Сапожки

Утро Ани началось с чашки мате с вербеной и выпуска новостей по областному каналу.
- Изуродованный труп обнаружила местная жительница во время утренней прогулки со своим любимцем. Расскажите, как было дело? – корреспондент сунул микрофон под нос женщине не первой свежести.
- Утром я, как обычно, пошла гулять с Басиком… - несколько растерянно начала она. – Всё было в порядке, и вдруг его как магнитом потянуло к этим кустам…
Слушая в пол-уха рассказ женщины, то и дело прерываемый визгливым лаем терьера, Аня покосилась в сторону прихожей. Сапоги стояли на резиновом коврике у входа, будто ничего и не было.
- По словам экспертов, мужчина получил не менее 50 ударов,  причём большая часть пришлась на лицо. Личность покойного в данный момент устанавливается. Эдуард  Зарубов, Виталий Масленников, специально для телеканала…
Аня поставила чашку на тумбочку.  Осенний парк на экране сменился студией. Ведущая утренней программы, блондинка с неестественно счастливой для этого времени суток улыбкой, попросила не переключаться, и началась реклама.
Трель домашнего телефона заставила девушку вздрогнуть.
- Ты мобильник утопила где? – вместо приветствия поинтересовалась Лиля.
- Нет, в кармане наверное оставила… - Аня снова покосилась на прихожую, но за телефоном не пошла. – А что случилось?
- Ты разве не видела новости? В парке у твоего дома труп нашли. Ты же вчера поздно возвращалась, может, видела чего…
- Так тебя Дима подослал?
- Ну почему сразу подослал, я тоже за тебя беспокоюсь. Но да, он это дело ведёт. Ты в универ-то сегодня собираешься?
- Да, ко второй паре… если успею, - большие настенные часы намекали, что свершиться этому не суждено. – Ну или к третьей.
- Отлично, вот на философии всё и расскажешь. Давай, до встречи!
- Пока…
За окном завыла сирена. Аня снова взяла чашку в руки и задумчиво повертела. Может, ей всё это вообще приснилось? Ведущая давно переключилась на международные новости, а девушка всё сидела на диване, уставившись в чашку с остывшим чаем.
- И что теперь делать? – риторический вопрос словно повис в воздухе. Нужно было собираться, иначе философия тоже не дождалась бы студентку Виноградову.
***
Чёрные, из искусственной кожи, на высоченном устойчивом каблуке  и небольшой платформе, сапожки смотрелись невероятно круто, и в них совершенно невозможно было ходить. Непривычная к такой высоте и к тому, что ступня совсем не чувствует поверхности, по которой идёт, Аня трижды чуть не навернулась с лестницы. За своё счастливое спасение она от души благодарила Хрущёва, по распоряжению которого строились дома с лестничными клетками меньше размаха рук и можно было опереться о стену. Кое-как спустившись, она одёрнула ветровку и вышла из подъезда в сентябрьское утро.
Во дворе только и было разговоров, что о трупе из парка. Мамаши в декрете и скучающие пенсионерки, будто забыв о своих карапузах, с молодецким огнём в глазах делились придуманными подробностями истории.
- Да воры это, точно вам говорю! – убеждала товарок Инесса Павловна из второго
подъезда.
Аня попыталась слиться с окружающим пейзажем, но правый сапожок с удовольствием зацепился за выбоину в асфальте.
- Деточка, ты в порядке? – кто-то помог подняться и отряхнуть колени.
- Да, спасибо, всё хорошо…
Девушка перехватила сумку удобней и собралась было скрыться из виду словоохотливых бабуль, но Инесса Павловна удержала её за плечо.
- Анечка, ты бы осторожнее. Ходите всё впотьмах, а у нас тут…
Резким движением Виноградова вывернулась из цепких рук старушки, огрызнувшись напоследок:
- Спасибо, я в курсе!
Настроение, и без того весьма смутное с утра, окончательно испортилось. Чуть покачиваясь на каблуках, Аня ступила на мощёную плиткой дорожку парка. В центре его располагалось небольшое озерце, от которого лучами в разные стороны расходились тропинки. Тополя  и осины заметно порыжели, и шорох их высыхающих листьев всё более походил на белый шум.
До озерца оставалось не более трёх метров, когда левый сапожок отклонился от намеченного курса. Остановившись, Аня пыталась направить ногу в нужном направлении, но нет. Хищно сверкнув начищенным мыском, чёрный демон из кожзама повёл ногой в воздухе, словно принюхиваясь, и сделал широкий шаг в сторону кустов. У правого, похоже, были свои планы. Постукивая каблуком, он метил куда-то в сторону рябины, росшей почти у самой воды.
Рискуя первый раз в жизни сесть на шпагат, Аня поморщилась, представив возможные последствия. Но правый сменил гнев на милость, и вскоре ноги Виноградовой бойко маршировали вглубь парка, предоставляя владелице самостоятельно разбираться с ветками, хлещущими по лицу. Полиция уже разогнала любопытных, тело незнакомого мужчины увезли, и только сержант топтался на лужайке, старательно что-то записывая. Аня вывалилась из кустов почти что ему в руки, в длинных волосах запутались мелкие веточки и поржавевшие листья.
- Девушка, что вы тут делаете? – вопросил полицейский со смесью изумления и возмущения. – Это место преступления. И вообще, по дорожкам надо ходить!
- Я пыталась! – Честно сказала Виноградова, выпутывая из волос веточку.
- Идите, идите отсюда!
Страж порядка нахмурился, и тут Аню охватило непреодолимое влечение.
- Ой… - только и сумела сказать она тихо, уже зная, что сопротивляться порыву бесполезно.
- Что такое?
- Простите меня… - её медленно, но верно тянуло к сержанту. Так и есть, зачинщик снова левый, убедилась она, опустив взгляд.
Всё было кончено за несколько минут. Довольные сапожки кожано скрипели, играя в неверных лучах осеннего солнца багровыми отблесками крови. Аня с тоской смотрела на своё отражение в озере, когда в кармане ветровки ожил мобильный.
- Ну где ты там? – недовольно спросила Лиля. – Обещала к философии ведь, пара уже кончилась. Хоть на латыни-то засветишься?
- Нет, Лиль, - девушка в последний раз с тоской оглянулась на сержанта. – На латынь я больше ни ногой.