Птичка

 Сашенька существовала вне времени и логики. Жизнь воспринимала бесконечным фейерверком чувств, образов, событий. Если спросить у Сашеньки, что она больше всего любит, то Сашенька, не задумываясь, ответит, что больше всего любит свой город, особенно осенью...Шуршание листьев под ногами, моросящий на озеро дождь, модные девочки и мальчики у баров, музыка с крыш, брейкеры в переулках...
А еще Сашенька любит ехать в машине, в рейсовом автобусе, лететь в самолете. Ей нравится ощущение быстроты и полета. Нравится видеть землю сверху: зеленую, голубую, машинки, похожие на букашек, или бесконечные облака, напоминающие снега Антарктиды...
Сашеньке не нужно ни с кем разговаривать по дороге. Ей необходимо видеть, впитывать в себя каждую черточку Земли.
А еще, она обязательно крикнет так громко, но и так тихо, чтобы никто не услышал е г о  и м я.  И имя это разольется над облаками, над озерами, лесами, горами...
И-г-н-а-т-и-й!
И засмеется от переполнившей ее радости, и от одной ей известной тайны.
Сашенька была актрисой, работала в одном из прибалтийских театров. Афиши пестрили ее фотографиями, критики писали о ней, как о восходящей звезде, маститые режиссеры прочили большое будущее. Сашенька считала , что настоящая жизнь - это сцена! Все остальное проходило мимо ничем и никак не касаясь ее.
Там, где появлялась Сашенька, обязательно что-то происходило, жизнь кипела, разбивалась на кусочки и снова собиралась в целое...Сашенька ничего этого не замечала - исчезала также быстро, как и появлялась, а за ней тянулся шлейф обывательских пересудов. Серьезные умные люди , схватившись за головы, задавали себе вопрос: «Что же это такое было?» - и не находили ответ, так как при появлении Сашеньки, все имеющиеся у них представления о жизненной логике, смещались. Ох уж эта Сашенька!
Посмотрите, вот она идет по улице! В своем немыслимом пальто, фасон эпохи ренессанса и шляпке с вуалькой ...Со всех сторон несется к ней дружеское: « Привет, Сашенька! Как дела, Сашенька?». Какие-то женщины таращатся на нее из проезжавших мимо машин, мужчины стараются перехватить ее взгляд, таксисты через головы пассажиров кричат: «Куда подвезти? Вас!»
А ей никуда не надо! Просто у неё сегодня свободный день, и она идет по городу, смотрит на дома, на витрины магазинов - живет улицей!
У Сашеньки есть тайная любовь. Ей кажется, что стоит только выйти на балкон, приподняться на носочки, протянуть к небу руки, сосредоточить энергию на кончиках пальчиков, послать эту энергию туда далеко, к нему, и он услышит и отзовется...и она почувствует его теплое дыхание, легкое прикосновение рук...
И г н а т и й !
Сашенька постоянно ощущала его присутствие: вот он здесь, сейчас, рядом....Она мысленно повторяла его имя. А, если оставалась одна, то обязательно произносила это имя вслух.
Люди относились к Сашеньке по-разному. В театре ей завидовали. Злословили по поводу и без повода. Сашенька этого не замечала. Она просто жила и работала, и не слышала, о чем говорили рядом. В разгар спора могла задать нелепый вопрос. Согласившись с кем-то , куда-то и зачем-то пойти , по дороге неожиданно спрашивала: «А куда мы идем?»
Вокруг Сашеньки постоянно вертелись какие-то люди : художники, скульпторы, артисты. Было много споров, шума, сигаретного дыма...За одного из этих людей она вышла замуж. Не заметила и не поняла, как это произошло. Муж не привык терпеливо шаг за шагом идти к своей высоте. Хотел получать все сразу и возмущался жизненной несправедливостью: почему таким , как Сашенька, все дается без особых усилий: талант, слава, забота маститых и сильных? Почему он должен пробивать себе дорогу невероятными усилиями, собственным хребтом? В поисках лучшей доли он решил уехать на Север. Сашенька не могла противиться желанию мужа, поехала вместе с ним.
Теперь они жили в маленьком провинциальном городке, где осенью куры купались в лужах, грязь по колено, унылое серое небо, зимой - снег до горизонта.
Только мужу вскоре наскучил Север, и он решил поехал на Юг. Сашеньке надоели его метания, и она осталась на Севере. Работала в скучном, далеком от искусства городском театре. Здесь её сразу окрестили «Не от мира сего» и «Сплошная бездарь».
Играла Сашенька всего две роли- горничную со словами :"Барин, а вы уже откушавши?"- на что барин (артист Постышев) отвечал : «Пошла, дура, вон!» - и лягушку в сказке.
Но вы не знаете Сашеньку! Стоит ей только захотеть, и вы увидите такое...! Вот приходит горничная, она прямо со двора, а там дождь! Приносит с собой свежесть, запах ветра и дождя, безудержную, безудержную радость.
- Барин, а вы уже откушавши?- и уже не барин сидит за столом, а Игнатий! Любимый, необходимый, родной ей человек. Протянула к нему руки...Барин замер. Выпучив глаза смотрел на Сашеньку. И вдруг зло и совсем не по роли визгливо заорал: «Вон! Пошла вон!». Метнулась к стене. Рухнуло, оборвалось счастье...Аплодисменты!
Сашенька продолжала играть то, что хотела: сегодня влюбленную, завтра, получившую прекрасное образование, но вынужденную работать горничной, женщину, а послезавтра...!
-Барин, вы уже откушавши? - и язвительно, и ласково, спокойно и с достоинством звучали ее слова.
Постышев пожаловался главному режиссеру, что Сашенька ломает ему роль, а сам призадумался о том, что вот уже который день с нетерпением ждет появления горничной, к которой вдруг воспылал тайной страстью.  Перед ним находилась женщина, которую он любил, о которой мечтал всю свою несуразную актерскую жизнь. Постышев фразу из текста выбросил, а другой придумать не смог. При появлении горничной зал замирал. Постышев молчал, происходила немая сцена.
Сашеньку с роли сняли. Заменили толстой Маринкой с косой и красными щеками. Маринка с порога орала: «Барин, а вы уже откушавши?» - Постышев бросал в неё тапком, или хлопал ладонью по широкой Маринкиной заднице и был счастлив, что никто не мешает ему быть заслуженным артистом.
С лягушкой у Сашеньки тоже вышла неприятность. Акценты в спектакле сместились: героиней стала лягушка, а не  принц. А слов-то у Сашеньки было всего: ква-ква...на все вопросы и действия, только - ква-ква.
Во время последней сцены, когда принц, совершая благородный поступок, относил лягушку к болоту, говоря при этом: "Живи себе, тварь лесная!"- с ребятишками в зале происходило что-то непонятное. Они свистели, кричали, топали ногами. А один мальчик выстрелил в принца из рогатки.
- Что с тобой, мальчик? - спросил со сцены растерянный принц.
- Ты предатель! - крикнул мальчик и снова выстрелил из рогатки. И зал поддержал его дружным топотом. Какая-то девчушка, размазывая слезы по щекам, кричала громче всех:
- Жалко лягушку, жалко лягушку!
На собрании Сашеньку предупредили: если она не прекратит насмешек над товарищами по работе, и своим поведением будет продолжать демонстрировать протест против линии главного режиссера, то с театром придется распрощаться.
Сашенька впервые столкнулась с непониманием, неприятием и пожаловаться ей было некому - она была одинока, как былинка в поле. Выбежала из театра и сквозь тайгу и немыслимые расстояния прокричала   его имя:
И г н а т и й !
Встала на носочки, протянула к небу руки...ощутила его теплое дыхание, легкое прикосновение рук...Поняла: все, хватит, домой.
Вот он - любимый её город! Улицы, витрины магазинов, модные мальчики и девочки у баров, музыка с крыш, брейкеры в переулках! Театр!
А здесь уже свои перемены. И новый режиссер - русский! Из Москвы.
Внимательно и долго изучал Сашеньку. Оставил ключи от своей квартиры - Сашенькину комнату давно отдали другой артистке (остановиться в родном городе было негде) - сказал, что придет вечером.
До вечера Сашенька гуляла по городу. Слушала орган в фарном костеле, пила в баре настоящий горячий кофе, звонила подруге в Москву.
- Приезжай!- кричала подруга в трубку.- Я тебя жду. Поживешь пока у меня. Улица Большевицкая...станция метро девятьсот пятого года...Ты все поняла?
Вечером пошла к режиссеру. Тот только что пришел, стоял у двери и звонил к себе в квартиру. Почувствовал, что на него смотрят - обернулся.
- Сашенька?
Пили чай. В комнате было тепло и уютно. Со стены на Сашеньку смотрел Гунар Целинских. Этот портрет переходил по наследству вместе с квартирой каждый раз к новым жильцам. Постоянно звонил телефон. Режиссер кому-то что-то объяснял...Говорили о театре, о горничной, лягушке. Режиссер почему-то хохотал, ему было весело, до слез.
Сашенька встала. Было уже поздно. Режиссер взял ее за плечи, легонько, но властно привлек к себе. Сашенька замерла. Ей говорили когда-то , что отказывать в таких случаях нельзя.
- Вы не согласны? - ласково спросил он.
Сашенька молчала. Сказать «нет» - означало остаться без театра. Сказать «да»?
Он заглядывал ей в лицо. Был насквозь прокуренный и колючий.
- Куда же вы теперь?
- На вокзал.
- Я гарантирую, с нового сезона вы будете в театре. Продержитесь как-нибудь это время. Можете остаться у меня...я куплю раскладушку.
- Поеду к подруге, - сказала Сашенька.
Режиссер купил ей билет на самолет. В аэропорту прощались, как старые добрые друзья. Поцеловал ее в щечку : «Держись, малыш!» - отошел, посмотрел на нее со стороны - девочка с другой планеты с большими печальными глазами. Сердце защемило, почему-то показалось, что Сашенька уходит из этой жизни навсегда. Куда едет? Зачем? Куда он ее отпускает? Без денег, без жилья, без работы.
- Оставьте на всякий случай адрес!
- Возьмите меня в театр! - одни глаза , а в глазах боль.
- Поймите, середина сезона...весь штат набран...продержись всего пару месяцев...
Москва встречала самолет разноцветными огнями, похожими на елочные игрушки - торжественными и холодными. Сошла с трапа. Ветер. Бесконечный ветер и холод. Пришлось двумя руками придерживать шляпку. Среди деловой толпы с чемоданами и баулами, среди чужих мужчин и женщин, спешивших куда-то, Сашенька выглядела нелепой в своем немыслимом пальто, фасон эпохи ренессанса, шляпке с вуалькой...Кое-как добралась до остановки. Толпа впихнула ее в автобус, прижала к дядьке в большой меховой шапке, тот потеснился, освобождая небольшое жизненное пространство. Со всех сторон давила толпа. Ехали долго. Остановка «Речной порт». Толпа вытолкнула из автобуса...Дядька проводил Сашеньку до метро. Подарил ей апельсин.
Люди в метро чем-то были похожи друг на друга. У всех одинаковое выражение лиц... Сашенька обратила внимание - никто в электричке не разговаривал. Входили в вагон и сразу становились одиночками. На эскалаторе не успела встать с левой стороны, как чьи-то сильные руки приподняли ее и поставили справа : "Не лезь не в свой ряд!"
Здесь невозможно было встретить праздно шатавшихся зевак. И даже на вопрос Сашеньки: «Который час?» - ни у кого не нашлось желания ответить - проходили мимо, или отвечали одно короткое: «Не знаю».
С подругой встретились у станции метро девятьсот пятого года. Расцеловались. Дома пили шампанское, слушали музыку. Сашенька смотрела в окно на серое, грязное небо, что-то отвечала подруге. Та жила с теткой. У тетки был любовник. У теткиной дочери было два любовника. У подруги ни одного.
Сашенька думала о том, что скоро начнется новый сезон, и режиссер возьмет ее в театр. А пока у нее не было театра, а значит, не было жизни.
Решили посмотреть на вечернюю Москву. Вышли на проспект. Москва опустела. Кое-где «проплывали», мерно покачивая бедрами, московские красавицы, похожие на манекенщиц из салона Юдашкина - и тоже с одинаковым выражением лиц. Сашенька изумленно смотрела им вслед.
Среди высоких мощных зданий , огромных проспектов она потерялась, ощущала себя маленькой, жалкой, никому не нужной.
Медленно брели две одинокие фигурки по проспекту. Остановились у театральной тумбы: Фомин, Виктюк, Туминас, Коляда...
Билетов нет и на ближайшее время не предвидятся...Какой-то парень, весь посиневший от холода, предложил билеты на вечер смеха. Смеяться не хотелось. Где-то здесь, в десятимиллионной Москве, живет ее Игнатий! Вошла в телефонную будку, набрала номер.
-Игнатий!
-Вам так необходим Игнат?- спросил спокойный женский голос.
-А кто это? - растерялась Сашенька.
-А кто его спрашивает? - спросил все тот же спокойный голос, но уже с ноткой улыбки.
Сашенька не ответила. Она не знала, что сказать. Кто она - Сашенька? Кто она - эта женщина?
-Игнат, тебя, - сказала женщина, и он сразу ответил. - Я весь внимание.
-Игнатий! - выдохнула Сашенька. И чуть не задохнулась от радости, от возможности слышать его голос.
Он ответил не сразу: «Так какой вы говорите, ваш номер телефона?» - она машинально ответила.
- Так вот, - продолжал он. - Не ставьте себя в положение девчушки, над которой можно посмеяться! - потекли гудки.
Подруга растормошила Сашеньку: «Пойдем, пойдем отсюда!» - тащила ее от телефонной будки, как от гибельного страшного места.
Ночью Сашеньке приснился сон. Она увидела себя лежащей на белой простынке, а вокруг не было стен и потолка, а под простынкой не было кровати,и где -то там внизу, не было земли...как бы парила в космической сфере. А кто-то смотрел на нее из этого Космоса.  Она проснулась, ощутив застывший, запечатлевший один только этот миг, взгляд.
В окно виднелся серый клок неба. Подруга гремела на кухне посудой.  Сашеньке не хотелось вставать. Она думала о том, что жизнь её кончилась. Не будет следующего сезона. Не будет театра. И не будет больше Игнатия.
На подоконнике, по другую сторону окна, сидела маленькая странная птичка. Голова у нее была лысая, без перышек. Сашенька открыла окно. Птичка влетела в комнату, села на стакан с водой и стала пить воду. Птичке было все равно, есть в комнате Сашенька, или нет ее. Она прогулялась по комнате, поклевала каких-то зернышек и крошек, уселась на шкафу и рассматривала оттуда  непонятную ей человеческую жизнь...На часах было без четверти девять
«Игнатий!» - встрепенулась Сашенька . - Сейчас он позвонит! - и точно - раздался звонок.
-Решил все-таки, позвонить.  Рассказывай, как ты,  где ты? Зачем звонила?
Сашенька молчала, он говорил. Она слушала его голос. Чувствовала - вот сейчас он замер и ждет, что она ответит. Вот сейчас насторожился, почему-то волнуется, а сейчас улыбается... У неё была одна особенность - слышать мысли тех, кого любила. Так было и в то утро. Он думал - она отвечала. Он уже привык к этому и не удивлялся.
-Послушай, - сказал зло. - Теперь я живу с синицей. А ты живи среди твоих инопланетных птиц в твоем иллюзорном мире! Будь он проклят!
-Зачем ты так?
-А ты всегда так и никогда иначе!
-Мне плохо. Возможно, потом наши встречи не понадобятся, но сегодня, сейчас...прошу тебя, помоги мне снова стать сильной.
-Оставь меня! -закричал он. - Не разрушай мой мир! Я собирал его по крупицам! Где ты была, когда я умирал по тебе?
-Я думала о тебе.
-Пока ты думала, я умер. Прости, не дождался!
Она не ответила.
-А что ты хотела услышать? Что тебе еще сказать?
-Ты всё уже сказал, -  опустила трубку. Осторожно, как если бы держала в руках гремучую змею.
Сидела неподвижно, взгляд скользил по грязным обоям, старой мебели. Где-то капала вода, монотонно звенели старинные часы...подружка курила на кухне...
И все, что окружало в этот момент Сашеньку, было каким-то не настоящим, картонным, как декорации в театре.
Птичка слетела со шкафа на подоконник... Сашенька смотрела ей в глаза, и обе понимали друг друга.
"Лети отсюда из этого картонного мира!" - вдруг вспугнула её рукой,  птичка вспорхнула и растворилась в воздухе.
Сашенька выглянула в окно, она ощущала себя маленькой простуженной птичкой, залетевшей в мир людей непонятно зачем. Протянула к небу руки, сосредоточила энергию на кончиках пальцев: "Игнат! Игнат! Игнат!"- что-то не получалось. Что-то не то. Напрасно тянула руки к небу, напрасно повторяла его имя. Это имя больше не звучало.
А перед глазами раскинулась Москва с ее бесконечными огнями, шумом машин и потоком людей, и как-то очень громко застучали в квартире старинные часы.