январь - февраль 1906 г

До своего ареста 4 марта Роза успела написать семье Каутских 4 письма. В первом письме от 2 января Роза сообщает обстановку того времени в Петербурге и Москве. Просит Луизу прислать ей статью Меринга «Профсоюзы и партия», газеты   «Вперёд», «Лейпцигскую народную газету»,  профсоюзную газету, её собственные работы. Заканчивает:

«Дорогая, здесь очень хорошо. Каждый день двух — трёх человек в городе солдаты закалывают, аресты каждый день, а в остальном очень занятно. Не смотря на военное положение мы каждый день выпускаем «Стандарт», она продаётся на улице. Как только война закончится, будет выходить легальная газета «Трибуна». Сейчас выпуска «Стандарта» приходится добиваться силой с револьверами в руках в буржуазных типографиях Как только закончится война, начнутся и митинги, тогда вы обо мне услышите. Здесь свирепый мороз и ездишь только в санях.
Мне нужно закончить. Многие поцелуи для вас обоих и парнишек, сердечный привет Гранни, Хансу, Мерингу и Зингеру, и моим коллегам..»

В письме от 11 января Роза сообщает:

«В настоящий момент в России не выходит ни одной газеты социал-демократов, всех демократов, даже бесцветные и реакционные листки запрещены! (Что наш «Стандарт» всё равно выходит и продаётся, ты знаешь)..»
Опять описывается ситуация в Москве и Петербурге, Роза сообщает, что через пару недель собирается поехать в Петербург, где в начале февраля намечался партийный съезд СДРП.

Из следущего январского письма мы узнаём, что опасность придвинулась совсем близко:

«Вчера утром был обыск в типографии, аресты, типогрию опечатали. В конце концов всё благополучно закончилось, никто не пострадал. И сегодня   уже новая типография, считай, занята, так что я сразу села за статью к 9-тому января.»

Из письма Карла Роза узнала, что Луиза заболела:

«Известие о Луизе меня сильно обеспокоило, высокая температура из-за гастрита — это не удовольствие.» Роза просит Карла поскорее ей сообщить  подробно, как Луиза себя чувствует, жалеет, что не может стать сиделкой у её постели.
«Луиза тысячу раз права, призывая меня в Берлин, я бы сразу же отправилась, но сначала мне нужно довести некоторые дела до конца и потом, м.б. в Петербурге побывать; это важно и для всех интересно, потому что я хочу там кое-что поругать.» Ещё она хочет писать в газету «Вперёд», чтобы им немного помочь.

Последнее письмо на свободе Роза написала 5 февраля.

«Мои самые любимые!
Долго вам ничего не сообщала, и вы, наверное, с полным правом сердитесь. К своему оправданию — здешний хаос и «ненадёжность существования»*, от которых здесь постоянно страдаешь. Не могу здесь описать детали, главное: неимоверные трудности с типографиями, ежедневные аресты и угрозы арестованным их расстрелять. Два наших товарища днями находились под дамокловым мечом, но кажется, что этим всё закончится. Не смотря на всё работа бодро продолжается, проходят большие фабричные  собрания, почти каждый день пишутся и печатаются листовки, и газета с трудом, но всё же почти каждый день выходит.»

Больше всего Розу удручает колоссальная безработица:

«Безработица — это открытая рана революции, и нет средств ею управлять! «

 Но Роза оптимистка и в каждой ситуации находит что-то положительное:

«При этом развивается героизм и классовое самосознание, которое я с удовольствием хочу дорогим немцам показать. Рабочие повсюду самостоятельно принимают, например, такие  решения, как передача недельной зарплаты безработным. Или работают там, где работают 4 дня, сокращают часы работы, чтобы никто не был уволен. Всё это делается тихо, само собой, так что партии сообщается между прочим. На самом деле  чувство солидарности и братства с  р у с с к и м и рабочими так сильно выросло, что невольно удивляешься, хотя сам в этом направлении работал...»
И заканчивает:
«Конечно, после революции и возврата к «нормальным отношениям» это всё, вероятно, сильно изменится. Но без следа эти события  не останутся. В настоящий момент делом революции является углубление классовых противоречий, огромное обострение и прояснение отношений. И этого всего из за границы не видно! Думают, что борьба закончилась, потому что она ушла вглубь. И одновременно растёт организация. Не смотря на военное положение, профсоюзы социал-демократами усердно расширяются во всех отношениях: печатанием профсозных книжек, марками, уставами, регулярными собраниями etc. И полиция, естественно, против такого массового движения бессильна...»
И заканчивается письмо, как обычно тысячью поцелуями и приветами.
«Пишите мне поскорее!!!
                Ваша Р.»
Следущее письмо семья Каутских получила в середине марта уже из тюрьмы.

* Розе с Лео приходилось постоянно менять  места проживания, в первом письме она, например, просит писать ей по адресу доктора Гольденберга, посылать газеты на адрес библиотеки, а арестовали их в пансионе графини Валевски 

на фотографиях Лео Йогишес после ареста, ему тогда было 38 лет