Возвращение. Часть 5. Глава 9

   Жорж ещё два дня провёл со мной в семинарии, ему позволили даже побывать на нескольких лекциях, я познакомил его с отцом Марком. Уезжал он, как мне показалось, просветлённым, "монастырская" тишина и для него стала целебной.
Прощаясь, мы долго не могли расстаться, словно что-то говорило нам, разлука будет долгой. Я поблагодарил его за встречу и обнял как родного отца. Когда дилижанс отправился в дорогу, в душе поселилась щемящая тоска, словно уехав, этот человек забрал с собой частичку моего сердца.
   Жизнь в семинарии бурлила, вернулись все, кто решил продолжить обучение, одним из последних - Генрих. Он отпустил небольшую бородку и стал выглядеть взрослее. Мы общались только по надобности, с подчёркнутой вежливостью и прохладой. Нужно заметить, что друзей у него вообще в семинарии не было. Вечный блокнотик в руках, задумчиво-колкий взгляд. На литургике, которую теперь преподавал отец Марк, нас посадили рядом. Он, как и прежде, всё время что-то записывал и делал вид, что не замечает моего присутствия.
   Лекции наставника - живая вода, текущая из вечности, так просто и доступно донести до сердца тайный смысл каждого священнодействия может только он, и я в сотый раз благодарил Небеса, что мне встретился на жизненном пути такой учитель! Ко мне он обращался чаще, чем к другим, словно я уже был не простым учащимся, а, как минимум, академистом. Часто его вопросы ставили нас в тупик, отец Марк заставлял слушателей ежеминутно находиться в тонусе и думать, анализировать каждый шаг, каждое движение. Он пытался вложить в нас за короткий срок всё, чем он овладел в течении своей долгой жизни.
-  Бывает и так, что неверующий человек случайно, по любопытству своему заглянет в храм и, увидев красоту богослужения, силу молитвы, которую вкладывает священник в литургию, обращается к Богу. Но так же легко может увидеть человек любую фальшь и неуверенность в действиях служителя и навсегда разочароваться. Выбравшие эту стезю должны понимать ответственность, возложенную на них за каждое слово, жест и взгляд! - слегка прищуренные глаза старца, казалось, видят меня насквозь.
   Я замечал, как трудно ему даются уроки, но отец Марк не сдавался! Он пересиливал усталость, и Бог откликался на его мужество, продлевая активную жизнь. Вспомнил, в каком состоянии нашёл его в госпитале, он фактически тогда уже находился в двух шагах от смерти и напоминал беспомощного, обречённого ребёнка. Но вот, слава Господу, случилось чудо и наставник вновь стоит на ногах и даже преподаёт! Чувство такое, что у него открылось второе дыхание, и всё, что в нём накопилось за долгое существование на земле, он торопится передать каждому из нас, вливая в наши души нектар Божественной благодати.

-  Эдуард - то, Эдуард - это... Посмотрите, какой у нас Эдуард! А что думает мсьё Боссе по этому поводу?! Будто больше и нет никого в классе... У меня уже оскомина от этого любимчика профессоров! А что в нём на самом деле такого уж исключительного? Лучший ученик семинарии, наш Эдуард с засушенной розой в шкафу, плачущий от счастья, когда рождаются чужие дети! Тьфу! - Генрих даже притопнул ногой от злости.
   В комнате воцарилась сконфуженная тишина. Парни увидели, что я вошёл, не заметил этого только Генрих, стоящий ко мне спиной.
-  Так вот в чём причина всех бед! Теперь я знаю, какая змея тебя укусила... Имя ей - зависть. Хотя, чему тут завидовать?
   Он оглянулся и, увидев меня, покраснел. Вся его бравада куда-то исчезла. Блокнот задрожал в руке.
-  А я всё надеялся, что это не ты... Прочь маски, Генрих!
-  Эдуард, простите, мы хотели вас помирить, а вышло ещё хуже... - Андрэ встал со своей кровати и со вздохом вышел из комнаты, вслед за ним поспешно ушли и Мартин с Себастьяном, оставив нас "тет-а-тет".
   Лицо Генриха исказилось гримасой злости. Он подскочил ко мне и схватил за грудки:
-  Сколько лет я терпел твоё присутствие рядом и бормотание по ночам?! Нет в мире более ненавистного мне существа, так притягивающего к себе зачарованные взгляды окружающих! Бередящего в сердце столько бесполезных эмоций! Ты - воплощение всех моих страданий и мук, Эдуард Боссе! Я бы распял тебя на кресте, если б мог! А потом бы покончил с собой у твоих ног, потому что люблю и за это ещё больше ненавижу! - он отшвырнул меня и выскочил прочь.
   Выпавший из рук блокнот остался лежать на полу. Я поднял его, всё ещё находясь в состоянии шока. Строчки, дрожа, расплывались перед моими глазами:
 
   "Любовь моя - яд, проклятое чувство саднит кровоточащей раной.
   И снова глаза твои не дают мне спокойно заснуть по ночам.
   Убить тебя - было бы мне величайшей наградой,
   Но я не умею играть палача..."

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/07/13/614