Соль-лизунец

Приехав в очередной свой отпуск в село к сестре, куда я приезжал раз в три года, так как жил на Севере и чаще не получалось, я осмотрелся.  „Ничего не меняется тут,-подумал я, - тот же дом, тот же двор, окруженный дворовыми постройками. Только может ворота с калиткой чуть покосились, да банька как бы присела пониже к земле, но простоят еще долго“. Сестра обрадованно всплеснула руками, увидев нас, мы явились без предупреждения, и как всегда заплакала. Трофимыч, ее муж, сидел за столом на кухне и только улыбался, он тоже был рад нашему приезду.
     - Трофимович, иди затопляй баню, гости парится пойдут, а то поди там у их нет бани-то, - стала посылать мужа сестра. Трофимыч пошел во двор и я  пошел следом.
 - Пойду воды натаскаю в баню, быстрее будет, - сказал я сестре, взял ведра и отправился к колодцу, который был через улицу напротив ворот. Трофимыч был без руки, и воду ему доставать из колодца было сложней. К вечеру, напарившись в бане, мы сели ужинать. Сестра знала, что я люблю их картошку, начищенную и сваренную целиком с солью, сварила целую кастрюлю. Картошка была не круглая, а длинненькая, чуть рассыпчатая и необычайно вкусная с молоком и хлебом. Сами они ели с малосольными огурцами и колбасой, которую привезли мы. Колбаса была вареной с жирком и толстая, дух от всего этого шел необычайно вкусный. Утром Трофимыч запряг лошадь, ему, как леснику была положена, бросил в повозку мешок с чем-то твердым, и спросил: „Поедем со мной в лес, у меня там есть дело небольшое“. Сказано сделано.
 
Я с удовольствием сел в повозку и мы поехали в лес. Ехали минут сорок, дорогу было едва видно, но Трофимыч в лесу - как дома.

Он остановил лошадь и достал из мешка несколько больших серых камней. „Ты что, камни в лес возишь? - рассмеялся я. - Да соль это, лизунец, олени тут у меня, - сказал Трофимыч. - Час, сам увидишь, только тихо надо, чтобы не спугнуть“. И мы потихоньку, крадучись пошли дальше пешком. „Смотри, вон там, за кустами“.

Я присмотрелся и увидел животное, это был небольшой пятнистый олень, самочка, она кормила маленького олененка. Олененок был еще совсем маленьким и тыкался мордочкой матери туда, где должны быть соски. Мы стояли и зачарованно смотрели на этих очень красивых животных. В них чувствовалась грация. Я видел оленей на Чукотке, но эти были совсем не такие. Мать беспокойно повернула голову в нашу строну и за пряла ушами, она почувствовала  что кто-то есть и направилась в кусты. Малыш последовал за ней.
 
„Сейчас она отведет олененка, и он ляжет в траву и будет тихо лежать, пока есть угроза“, - сказал Трофимыч, и мы двинулись дальше.  Вскоре мы подошли к кормушке, сделанной из тонких жердей и Трофимыч положил соль в кормушку.
„Любят они соль полизать, вот и раскладываю по кормушкам, зимой сено даем, когда зима снежная. У нас  специально косят сено для них, небольшие копешки по лесу, огороженные, чтобы не затаптывали, а я зимой раскладываю помаленьку“.

Так мы разложили соль еще в две кормушки и поехали домой. „Хороший день выдался“, - подумал я.  Раньше в наших краях не было таких оленей, а вот сейчас есть, но так же появились и браконьеры. Но такие люди как Трофимыч, оберегают такую красоту. У лесничего глаза видят больше и уши слышат лучше.