Взвейтесь кострами, синие ночи...

- Бабуль, - приставала я к бабушке, - ты же была пионеркой?

- Была. - коротко отвечает бабушка.

- Бабуль, а галстук у тебя был?

- Был.

- Бабуль, а ты плакала, когда Ленин умер?

- Плакала.

- А ты маленькая тогда была?

- Маленькая.

- Меньше, чем я?

- Меньше.

- Бабуль, а песню "Взвейтесь кострами" ты знала?

 - Да.

- Бабуль, а ты её помнишь???

- Помню.

- Бабуль, спой?!

 И бабушка поёт. Голос у неё тонкий, но выходит задорно. Я так не умела, потому что слух-то, вроде, есть, а вот с воспроизведением беда. Теперь, кстати, стало лучше.

- Бабуль, а в лагере пионерском ты была?

- Бабуля твоя, между прочим, Ворошиловский стрелок! У меня и значок такой был.

- Бабуль, а где он?

- Не знаю, потерялся.

  Я огорчена. Я ещё не вполне понимаю, кто такие Ворошиловские стрелки, а вот потеря значка для меня горе горькое. И невдомёк мне, что, когда бабушка была в том моём, ещё допионерском возрасте, она уже осталась сиротой.

- Бабуль, а картошку вы пекли в костре?

- Пекли. И нет ничего вкуснее той картошки.

  Не помню, чтобы у бабушки была какая-то излюбленная еда. Пожалуй, картошка. Чуть сыроватая внутри. Думаю, что не успевала она у них испечься до полной готовности. Совсем другое детство было у моей бабули.