Жалость неуместна I, II, III, IV главы

 Мы с Кристин были близки, ужасно близки. Неразлучные подружки, «друзья навеки» и тому подобное. Мы были детьми. Родители с умилением смотрели на нас, одобряли наши прогулки. И вот, наконец, закончились уроки: наступило долгожданное лето. Сколько же планов мы построили. Само предвкушение лета было приятнее самого лета. Но этим летом всё обернулось в ужасную катастрофу для нас.
Глава 1
Не пойман – не вор
- Я вижу по твоим глазам, ты что-то скрываешь, да что уж там, я всё видела и непременно сдам вас полиции, - яростно кричала незнакомка,- но сначала вы всё расскажите мне.
Тут она начала прожигать своими черными, как уголь, глазами двух девушек, совершенно невинных на вид. Хотя как сказать…
- Что вы молчите, это ещё больше вас выдает.
- Простите, но у вас нет доказательств. Я вполне могу сказать, что вы не в себе…- начала было Софья.
- Ха, - демонски выпалила незнакомка, прерывая Софью.
 Вдруг резко зазвенел телефон, противным дребезжанием, отчего все находящиеся в комнате вздрогнули. Кроме Софьи. Она уставилась в одну точку и прожигала её.
- Опять эти твари звонят, как же они меня достали! Пошли они! – закричала незнакомка и бросила телефон об стену. Я всё узнаю, что вы делали там, и что вы скрываете. Сдам вас, сдам, - обращаясь уже к девушкам, выпалила незнакомка.
Тут незнакомка начала вбирать в себя воздух, словно пылесос. Она положила руки на стол, тем самым сделалась ближе к Софье, что никак вторую не смутило.
- Хах, - с безжизненными глазами выдохнула Софья, - Таня, собирай манатки, нас ждет весёлая жизнь в тюрьме для малолетних. Там наверняка умеют развлекаться.
- О да, таким, как вы, там самое место! И если для вас всё весело, то убейте меня! С кем я говорю…
- Со своими страхами,- послышался голос как бы из-за угла.
 Это была Таня, волосы  её казались белыми, почти как грязный желтый снег. Свет, исходящий из окна, только подчеркивал это. Она стояла спиной к собравшимся и водила пальцем по стеклу, временами рука её соскальзывала, и слышался этот невыносимый звук. Звук скребающих ногтей…
«Кажется, они не собираются так легко сдаваться, но время у меня есть, если я смогу удержать их тут, и мне помогут, да...»- подумала незнакомка и приложила руку к подбородку.
Глупо было со стороны незнакомки не звонить в полицию и уж тем более бросать единственное средство связи так далеко, да ещё и об стену. Ужаснейшее дело. Но  не сразу незнакомка осознала этот факт. Мысли её смешались, она то и дело думала о том, как бы побыстрее освободиться от этого бремени, один звонок - и нет проблем, потом мысли поплыли в другую сторону и содержали уже совсем иной характер, больше мирный: отпустить двух молодых особ, дабы не создавать себе проблем. Но незнакомкой двигала и другая очень привлекательная идея - разобраться во всём самой, даже если это будет стоить ей физических или моральных увечий.
«Ух, сидят и не думают убегать» - подумала незнакомка и невольно улыбнулась.
 Тем временем, Таня уже перестала водить пальцем по стеклу. Она медленно повернула голову в сторону, где сидела Софья, и своими глубокими, как море, глазами окинула половину комнаты безмятежным взором. Царила полнейшая тишина. Это несколько напугало незнакомку, она кидала взгляд то на Таню, то на Софью, ожидая худшего.
- Я вам не дамся, твари! Не смотрите на меня так. Ваше место даже не в тюрьме, ваше место в аду! Да-да, - с тяжелыми придыханиями закричала Незнакомка. И начала тыкать в них пальцем, затем  сделала мелкие шаги назад к стене. Потом корила себя шёпотом, что именно она сама и загнала себя в ловушку, после чего сползла по стене, усевшись на пол, и принялась чуть слышно стонать.
- Пожалуй, мы засиделись. А ты следи за языком, мы тебя не оскорбляли, - ответила спокойно Софья на выпады бешеной женщины.
- И лучше молчи, я серьезно, тебе же будет лучше. Дай мне свою сумку.
 Незнакомка послушалась. И бросила свою тяжелую черную сумку. Но она была настолько тяжелой, что не долетела до Софьи и грохнулась возле ног незнакомки. Женщина отчаянно принялась пинать её, лишь бы не допустить, чтобы Софья приблизилась к ней.
- Не прикидывайся дурочкой, подай мне сумку, как полагается. Или ты не расслышала? Я могу повторить, - уже со злостью сказала Софья.
 Тут Таня резкими шагами прошла сначала Софью, ни слова не сказав, затем схватила сумку с жадностью и поставила её на стол.
- Ты думаешь, у неё есть хоть что-нибудь полезное, кроме  пудры? – начала она, шарясь в бездонной материи.
- Думаю да, посмотри в её глаза. Она скрывает больше нашего.
 И действительно, незнакомка была не так проста, как казалось. Её выдавал всегда лишь взгляд, даже демонский по своей природе. Но заметить демона мог лишь второй такой демон, либо ангел, не имеющий греха и способный увидеть различия, ну, или совсем умалишенный. В этих глазах можно было прочитать намерения, мысли, тайные желания, особенно жестокие и похотливые ярче выделялись.
 Девушки выудили из сумки много всякого барахла, среди него был маленький складной зонтик. Не долго думая, Софья взяла и его и подошла к незнакомке. Прикрыла рот рукой, шепнув лишь  «тсс» на незнакомку и со всего размаха ударила бешеную по голове. Та успела лишь всхлипнуть… Удар был сильный, но незнакомка была побита не только мерзким зонтиком, который ей ещё года два назад подарили родители, затылок её крепко столкнулся с холодной зелёной стеной. После чего она без сознания скатилась к бордюру.
- Ты ведь не убила её? – с неким беспокойством заикалась Таня.
- Таких, как она, тварей ничем не убьешь, - равнодушно и дерзко сказала Софья. 
 Девушкам срочно нужно было уходить, хоть и идея обшарить квартиру была очень привлекательной. Не только сумка была интересным объектом для исследования. Но  не стоит забывать парня, который приволок их сюда. И, непременно, он стоит где-то за дверью, а ещё лучше, если в машине прячется, не дурак же он, чтоб оставить свою подругу с двумя преступницами. И этот удар об стену, наверняка был услышан и в подъезде. Но сиюминутный порыв есть сиюминутный порыв. Софья не подумала о последствиях.
 Таня подбежала к двери и плотно закрыла её. После чего она прислонила голову к двери и стала слушать: есть ли кто за ней(глазок отсутствовал). Но никаких шагов не было, тихо, будто на кладбище. Но сомнений не было: нет звука сейчас, значит, точно западня! И выйти так просто не выйдет.Уж по своему опыту девушки это знали.
- Проберемся через окно, второй этаж всё-таки, - предложила Софья. После чего подбежала к окну,- не знаю как ты, но я выбираю этот метод.
- Ну, выбора действительно нет, - сказала Таня, прожигая своими уже огненными глазами Софью. Мы не должны оставить улик.
- Ой, а кто нас знает в этом районе. Только тот парень, особо не блещущий умом. Ему настолько была безразлична подруга, что он оставил её одну с нами. Это ли не глупость?
- Не знаю, глупый он или нет. Но точно сильный. Одним зонтиком тут не отделаешься. Он выхватит его у нас и тут же прикончит. Сразу же.
- Ты чего это, боишься? Мы прошли столько… И тут какой-то идиот тебя ввел в ступор. Не смеши меня, - перебирая зонтик в руках, игриво заговорила Софья.
- Ты у нас трусиха, зачем ты вырубила эту? – указывая пальцем на незнакомку, грозно ответила Таня, - в полицию она и не собиралась звонить. А не сдала сейчас, то как очнется, у неё точно будут все основания, чтобы это сделать!
- Эй-эй, мы бы иначе отсюда не выбрались.
- Тоже верно.
 Вдруг послышался стук в дверь. Как и предполагалось, парень тот вернулся, и не один: с такими же переростками, лет двадцати, можно было сделать вывод, что они ничем не занимались, а только проводили всё своё свободное и несвободное время в спортивном зале. Они выкрикивали всякую бессмыслицу, посылали в адрес девушек не очень приличные выражения. Угрожали.
 Думали девушки недолго и тут же соскочили с квартиры с маленького узкого подоконника.

Глава 2
Где-то у берегов Байкала
22 июня
 Дорогой дневник, я пишу тебе из прекрасного места. Мы с Кристин наконец приехали в лагерь. Наш домик так близко к лесу! Думаю, что ночью мы могли бы выбежать и погулять там. Кристин ничего не боится, она точно согласится. Хоть это и была её идея. Да и я не стала сопротивляться. Удачных мне каникул на
Здесь запись из дневника за 22 июня оборвалась.
- Эй, ну чего ты там калякаешь! Или ты приехала на озеро, чтобы маяться ерундой? Пошли гулять, - послышался приближающийся голос Кристин.
- Всё! Иду. Осталось совсем чуть-чуть, - отозвалась Наташа.
- Если не выйдешь сейчас же - я обижусь! – голос Кристин на этих словах скатился к фальцету.
 Наташа выбежала на крыльцо, а гелевая ручка красного цвета успела за это время медленно скатиться со стола. Девочка так спешила, что не заметила ни ручки, ни того, что она забыла дневник закрыть на маленький замочек, который обычно бывает на дневниках.
- А вот и я! – восторженно воскликнула Наташа.
 Ответа не последовало. Наташа оглянулась по сторонам, Слышно было только хор кузнечиков. Дверь судорожно кривлялась и издавала терзающие скрипы. Всё это очень напугало бедную Наташу так, что её начало трясти. Глаза затуманивал безупречно свежий воздух. С непривычки даже могла заболеть голова. У Наташи боль в голове была не из-за этого.
 Девочка решила пройтись по территории лагеря. Каково было облегчение, когда она увидела Кристин за деревом, нервно хихикающую! А вокруг полнейшая тишина. Можно было услышать звук бьющегося сердца, которое непременно бы выскочило у Наташи, если бы Кристин не нашлась.
- Вот ты где! Я тебя нашла. Выходи. И вообще, мы не договаривались в прятки играть.
- Ха, я тебя ждала, теперь и ты меня подожди! – говорила голова, высунувшая из-за дерева и показывающая язык.
- Ну-ка, попробуй, догони, - ответила Наташа, в ответ высунув язык.
- Да легко!
 Наташа была по сложению очень слабенькая, в отличие от спортивной Кристин. Кристин же по характеру очень самонадеянная, дерзкая, нисколько не сомневалась в своей победе в гонке. Но по-дружески стала бежать значительно медленнее. Девчонки смеялись, что, конечно, очень мешало.
Но тот злосчастный камень подставил под сомнение победу Наташи. Упав плашмя в лужу, споткнувшись об маленький камешек, впоследствии оказавшийся мячиком какого-то балбеса Димы.
«ААааа»- послышался отчаянный крик Кристин.
 Ещё минуты три, пока вожатые бежали к луже, Наташа лежала неподвижно. Кристин и не думала её даже перевернуть, чтобы та вдохнула свежего воздуха. После она призналась, что её охватил шок, и на мгновение ей пришла мысль, что подруга умерла! Обвинять Кристин никто не мог, а что возьмешь с ребенка?
 Прибежавшие девушки-вожатые стали переворачивать Наташу, но у них не выходило. Не потому, что она была тяжелая, нет! Какая-то сила удерживала тело, прижатое к земле. Оно стало каменным.
Было велено позвать повара Степаныча и Кольку, крепкого и симпатичного парня. Стали думать: как вытащить девочку. Степаныч как схватит за одну ногу и велит взять Кольке другую, правую. Тот обезумевши, выполнил приказ и схватил маленькую белоснежную ножку, не тронутую ещё загаром. Девушки-вожатые быстро прильнули к рукам девочки. Все они начали елозить тело вдоль лужи «туда-сюда», да так, что тело резко сдвинулось с места и опять прокатилось по луже. Наташа не издавала  ни звука. Но дыхание всё слышалось. Пот на лице Степаныча полил рекой. Дело осложняла жара, не свойственная тем местам: +39 в тени!
«Ох, что же делать?!»- все, как один, размышляли собравшиеся.
Но среди них уже не было Кристин. Она медленно направилась к домику, где Наташа писала своё послание в дневнике. Зайдя спокойно в комнатку, Кристин открыла дневник, подняла с пола уже пыльную ручку и начала писать в середине дневника:
«Я ни о чем не жалею, и не прошу прощения ни у Наташи, ни у кого другого. У меня не было иного выхода, как сделать это. Вы можете меня осуждать, но случившееся не исправить. Если я всё сделала правильно, то задуманное осуществиться сегодня же, 22 июня. Но если этого не произойдет, я придумаю иной способ, чтобы стереть с лица земли эту сволочь! P.S/ Если ты, Наташа, прочтешь это, то мой план не удался. Но возмездие грядет, знай это!».
Таково было маленькое послание Кристин.
Выглянув из домика, Кристин продолжила наблюдать за нелепыми попытками вожатых и Степаныча достать Наташу из лужи.
 Началась настоящая паника: что говорить родным? Как смотреть им в глаза? И как объяснить подобное? Ну, точно, тюрьма! Тюрьма грозит всем работникам маленького «веселого» лагеря «Байкал». Оставалось лишь чесать голову и смотреть на Наташу.
  Хорошо, что другие дети не увидели этого. В лагере детей насчитывалось около 25. И все они находились гораздо дальше от места, где случился несчастный случай.
- Попробуем ещё раз, - сказал отчаянно Степаныч.
 Никто не ответил, но кивком головы согласились. И все снова заняли свои места. И о чудо! Удалось приподнять девочку аж на пятьдесят сантиметров. Но тело ребёнка стало кидать в разные стороны. Создавалось такое впечатление, что это была игра: работники лагеря качали Наташу из стороны в сторону. Но не их руки в тот момент подкидывали Наташу. Слава Богу, далеко им не удалось её забросить. И, наконец, девочка оказалась на земле, но уже лицом обращенная к небу, а не в проклятую лужу. Лицо девочки было темно-зеленым, болотным.
 Все облегченно вздохнули. Но ужас не покидал даже Степаныча, который повидал многое...
Глава 3
  Несчастный случай, произошедший с Наташей, к счастью, спешу сообщить вам, читателям, кончился хорошо. Кольку, как самого продвинутого, отправили писать сообщения родителям, в которых он должен был непременно разъяснить ситуацию: что сейчас делает ребёнок и что он поел! Никак иначе. Но Колька парень хоть и смышлёный, но ленивый. Поэтому в послании к родителям было совсем немного: «Всё хорошо, отвечаю». И вот после этих слов он ещё умудрился добавить имена, вроде подписей детей - Машка, Сонька, Толька…
  После отправки двадцати четырех сообщений, одно почему-то с трудом отправилось. «Лады, и так сойдёт», - подумал Колька.
  С довольным лицом он вышел из тихого места – своего домика, который был по расположению самым дальним и казался даже отстраненным от других домиков вожатых. Высунувшись из убежища, он громко крикнул: «Всё! Я всё сделал! Эй…». Вышло довольно громко… Очень громко. Особенно для медработника это был оглушающий гул. В привычное для себя время, Вера Павловна направлялась к умывальнику, прижимая к груди небольшую сумочку со всем необходимым для процедур, как тут Николай вздумал пугать и без того напугавшуюся сегодняшним происшествием медсестру. Дак Колька сам напугался и как захлопнет дверь, дескать «не я, не я, ой!». Тут же он услышал: «А ну открой, Колька, получишь ты у меня, получишь грелкой по губам!». Откуда там взялась грелка?..
  Ну да ладно, оставим эту парочку в покое.
  Наташа, очнувшись, произнесла лишь два слова «где я?» и тут же уснула, прямо на дорожке, изрядно затоптанной отдыхающими. Волна беспокойств снова поднялась. Девочку решили отнести к медработнику. Охали вокруг, ахали, будто это решало все проблемы, также изредка  с задумчивым видом то подпирали подбородок рукой, то за голову хватались.
  Вера Павловна, медсестра с огромным стажем, пухлая, будто облако, но если повернуть её боком, то, позвольте, какое тут облако - квадрат! Она всё твердила: «Не волнуйтесь! Я возьму всё в свои руки» (упитанные и при этом сохраняющие изящность). Но и она не удержалась… Заохала. Возможно, эта привычка вырабатывается вследствие долгой работы с детьми!
Страшный диагноз прозвучал: амнезия полнейшая!
Так Вера Павловна и записала своим корявенькими буковками одна к одной и непременно красной ручкой (что сделала запись ужасно непонятной).  Наверное, сделано это было для того, чтобы  кроме неё никто не смог разгадать. Ай-яй-яй, единоличница, Вера Павловна.
- Где я! Где? – судорожно отозвалась Наташа.
Её тут же укрыли одеялком девушки-вожатые по горло зачем-то. После они вышли, ничего не сказав.
- Ты у медсестры, приятно познакомиться, кхе-кхе, - отозвалась Вера Павловна, - и не волнуйся, с тобой всё будет хорошо, поверь мне, я столько случаев повидала. 
После сказанного она тучной походкой, как боров, подошла к Наташе и заглянула ей в глаза. И всё кивала: «Да-да, проверю-ка я твой пульс. М-м». Вера Павловна на минуту забыла, что она хотела сделать с бедной Наташей и продолжала нагнетать и кашлять над постелью девочки. После чего, Наташа сильнее уткнулась носом в одеяло.

- А, вспомнила, и чего ты молчишь?!- грозно сказала медсестра.
- Я, я… ничего
- М-м. Дай-ка ручку, девушка.
Да и какая там девушка? Наташа выглядела даже младше своих лет, маленькие тоненькие ручки и ножки смотрелись болезненно, особенно сейчас все так заобсуждали бедную Наташу, её вид, фигуру и тоненькие жиденькие волосы.
- Бабушка, - послушался голос за дверью, - можно войти?
- Да, внученька, входи, я почти освободилась!
На пороге показалась рыжая  девчонка, лет двенадцати, и была у неё очень неприятная привычка - щурить глаза. И как раз сейчас она проявилась. Девочка окинула взглядом комнату. Девочку звали Кристин.
Глава 4
 Прошла примерно неделя с того времени, как случилось это странное происшествие с Наташей. Память к ней не вернулась, и она забыла не только своих друзей, но даже собственное имя. Родителям сообщили не сразу, на следующий день; не успел ребёнок приехать, как уже с его головой намудрили так, что он всё забыл. Ну, согласитесь, неприятно? Да и деньги не вернут,жулики! А как же компенсация за моральный ущерб? Вам в лучшем случае покажут фигушку.В худшем - фигуру из трёх пальцев. Да и с кого, простите, спрашивать? Всё это произошло каким-то сверхъестественным образом. А  обычным людям не стоит вешать такую лапшу, придумаем что-нибудь земное.
 - Так, Колька, пиши родителям Наташи Павловой!Нет-нет-нет. Звони! Ай-лучше я, - с надрывом произнесла вожатая Катька на одном дыхании.
Коля ничего не понял и в ту же минуту лишился своего телефона.
 - Алло, здравствуйте. Сообщаю вам... Вам нужно срочно приехать, возникли кое-какие проблемы...Да. С Наташей... Нет, волноваться не стоит. Главное - приезжайте. Разберёмся. Лучше сегодня...Я понимаю...Да. Ребёнок, как бы сказать, не здоров...Не простудой, нет...Не нужны лекарства...Ждём вас!.. Не стоит, Наташа спит,не звоните ей.
 - Фух, и как я им в глаза посмотрю, - вздохнула Катька.
 На первых порах Наташа лежала у медсестры...в кабинете. На жёсткой койке. Наверное, чтобы следить за её состоянием и при этом не допускать к ней других детей. Ну, сами понимаете, в лагере обычно всё занято и расписано так, что дополнительное  место Наташа сможет отыскать лишь на коврике. А в домик к Кристин допускать не хотели, а то появятся неловкие ситуации, нужно будет как-то объяснять всё это, да ещё бегать к домику бедной тучной медсестре, которая и так еле передвигалась.
 Нервы на пределе были у всех работников. Каждый забывался, как мог. Степаныч много и отчаянно пил, в укромных местах, про которые знали все. Колька был его постоянным гостем, слушал разные истории из жизни матерого Степаныча. А тот всё наливал и наливал Кольке и приговаривал, что любить и радовать нас так, как алкоголь, никто не сумеет. Колька мотал головой и поддакивал.
Девчонки-вожатые были приняты на работу в лагерь через жёсткий отбор, они ни в коем случае не должны иметь вредных привычек, у них должен быть приятный голос, и, непременно, они обязаны иметь стойкий характер, чтобы не разбаловать детей.
Но наши девушки-вожатые лояльно стали подходить к своим обязанностям, я бы списала на нервы. Но сколько можно? Девушки, будущие матери, дымили, как паровозы, они расслаблялись. Благо, что подальше от детей. И об этом знали все, как и про Степаныча, как и про бедного Кольку. Двух последних находили лежащих на крыльце, в наглой позе: не давали людям пройти.