Милосердие. Продолжение 1

Милосердие. Продолжение 1


Таня была потрясена произошедшим, но с сожительницами не поделилась. Она знала их отношение к таким делам и подозревала, не без основания, что правильный совет никто из них не даст и будут только злорадствовать. Не имея опыта и пропустив остановку месячных, она спохватилась, когда уже появились явные признаки беременности. Первым, к кому она обратилась, был Сергей. Он испугался, замахал руками, зашипел зло:" Ты, ты сама виновата, ты меня втравила, вот и разбирайся сама. И потом, как я не подумал, у тебя ж еще кто-то был? вот стерва!" Таня горько расплакалась, сказала:" Ты ж у меня первый, разве не понял?" "Понял, не понял! Делай аборт!" Вернулась Таня в общежитие и долго не могла уснуть. Где-то к середине ночи созрело решение и она уснула. Утром, прийдя на работу, она отправилась к Карганову, рассудив, что кроме него у неё здесь никого нет. У Карганова шло какое-то совещание и Лида, секретарша, пыталась выставить Татьяну из приёмной. "Некогда ему, некогда, я запишу тебя на прием через месяц!" Услышав такое, Таня громко разрыдалась, а удивленная Лида спросила:" Да что у тебя за дело, Татьяна?" "Личное"- и тут уж слезы хлынули рекой. Видя, что сейчас с Татьяной станет истерика, Лида дала ей стакан воды и попыталась успокоить:" Ладно, подожди, что-нибудь придумаем."
Уже в кабинете, сидя напротив  Ивана Матвеевича, Татьяна спокойно изложила свои проблемы. Иван Матвеевич надолго задумался, потом тихо спросил:"У врача была?" Она покачала головой. "Ладно, я тебе организую приём, чтобы никто не знал, потом прийдешь и подумаем, что делать. Вообще то, аборты запрещены, но при угрозе жизни, можно."
Через неделю она опять сидела в этом кабинете и смотрела с надеждой на Карганова. Иван Матвеевич был мрачен, молча барабанил пальцами по столу. Затем сказал:"Плохо дело, аборт отпадает, поздно. Прийдется рожать." Татьяна тихо, с подстаныванием, заплакала:"Что же мне делать, Иван Матвеевич?" "Ладно не плачь. Вот что, замуж за него тебя выдадим. Знаю, знаю, гнида он, но хоть статус у тебя будет, квартира у него. Иди и пока никому ничего. Поняла? Я тебе дам знать."
Караганов позвонил в начальнику отдела кадров :" Петр Львович, пришли мне, пожалуйста, личное дело Бирюкова. Да,да, Сергея" Затем позвонил начальнику охраны и приказал:" Найдешь в клубе Бирюкова Сергея и живо ко мне." Выслушав  начальника охраны, который зная Сергея, считал, что его можно искать до послезавтра, Карганов почти в ярости, добавил:" Возьми мою машину, хоть из-под земли достань его и приволоки."
Уже через сорок минут, испуганный до коликов Сергей, сидел напротив Карганова. и упорно думал, с чего бы это такая важная служба заинтересовалась его скромной персоной. Мысль о Татьяне в голову не приходила.
"Гражданин Бирюков -мрачно произнес Караганов - вы знаете, что совершили криминальное деяние на шесть лет колонии строгого режима?" "Я да что вы, Иван  Матвеевич, да я никогда в жизни ничего такого.." "Вы изнасиловали несовершеннолетнюю Лозу Татьяну Митрофановну!" " Я? Да ничего подобного, она сама и кроме того, есть свидетели, у неё кто-то был еще!"  Его лицо и рано лысеющая голова, покрылись испариной, глаза слезились. "Ты мне брось -сказал Караганов- ваньку валять. На тебя есть масса заявлений. Пьянки, проститутки на контроле в милиции. Уже этого достаточно чтобы вышвырнуть с завода. А теперь, вот, изнасилование!" Сергею хотелось сказать, что он лучше умрет, чем женится. Но он промолчал. А Карагнов продолжал:" Получишь шесть лет, на поруки брать не будем, проследим, чтобы в колонии тебя хорошо встретили, квартиру отберем, она при клубе. Назад не примем." "Так что же мне делать?" спросил Сергей, хотя он уже понимал, куда клонит Караганов. "Делать что? - Караганов усмехнулся- Ты бедненький не знаешь? Бери цветы, вино, иди к Тане и делай официальное предложение руки и сердца. Да, смотри, чтобы комар носа не подточил, и свидетели чтобы были. Через два дня вас распишут вне очереди в городском дворце бракосочетаний, как ожидающих ребенка, свадьбу вам устроим заводскую, комсомольскую. И смотри мне, без фокусов"
Вечером Сергей, предъявив на посту цветы, заявил, что идет свататься в комнату 210 к Татьяне Лозе. Новость была настолько необычной, что его тут же пропустили, а через считанные минуты уже все женские этажи общежития гадали, что бы это такое могло случиться, что такой желанный, но неприступный, холостяк женится. Да еще на ком. Кто она такая, эта Лоза. Секретарша Лида могла бы пролить свет на это событие, но предпочла держать язык за зубами.
Появление Сергея произвело на обитателей комнаты 210 шок. Все молчали. Сергей, наоборот, смирившись с неизбежностью, он выпил для храбрости, и, будучи актером от природы, был весел, раскован и беззаботен.
"О, ты, любовь моя, Татьяна!
Скажи мне, любишь ты меня,
И будешь, верность мне храня,
Быть в завершение романа,
Женой, подругой у огня"
-продекламировал он, протягивая Татьяне цветы. Тане казалось, что он переигрывает, но девушки, предвкушая широкое гулянье и расчитывая быть на первых ролях, ликовали. Сергей протянул Тане руку: "Прошу вас быть моей женой, Татьяна Митрофановна!" -сказал галантно и пытался её поцеловать, дыхнув перегаром. Таня невольно отшатнулась, её затошнило. Но, понимая игру, она тут же протянула к нему руки и они поцеловались.
После приёма в комнате, веселые девушки удалились, оставив их одних. Оба чувствовали какую-то неловкость и в этот раз близости не получилось. Обсудили предстоящие заботы, кольца, свадебный наряд и приглашение гостей. На прощание Сергей поцеловал Таню и приободрил её, сказав: "Не трухай, Танька, прорвемся!"
На следующий день, взяв отгул, Таня приехала домой, в деревню,  и, на обеспокоенный вопрос матери: "Чего приехала, случилось что?" -изложила ей все, как было. Уже через пол часа вся деревня пришла поздравлять всеобщую любимицу. Батя, Мирофан Кузьмич, сидел в горнице, за накрытым нарядной скатертью столом, рядом младшая Танина сестра Вера и баба Катя, мамина матушка, и принимал поздравления. Свадебный приём решено было устроить после свадьбы в городе. В городе Таня вернулась в общежитие, собрала свои вещи и переехала к Сергею. Он уже убрал медвежью шкуру и заменил койку на двухспальную кровать. Встреча была почти что радостная и они впервые, после того дня сошлись. Он был ласков, предупредителен и Татьяна почти примирилась со своей судьбой.
В пятницу Татьяна, нарядная, в белом, свадебном, одолженом у подруг, платье и Сергей в черном костюме, при галстуке, стояли в очереди в дворце бракосочетаний. Сопровождали их только самые близкие, Танины папа и мама, Иван Матвеевич, две Валентины и Наталья. Все было суконно официально: свадебный марш Мендельсона, зачитанные по бумажке стандартные пожелания любви и верности, обмен кольцами, поцелуй и вся компания отправилась в заводских "Волгах" на фабрику кухню, где должен был состояться свадебный банкет.
Остроту сюжету придавало то, что командовала банкетом Клавка, то есть уважаемая Клавдия Никитична. У них с Сергеем уже состоялся на эту тему скандал. Отловив Сергея в клубе и зажав его в угол, она спросила тоном, не предвещавшим ничего хорошего- "Что ж это ты, скотина, так поступил со мной? А?" Сергей начал что-то говорить, что так получилось и изменить ничего нельзя, на что умная Клавка, ухватившая суть, заорала, "Обрюхатил её, небось? И что, мало ты тут девок осеменил, и ни на одной не женился. Так что шшас случилось?" От злобы она начала шипеть. Сергей, понимая, что драку ему не выдержать и прийти на свадьбу с расцарапаным лицом, что явно намечалось, негоже, сказал вдруг спокойно: "Клава, я тебя люблю, ты знаешь. Сделать здесь ничего нельзя, мною занялась спец часть. У нас с тобой все останется, как было"
Клава, вроде, на стену наткнулась. "Спецчасть, да что он такого натворил"-подумала она, но вслух сказала-"Ладно, потом обговорим."
Банкет прошел на редкость красиво. Были речи, пожелания, подарки. Не было обычных пьяных излияний, выяснений отношений или драк.
На следующий день молодые уехали в свадебное путешествие теплоходом по Волге.
Вернулись к началу сентября и началась у них тихая семейная жизнь. Оба были почти счастливы. Беременность у Тани протекала без осложнений, они могли гулять, много и плодотворно репитировали. У Тани, несомненно, был талант. Она легко усваивала нотную грамоту и пение под пианино или в сопровождении оркестра. Сергей был доволен её успехами. Клавка помалкивала. Хранила обиду. Ближе к марту, когда Таьяна должна была рожать, ее пригласил к себе Карганов. "Вот что-сказал он без обинякоа- меня переводят на работу в Москву. В апреле. Помни, муж твой большой мерзавец. Узнаешь, что ходит налево, не удивляйся. Меня не будет, ты остаешься одна. Советы давать тебе не могу, не знаю, что делать.  Думай сама. Сейчас он не гуляет, ведет себя примерно. Вот и думай."  Он обнял её и поцеловал. "Ты мне, как дочка" Было похоже, что на глаза у него наворачиваются слезы. Но он взял себя в руки, "Прощай"- сказал  и проводил ее до дверей.
Роды прошли легко. Таня родила замечательную, трех килограмовую, девочку, которую они назвали Ириной в честь покойной Сережиной мамы. Ирочка была чудной девочкой, но работы при ней было не в проворот. Таня кормила её , мыла, стирала и сушила неисчислимые пеленки, не успевая выспаться. Сергей начал избегать ее и ребенка, приходил поздно, не в духе и заваливался спать. Мать иногда помогала, но дом и хозяйство требовали её присутствия.

Продолжение следует.