Моя борьба с вредными привычками-1. 1941-45 г. г

   
                Начало:
    
          На фото:  я, мама, и брат Юрий. 1940 год.

    Маленькое предусловие:  Написать о моей борьбе с вредными  привычками: - курением  и алкоголем,  у меня возникло внезапно.
     Желание  что-то набрать на клавиатуре возникает у меня, чаще всего, когда  я чуток  под хмельком.

    Вот и сейчас, сидя в уютном служебном  домике теннисного корта, (я там  тренером  работаю), и,  выпив рюмку водки,  оставшейся от вчерашнего вечера,   закусив,  взятым  из дома,  бутербродиком,   я   почему – то  стал   терзаться  мыслью:   а зачем я, собственно, выпил?!
   Лично  мне,  от этого глотка  водки,  как говорится,  не в  ж…,  не в голове, а вот  надо же,  не вытерпел!

   Хотя    вчера  в  3 часов ночи,    проснувшись  от  дискомфорта,  (пульс  частил),   давал себе слово - завтра, больше  «ни – ни»!
                ***
   Вообще - то я  очень редко  бываю пьяным.
   Но об этом  позже,   и  начну  я, пожалуй,  сначала о курении.
   В нашей  семье  курила  мама, а  папа   не курил  и  вообще был воспитан  в строгих правилах, без вредных привычек.

   Мама,  в 1935 году,   выйдя за него замуж,   скрывала от отца эту   свою вредную   привычку, но  вскоре  была разоблачена  и получила порицание.

   Отец,  выразив   свое  недовольство,  смирился,  но  взял с нее слово, что при любых обстоятельствах  она сделает все,  чтобы  я,  - ее будущий  сын,  которого они уже ожидали  в декабре того же года,  ни в коем  случае  не  последовал ее  дурному  примеру.

   И такие обстоятельства  возникли   в  декабре 1942 года, когда   на  фронтах  Великой Отечественной Войны   создалась крайне сложная обстановка,  отца  вызвали в военкомат  и отправили в действующую армию, хотя   он,  по состоянию здоровья не подлежал призыву. 

  По дороге на фронт в промерзшей теплушке   у него  открылся туберкулез  и   через 3 месяца  отца  из госпиталя  в безнадежном  состоянии привезли  к нам домой,  а  еще  через три месяца  он  на маминых руках умер.   
 
  Мне шел тогда 7-й  год, мы уже  2 года, как переехали  из города Краснкамск в деревню Черная  и  я  по малолетству  как-то   не ощутил   всей глубины     утраты.
  Я  только позже ососзнал, каково было состояние  мамы, оставшейся одной с  двумя детьми.

  Но жизнь продолжалась.    Шла война.   Пропали  товары первой необходимости:  все приходилось выменивать на вещи, в том  числе и табак –  за спичечный  коробок   трубочного табака маме  в обмен   приходилось отдавать  что-нибудь из одежды!

   Мама не смогла отказаться от курения,  и тогда    в  ход пошел  самосад или, в лучшем  случае, солдатская  махорка.

   Я наблюдал,  как мама со своими  подругами - (воспитателями   детского лагеря  Литфонда, эвакуированного  из блокадного Ленинграда в нашу деревню),   при  свете коптилки, натирая кровавые мозоли  маникюрными ножницами,   пытались измельчать твердые   стебли  выращенного   на  огородах табака - самосада.

  И все это,  что бы свернуть  «цигарку»  и  удовлетворить свою тягу к  курению!
  Наблюдая все это,  в моем  детском сознании  не могло не  отложиться,  что от курения - неприятностей  больше, чем удовольствий.

  И все же, детство есть детство, я  с ребятами,  как-то дурачась,  свернул из сухих опавших листьев закрутку и подымил,  -  получив от дыма   лишь кашель да  слезы.

  А  вечером  дома меня  ждала расплата.  Мама сразу же почувствовала запах дыма,  да я  и не  скрывал  что курил, -  она  очень  разнервничалась,  пару раз шлепнула  меня, чем под руку попалось, и …  разрыдалась.
  Именно это  вызвало в  моей  душе взрыв  негодования к  самому себе и  жалости к любимой  маме.

  На всю жизнь запомнися ее рассказ, -   как легко привыкнуть  к  курению и как сложно от этого отвыкать!

  Она рассказала  мне о своей юности:  как   ее  - молодую учительницу, только что окончившую курсы,  послали в глухие таежные  края  на реке Ангара ликвидировать безграмотность  местных жителей,  именно     там  она привыкала  курить и  теперь  не  может ни как   от  этого   отвыкнуть.

  В доме были сумерки,  мы   вдвоем   обнявшись   и  не зажигая керосиновой   лампы,  сидели  на папиным диване  (папы уже  больше года, как  не было с нами),    и мама, увлекшись  воспоминаниями,  впервые,  как  с равным,    тихо вела со мной  беседу.

  Пригревшись в объятиях мамы, сквозь  дрему, в  моем сознании  проплывали  картины: -  вот  река, петляющая среди крутых берегов заросших тайгой,  на  реке  большая  лодка «Илимка»,  время от времени причаливающая  к берегам.
  Я предсавлял, как какие-то люди в дождевиках с капюшонами выносят на берег  мешки и ящики,  а среди них молодая  девушка в  городском одеянии – это моя  мама.
  Мне виделось, как   все медленно  поднимаются  по   крутой тропе, петляющей среди вековых  елей к  строениям  на  сваях – хижинам  местных  жителей  бурятов - охотников.

   Мама рссказывала, что  внутри  такой   хижины вокруг очага,  закоптившего  стены и потолок, сидят  на полу  люди,   они курят трубку, передавая ее по кругу, и  их сгорбленные  фигуры изредка  высвечиваются   из мрака отблесками  костра.   

  А  задача  мамы - довести до местного населения декрет правительства о «Всеобуче»  и «Ликбезе», - и  о необходимости учить детей  в школах-интернатах.

  Все  слушают  и  молчат, а непрошеной гостье суют в руки  вонючую трубку.  И  только потом начинается разговор:  «мол, учеба нам не нужна,  мы охотники,  мы и без учебы проживем».
 
  И так  на лодке   проходит  все мамино   лето, - ее отпуск.  На  лодке-"Илимке", отгоняя гнус дымом табака, она все лето плавала от селения до селения,  и вниз и вверх по  сибирской реке Ангаре - дочери озера-моря Байкал.

  Слушая   ее рассказ, я  твердо решил – курить не буду!

  Позже, уже после  войны, когда появились в  свободной  продаже папиросы,  мама никогда их не  прятала,  возможно,  демонстрировала  доверие  ко мне ,  и  я ее ни разу не подвел.

  Когда  же  курящие приятели  меня подначивали: – «мол, мать курит, а ты  почему нет?»  Я отговаривался: – «Мне дыма и дома хватает!»

  А  позже, когда  я  уже получал заработную плату,  я сам  подтрунивал над курящими приятелями: -  «А моя получка  больше! Вы ведь часть денег  пустите в дым, а я семье  куплю подарок!»
 
  Сейчас мне идет 83-й год и  я в соей жизни уже  не один раз мысленно благодарил маму, за тот урок  и рад, что сын и внуки, попробовав  курить, но  своевременно отказались от этой вредной привычки.