаешь, не пропустишь СВОЕГО человека, всю жизнь счастлива будешь, а упустишь, так и придётся мыкаться, замужем за нелюбимым или вовсе одной. Только не хмурь бровки, вижу, будет у тебя жених, самый высокий и красивый на свете, волос кудрявый, глаза голубые, как небо, плечи широченные и меч во-о-от такой.


Тётушка раздвинула руки в стороны.   


- Прискачет к тебе на белом коне, на голове – корона золотая, плащ на ветру развевается. Только подождать придётся лет десять, пока в возраст войдёшь. Зачем ты сейчас нужна этакому герою, малявочка?


- Это вы специально сочиняете, - Ализа хихикнула.


- Может, и сочиняю, - женщина подмигнула малышке, - ну, что, мусор собрали, сейчас под крыльцо кинем и пойдём к козе. Ты, кстати, не пробовала на ней верхом кататься? Не пони, конечно, но, тоже весело, запрыгиваешь на спину, зубами за гор… Э-э-э, в смысле ручками за шерсть держишься.


- Нет, не пробовала, - глазки девочки загорелись, - а вы мне покажете, как это делается?


- Ага, - родственница кивнула.


Обычно, коза вела себя весьма своевольно, попробуй, удержи, а тут как шёлковая стала, стоило женщине положить ей руку на холку, идёт чинно, послушно. Даже не дёрнулась, когда тётушка посадила девочку на спину, прямо не козочка – собака послушная.


- А вы не волшебница, часом? – Ализа хитро прищурилась, - и собачки вас не кусают, и козы слушаются.


- Увы, нет, - тётушка вздохнула, - просто опыт, знаю, как и с кем себя вести надо. Прежде всего – доброжелательность. Звери чуют, как ты к ним относишься, с добром ли пришла, или сожрать желаешь. Пока в небе светит солнце, я всем живым существам друг, если сами в драку не лезут, конечно. Вот взять эту рогатую упрямицу. Думаешь, почему она хулиганила? Оттого что чует, ты к ней плохо относишься, боишься и раздражаешься, мол, паси эту тварь целыми днями, вместо того, чтобы в куклы играть, а отнесись к ней с добром, как к тому же пёсику, ответит любовью и кротостью. Забудь о рогах и копытах острых, о запахе мерзком. Коза, она же молоко даёт вам, и шёрстку, из которой мама платки тёплые вяжет, варежки и носочки. Ну, обними её, правда, ведь прелесть?


- Д-да, - девочка задержала дыхание, и погладила шерсть мягкую, - а ведь действительно, если задуматься, коза не такая уж и страшная, несмотря даже на рога, глаза с длинными зрачками, бородищу…


А тем временем солнышко заняло своё место в небе, уселось на повозку облачную и направилось в путь долгий, даря тепло своё живым существам. Ветерок тихо покачивал ветви деревьев, трава зеленела под ногами, цветочки скромно улыбались, расточая непередаваемый аромат, птицы заливались, невидимые в листве.
За разговорами девочка и не заметила, как миновали они деревню, вышли в широкие, бесконечные, до самого горизонта поля. Вдалеке простиралось жёлтое море колышущейся пшеницы.


- Вот, - Ализа спрыгнула со спины животного и вытащила из сумки колышек, - сейчас воткнём и…


- Знаешь, давай-ка лучше твою подопечную вон к тому дереву привяжем, - голос тётушка стал напряжённым, - ты же не хочешь, чтобы она убежала?


- Нет, - девочка сглотнула, - а с чего бы ей….


- Тихо, - женщина прижала палец к губам, - привязывай и держись подле неё. Поверь мне, иногда очень полезно иметь рядом с собой кого-то, способного защитить.


- Вы меня пугаете, - малышка сглотнула, - лихо, оно рядом, ой, посмотрите, какая прелесть!


Ализа всплеснула ручками и кинулась, было к кустам, из которых выползало нечто, более всего похожее на котёнка, только с необычайно длинной красной шерстью, длиннющими ушками и огромными зелёными глазищами.


- Не-е-ет, стой! – женщина быстрым движением выхватила из рукава острый серебряный стилет и метнула.


Пушистик взвизгнул, когда лезвие вошло ему в глаз, кувырнулся на месте.


- Что, что вы сделали? – девочка отпрянула и зажала ротик ручками, - вы убили милую зверюшку!


Тем временем, тварюшка вспыхнула вдруг ярким пламенем, миг – и от неё осталась лишь горстка пепла, из которого торчал почерневший стилет.


- Милая, говоришь, – тётушка ухмыльнулась и начала медленно закатывать рукав платья, - а вот это видишь?


Глаза малышки расширились, ибо увидела она четыре шрама, оставленные явно звериными когтями.


- Вот этот самый пушистик меня и поцарапал, - родственница скрипнула зубами, - ох, дитя, увы, не всё, что выглядит очаровательным и добрым – является таковым. И тварь эта недаром красной приметной шерстью отличается. Криппикс звать, а ещё


– Матерью всех оборотней. Укусит или оцарапает и всё, быть тебе зверем до конца жизни. Мне пришлось затратить пятьдесят лет жизни, немало дорог пройти и вынести страданий, чтобы избавиться от проклятья.


Тем временем, шрамы побледнели вдруг и исчезли, будто и не было их никогда.


- Кажется, получилось, - женщина со вздохом облегчения опустилась на траву, – странно только, почему я всё ещё здесь, ой-й-й-й!!!
Правая нога тётушки вдруг затряслась, изогнулась под странным углом, искривилась.


- Та-а-ак, - родственница сжала кулаки, - кажется, всё несколько сложнее, чем я думала, впрочем, этого стоило ожидать!


- Что-что происходит? – Ализа сделала шаг назад, убежать бы, да от ужаса ножки отнимаются.


- Как сказать? – женщина вздохнула, - одна старая дура пыталась изменить своё прошлое, но у неё получилось хуже, чем ожидала. От проклятья избавились, а вот о втором своём сегодняшнем приключении позабыла. Впрочем, эту проблему решить куда проще. Не поможешь, полагаю, должно пройти несколько минут, прежде чем я привыкну, вернее, прежде чем время всё поставит на свои места.
Девочка поспешила к родственнице, а та уже подобрала с земли посох, (вроде как его и не  было миг назад, или был?) очень похожий на пастушеский, с загнутым кончиком, вместе они с трудом поднялись.


Малышка повернула голову, чтобы ещё раз посмотреть на кучку пепла. Серебряный нож исчез… Какой нож? Откуда ему взяться?


- Пересядем поближе к дереву и козе, - тётушка вздохнула, - с моей ногой, увы, особо не набегаешься.


День пролетел незаметно, в первый раз Ализе не было скучно, её спутница оказалась отличной рассказчицей, знала много песен и сказок, даже покойная бабушка не могла с ней сравниться. Вечером, девочка помогла своей спутнице подняться, отвязала козу, и они вместе направились домой.