Нелегалка - 2015. Глава 20. Я мечтала о морях и ко

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2015/07/02/1830

Глава 20. Я мечтала о морях и кораллах...

         Ну, если честно, не мечтала. Ни в детстве, ни потом. Я вообще ни о чём, кажется, не мечтала, для меня главным было выжить. Вернее, маленькой я этого не осознавала, но это было самой важной задачей, и организм сам делал то, что надо – в первую очередь, зачищал мозг от ненужных, потому что бесполезных, мыслей. Чтобы мечтать, человеку нужны знания. Я знала о мире ничтожно мало, эти скудные знания были окрашены в два цвета: облезло-зелёный, как наша теплушка, и грязно-серый, как рассохшиеся от времени шпалы и гравий на откосах.
          Кораллы мне нравились. Став постарше, я полюбила заглядывать в комиссионные магазины. Купить ничего не могла ни там, ни в обычном магазине, но в комиссионках вещи были иные – удивительные, почти волшебные. И там продавались раковины и кораллы. Однажды я сэкономила на школьных обедах и подарила маме веточку коралла на подставке, написав белой краской по деревянному краю: «Маме в День рожденья». Как ни странно, мама, в высшей степени практичная женщина, приученная к спартанскому образу существования с первого года жизни, на коралл отреагировала ярко. Она долго его разглядывала, трогала, даже нюхала, а потом сказала: «Как красиво!» Я обрадовалась. На самом деле, этот подарок был, скорее, мне. Но, если бы я потратила деньги на такую ерунду для себя, дома был бы скандал.

          Мне жалко маму. Ей в жизни хватило столько плохого, что и десять человек не вынесли бы. Но она смогла. Однако, характер её стал практически каменным. Она словно застыла, не предаваясь эмоциям ни в каких случаях. Я пытаюсь иногда пробить эту скалу бесчувствия, и, если маму обмануть, фокус удаётся.
          Однажды я сопровождала её к зубному. По женской линии у нас проблема с болевым порогом и обезболивающими. Всякие новокаины и лидокаины нас не берут, и чтобы довести подвергающийся хирургическому вмешательству участок тела до замораживания, врачам приходится либо вкатывать лошадиные дозы, либо резать на живую. Например, как-то для лечения нерва стоматологу пришлось сделать мне семь!!! – уколов, потому что после четырёх я орала как резаная, едва она дотронулась до зуба. И орала не от страха, а от самой настоящей боли. Когда я встала с кресла, она предупредила, что анестезия отойдёт только к следующему утру. Но челюсть отмерла через полтора часа, и мне пришлось заскакивать в аптеку за анальгином, потому что терпеть не было никаких сил.
          И вот, я привела маму на удаление зуба, где врачи с ужасом узнали, что бабуле за 80, и обезболивающие не применить. Потому что обычная доза её не возьмёт, а больше, чем положено, при учёте возраста, - нельзя. Мама потребовала, чтобы зуб рвали без укола.

          Когда она вышла из кабинета, у поддерживающей её под руку врачихи подкашивались ноги. Дама шмыгала носом, вытирала глаза и умоляла бабушку не умирать, по крайней мере, в поликлинике. Маме измерили давление, накапали корвалола, мы посидели в коридоре полчасика и потихонечку пошли домой.
          Путь от ведомственной поликлиники на Боровой проходит мимо ТЮЗа и Океанариума. Я сказала маме (я соврала маме), что у меня есть два приглашения в Океанариум, и мы можем пойти и посмотреть на рыб. Иначе приглашения пропадут, а мне пойти не с кем. Мама поверила. Иногда на выставках меня благодарят какими-то флаерами. Билеты на бесплатный вход в ночные клубы я отдаю детям.
          Мы вошли в здание, я пошла к кассе, объяснив маме, что приглашения надо поменять на билеты.
          Она достаточно безучастно прошла мимо всех аквариумов, присев отдохнуть перед самым большим, в котором проходят представления. Через полчаса я тронула её за плечо: «Мам, ты как?» Она словно очнулась от сна, подняла на меня отсутствующий взгляд и спросила: «Что? Пора уходить?» - «Нет, ты как себя чувствуешь?» - «Хорошо. Можно, я ещё здесь посижу и посмотрю на рыб? Сколько времени у нас осталось?» Я успокоила, что времени – до закрытия комплекса.
          Во второй раз вытащить её в Океанариум не удалось. Любая попытка свозить её в зоопарк, аквапарк, парк бабочек, на водную прогулку заканчивается провалом. Единственные развлечения, которые она себе позволяет – это дача и телевизор.

          Так вот, о кораллах. Мне они нравятся с детства. На здешних рынках негры постоянно продают коралловые украшения. Для меня – дорогие, от 20 евро. И я бы купила, но меня смущал цвет – оранжевый. Я люблю оранжевый цвет. И жёлтый люблю, и красный, и синий, и чёрный. Пастельные тона, полутона – не для меня. Наверное, поэтому мне так нравится Сицилия.
          Дело в том, что коралловый росток, подаренный маме, был белым. Какого цвета настоящие кораллы, я не знала. Телевизор у нас появился, когда мне было 13 лет, да и передачи смотрела в те времена, когда изображение было чёрно-белым. Более того, голубой экран меня никогда особенно не интересовал. Я привыкла к радио и кинотеатрам. В школах на каких-то уроках (математика, физика), мы смотрели учебные передачи. Это тоже отразилось на привычках, и дома я включала научно-популярные фильмы или заслушивалась рассуждениями профессора Капицы.
         
          В субботу, 4 июля, мы вчетвером: Надя, Таня, Тамара и я, отправились на водную экскурсию из Джардини Наксос, с пляжа Риканати, к Изолабелла и гротам.
          Надя рассказывала, что уже дважды была на этой экскурсии с хозяином катера Антонио, берёт он 20 евро с носа, угощает вином и фруктами, показывает гроты и доставляет в небольшую бухточку с прозрачнейшей водой для купания. И что в те разы, когда она ездила, они пели и танцевали всей компанией.
          Я вдохновилась, не пожалев исчезающего интернет-трафика, нашла тексты песен о море, всю пятницу переписывала их фломастерами на листы с экрана, создавая нечто вроде караоке. Часть песен мы пропели в пятницу, сначала по телефону, потом на пляже в медзаджорно.

          Экскурсия понравилась, только мы не пели, не до того было – глаза и руки были заняты созерцанием красот и запечатлением их на фотокамеры. К нашей группе прибавились русские туристы из двух отелей.
          Море волновалось, немного. Катер взлетал и падал на незлобных волнах, побережье, исхоженное мною вдоль и поперёк, с моря выглядело также замечательно, как и с суши.
          Рядом с Синим гротом, да и внутри него, вода была такой синей, словно в неё вывалили тонну синьки. Ослепительное солнце, синющая вода, причудливые, нависающие над головами скалы, волны и – какие-то оранжевые цветы, сверкающим под брызгами бордюром облепившие камни на уровне ватерлинии. Антонио прокричал: «Обратите внимание, здесь растут кораллы!» Я так обратила, что едва на вывалилась за борт. Распластавшись на пузе на носу судна, свесилась к самой воде, жалея о том, что до кораллов не дотянуться и не дотронуться.
          Из-за качки большинство кадров оказались смазанными. Тем не менее, я увидела, как растут кораллы. И ещё увидела, что совершенно необязательно было тащиться в Джардини, чтобы полюбоваться на морские чудеса. Здесь же, за поворотом, на пляже Маццаро, можно арендовать катамаран и обследовать гроты без спешки и суеты. Другое дело, что на моё предложение сделать это, никто из девочек не согласился («Море глубокое, а вдруг акула, страшно»).

          Купание проходило в бухточке напротив Изолабелла, за скалой с дайвинг-клубом. Вода – прозрачнейшего, нежно-бирюзового цвета. Антонию выдавал желающим маски. Я воспользовалась своей.
          Почему я не Ихтиандр? Глубина в несколько метров не пугала, благодаря чистоте. Сотни мелких и крупных рыб, прикормленные владельцами судов на потеху туристам, кружили над камнями. Рыбы – синие, голубые, пестрые, серые, серебристые, вытянутые, толстенькие, - я не понимаю в них ничего, кроме одного – это безумно красиво!!! Если протянуть под водой руку с куском булки, стая набрасывается на него, отщипывая кусочки, а потом рыбки гоняются друг за другом, и наблюдать за этим – одно сплошное удовольствие!

          Купались почти час, с перерывом на угощение.
          Мы попросили Антонио оставить нас на Изолабелла, капитан привёл катер к берегу, мы сошли. Народу… Разгар туристического сезона – и на знаменитом острове и пляже вокруг не протолкнуться. Я предложила: «Пойдёмте к Маццаро? Там тоже толпы, но пляж песчаный». Мы поднялись к виа Национале.

          Через пять минут были на аномальном для этой части побережья, песчаном пляже. Я подозреваю, что песок завозился сюда специально.
          Полукруглый пляж разделён на четыре части. Первая территория -приватная. Далее, два больших куска принадлежат крутым отелям. Последний, публичный - возле проката лодок, перед разрушенным, некогда огромным зданием, с до сих пор впечатляющими красотой руинами.
          Девочки стали устраиваться на песке перед лежаками отеля Вилла Сант Андреа. Тут же подскочили секьюрити и попросили уйти. Они извинялись, раскланивались, посылали нам воздушные поцелуи, и не успокоились, пока мы не покинули территорию отеля.
          Надя психанула: «Не выношу, когда меня прогоняют! Я – синьора!» Она хотела вернуться на камни Изолабелла, но я потопала к отрезку публичного пляжа, успокаивающе бухтя: «Они правы, а я сразу вам сказала, что надо идти дальше. Если все желающие будут занимать место под солнцем, за которое богатенькие туристы отваливают немалые денежки, грош цена охранникам. Вот, представь, позапрошлым летом мы отдыхали в Турции. Отель у моря, система «всё включено», две недели – 35 тысяч, не считая экскурсий. Однажды я захотела сфотографировать пальмы на территории другого отеля. Едва сделала пару шагов по дорожке, как появился охранник и вежливо рекомендовал мне удалиться, так как я не являюсь гостьей их отеля! Это – нормально, нечего переживать. Парни ничего не имели против нас лично. Они отрабатывают свой хлеб». Но Надя зудела и нудела, ругая пляж, воду, народ, солнце и жару. Настроение испортилось и у Тамары с Таней. Вот не представляла, что девочки, повидавшие всякого, такие нервенные.
         Я дважды уходила купаться. Один раз со мной пошла Тамара, но в воде не задержалась. Она сказала, что хочет домой.
          Мы приехали в Ниццу в четвёртом часу, посидели в мороженице, потом Тома пошла к себе, а я к Наде.
          Надя кормит меня ужинами. На день я беру с собой что-нибудь, но всё подъедаю. А вечером, когда возвращаюсь в казу, холодильник пуст. Я могу, конечно, сварить картошки или макарон, только в девятом часу, после дня, проведённого в активном движении на свежем воздухе, вставать к плите совершенно не хочется. Отсутствие готовой еды удивляет каждый раз. Готовят же хозяева на 7 человек по субботам, почему не сделать ещё одну порцию? Но – не делают. Фрукты, закупаемы раз в неделю, обычно заканчиваются к пятнице (Я припрятываю для субботы два яблока, чтобы взять с собой, но в комнате заначек не делаю, потому что не раз слышала от бадант, что в их отсутствие синьоры обыскивают комнаты и вещи служанок). Новые фрукты появляются, в лучшем случае, в воскресенье, к обеду.
          Воскресное утро начинается с кофе, бутерброда с сыром и мороженого. Обычно больше ничего в холодильнике нет. В общем-то, это не страшно, с голоду я не умираю, но пустой холодильник действует на меня угнетающе.
          А по субботам на меня нападает жор. Если надо ехать куда-то далеко, или идти в море, я принимаю таблетки от укачивания, которые действуют на мой организм загадочным образом: меня не тошнит, зато я ем весь день, умирая от голода черед полчаса после каждого приёма пищи. Вот и в эту субботу, схомячив, кроме поданных Антонио, свою долю арбуза, дыни, черешни и ананаса, я незаметно проглотила хлебцы, баночку мясных консервов, яблоки и сыр.
          Обедали на пляже, девочки угостили меня огурцом и помидорами. В Надин пакет с булочками я запустила руку ещё на кораблике. На выходной вышла в 8-15, позавтракав. А в 14-00 уже умирала от голода, и собиралась купить мороженое, но тут за нами приехал общий знакомый девчонок, Нино, и мороженое мы ели уже в Ницце.         

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/08/10/1084