Перу. Судоремонт. Медузы и арбузы

Весна 1983 года. Наша «подменка» летит в Перу на два с половиной месяца,  для ремонта двух супертраулеров,  «Максима Хомякова» и «Бориса Алексеева», если не ошибаюсь.  Выезд, естественно, поездом на Москву, оттуда – чартерным рейсом на Лиму, столицу Перу, оттуда – в находящийся в 15 км от столицы государства самый крупный перуанский порт, Кальяо.

Переезд в Москву прошел, как обычно, то есть очень шумно и весело. Костяк РПК остался тем же: капитан – Виталий Иванович Буртяк, старший механик – Виктор Григорьевич Варапутов. Я был вторым механиком, а вот третьего и четвертого назначили не без моего участия. Оба были мои друзья: третий механик – Саша Изюров ,  четвертый – Леша Ларионов.
 
Меня, конечно, больше всего интересовала моя бригада, но я же её и формировал, как второй механик, пользуясь своим полномочиями. Да  впрочем, почти со всеми я работал раньше, если не в Лас-Пальмасе, так в Адене. Приняли дела, проводили основной экипаж,прибрали каюты, утром сделали первые, самые нужные дела: на корме оборудовали  большой стол для сварочных и трубопроводных работ, посредине траловой палубы – деревянный  стол для настольных игр. Проверили и наладили стиральные машины, киноаппарат. Жизнь закипела. На собрании были объявлены списки бригад, представлены механики, их возглавляющие.

Наша бригада, получив разрешение разбирать главный двигатель, приступила к делу. Пара человек на этой работе было лишних, послал их на чистку масляного и водяного холодильников.

Вечером – аврал. Перегрелся дизель-генератор. Стали разбираться, в чем дело. Оказалось, что сорвал насос забортной воды. Проверили, вакуум сумасшедший, насос рабочий.  Вскрыли фильтр кингстона. Матерь божья! Такого я в жизни не видел: полный фильтр медуз!

И пошла работа! Каждые три - четыре часа открываем фильтр для чистки. А размер у фильтра солидный, крышка весом килограммов по пятьдесят, фильтр с медузами – и того побольше, под сто. Вахтенный не справляется, у него ведь и другие дела есть. Пришлось  вместо троих шесть человек ставить, по два на вахту.

Несколько дней так промучились, кто-то идею подсказал: сделать сварной, выгнутый каркас, натянуть на него сеть, и такой импровизированный фильтр опускать за борт на подкильных концах, примерно так, как пластырь на пробоину заводят.  Установили  его в качестве фильтра первой ступени. Сработало. Днем каждый день поднимали и чистили сетку, но зато в машине работы стало поменьше, один вахтенный справлялся.

Работы протекали гладко, без особых осложнений. Была возможность и отдохнуть. Помполит наш организовал экскурсию на какие-то раскопки. По- испански мы не понимали, были молоды и не особенно старались понять, куда нас привезли. Воспринимали это просто, как отдых посреди работы. После раскопок поехали в прибрежный ресторан, пообедали, выпили немного и отправились на берег Тихого океана купаться. Помню, что мы вдвоем с токарем заплыли далеко, плавали долго, и когда вернулись, оказалось, что вещи наши друзьям пришлось перенести на сушу, прилив там был сумасшедший.

В город ходили несколько раз. Около восьмисот тысяч жителей, основан он был испанскими колонистами в 1537году.  Находится на пятом градусе южной широты. Посетили торговый район Мирафлорес. «Колониальных товаров», как мы называли вещи, покупаемые для продажи дома, мы не обнаружили. Как-то поехали по направлению Лимы и попали на индийский базар Меркадо-Индиа. Там продавались интересные сувениры, я купил кое-что для экзотики.

У одного продавца я заметил изделия, выполненные на базе стеклянных бутылок с помощью каких-то эпоксидных составов и минералов. Это могли быть и просто красиво раскрашенные бутылки с пробкой в виде курительной трубки, к примеру. Это могли быть и более замысловатые предметы, где бутылки и видно не было, она была полностью скрыта. Делал их всех один какой-то талантливый мастер.

Женщины Перу нам не приглянулись. Какие-то они были квадратные: приземистые, коренастые, все они были черноволосы, по их лицам чувствовалось индийское происхождение.  Одеты очень просто, в майках, юбках и вьетнамках. С минимумом косметики, наших одесских красавиц они напоминали мало. Впрочем, в то время в Перу была бешеная инфляция. Может быть, поэтому женские лица были безрадостны.

Как-то довелось мне быть приглашенным  перуанцами на обед в рыбный ресторан. Нас предупредили, что ресторан, во-первых, невзрачный, во-вторых, посещать его нужно днем, на блюда из свежих морепродуктов. Действительно, ресторанчик напоминал собой столовую, но как  же там было вкусно! Я был настолько потрясен угощением, что попросил официанта записать мне названия всех блюд, представленных на столе. Самое вкусное и оригинальное перуанское блюдо называется «севиче». Рыба для этого блюда должна быть свежайшая, с белым, плотным мясом. Для его приготовления используется лайм, напоминающий мелкий зеленый лимон и местные травы. Другие блюда уже не помню. Несколько лет этот список у меня хранился,  во многих местах Южной Америки я побывал, но таких блюд попробовать больше не довелось.

Фруктов в Перу много: тропики. Много и неизвестных нам, хватает и обычных, тех, которые встречаются дома. Мы много покупали арбузов. Были они дешевы, по виду и вкусу, точно такие, как дома, немного более вытянуты в длину. И вот,  когда мы уже собирались  уже домой,  кто-то из наших предложил  привезти по арбузу на родину. Я имею в виду, конечно, нашу бригаду, а не всю подменку. В последний рабочий день командировали мы слесаря Лыскина за арбузами. Нас было восемь человек, он сделал три ходки. Тогда у каждого из нас были красивые самодельные сетки-авоськи, которые делали из фалов, применяемых где-то в траловом хозяйстве.  Вот с их помощью, Лыскин и принес каждому по пятикилограммовому красавцу-арбузу.

Когда домой летишь, многое выбрасывается. Чемодан пустеет. Из Сингапура или Лас Пальмаса мы, конечно, возвращались с полными руками, даже делали специальные коробА из картонной тары, предназначенной для мороженой рыбы. Но из Перу везти было нечего, поэтому предложение порадовать наших близких ранней весной редким продуктом прошло на ура.

В первый день дома арбуз мы не резали. Утром следующего дня я ушел на традиционное приходное собрание коллектива, проходившее всегда в актовом зале «Антарктики», на углу Дерибасовской и Екатерининской. На собраниях подводились итоги рейса, а в данном случае «заезда» РПК, выступали главный инженер, капитан судна, стармех, рассказывали о трудностях ремонта. Намечали нам пунктиром наше будущее. Объявили, что небольшая часть из шестидесяти пяти  наших людей, а именно двадцать семь человек отправится в Аден для ремонта двух СРТМов, часть – вольется в коллектив РПК, отправляющейся в Дакар через месяц, а оставшиеся… с ними разберутся поодиночке. Потом состоялась раздача в кассе приходного аванса, и с деньгами в руках я вернулся домой.

Жена моя без меня проявила инициативу, и теперь была расстроена. Арбуз, которым она с дочкой хотела полакомиться, оказался вовсе не арбузом, а огромным кабачком. А опечалена она была даже не самим этим фактом, а тем, что от расстройства сгоряча выбросила его в мусоропровод, только позже осознав, что кабачок в это время года является не меньшей ценностью, чем арбуз.
Очень долго она этот «арбуз» вспоминала.