Достоверность

Он сидел на лавочке у покосившегося забора и жалостливо завывал, испытывая на прочность гитарные струны:

Ой… да ты другого полюбила!
Ой… да я другую полюбил!
Видно ты на речку зря ходила…
Видно я на речку зря ходил…

Я и ты – не пара! Ты и я – не пара!
Мы испечь хотели хлеб, да не взошла опара.
Между нами словно пробежала кошка.
Вместо хлеба вышла плоская лепёшка.

Особенно ему нравилась вторая строчка припева: «Чистый фрейдизм, – думал он, – лёгкая пошлость, и совершенно невозможно придраться» – он любил такие двусмысленности, поскольку именно они притягивали большую часть его фанатов, и был необычайно горд, когда удавалось сотворить что-то новенькое.

– Кость! – окликнула вышедшая на крыльцо супруга. – Съездил бы в город, продуктов привёз, и банок пустых захватил с кладовки.
– Мы же привезли полный багажник банок!
– Закончились уже, а ещё крыжовник подходит и огурцов вон сколько!
– Съезжу, съезжу, только дай вон песню допишу…
– А мне кажется, что я это «не пара» уже где-то слышала…
– Занимаешься кухней с огородом и занимайся. Не лезь туда, где ты ничего не понимаешь. Это совсем другие слова и другой смысл. В том, что ты слышала, речь идёт о социальной несовместимости, а мои герои страдают от того, что они не создали пару друг с другом…

Ой да не смеётся мне с другою,
Ой да не смеёшься ты с другим,
Видно мне лишь ты была судьбою,
Видно был тебе судьбой дарим.

– Может маму с детьми прихватишь, – не унималась жена, привычно пропустив мимо ушей его дежурное хамство. (Будучи, как и она, филологом по образованию, в юности, чтобы подзаработать денег, он умело использовал чужие хиты, посмеиваясь над неразборчивой публикой, но с возрастом и сам уверился в своей гениальности, и стал на полном серьёзе относиться к подобным занятиям), – пусть бы отдохнули на свежем воздухе, живых фруктов да овощей поели?!
– Мало того, что ты мне не даёшь работать, так ещё и они здесь будут мешаться…
– А ты привези их сюда, а сам оставайся в городе – будешь один в квартире, никто мешать не будет….
– А телефоны?!
– Стационарный отключишь, а мобильный занесёшь тёте Поле, и напишешь ей на какие звонки отвечать, а какие пропускать.
– Нет, мне антураж нужен, чтобы всё достоверно было. – он любовно погладил кусок гладкого пластика, имитирующего старый забор, и оглядел овал голубого стекла с вплавленными разноцветными рыбками, у своих ног, а потом перевёл взгляд на трёхметровую кирпичную стену, огораживающую дачный участок. – Пригласи на завтра дизайнеров, надо ограду задекорировать, под заросли винограда и плюща, сосредоточиться мешает.

Что же нам теперь с тобою делать?!
Как же нам теперь с тобою быть?!
Нам любовь о счастье песни пела,
Только не смогли мы сохранить.

Он захлопнул ноутбук: «Ладно, на сегодня достаточно. Скажи Наталье пусть накрывает на стол. Пока нужное слово найдёшь, все калории растеряешь… – потом пробормотал, – нужное слово… нужное слово… – вновь открыл компьютер и записал: «Нужное слово та рара найти,
Ля ля ля ля ля ты на пути,
Та ля ля сказку из детства похожая,
Та ра тарара просто прохожая,
Я не узнал тебя, фея, прости…» – и, удовлетворённо хмыкнув, крикнул жене: «Прости, в город поехать не смогу, есть заначка для новой работы… будешь звонить дизайнерам, пусть уберут забор и поставят сосновый лес с замком феи…, ну и можно, что-нибудь волшебное, например фонтанчик с цветами…»