Я там был. Евгений Агранович

Фото 1941года.

Советский и Российский кинодраматург, сценарист, поэт, прозаик, бард, художник 
Евгений Данилович Агранович родился 13 октября 1918г. в городе Орле.


«От героев былых времен не осталось порой имен...»


И ещё один человек, старый добрый знакомый, ушёл в 2010 году навсегда. Он всю жизнь писал, но  имя его было  мало  известным.  Его и называли неизвестным автором известных песен.

Познакомились мы с ним в начале семидесятых годов прошлого века. Задолго до этого я длительный период была знакома с кинорежиссером - документалистом Диной Мусатовой и её мужем - кинорежиссером и сценаристом, учеником знаменитого Михаила Ромма, Семёном Тумановым.

Семён Туманов - режиссёр фильмов "Алёшкина любовь", "Павлуха", "Ко мне, Мухтар!", "Заблудший", "Николай Бауман", "Любовь Серафима Фролова", "Жизнь на грешной земле". Он и автор сценариев фильмов "Николай Бауман", "Последний подвиг Камо", "Принимаю огонь на себя".

Они жили недалеко от библиотеки - места моей работы и были активными постоянными  читателями. А иногда и выступали в читальном зале, рассказывали о своей работе.

В 70-е годы закончилось строительство кооперативного дома, примыкающего к метро «Аэропорт», куда они и переехали.

Однажды, на какой-то праздник, вроде бы даже на новоселье, они нас пригласили. Собирались немногочисленные гости в этой новой квартире на последнем этаже. При распределении выбрали они именно эту квартиру, чтоб построить настоящий камин.
Прежде  никогда не бывала в такой компании, на таком интересном празднике. Чувствовалась рука режиссёра в каждой мелочи.

 Перед каждым гостем лежало индивидуальное поздравление. Разыгрывали фанты и, странное дело, каждый участник получал именно то задание, которое он мог выполнить. После угощения все улеглись в широком и длинном коридоре на меховой подстилке, смотрели на горящий в камине огонь и пели песни, сочинённые одним из гостей - Евгением Аграновичем.

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал...
Что имел — потерял, что любил — не сберёг,
Был я смел и удачлив, а счастья не знал.
……………………………………………

В тумане тают белые огни...
Сегодня мы уходим в море прямо.
Поговорим за берега твои,
Родимая моя Одесса-мама.

Мне здесь родиться было суждено
И каждый день любить тебя впервые.
Одесса, мне не пить твое вино
И клешем не утюжить мостовые...

Мы все хватаем звездочек с небес.
Наш город гениальностью известен:
Утесов Леня - парень фун Одесс,
А Вера Инбер бабель из Одессы.

И неожиданно запели:  "Никто нигде не ждет меня – бродяга я..." – песню Раджа Капура из индийского фильма "Бродяга". В начале 50-х годов распевалась по всей стране эта песня.
Оказалось, что ему принадлежали тексты песен в фильмах "Возраст любви", "Уличная серенада", в десятках других.

Нам с мужем дали тексты песен, и мы принимали активное участие в общем хоре.

Закончился этот вечер неожиданным подарком. Женя (с тех пор Евгений Агранович стал для нас Женей) - владелец  однокомнатной квартиры, расположенной на этом же этаже, пригласил нас к себе.

Мы оказались в музее миниатюрных резных скульптур. Стены квартиры были отделаны паркетом, на них  и располагались эти скульптуры. В тот день скульптур было немного, но за годы знакомства его квартирка постепенно превращалась в музей. Экспонаты прибавлялись.

«Из чего это всё сделано?» - спрашиваю. Женя рассказывает, что ему страшно нравится очень хороший природный материал: самшит, красное дерево, олений рог. Кость, позволяет очень тонко делать зрачок, ресницы. Он мог даже добиться определенного выражения глаз. С липой легко работать, но в процессе работы, что-нибудь, да треснет. А с самшитом ничего не случится.  Корабельный вал на яхте из самшита делают.

За самшитовыми корнями Женя ездил на Кавказ, пробирался в ущелье под Гагрой. Иногда пилил тот самый сук, на котором висел над обрывом. В Калифорнии он не был, но обрезки секвойи — калифорнийской сосны — выменял на водку у рабочих в Никитском ботаническом саду. Циничные таможенники крутили пальцем у виска, когда Агранович предъявлял им на таможне неошкуренное полено: мол, в Россию и с дровами. Они и представить не могли, что получится из этих дров.

После каждой поездки он привозил мешок корней. Глядя на корень, он в нем уже предвидел, что из него может получиться. В самом материале он чувствовал будующую скульптуру. В процессе работы возникали новые детали.

Мастерство создавать деревянные скульптуры – это настоящее искусство, складывающееся не только из умения обращаться с деревом, но и из недюжинной фантазии и творческого склада характера.

Женя умел подтрунивать над собой. О себе говорил, что он неизвестный поэт, непризнанный художник, не осуществившийся сценарист.

Когда он встречался с непониманием на киностудии, где он в то время работал, он хватался за резец. Руки заняты. Радуешься придуманному. И через некоторое время возвращается достоинство. Его поделки - это произведение искусства.

Помню, Женя подводит меня к одной композиции «Девочка провожает лебедей». Опухшее от слез лицо девочки, очень выразительная рука. Лебеди вырезаны из оленьего рога.

Раньше использовали рог как рукоятку для оружия или как вешалку для одежды. И никому не приходило в голову, что из оленьего рога, например, можно воспроизвести кисти рук пианиста-виртуоза Вана Клиберна.
 Я была потрясена увиденным.

У Евгения  Аграновича есть стихотворение, посвящённое этой работе:  «Скульптуры из корней».

 Тащу корявые корни.
Упорны они, непокорны.
Они угнетают руки
Подобно ржавым оковам.
Костями скрипят с натуги
И пахнут окопом.

А что мне до вашей боли?
Вы немы? Ну и молчите.
Я нанимался, что ли,
От немоты лечить их?
Годами учить их речи
Разборчивой,человечьей?

И без корней бы прожил,
Брошу их. Не брошу.
Мне они не чужие,
Я соком корней пропитан,
Во мне отзываются живо
Безмолвные их обиды.

Как нежно лжет отраженье
Клёна в зеркальной луже.
Что может быть совершенней?
А правда выглядит хуже.
Правда — в подземных клёнах,
Заживо погребённых.

Там без весны, без лета,
Без заката и без рассвета
Корни — бойцы простые —
Сражаются беззаветно.
А ордена золотые
Осень навесит веткам.

Ветер сметёт их в копны,
А то — унесёт с собою...
А голые рудокопы
Так и умрут в забое,
Камень сдавив отчаянно,
Смерти не замечая.

Здесь, под ногами, близко,
Герой погребён без славы.
Служит ему обелиском
Только пенёк трухлявый.

Над пнём пустота голубая,
Под ним — Зазеркалье болотца,
Где борется корень, не зная,
Что не за кого бороться.

Добыв осторожной киркою,
Очищу его и отмою.
Спасу от тлена — от плена
Безвестности и забвенья —
Плечи корней и колена —
Мужество и напряженье.

Тащу корявые корни.
И верю, что, пусть не скоро —
В забытом своём забое
Дождусь за работу платы,
Услышав и над собою
Спасительный звон лопаты.



Впоследствии мы не раз встречались с Женей и у нас дома на нашей «московской кухне», где он рассказывал, а я узнавала новые подробности его жизни. Он рассказывал о своих друзьях и знакомых о стихах, читал их, рассказывал о своей жизни.

Первая его песня была написана в 1938 году в соавторстве с Борисом Смоленским, рано погибшем на войне, и называлась она "Одесса-мама".


Эта песня разошлась и долгое время считалась народной.

Приехав в Москву, Агранович поступил в литературный институт. В начале войны пошел на фронт добровольцем. Из студентов, будущих творческих деятелей искусства, был сформирован комсомольский "22-й отдельный истребительный батальон".

…От нас Бонапарт бежал назад,
Роняя знамена свои боевые,
И поступь чугунную русских солдат
Помнят берлинские мостовые.
И пусть даже сердце проколет огнем,
И врежутся в жаркую землю колени,
Мы мертвыми на ноги снова встаем,
Чтобы еще раз пойти в наступленье.
 
Вот такую войну этот мальчик видел. В первые дни войны он написал эти стихи.


Женя имел звонкий голос и был назначен запевалой "на марше они пели песню Р.Киплинга, имеющую бесконечное число куплетов... и только пыль, пыль, пыль из под шагающих сапог. Отдыха нет на войне". Музыку для песни он придумал сам. К строкам Киплинга он присовокупил несколько своих куплетов. В одном из куплетов звучат слова, что после войны память солдат сохранит не бомбежки и лишения, а только пыль, пыль, пыль. Женя прошел всю войну до конца, но уже военным корреспондентом.



Первые три строфы - по стихам Р.Киплинга
в переводе Я.Ишкевича-Яцаны,
остальные сочинены Е.Аграновичем
на фронте в годы войны

День, ночь, день, ночь,
Мы идем по Африке,
День, ночь, день, ночь,
Всё по той же Африке.
Только пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.

Ты, ты, ты, ты -
Пробуй думать о другом.
Чуть сон взял верх -
Задние тебя сомнут.
Пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.

Я шел сквозь ад
Шесть недель, и я клянусь:
Там нет ни тьмы,
Ни жаровен, ни чертей -
Только пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.

Весь май приказ:
Шире шаг и с марша в бой,
Но дразнит нас
Близкий дым передовой.
Пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отдыха нет на войне.

Года пройдут,
Вспомнит тот, кто уцелел,
Не смертный бой,
Не бомбежку, не обстрел,
А пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог,
И отдыха нет на войне.

Народными считались долгое время песни, написанные им на войне, одна из которых называлась "Лина". В этой песне он, в противовес известному стихотворению  Константина Симонова, убеждает женщину - солдатку не ждать пропавшего на войне мужа, а скорее найти себе другого, потому что жизнь продолжается.

После окончания войны он пришел в родной литературный институт в форме, увешанный орденами и медалями. Пришел поинтересоваться расписанием будущих занятий. В ответ он услышал, что в этом институте существует факультет только Русской поэзии.
- Ну да, - сказал Агранович, - именно с этого факультета я и ушел на фронт.
- Да нет, - возразил служащий, - у нас факультет именно Русской поэзии, где могут обучаться исключительно "русские" студенты.

Агранович был человеком горячим, при оружии. Выстрелить из личного оружия Жене помешала только случайность.
В этот день Агранович позвонил Константину Симонову и  Павлу Антокольскому, которые приехали незамедлительно и уладили неувязочку с Русской поэзией.

По окончанию литературного института Евгений Данилович работал журналистом-репортером в газете ОСОАВИАХИМа, где писал статьи о событиях в воинских частях. Работал  по заданию редакции. Работа у него ладилась и спорилась до тех пор, пока он неудачно не пошутил. Я спрашивала об этой шутке, но он только ответил: «цензура».

Мы встречались много раз. Бывали у него, он приходил к нам. Беседы велись на наших  московских кухнях.

Однажды мы  сидели у нас в кухне. Пели, слушали.
Пока мы  долго и увлечённо беседовали, произошёл забавный эпизод. Всё это время наша собака крутилась под столом. Время от времени я встревожено спрашивала: "Что она там делает?" Женя успокаивал меня, продолжая рассказывать. Его рассказы были такими интересными: о войне, об мульфильмах , к которым он сочинял стихи, о скульптуре. Но всё хорошее заканчивается. На прощанье он нарисовал на тарелочке каким-то особенным, не смывающимся фломастером оленя, причём так ловко, одной линией. Тут же мы приспособили эту тарелочку на стену  в кухне. Стали  прощаться. А надо сказать, сидя за столом, он снял ботинки. И оказалось, что всё время беседы моя собака из ботинка изготавливала сабо. Задник был съеден! А что значило в те годы достать ботинки?! Я была в отчаяние. А он легко и просто уговорил меня не расстраиваться. Попрощавшись, ушёл в одном ботинке и сабо. Такая неловкая история произошла.

Во время нашего знакомства Женя работал по договору на Киностудии им. М. Горького, писал сценарии для «Союзмультфильма. Предложил мне попробовать себя на этом поприще. Дал несколько тем. Я долго терзала себя попытками сочинить  что-то интересное. Увы!

Мы встречались с ним до конца 90-х годов.

Просматривая литературу о Евгении Аграновиче,  нашла  интересные сведения, о которых не знала.

Архив - Лехаим
www.lechaim.ru/ARHIV/arhiv.html
Ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство 16+ .... Copyrights © 2012 Лехаим. All Rights Reserved. Там напечатана беседа Михаила Липкина с Евгением Аграновичем.
http://www.lechaim.ru/ARHIV/211/lipkin.htm
Привожу фрагмент беседы.

Расскажите о вашей дружбе с Павлом Коганом.
–     Жил я тогда в Царицыно-Дачном, уже с мамой. Добираться было трудно. И вот как-то опоздал на поезд. Вошел в телефонную будку, где, как пес на цепи, висел огромный лохматый справочник. Нашел фамилию Асеев. Позвонил. Так и так, мол, молодой поэт, хотел бы вам показать кое-что. А он: «А о чем же мы с вами будем говорить – о любви или об искусстве?» Чтобы он сразу понял, с кем имеет дело, я лихо ответил: «Об искусстве любви и любви к искусству!» – «Ну, приходите сегодня, как раз у меня будет молодежь». Прихожу. Там Павел Коган, Жорка Федоров, Гришка Минский, Лена Каган, впоследствии Ржевская, Наровчатов… Вот такая компания. Стали читать. Скажу по секрету, стихи вашего покорного слуги Асееву и его жене показались лучшими. Три часа ночи, а деваться некуда, Павел повел меня к себе. Он был роялистом больше, чем рояль: весь партийный, в духе «Краткого курса». Родители же, хотя и партработники, дома все-таки разговаривали посвободнее, и Павла возмущала их несознательность. Он от них ушел. На той же улице снял чуланчик, табуретка служила столом, вместо кровати – матрац на четырех кирпичах. Туда он меня привести не мог. А привести хотелось, покровительство оказать. Родители и дедушка поняли так, что это я его привел, и отнеслись ко мне словно к родному. Я прожил у Коганов год. С Павлом дружили, хотя и немного не сходились в идеологии.

СТИХИ.

Лебединая песня

Вике М.

Просто крылья устали,
А в долине война...
Ты отстанешь от стаи,
Улетай же одна.
И не плачь, я в порядке,
Прикоснулся к огню...
Улетай без оглядки!
Я потом догоню.

Звёзды нас обманули,
Дым нам небо закрыл.
Эта подлая пуля
Тяжелей моих крыл.
Как смеркается, Боже,
Свет последнего дня...
Мне уже не поможешь!
Улетай без меня.

До креста долетели,
Ты - туда, я - сюда.
Что имеем - поделим,
И - прощай навсегда!
Каждый долю вторую
Примет в общей судьбе:
Обе смерти - беру я,
Обе жизни - тебе.

Ждать конца тут не надо.
Нет, пока я живу,
Мой полёт и отраду
Уноси в синеву!
Слышишь - выстрелы ближе?
Видишь - вспышки огня?
Я тебя ненавижу!
Улетай без меня.
1991
________________________________________

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ.

От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой...
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов!
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю -
Многих старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался как один,
Те, кто брал Берлин!

Нет в России семьи такой,
Где не памятен свой герой.
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят...
Этот взгляд - словно высший суд
Для ребят, что сейчас растут,
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть.
1970
________________________________________
Музыка Р. Хозака. Песня из кинофильма «Офицеры».

 
ЕВРЕЙ - СВЯЩЕННИК.

Еврей-священник - видели такое?
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.

Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.

Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он, и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.

Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой...

Он кончил институт в пятидесятом -
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам -
А он один пороги обивал.

Он был еврей - мишень для шутки грубой,
Ходившей в те неважные года,
Считался инвалидом пятой группы,
Писал в графе «Национальность»: «Да».

Столетний дед - находка для музея,
Пергаментный и ветхий, как талмуд,
Сказал: «Смотри на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.

Еврей, скажите мне, где синагога?
Свинину жрущий и насквозь трефной,
Не знающий ни языка, ни Бога...
Да при царе ты был бы первый гой».

«А что? Креститься мог бы я, к примеру,
И полноправным бы родился вновь.
Так царь меня преследовал - за веру,
А вы - биологически, за кровь».

Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск направился еврей.

Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.

Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская - пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.

Опять диплом, опять распределенье...
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.

В большой церковной кружке денег много.
Рэб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!

Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, -
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.

И вот стоит он, тощ и бескорыстен,
И громом льётся из худой груди
На прихожан поток забытых истин,
Таких, как «не убий», «не укради».

Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям,
Тот жрать не должен слаще, чем они.

Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор...
Падение преступности в районе -
Себе в заслугу ставит прокурор.
1962
________________________________________
***
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал...
Что имел - потерял, что любил - не сберёг,
Был я смел и удачлив, а счастья не знал.

И носило меня, как осенний листок.
Я менял города и менял имена,
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахли цветы, не блестела луна.

И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей,
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей...

Зачеркнуть бы всю жизнь и с начала начать,
Прилететь к ненаглядной певунье моей!
Да вот только узнает ли Родина-мать
Одного из пропавших своих сыновей?

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок...
1954

Он  стал членом Союза кинематографистов СССР, а членом Союза писателей так и не стал.... И только в 81-м – страничка в "Новом мире", в 93-м – в "Знамени", "Экран и сцена" – две подборки стихов. И вот книжка – "Шапка на снегу".


Наиболее известные песни
-------------------------------------

«Одесса-мама» (в соавторстве с Б. Смоленским, 1938—1951).
«Солдат из Алабамы».
«Пыль» (первые 4 строфы по стихам Р. Киплинга в переводе А. Оношкевич-Яцыны, 1941—1943).
«Лина» (1942).
«Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…» [1] (1954; звучит в фильме «Судьба резидента»).
«Песня парашютистов» (из кинофильма «Прыжок на заре», музыка Л. В. Афанасьева)
«Скользит тропа среди камней».
«Последний рыцарь на Арбате».
«Малюсенький моллюск».
«Сабля-любовь» («Любовь стараясь удержать…») (конец 1950-х).
«Вечный огонь» («От героев былых времён…» 1970; звучит в фильме «Офицеры», музыка Р. М. Хо;зака).
«Лебединая песня»  (1991).


Фильмография

1959 «Необыкновенное путешествие Мишки Стрекачёва», текст песен.
1960 «Мурзилка на спутнике» (мультипликационный фильм), текст песен.
1961 «Дорогая копейка» (мультипликационный фильм), сценарий.
1961 «Заокеанский репортёр», сценарий.
1961 «Окна сатиры», сценарий.
1962 «Небесная история», сценарий.
1962 «Только не сейчас» (мультипликационный фильм), текст.
1962 «Проболтали» («Фитиль» № 12), сценарий.
1964 «Можно и нельзя», сценарий.
1964 «На краю тайны» (мультипликационный фильм), автор текста.
1965 «Ваше здоровье!», сценарий.
1968 «Ошибка резидента», текст песен.
1969 «Фальшивая нота», сценарий.
1970 «Отважный Робин Гуд» (мультипликационный фильм), сценарий.
1970 «Тайна железной двери», текст песен.
1971 «Офицеры», текст песни.
1973 «Здоровье начинается дома», сценарий.
1973 «Митя и микробус», сценарий.
1974 «Есть у меня друг» (короткометражный фильм), сценарий.
1976 «Будь здоров зелёный лес!», сценарий.
1976 «Шкатулка с секретом» (мультипликационный фильм), сценарий.
1978 «Наш друг Пишичитай», выпуск 1 (мультипликационный фильм), сценарий.
1979 «Наш друг Пишичитай», выпуск 2 (мультипликационный фильм), сценарий.
1980 «Наш друг Пишичитай», выпуск 3 (мультипликационный фильм), сценарий.
1980 «Медвежонок Будхуз» («Самое вкусное») (мультипликационный фильм), сценарий, текст.
1981 «Сказка на колёсах», сценарий.
1982 «Про белую розу, которая умела краснеть», сценарий.
1983 «Весёлая карусель» № 13 — «Мышонок и кошка» (мультипликационный фильм), сценарий.
1983 «Весёлая карусель» № 15 — «Все для всех» (мультипликационный фильм), сценарий.
1983 «Добрый лес», сценарий, текст.
1984 «Не опоздал», сценарий.
1984 «Солдатская лампа», сценарий.
1986 «Ветка клёна», сценарий.

В интернете существует много роликов с исполнением песен Евгением Аграновичем.

https://www.youtube.com/watch?v=W4aHVpmJnnY
https://www.youtube.com/watch?v=eIpwqmRPxXw
https://www.youtube.com/watch?v=hYQnTtr9D9A
Используемая литература Источник: