Случайный взгляд

Оживлённая улица, сбегающая одним концом к морю, шумела бесконечными потоками машин… кондиционерами магазинов, кафе, закусочных, занимающих все первые этажи… разношёрстной толпой, похожей на разливающийся водный поток, заполняющий все поры окружающего пространства.

Не помещаясь внутри себя, кафе и рестораны выпятились столами и стульями наружу, образуя тротуарные грыжи, перерезая людской поток, или прижимая его к дороге и заставляя лавировать между, растущими у края, мощными деревьями бенгальского фикуса, редкими лавочками и прикованными, и к тем и к другим, велосипедами, скутерами и их бренными остатками.

Значительную часть машинного и людского потока добавляли, как городской пляж, изобилующий гостиницами, ресторанами и другими атрибутами морского отдыха, так и два базара. Вход в один из них расположился прямо за небольшой площадью, на которой несколько раз в неделю выступают уличные артисты. На этом рынке можно купить практически всё – от блокнотов, сувениров, постельного белья, сумок, заколок для волос, косметики, кухонной утвари и детских игрушек, до предметов одежды, цветов и продуктов. А многие приезжие ходят на него, как на экскурсию, открывая для себя доселе невиданные овощи, фрукты, сладости и хлебобулочные изделия.

Наискосок от этого базара, через дорогу, за одним из уличных столиков кафе, и сидела наша героиня – дебелая черноволосая дама, в обтягивающем, коротком и открытом чёрном платье, не скрывающим ни один рельеф мощной фигуры.  Время от времени она пыталась создать видимость какой-то занятости, то цепляя наушник, то хватаясь за телефон, то увлечённо глядя на абсолютно чёрный экран девайса, со светящейся датой.  При этом она, исподтишка, рассматривала окружающих, искренне полагая, что делает это незаметно.

Поймав на себе взгляд сидящего чуть в отдалении, на городской скамейке, мужчины, она широко раскрыла большие чуть раскосые, сливообразные глаза, цвета чёрной маслины, подняв их вслед за руками к небу, и отклонившись назад, сладко потянулась, неожиданно став похожей на большую грациозную кошку. А потом проделала тоже самое, отведя руки низом и соединив их за спиной.

– Вот дьявол, – она чуть не чертыхнулась вслух. К мужчине, который сидел на лавочке, подошла статная белокурая дама, в платье-распашонке, с десятком пакетов, расположенного неподалёку, магазина одежды, и они, переговариваясь и жестикулируя, пошли вниз по улице.

«А эта уставилась, словно ей здесь представление… – неприязненно подумала она о, сидевшей за соседним столиком, пожилой даме, откровенно улыбающийся взгляд которой отметила ещё во время потягивания, – сидит, рассматривает… Себя рассматривай. Уродина облезлая. Нашла, где можно отдохнуть. Хоть бы кофе заказала… да куда там, думает, что если она с палкой, то её не прогонят. Только место занимает… Вон лавочка у дороги, могла бы и там посидеть… А это ещё что?!» Прерывая поток её мысленной брани, из дверей вышел приятный моложавый мужчина, с двумя чашками кофе и кувшинчиком молока на подносе, и направился к осуждаемой ей даме. «Ну вот, даже и у неё есть муж» – с горечью подумала она, отметив обручальные кольца, и ещё больше возненавидев эту незнакомую женщину.

Она не понимала за что он её бросил. Десять лет. Ладно бы ещё появилась другая, хоть какая-то причина… А так… «Извини. Мне стало с тобой скучно…» «Скучно…», через десять лет… Через десять лет люди женятся и рожают детей... Зря она послушалась его и защищалась против беременности. Был бы ребёночек – было бы кого любить, о ком заботиться… Сначала оканчивали лицей… потом армия… несколько лет поступлений в университет… поиск работы после его окончания… – столько всего – подработки… путешествия… друзья… Она и предположить не могла такого финала. Хотелось закрутить хоть какую-нибудь интрижку. На неё всегда мужики велись, но она только посмеивалась, влюблённая, и ни в ком, кроме него, больше не нуждающаяся. А теперь, словно что-то сломалось, и даже, не свойственное ей раньше, нарочито-вызывающее поведение не помогало.

Она засунула руку за пазуху и, откровенным жестом, поправила сначала одну, а потом вторую грудь, сместившиеся после «упражнений на вытягивание», подглядывая, сквозь полуприкрытые ресницы, за реакцией соседки: «Вот тебе!»

Однако, соседке было не до неё. Женщина что-то тихо говорила супругу, бросавшему короткие резкие фразы. Она прислушалась:
– За что ты со мной так? Я ведь доверяла тебе…
– Так не доверяй!
– Я так не могу. Как можно жить с человеком, которому не доверяешь?!
– Так не живи!
– Послушай, нельзя же так безответственно и наплевательски относится к своей жизни, а заодно и к моей… Кто на себя плюёт, на того и Бог Плюёт, ведь невозможно помочь тому, кто сам себе помочь не желает…
– А твоя жизнь тут причём?

Бегающий взгляд маленьких злых глаз, изрезанное морщинами дрябловатое лицо мужчины, и полные любви и боли карие глаза, в обрамлении чёрных, начинающих седеть ресниц, сидящей напротив, всё ещё красивой, женщины.

Ей стало обидно. Хотелось сказать этому неприятному типу: «Открой глаза! Глянь какая чудесная женщина страдает из-за тебя…»
– Красавица, возле тебя свободно? – она и не заметила, как столику подошёл мужчина.
– Нет! Я жду друзей! – неожиданно для самой себя, резко ответила она, и отвернулась, чтобы послушать продолжение разговора за соседним столиком. Но супруги уже деловито обсуждали, что им надо купить на базаре на неделю и на вечер для гостей, и какую игрушку подарить в этот раз внуку: машинку с кузовом, или трактор с кузовом… Лицо мужчины разгладилось, и выглядело бы даже приятным, если бы не холодные льдинки, мерцающие в глубине глаз, и не пробегающая, время от времени по кончикам губ, заискивающая улыбка… Или ей это только казалось, из-за случайно подслушанного разговора… Они поднялись… Он отодвинул столик, чтобы супруге удобней было пройти, и пропустил её вперёд… Идеальная пара…

Неожиданно запел телефон. Это был его рингтон. Он специально скачал эту мелодию, чтобы сигнал его вызова выделялся из всех. Трясущимися руками она одела наушник, пытаясь справиться с голосом:
– Да!
– Привет! Я знаю, ты на меня сердишься, но я много думал, когда тебя нет рядом, мне и вообще безрадостно. Приезжай. Или нет, лучше я сам за тобой сейчас заеду.

Пока он говорил, перед её мысленным взором всплыла картинка, словно это они сидят за соседним столиком и обсуждают подарок для внука. В голове крутилась фраза: нельзя же так безответственно и наплевательски относиться к моей жизни… Она представила себе его лицо через тридцать-сорок лет и рассмеялась…
– Почему ты смеёшься? Ты рада?
– Да! – всё ещё смеясь сказала она. – Я рада, что ты оставил меня. Это было правильное и своевременное решение.