Битва царей

               
Нас извещают из Петербурга, что Русский император, видя, что Европейские державы не могут согласиться между собою и желая положить конец войне, уже одиннадцать лет терзающей Европу, хочет назначить место, в которое он пригла-сит всех прочих государей  прибыть и сразиться между собою в турнире, имея при себе в качестве приспешников, судей поединка и герольдов, самых просвещенных своих министров и искуснейших генералов, как-то гг. Тугута, Питта, Бернсторфа; при чем он сам намерен взять с собою генералов Палена и Кутузова; не знают, верить ли этому; однако же известие это, по видимому, не лишено основания, ибо носит отпе-чаток тех свойств, в которых часто его обвиняли.
Объявление Павла I в гамбургской газете.


Дворянские и советские историки выставляли Павла I идиотом. Между тем, Напо-леон называл его Дон-Кихотом, а современники видели в нем Гамлета. Павел опублико-вал в гамбургской газете объявление, которым вызывал на поединок любого монарха, не согласного с его политикой. Вызов не был принят. Павла удавили, Европа погрязла в на-полеоновских войнах. И все же, именно императору Павлу Петровичу принадлежит честь изобретения шоу «Битва царей», навсегда избавившего человечество от военных столкно-вений между государствами.
Шоу «Битва царей» идет в прямом эфире Всемирной Паутины в течение двенадца-ти лет со времен последней корейско-корейской войны. Как известно, президент Кореи объявил президенту Кореи, что взорвет себя, свою страну и весь остальной мир ядерной бомбой, если Корея немедленно не выведет из Кореи многонациональный миротворче-ский контингент «Голуби мира». Вместо этого президент Кореи вызвал президента Кореи на поединок по таэквондо. В присутствии международной комиссии президенты двух стран подписали соглашение о том, что победитель турнира будет признан абсолютным президентом всех Корей, а оставшийся лидер подпишет капитуляцию, уйдет на пенсию и поселится в одном из нейтральных государств.
Поединок в прямом эфире транслировался из токийского дворца спорта на весь мир. По оценкам экспертов количество его зрителей превзошло открытие Олимпийских игр и финальным матч чемпионата мира по футболу вместе взятые. Бой продолжался одну минуту и семь секунд. Целую минуту президенты осторожно пританцовывали, занимаясь демонстративным фехтованием ногами на безопасном расстоянии. После замечания рефе-ри обоим спортсменам за пассивное ведение боя президент Кореи провел неплохую серию ударов ногами, и один из его пинков достиг цели. Президент Кореи расплакался как ребе-нок. Врач констатировал рассечение брови и прекратил бой. В виду технического нокаута Корея была признана единой нейтральной1 демократической республикой.
Коммерческий успех битвы президентов, как окрестили эту потасовку журналисты, получился настолько оглушительным, что Международный Валютный Клуб решил вре-менно приостановить ведение освободительных операций по всему миру и постепенно полностью заменить их спортивными передачами. По требования принца Монако и не-скольких уцелевших арабских монархов программа получила название «Битва царей». Всемирный Комитет Битвы Царей (ВКБЦ) разработал порядок игр и правила поединков для ратификации всеми действующими главами государств, желающими оставаться за-конными. И на планету снизошел мир.
Пользователи Всемирной Паутины, составляющие значительную часть землян, на-столько увлеклись новым видом спорта, что совершенно прекратили войны и почти пере-стали трудиться.  Несколько радикальных лидеров Южной Америки, азиатских деспотов и африканских вождей, которые бойкотировали шоу,  были не в состоянии нарушить миро-вую гармонию. А их подданные, наблюдавшие за Битвой через Паутину, завидовали жи-телям других стран настолько, что дни диктаторов были сочтены. Главы государств стали гораздо привлекательнее. Теперь они тряслись не только за свои троны, но и за свои фи-зиономии. Каждый президент, желавший блага своему Отечеству, ежедневно совершал пробежки, прыгал со скакалкой, отжимался на кулаках и качал пресс, подавая хороший пример молодежи.
Соревнования проходили по олимпийской системе. Все страны разделялись на подгруппы, в которых имена соперников определял жребий. Спортсмены выдвигали друг другу претензии, которые обычно служили поводом для войн: уступить спорный остров, отменить таможенные пошлины, запретить ношение женских платков и т. д. Если ВКБЦ признавал взаимные требования удовлетворительными для объявления войны (casus belli), государи подписывали картель  с правилами поединка и приступали к тренировкам. По-бедители отборочных турниров получали право участвовать во Всемирной Битве Царей раз в четыре года. Проигравшие выбывали. Поскольку поражение президента иногда ли-шало страну значительных территорий, месторождений и доходов, слабого президента, как правило, снимали с должности, отдавали под суд или даже устраняли физически. Не-редки были случаи самоубийств среди государей, понимавших, что народ не простит им поражения. Но подобные случаи, прискорбные сами по себе, не шли ни в какое сравнение с бедствиями войн, приводивших к тем же результатам.
Как ни странно, главные организационные трудности шоу были связаны не с поли-тическими взглядами, идеологией или экономикой, а с правилами соревнований. Естест-венно, что каждый президент, премьер-министр или король тянул одеяло на себя и пытал-ся протащить свой национальный вид борьбы или, на худой конец, вид спорта, которым он занимался в юности. Соединенные Штаты проводили глобальный PR вольной борьбы, которую также называют американской, британцы утверждали, что в мире нет ничего проще и благороднее бокса, японцы навязывали дзюдо, монголы – борьбу всадников на поясах, а Россия все более успешно доказывала неоспоримые достоинства борьбы самбо, которая, как известно, аккумулировала в себе приемы борьбы всех народов мира от чукот-ских оленеводов до хлопкоробов Луизианы. К тому же нынешний президент России Борис Борисович Дольцын во время учебы в военном училище стяжал лавры мастера спорта именно по этому виду единоборства. 
После нескольких крупных скандалов и смещения президента ВКБЦ Абу-Селима, который лоббировал рубку на ятаганах с закругленными концами, международное сооб-щество остановилось на следующих правилах. Поединок, как война, продолжается без пе-рерывов до уничтожения или капитуляции одной из сторон.  Соперники имеют право при-знать свое поражение до начала боя и выполнить все претензии противной стороны. Они также могут помириться и вовсе отказаться от взаимных претензий. Но подобное миро-любие приравнивается к трусости, и оба соперника отстраняются от дальнейших соревно-ваний. А в дальнейшем без боя выполняют любые требования враждебных государств. Спортсменам запрещается пользоваться какими бы то ни было защитными приспособле-ниями, включая боксерские перчатки, шлемы, жилеты, поножи, футы, капы и накладные гульфики. Разрешены все виды приемов, бросков и ударов, кроме тычков в глаза, укусов и захватов половых органов. Спортсменам разрешается выступать  в трусах и майках (для мужчин) и закрытых купальниках (для женщин). Национальные костюмы и украшения допустимы в тех случаях, если они не содержат шнуров, блях и колющих элементов. Спортсмены не делятся по весовым, возрастным, половым, расовым и иным категориям. Президентам и монархам женского пола запрещается выступать в трусиках типа string и декольтированных купальниках. Государи мужского пола не имеют права целовать со-пернице руку в начале и конце поединка.
Политическая карта мира не слишком сильно отличается от спортивной. Если раньше Америка обладала мощнейшей экономикой и вооруженными силами, то и теперь президент Дональд Пуш входил    в пятерку лучших борцов планеты. Время от времени ему приходилось попотеть с самбистом Дольцыным или боксером из Германии Хербер-том Мольтке, но исход соревнований, в общем, был достаточно предсказуем. До 1/8 фи-нала, как правило, доходили Япония, Китай, Германия, кто-нибудь из Юго-Восточной Азии, пара европейцев, иногда Аргентина или Россия.  За «бронзу» обычно боролись итальянец, русский, кто-нибудь из скандинавов и, скажем, казах.  За «серебро» - немецкий канцлер и генеральный секретарь КПК. Но законы шоу-бизнеса таковы, что в благолепие мировой борьбы как из-под земли вдруг врывалось какое-нибудь исчадие тоталитарного режима, из-за которого Япония могла в одночасье лишиться половины своих островов, а Голландия – священного права проституции.
Кто бы мог подумать, что на прошлом шоу соперницей Дональда Пуша по прозви-щу Пуш-энд-Пулл (Тяни-Толкай) станет диктаторша Гваделупы Хулия Эскудерон, и эта очаровательная креолка так ловко засандалит американцу в челюсть на второй минуте боя, что его в бессознательном состоянии вынесут с ринга. Соединенным Штатам удастся сохранить полуостров Флорида лишь из-за того, что шортики Хулии оказались на семь миллиметров короче нормы и ей засчитали поражение. Ещё хуже пришлось России, когда президент Турции, обрюзгший шестидесятилетний астматик Маматюрк, неожиданно раз-бежался и боднул Дольцына в грудь. Борис Борисович перелетел через канаты и грохнул-ся на судейский стол. В этом беспроигрышном на первый взгляд поединке наша страна лишилась выходов к Черному морю.
Уроки черноморской катастрофы многому научили Бориса Борисовича. Нельзя, нельзя ему было слишком полагаться на бросковую технику. За последние годы те руко-водители, которых считали слабаками, повадились нанимать бедствующих российских тренеров и здорово прибавили и в ударной технике, и в болевых, и в партере. На средней дистанции приходилось быть особенно внимательным с лидерами балканских княжеств, а прибалтийские президенты обычно входили в клинч, висли на руках и норовили испод-тишка бодаться. Зрелищность поединка от этого проигрывала, президент выматывался и рисковал получить рассечение брови.
В начале нынешнего сезона страна вздохнула с облегчением и церкви отслужили молебен за избавление Руси от нокаута. Тренерский штаб Дольцына пополнился кубин-ским маэстро бокса, экс-чемпионом мира в тяжелом весе Феофилом Сервантесом, и мы наконец увидели то, о чем давно мечтали: акцентированный удар. Уже в начале отбороч-ного тура Борису Борисовичу удалось прижать к канатам президента Эстонии Эйко Дру-рилейнена и отмудохать до такой степени, что русскоязычным эстонцам разрешили разго-варивать по-русски на территории  своей квартиры и лестничной площадки. В одном из поединков второго тура болевым приемом на ногу Борис Борисович вынудил президента Грузии согласиться на самоопределение Абхазской республики. А господарь Румынии был так напуган успехами России, что без боя решил заменить официальный алфавит сво-ей страны на кириллицу, хотя его об этом и не просили.
Четвертьфинал нынешнего, третьего Всемирного шоу «Битва царей» выглядел сле-дующим образом:
Россия – Исландия;
Бангладеш – США;
Китай – Германия;
Франция – Центральноазиатский Калифат.
Настоящим сюрпризом для любителей французского бокса «сават» стало возвра-щение в обойму лидеров президента Франции Жильбера Пердю. Сомнительные экспери-менты с джиу-джицу буквально поставили на колени эту прекрасную страну, лишив её Нормандии, прирейнских областей и фактически вернув её в границы эпохи Столетней войны. Верткий, взрывной мосье Жильбер, которого уже окрестили Жаном Д’Арк, что на-зывается с полпинка отвоевывал провинцию за провинцией. И пылкие галлы уже подумы-вали о предъявлении ультиматума Берлину. Успех исландского мордоворота Эйрика «Мухомора» Эйриксона вряд ли кого-то удивил. Только самые предвзятые представители желтой прессы продолжали приписывать действию мухоморной настойки объединение под его скипетром Гренландии, Швеции, Норвегии, части Финляндии и Петрозаводского доминиона. Президент Бангладеш Путха Чхартьяпрадеш был крепкий середняк, способ-ный на большее. Точнее – способная. Потому что Путха была женщина, единственная об-ладательница черного ажурного пояса с резинками по айкидо. Американский и россий-ский президенты, канцлер Германии и генеральный секретарь компартии Китая не нужда-лись в представлениях. А появление в четвертьфинале лидера ЦАК калифа Умара поверг-ло спортивную общественность в панику.
На Земле оставалось не более десятка государей, избегавших участия в шоу «Битва царей».  Одни ссылались на дряхлость и болезни. Другие, как гвианский команданте Дру-чильо, и не прочь были бы оттяпать у соседей пару нефтяных скважин, но это затрудни-тельно было сделать с парализованными ногами, в инвалидной коляске. Калиф Умар при-надлежал к последним отщепенцам, ослепленным безумной злобой ко всему светлому, доброму, рыночному. В возрасте всего сорока двух лет, при росте метр восемьдесят четы-ре и весе сто десять килограммов этот цветущий восточный деспот из года в год игнори-ровал приглашение ВКБЦ и осыпал угрозами президента Пуша, Международный Валют-ный Клуб и спортивную общественность в целом. В паутине появлялись леденящие кровь сообщения о том, что калиф Умар отменил в школах занятия физкультурой и под страхом порки запретил женщинам заниматься кикбоксингом. В его сортире стоит золотой писсу-ар в виде головы Дональда Пуша, а туалетная бумага раскрашена в цвета флага США. Кроме того, калиф Умар самовольно распоряжался нефтью крупных месторождений Цен-тральной Азии и финансировал многочисленные антиспортивные организации по всему миру. В стране зрело недовольство.
Неспортивное поведение калифа Умара, его демонстративный отказ от участия в шоу «Битва царей» ставили под сомнение законность режима Центральноазиатского Ка-лифата. Это и только это стало причиной введения санкций против ЦАК и переброски к границам калифата экспедиционного корпуса пустынных моряков «Голуби мира». И тем не менее, спортивную общественность ужаснуло заявление Умара о том, что он желает в этом сезоне сразиться за честь своей страны и ставит скважину Абд-Аль-Нахрап против Диснейленда. Американская сторона пыталась опротестовать участие калифа Умара, под-вергая сомнению его легитимность. Но Россия, Греция и ещё несколько спортивных дер-жав на этот раз не поддержали команду Пуша.
- Если он хочет бороться – пусть борется, - заявил в своем интервью Борис Доль-цын. – А если не умеет – тем хуже для него.
Поначалу все как будто подтверждало оптимистические прогнозы Бориса Борисо-вича. Тучный, неповоротливый Умар в чалме, парчовом халате и позолоченных туфлях с загнутыми носами стал настоящим посмешищем турнира. Он мотался из конца в конец ринга, смешно загораживаясь от ударов, висел на противнике, словно пьяный танцор на шлюхе, или ползал в партере под градом затрещин. То, что он не вылетел из соревнований и каким-то чудом умудрялся продвигаться вверх по турнирной таблице, приписывали его невероятному азиатскому терпению да столь же невероятному везению, подбрасывающе-му ему самых никудышных соперников. Просто в голове не укладывалось, как это калиф Умар мог полчаса ходить по рингу, не нанеся ни одного удара, два раза падать на пол от хука датской королевы Дагмар, а затем схватить её за волосы и принудить открыть медре-се в центре Копенгагена. Или поймать за ногу лучшего каратиста Индонезии Сукарно и таскать его по сцене до тех пор, пока он не отменил стриптиз.
Для журналистов Умар оказался настоящей находкой сезона. Комментаторы напе-ребой обсуждали его туалеты, его автомобили и его жен. До тех пор, пока его имя не всплыло среди участников 1/8 финала. Тогда американский обозреватель Дон Джонсон вспомнил, что полковник Умар закончил Саратовское летное училище и российскую ака-демию ВВС. Что он одно время тренировался в одной секции с ББД и, возможно, даже встречался с ним на ковре. И что в конце восьмидесятых будущий калиф стал чемпионом Евразии по самбо в полутяжелом весе.
Студия «XXI Сенчури Бокс» приступила к съемкам блокбастера «Последнее самбо в Сараево», основанного на реальных событиях. В Диснейленде прошла демонстрация протеста Микки-Маусов в чадрах. Взоры здравомыслящих землян обратились на Дональ-да Пуша.
Борис Борисович наблюдал за полуфиналом уже в качестве зрителя. Горячие голо-вы предрекали ему «серебро», а некоторые наемные мечтатели уже грезили о возврате Аляски и калифорнийского города Форт-Росс, но Дольцын был корректен. На вопросы о том, как он оценивает шансы России в нынешней Битве, он спокойно отвечал:
- Россия хочет, чтобы борьба была честной, а победил сильнейший.
Сильнейший и победил.
Через сорок минут почти равной мясорубки, напоминавшей Бородинское сражение, Борис Борисович побывал в нокдауне дважды, а верховный Кёниг Исландии и Скандина-вии Эйрик Эйриксон целых три раза. Наконец, для того, чтобы не обезглавить сразу две северные державы, поединок пришлось остановить. Симпатии зрителей в зале и Паутине склонялись на сторону благородного российского атлета, который каждый раз подавал скандинаву руку, помогая подняться с ковра. Но Мухомор исповедовал более эффектный, атакующий стиль боя, а Борис Борисович лишь более или менее удачно отражал его на-скоки. Кроме того, Исландия была ассоциированным членом Северо-Западного спортив-ного союза, а Россия – лишь его кандидатом с испытательным сроком. В результате побе-да по очкам была присуждена Эйрику, и Карельский доминион отошел под юрисдикцию Исландии навечно, до следующего шоу.
- Такое поражение стоит победы, - заметил Дональд Пуш, который называл себя кумом российского президента.
И в глубине души Дольцын был согласен с этим мнением Тяни-Толкая. На про-шлом шоу Россия буквально вылетела из соревнований, не добравшись до 1/8 финала. Те-перь мы с честью вернулись в ранг спортивных сверхдержав, и можно было ставить во-прос на референдуме о превращении страны в потомственную конституционно-демократическую монархию. Подниматься же выше было и рискованно, и неумно. В фи-нале куму Дональду был нужен не соперник, а мальчик для битья.
События в Сараево развивались следующим образом. Дональд Пуш уверенно пере-играл Путху Чхартьяпрадеш, не давая ей поблажки, но и не доводя дело до увечий. Что бы там ни говорили о Тяни-Толкае злопыхатели, человек он был незлой. Стальная машина германского наступления работала без единого сбоя 12 минут. Казалось, что перед этим сплавом мощи и холодного расчета не может устоять ничто живое. Но на тринадцатой минуте канцлер Германии закачался и сел на пол. Его сломил даже не удар, а какой-то кургузый тычок китайского генсека, который едва удалось рассмотреть позднее на видео-записи. Престарелого лидера КНР ждала встреча с Мухомором Эйриксоном, Пуш-Пуллом или Жаном Д’Арком Пердю. Про калифа Умара и не вспоминали.
Однако на первых же минутах боя с калифом Жильбер Пердю так лихо сиганул при ударе, что поскользнулся, стукнулся об ринг затылком и лишился чувств. Мяо-Унь-Лай  из КНР проявил излишнюю осторожность и выбросил белое полотенце после нескольких мощных атак Эйриксона. А сам Мухомор был неожиданно дисквалифицирован накануне матча с США. Ночью в номер исландца неожиданно вломилась медицинская комиссия с командой вооруженных санитаров в марлевых повязках. Под дулом автомата Эйриксона заставили помочиться в баночку из-под маринованных шампиньонов и тут же, на обеден-ном столе, провели анализ полученной жидкости. Оказалось, что моча исландского атлета кишмя кишит грибными спорами. Следовательно, его победы были одержаны не столько благодаря спортивному мастерству, сколько под действием мухоморной настойки. Вопре-ки вялым протестам нейтральной общественности Эйриксон был дисквалифицирован. Президент Соединенных Штатов остался один на один с азиатским демоном.
Трудно допустить, что вы не видели по одному из каналов Всемирной Паутины по-единок Дональда Пуша и калифа ЦАК Умара ибн Ладана. Но если вы мой далекий предок, потомок или живете в одном из регионов планеты, не охваченных благами Паутины, элек-троэнергии и водопровода, то я готов обрисовать это событие своими словами.
Ринг, на котором должно было развернуться сражение, был установлен на лобном месте посреди огромной спортивной арены Франца Иосифа в Сараево. Перед началом со-ревнований президенты стран-участниц в национальных костюмах, в сопровождении сви-ты, совершили почетный круг около ринга и поприветствовали президента ВКБЦ Коффи Чокопая, который приветливо сверкал из своей ложи розовыми ладонями и сахарными зубами. Самый роскошный наряд по общему мнению был у господаря Румынии и Тран-сильвании Миколаэ Дрокулеско. Один его двенадцатиметровый плащ, отороченный собо-лями и усыпанный бриллиантами, стоил не меньше годового бюджета этой гордой стра-ны. Шлейф господаря несли двенадцать девушек в позолоченных лифчиках и газовых шальварах, символизирующие годы участия в шоу. Рыцарь в позлащенной броне и шлеме с плюмажем из страусовых перьев шествовал перед этой живописной колонной и нес таб-личку, на которой русскими буквами значилось «Република Романия».
Дональд Пуш вихрем промчался по арене на лихом мустанге. На нем была шляпа Стэтсон, голубая косынка, клетчатая рубашка и коричневые кожаные краги поверх джин-сов «Ливайз». Перед ложей Коффи Чокопая Тяни-Толкай поставил коня на дыбы и триж-ды бабахнул в воздух из здоровенного Смит-энд-Вессона образца 1872 года, что можно было воспринимать как приветствие, а можно и как предупреждение. Кёнига Эйрикссона пронесли в драккаре, на вытянутых руках, сорок рогатых викингов. Досужие журналисты утверждали, что Мухомор, дескать, так нализался своей психотропной настойки, что не мог передвигаться самостоятельно. Путха Чхартьяпрадеш прошествовала вокруг ринга под переборы ситара, в традиционном сари, с подбитым глазом и забинтованной рукой. В тот момент, когда она сложила руки перед грудью и склонилась в глубоком поклоне, с не-ба на трибуну полетели бесчисленные лепестки белого лотоса. Публика приветствовала мужественную женщину стоя. Но наиболее симпатичным номером программы стало, по-жалуй, дефиле нашего с вами Бориса Борисовича. Даже турецкие зрители, не успевшие оправиться после потери Антальи, вынуждены были признать: российский атлет проде-монстрировал то, чего так не хватало надменному американцу и чванливому румыну – благородство.
Три девушки с обнаженной левой грудью и очаровательными хвостиками символи-зировали Коней Мира, влекущих плуг Добрых Дел. За плугом шествовал оратай в сереб-ряной кольчуге, алом шелковом плаще и шишаке – экс-чемпион мира по классической борьбе Илья Мурманец. Своими мощными руками он взрывал бразды Прогрессу, Про-свещению и Терпимости (чемпионкам минувших лет по фигурному катанию, шахматам и большому теннису). За чемпионками босиком шагал Борис Борисович в портах и поскон-ной рубахе, с медным крестом на жилистой шее. Он застенчиво улыбался и расшвыривал вокруг семена Правды из холщового мешка Культуры. Ой, что тут началось! Все Сараево буквально застонало от умиления. Если бы я не видел этого кадра самолично, крупным планом, на плазменном экране размером с девятиэтажный дом, я не поверил бы этому ни-когда. Гетман Украйны Оксана Задрига, которой Борис Борисович накануне выбил перед-ний зуб за Севастополь, рыдала как белуга, размазывая слезы и тушь русой косой.
Затем под музыку местной рок-звезды Стойко Дружича на арене разыгралась непо-вторимая феерия в стиле Сальвадора Дали. Силы Добра в виде ангелов, смахивающих на зайчиков «Плейбой» с крылышками, метались под напором каких коричнево-фиолетовых демонов с песьими головами, когтистыми лапами и перепончатыми крыльями, как у лету-чих мышей. И волчеобразные демоны окончательно надругались бы над зайцевидными ангелочками, если бы с небес не спустился герой в золотом плаще, ползунках Супермена и короне Царя. Лазерным лучом своего скипетра Царь-супермен мигом очистил арену от нечисти и под божественное пение хора мальчиков Сараевского  телевидения покинул арену. Тридцать секунд стояла нехорошая тишина. И грянул бой.
Глашатай с нарастанием заголосил:
- Мииистер Дооональд Тяянии Тоолкай ПУШШШ!!!!!
Лоснящийся Дональд в звездно-полосатых лосинах и шляпе перемахнул через ка-наты и сделал сальто в центре ринга, сохранив при этом шляпу на голове. Самые упрямые хулители Пуш-Пулла вынуждены были признать, что Дональд был в великолепной форме. Даже и без фокусов с фальшивой мочой этот спортсмен по праву должен был занять одно из первых, если не первое место на борцовском Олимпе. Весь многотысячный стадион встал и приложил ладонь к сердцу под звуки американского гимна. Кто-то из передних рядов метнул на ринг лифчик, оставшийся болтаться на канате.
Настала очередь Умара. Залезая на ринг, мешковатый борец зацепился концом пар-човой туфли за канат и чуть не грохнулся ещё до начала боя. Дональд Пуш комически вы-пучил голубые глаза и замахал руками, словно отбиваясь от пчел. Весь зрительный зал, да и часть пользователей Паутины, которым ещё не опротивел этот хохмач, покатилась со смеху. Калиф Умар снял халат, скинул туфли и остался в национальном костюме для борьбы  витязей на поясах: кожаных штанах до колена и бархатной безрукавке с кистями. Теперь, когда он впервые показался на людях без халата, зрители с удивлением убедились в том, что он был не столько толстым, сколько крупным. Умар выглядел даже внушитель-нее своего соперника, хотя и не мог похвастаться таким прорисованным рельефом мышц. Впрочем, даже самая рельефная мускулатура была бы у него плохо заметна под густым ковром курчавой шерсти, покрывающей тело калифа от ступней до самого горла.
Эта маленькая и, казалось бы, отталкивающая физиологическая деталь словно за-ново открыла Умара публике. Те самые зрители, которые, судя по опросам, считали азиат-ского деспота опасным сумасбродом, вдруг переметнулись на его сторону и завопили почти так же громко, как при явлении Пуша. Дональд кисло улыбнулся, скрывая разоча-рование. Грянул гимн Центральной Азии, смахивающий на летку-енку. По традиции, при его исполнении калиф пал ниц. А в зале поднялись со своих мест всего два человека: мар-гинальный бестселлерист из России Каприкосов и американский бунтарь-миллиардер, лауреат Оскара за лучший антиобщественный фильм  Чад Уткинсон. Российский револю-ционер приложил руку ко лбу и описал ладонью перед грудью что-то вроде листопада. Уткинсон сделал «рот-фронт» сжатым кулаком.
Пересказывать бой словами – занятие неблагодарное. До меня в мировой литерату-ре это делали дважды. Джек Лондон в рассказе «Мексиканец» пытался поразить вообра-жение читателя красноречием. Его боксеры то и дело подлетали в воздух от чудовищных апперкотов, обрушивались на ринг и наносили друг другу сокрушительные хуки, от кото-рых трещали кости и по полу рассыпались пригоршни зубов. Каждый, кто хоть раз дрался на ринге или вне его, отлично понимает, что подобная клоунада возможна лишь на рест-линге. Другой американский автор, Эрнест Хемингуэй, напротив, избегал пустых эффек-тов. Он нажимал на техническую терминологию: «Я нанес ему три коротких хука в голо-ву, он блокировал мой джэб и зашатался. Я испытал его защиту панчем, но мой апперкот увяз в его клинче…» Такое описание, очевидно, предназначено для того, чтобы создать впечатление максимальной компетентности автора. А вот как было на самом деле.
Сопя и бычась, калиф кружил по рингу, как цирковой медведь, который передумал быть ручным и решил задрать дрессировщика. Американский атлет тем временем граци-озно танцевал вокруг него на цыпочках, порхал как бабочка и жалил как пчела. Время от времени его удары попадали по бокам и плечам калифа, наводя ужас громкими сырыми шлепками, но не наносили туше атлета ощутимого вреда. Один раз Пушу даже удалось попасть диктатору кулаком в лицо. Умар отшатнулся и стал трясти головой. Публика за-вопила. Комментаторы на всех языках планеты поспешили поздравить Пуш-Пулла с по-бедой, если ему удастся провести ещё хотя бы пару таких ударов. Но радость была преж-девременной.
Вместо того, чтобы испугаться и пасть духом, калиф Умар разозлился и пошел на-пролом. Никто не понял, как именно это произошло, но в следующий момент диктатор сидел верхом на Дональде, колотил его по бокам и норовил заехать в лицо. Дональд изви-вался как рыба, загораживался и пытался отбиться. Но стоило ему отвести руки от лица, как волосатый кулак Умара попадал ему в нос. Для того, чтобы описать дальнейший ход поединка США-ЦАК, не надо обладать красноречием Джека Лондона и компетентностью Эрнеста Хемингуэя. Калиф Умар бил Дональда Пуша, а Дональд Пуш загораживался и вырывался. С каждой минутой конвульсии американца становились все слабее. А цен-тральноазиат все чаще делал передышки, как домохозяйка, которая выбивает ковер, но не торопится, поскольку ковер никуда не убежит. Это выглядело отвратительно.
Возможно, мы жили бы в однополярном мире фундаментализма, если бы в правила Всемирного шоу «Битва царей» не вкрались неожиданные изменения. Оказалось, что от-ныне поединки будут проводиться не до полной победы одной из сторон, а на время: не более одного часа. Более того, этот час будет разбит на пять раундов по двенадцать минут. И первый раунд истек именно в тот момент, когда Пуш захотел похлопать ладонью по ковру, но побоялся оторвать руку от лица.
То, что произошло в начале второго раунда, напоминало чудо. Позднее Каприко-сов, Уткинсон и ещё несколько маргинальных авторов утверждали, что из тренерской свиты калифа Умара неожиданно исчез его российский наставник Петя Джа. А вместо не-го вокруг взопревшего атлета крутился какой-то прилизанный тип, похожий на мексикан-ского сутенера. И этот новый тренер все прыскал на Умара какой-то жидкостью из пуль-веризатора. Впрочем, пресс-служба Битвы опровергла слухи о замене Пети Джа, а сам российский тренер отказался комментировать это заявление. На видеозаписи боя также отсутствовал какой бы то ни было латиноамериканский персонаж, а калиф почему-то от-дыхал не в углу ринга,  а в раздевалке. Что касается лично меня, я точно не помню, кто именно крутился в толпе секундантов вокруг Умара, чем его поливали и опрыскивали. За-то я отлично помню, как закончился бой.
Калиф Умар встал с табурета и медленно вышел в центр ринга, изумленно озираясь по сторонам, словно не понимал, где находится. Тем временем упирающегося Пуша сил-ком подталкивали к противнику. Зажмурившись, Дональд занес руку для удара…  И страшный азиатский колосс на глиняных ногах рухнул. Издалека мне даже показалось, что калиф повалился раньше, чем американский кулак соприкоснулся с его лицом. А в прямом эфире, сразу после выхода атлетов на ринг после перерыва президенты-призеры нынешних игр выбегают на ринг и качают счастливого Дональда на руках.
Потом произошло то, что позднее приписывали спонтанному взрыву эмоций пре-зидентов, но ввели в обязательную программу следующих боев. Каждый президент веду-щей спортивной страны подбежал к поверженному диктатору и несколько раз пнул его ногой. Спортивный врач растолкал осатаневших политиков, пощупал пульс калифа Умара и констатировал смерть от кровоизлияния в мозг.
- Я здесь ни при чем. Это было свободное волеизъявление наций, - заметил в каме-ру Дуг Николсон в роли президента Соединенных Штатов Америки Дональда Пуша и по-жал плечами.
Вдруг он заметил в углу ринга рыдающего на канатах Мирона Гениева в роли пре-зидента Российской Федерации Бориса Борисовича Дольцына.
- В чем дело, кум? Почему вы не хотите нанести контрольный удар в голову сверг-нутому экс-диктатору? – спросил Дональд-Дуг.
- Я не могу ударить человека, - признался Борис-Мирон.
- Тогда хотя бы плюньте на его труп ради политкорректности, - настаивал Никол-сон-Пуш.
- Я не могу себя заставить! – закричал россиянин совсем по-детски.
- Я вас не понимаю… Ведь он проводил ошибочную политику, - нахмурился аме-риканский актер.
- Он был маленький, у него была мама, - сказал русский.