Миниатюра Дань памяти

Моя небольшая миниатюра, описывающая случай из моей жизни, к 70летию Великой Победы "Дань памяти". И вправду, забыть это лицо, по мне, невозможно...

Пробившись к эскалатору, я начал медленно ехать на поверхность, к Поклонной Горе, выезжая из этого подземного лабиринта. 9 мая 2015 года, 70 лет как закончилась война. Я не видел её, я не представляю себе, что такое Великая Отечественная. Однако я видел на фотографии лицо моего прадеда, который был убит в 1944, видел лицо моего прадеда, который был ранен. Я видел множество лиц, тех, кто был на этой войне, и тех, кто с неё не вернулся. Для меня та война, нечто ужасное, нет ужасающее. Подумать только, вся Россия, весь русский народ, живёт лишь благодаря тому, что десятки миллионов наших соотечественников, наших спасителей когда-то погибли, но погибли они не зря. Их жизнь была отдана для того, чтобы жизнь была у кого-то ещё. Наша жизнь держится лишь на смерти миллионов других. Сейчас это стали забывать, но те кто это забыл- не человек. Он никто, у него нет ничего. Это ничтожное существо, которое и человеком то трудно назвать…
Поднимаясь по эскалатору, я был поражён той толпой, которая пробивалась наверх. Наверняка, среди этих людей были те, кому было всё равно и на День Победы, и на то что бы отдать дань памяти павшим, но я уверен, что таковых было меньшинство. Я был поражён. Если в нашей стране столько помнящих, значит ещё не всё потеряно…
Пройдя по заполненному людьми коридору, и наконец, выйдя на поверхность, я увидел палящее солнце и толпы людей. Впереди были точки досмотра, и я направился туда, уже мечтая снять своё серое пальто. Зайдя в точку досмотра, я положил сумку на досмотр и тут милиционер сказал: «Пропустите ветерана!». Я моментально отошёл в сторону и мимо меня прошёл пожилой человек, в синем мундире, завешанном медалями. Они качались, он уверенно шагал вперёд. Милиционер подтянулся, и ветеран прошёл дальше. Увы, я не разглядел, в каких родах войск он служил: авиация или флот. Да это и неважно. Он герой, он воевал, он пережил тот Ад. Это уже многое значит. Точнее не многое, это значит всё. Он спас нас. Меня, мою маму, папу, бабушку, деда, друзей… Он спас нас всех от той чёрной заразы, от той мрази которая лезла на нашу страну. И название этой заразы- Третий Рейх, и все его пособники: финны, венгры, итальянцы и т.д.
Я снял пальто, еле затолкал его в рюкзак и пошёл мимо огромного памятника павшим в Первой мировой войне. Благодаря им, жили наши далёкие предки, но как бы то ни было, Первая мировая для России уступает по своему масштабу и потерям Великой Отечественной. Хотя если подумать какая разница? Любая война это боль, это страдания. Любая война это ужас. Неважно, Первая это мировая, Вторая, Афганская, Чеченская, Гражданская, Финская… Это всё войны, и нельзя мерить, какая из них хуже, а какая нет. Они все плохие, мягко говоря.
Я шёл мимо памятников фронтам, у подножия которых лежали кучи гвоздик. Я очень хотел найти гвоздику, дабы подарить её ветерану, сделать хоть что нибудь, чтобы человеку, благодаря которому я жив, стало легче, или приятно. Толпа людей шла вперёд, к гигантской стеле, и я шёл за ними. Спросил у группы девушек, где они купили гвоздики, последовал ответ: «На Тверской ещё». Я пошёл дальше. Вот памятник Второму Украинскому фронту, вот Первому Белорусскому. У подножия всех памятников лежат цветы. Рядом с одним из них стоит пожилая женщина. Наверняка, она воевала на этом фронте, или там погиб кто-нибудь из её родственников… Это истинная боль. Боль от потери, от горечи, от страдания…
Спросил у одной женщины: «Извините, а где вы гвоздики купили?»
Она повернулась и ответила: «А мы не тут».
-Жаль. Вот ветерану хотел подарить, а тут не купить.
-А вы у меня возьмите одну. Берите, берите!
-Ой… Спасибо вам огромное! Спасибо!
Я взял у этой женщины одну гвоздику и пошёл вперёд. Вдруг вижу, около памятного камня, на котором выгравирован один из годов войны одиноко стоит ветеран. Он стоял нагнувшись. Я подошёл к нему и увидел на его лице чувство такой страшной боли и страдания. Его лицо было переполнено болью. В руке он держал небольшой букетик, а на его скромном пиджаке была пришита тонкая колодка. Это лицо… Я подошёл к нему и протянул ему гвоздику, сказав лишь одно слово: «Спасибо».
Ветеран повернулся, и в этом момент он был одновременно и удивлён, и рад. Ветеран немного помолчал и ответил: «Это вам спасибо».
Я улыбнулся и ответил: «Да мне то за что?»
-За то что помните.
-Да ну, что Вы. Помним и будем помнить!
Я погладил ветерана по плечу, и пошёл дальше. Довольно долго я чувствовал его взгляд. На моих глазах проступали слёзы. Это лицо, переполненное болью… И лицо с радостью, что его помнят.
Спасибо каждому бойцу кто бился против захватчиков и обеспечил нам мирную жизнь. Спасибо, от чистого сердца. Это лишь та малость, которой я могу хоть немного отблагодарить их. И я прошу, помните и вы тот подвиг, помните, и никогда не забывайте!..

Семён Гудзенко. «Перед атакой», 1942 год:
«Когда на смерть идут,- поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую».