Здесь нет моей вины

Год подходил к концу, люди готовились к Рождеству. 17 декабря Роза пишет Лео:

«Каутские меня пригласили на Святой Вечер 24-го, я отказалась, останусь дома. Мои хозяева попросили меня провести этот вечер с ними и их семьёй. Это, конечно, последний Святой Вечер, который мы проводим не вместе. Но, Боже мой, если я вспоминаю те годы, в которые мы были тогда вместе, что это были за праздники?! Никогда мы не умели их нормально встречать; ты знаешь, это, действительно, так, где нет детей, нет праздников и, по-настоящему, семейной жизни. Или не так?
Мы всегда будем одни в пустом доме... Я всё чаще думаю совершенно серьёзно, адаптировать ребёнка. Но это, естественно, только тогда возможно, когда наши материальные отношения будут урегулированы и средст будет достаточно. Не буду ли я тогда стара, чтобы его воспитать?
Потребность иметь ребёнка, порой меня так мучает. Ты, конечно,  этого не можешь представить...»

21 декабря Роза пишет:
«..24 я всё же буду у Каутских (по крайней мере первую половину вечера). Недавно меня посетила Минна* и между прочим сказала, Что Карл меня, будто-бы очень любит и был очень расстроен моим отказом. Они кроме меня никого не пригласили, потому что он считает меня, как он мне вчера объяснил, «членом их семьи». Когда я это услышала, решила пойти, но потому что моя фрау Нойфельд тоже не хотела меня отпускать, они с Минной, с которой они давно знакомы, договорились, что с 6 до 9 часов я буду у К.К. , и потом дома. Вчера мне Луиза** опять сказала, как Карл был расстроен моим отказом, «что с ним очень редко случается». Все эти доказательства любви (он, действительно, настроен ко мне доброжелательно, я это каждый раз вижу) давят на меня грузом, вместо того чтобы радовать. Действительно, каждая, воникшая во взрослом возрасте дружба, и к тому полу «партийная» - нагрузка: она накладывает обязанности, связывает etc. Но видит Бог, что на этот раз здесь нет моей вины; наилучшим доказательством этому то, как я сдержанно себя вела, с того времени, как живу во Фриденау, я по собственному желанию не была у них ни разу, каждый раз только по официальному приглашению. И у них я всегда держалась, как хорошо воспитанный человек. Но что поделаешь, если это не помогло.
NB, на К.К., который совершенно не разбирается в людях и неисправимый оптимист, конечно, действует то, что он ожидает от меня для партии, Бог знает чего. (NB: Он, например, вначале ожидал от Парвуса, что тот станет вторым Марксом!) И как раз эта сторона дружбы мне мешает. После каждой статьи я думаю: ну, теперь то он во мне разочаруется и «дружба» остынет...» 
 
25 декабря Роза с целью агитации польских горняков уехала в Верхнюю Силезию. Там она пробыла до 1-го января. В свободные минуты написала поздравления семье Каутских, швейцарской семье Зайдель, Шоенланкам и, конечно, Лео.
Зайделям она признаётся:

« Я общаюсь здесь, это значит во Фриденау у Берлина, где живу,  чаще всего с Каутскими, которые мои соседи, порой с Бебелем,  Мерингом, Штадтхагеном etc. Вообще, больше всего мне нравится сидеть за моим рабочим столом в тихой тёплой комнате, под светлой лампой с красным абажуром и читать. Боюсь, что чем дальше, тем больше я не буду нуждаться в человеческом обществе и всё больше буду обособляться. Я знаю, что это не нормально, но во мне столько материала для размышлений и переживаний, что я никогда не чувствую одиночества...»

Письмо Каутским не такое меланхоличное:

«                Хальбазиен 30.12.1899
Мои дорогие друзья!
Сердечный привет с границы между цивилизацией и варварством. Моим пребыванием здесь мои здешние соотечественники очень довольны, и я не в меньшей степени; путешествие было очень нужным, польское слово действует всё же совсем по-другому, чем чужое немецкое...
Здешние товарищи вчера, в их наивности, мне пизнались, что они меня себе представляли совсем по-другому: толстой и высокой!..
Открытых собраний было только два, но каждый вечер между ними товарищи в мою честь устраивали «вечера с пивом».. Такие неофициальные встречи в тесном кругу действуют на людей ещё более будоражеще, чем официальный доклад.   Они все очень эмоциональны, как все поляки, и личный контакт для них очень важен. Везде мне приходилось рассказывать, где и что я изучала, сколько мне лет, на что я живу, о моих родных etc., etc. Это забавно  и одновременно трогательно. Горняки приходят сразу же после работы, совсем чёрные от угля..
И так, с Новым Годом! Много счастья всему роду и всем трём поколениям!
                Ваша покорная слуга   Роза «

Путешествие в заснеженную Верхнюю Силезию прошло не так гладко. Подробности узнал только Лео, и только когда она вернулась домой.

*мать Карла
**жена  Карла