Дашенька 20. Ах, побудь еще девчушкой...

http://www.proza.ru/2015/07/10/496

Даша услышала, как перед домом просигналила машина, и заторопилась выйти к Кириллу - она давно уже могла отличить сигнал его грузовика хоть среди сотни других.

- У тебя что, рабочий день еще не кончился? - удивилась она.
- Скотницы попросили соломы привезти. У них там для поросят на подстилку нет ничего. Поедешь со мной?
- Да я уроки учу…
- А, ну тогда конечно! Вдруг завтра пару схватишь?!

- Ой, да ну тебя, Кир! - засмеялась Даша. - Нет чтобы поддержать, условия создать, так нет, ведешь себя как двоечник, еще и добрых людей c панталыку сбиваешь.

- Ну, - развел Кирилл руками, - извиняйте нас, неучей и хулиганов. За людей не знаю, людей нам тут не надобно, а тебе условий хоть сколько создам! Вот поехали со мной, по дороге я буду проверять, как ты уроки учишь. Расскажешь, что задали. Про всякие синусы-косинусы перескажешь мне, или чего там у вас завтра? Да-а-аш... Поехали, а? Мне без тебя скучно. У меня уже рефлекс условный, понимаешь, - в это время я должен к тебе бежать. С рефлексом не поспоришь.

- Слюна выделяется, да? Как у собачки Павлова?
Кирилл расхохотался:
- Дашка, ты язва! Ты едешь или нет?!
- А если нет? Тогда что?
- Тогда я начну применять самые решительные меры! Вплоть до крутых.
- Ой, не надо! Я лучше сама тогда, - изобразила панику Даша, накинула на дверной пробой щеколду и забралась в кабину.

Кирилл широко улыбаясь, смотрел на нее.

- Кому мы тут, интересно, лыбимся? - высокомерно спросила Даша.
- Тебе.
- С чего бы это?
- Поросята без подстилки сидят, а я тут уговариваю тебя три часа.
- Да-а-а-а, это конечно, причина от уха до уха улыбаться, - понимающе закивала Даша.

- Дашка ты моя Дашка! - Кир взял ее руку, прижался к ней лицом. - Я соскучился по тебе, девчонка ты моя маленькая.
- Тебе очень странные маршруты бригадир дает, все мимо школы. Сегодня тридцать три раза проезжал, я тебя видела, - улыбнулась Даша.

- А я нет, - огорченно вздохнул Кирилл. - Только окно, за которым ты сидишь.
- И в которое я то и дело смотрю. Меня скоро отсадят на самый последний ряд.
- Ну уж! Кто это даст им обижать мою Дашеньку? Ну, рассказывай, - велел он, трогая машину.

- Про синусы-косинусы, что ли? - засмеялась Даша.
Кирилл кивнул, потом еще раз:
- Про них тоже. Сначала расскажи, чего новенького было сегодня.
- Ничего, - пожала плечами Даша.
- Ты же даже не подумала, лентяйка, не повспоминала.
- А… ну так ты же не сказал подумать! Сегодня я была в библиотеке…
- Вот! Это же интересно очень!

- Будешь перебивать, рассказывай за меня сам.
- Я не перебиваю, я наводящие вопросы задаю.
- Тогда ладно. Ну и вот, Людмила Петровна, заведующая, зазвала меня к себе и уговаривала поступать в институт, на библиотекаря учиться.
- Ишь ты!

- Говорит, что дадут направление, и чтоб потом к ним вернулась.
- А ты чего? Тебе нравится такая профессия?
- Сама не знаю, - пожала плечами Даша. - И одно нравится, и другое, и третье. Мне вот нравится с мамой модели в журналах разбирать или помогать придумывать что-нибудь особенное - к празднику там, или свадебное. Вроде бы совсем уже решила на модельера идти учиться… Ой, Кир, не знаю.

- Ну и не переживай. Время есть еще. Подрастешь, поумнеешь и решишь.
- Ты все смеешься надо мной, вредина-медведина!
- Дашуня, - Кирилл влюблено посмотрел на нее, - чудонько ты мое, я же знаю, что ты все решишь как надо. А я тебя представляю то в одной профессии, то в другой, и ты мне каждый раз страшно нравишься! Я просто в каком-то умилительном восторге от тебя - это же надо быть такой умненькой, все-все уметь!

С обеих сторон потянулись скошенные поля, и Кирилл свернул с дороги к копешкам соломы - под колесами захрустела колючая золотистая стерня.
Он без усилия подымал и закидывал в кузов большие навильники соломы, а Даша смотрела на него и чуть улыбалась чему-то своему, задумчиво и немного печально.

- О чем думаешь, Дашунь?
Она чуть пожала плечами, но помедлив, проговорила:
- Ты вот сейчас сказал про профессии… и вообще…
- Чего я сказал? - прервал Кирилл паузу. - Опять чего-нибудь не то ляпнул?

- Нет… Просто ты так говорил… мама очень похоже говорит, хоть и про другое. Но получается - про то же. Я когда спать ложусь, мама приходит спокойной ночи мне сказать - она-то за полночь ложится, все сидит шьет или еще чего делает. Ну вот, мама подсаживается ко мне, и мы разговариваем с ней обо всяком. А недавно она мне стихами вдруг сказала... Грустно… и хорошо. Знаешь, - улыбнулась Даша, - я теперь их чуть ни каждый вечер прошу, как раньше сказку просила. Уже наизусть знаю.
- А мне расскажешь?
- Ты хочешь? Оно коротенькое.
- Да хоть бы и длинное! Конечно, хочу.
- Ну ладно, слушай.

Больше не плетешь косичек, доченька моя!
И не носишь бантов-птичек, доченька моя!
Ты восторженно взрослеешь, доченька моя.
Не спеши, еще успеешь, доченька моя.
Ах, побудь еще девчушкой, неумехой, хохотушкой
С беспечальными глазами, с беспричинными слезами.
Не бросай еще меня, дочка, доченька моя!*

Кирилл воткнул вилы в землю. Помолчав, спросил:
- Скажи честно, твоя мама все еще против меня?
- Нет, конечно! - удивленно ответила Даша. - С чего ты вдруг об этом? Странно на тебя стихи подействовали, - чуть растерянно улыбнулась она. - Про это там, вроде бы, нет!

- Как раз про это и есть. Дашунь… - он повернулся к ней, посмотрел пристально. - Я тебя никогда-никогда не обижу. Только ты не уходи от меня, ладно?
- Куда же я от тебя уйду? - совсем растерялась Даша.
- В другую жизнь, где я буду лишним.

Взгляд ее стал другим - серьезным и строгим. Он будто и испытывал, и спрашивал, только кого? Кирилла или ее саму?
- Такого просто не может быть, - тихо и твердо сказала она. - Я тебе обещаю…
- Постой! - прервал Кирилл. - Не обещай ничего. Я не хочу. Людей другое должно связывать, а обещания... - он усмехнулся: - Это, как скованные одной цепью.
- Получается, что в себе ты уверен, коль сам обещаешь, а во мне сомневаешься! - Даша как будто даже рассердилась.

- Жизнь бывает жестокая. Бывает, что человек сам себе не хозяин.
Она посмотрела долгим-долгим взглядом и серьезно сказала:
- Я не знаю, что может такое случиться… - и прерывисто вздохнула. - Я просто не могу представить, что проснусь утром, и буду знать: тебя в этом дне нет. И завтра не будет, и послезавтра… и никогда-никогда больше не будет… А зачем они мне все тогда?.. - жалобно спросила Даша, и на глазах заблестели слезинки. Она быстро шагнула к Кириллу и ткнулась ему в грудь: - Зачем ты меня пугаешь?!

У Кира в голове зашумело и поплыло, даже мысль испуганная мелькнула: "Я же не пил!" Он осторожно сжал худенькие плечи, более всего боясь, что ударит в ладони дурная сила. Господи ты Боже мой, какая же она невозможно маленькая, хрупкая, такими и не бывают! Да ее на шаг нельзя от себя отпускать! Вот так взять на руки и не спускать на землю, это ему, медведю, пристало топать по жесткому.
- Дашенька…

Как близко-близко ее лицо! И слезинки на щеках. Кирилл осторожно стирает их губами. И влажными от солоноватых капелек находит ее губы… они медлят… то ли в растерянности, то ли в испуге… и доверчиво раскрываются навстречу первому в жизни поцелую.

_____________
*Стихи Елены Кожеватовой

http://www.proza.ru/2015/07/10/514