Возвращение. Часть 5. Глава 12

   Наступила зима, пришли небывалые для наших мест холода и снег. На улицу никто не выходит, кроме коротких перебежек в столовую, в корпус для занятий и обратно в интернат. Ни у кого нет подходящей обуви и одежды. Первая радость от снега с метанием снежков быстро прошла, лазарет переполнен заболевшими ребятами.   
   Дирекция семинарии настоятельно рекомендовала лишний раз не выходить на прогулки и объявила карантин.
   Генриха не исключили больше всего из-за боязни, что он довершит начатое, но перевели в другой конец корпуса, подальше от меня. Конечно, нам всё равно приходится встречаться на лекциях и в столовой, но всегда под бдительным вниманием товарищей и профессоров. Даже не знаю, пишет ли он дальше свои стихи или окончательно их забросил, если так, то жаль, на мой взгляд, у него талант к сочинительству. После известных событий Генрих стал ещё более замкнут и необщителен, не видно больше и блокнотов в его руках, теперь их заменяют чётки розария, с которыми он не расстаётся. 
   Стараюсь лишний раз не думать о нём, посвящая всё своё свободное время учёбе и общению с отцом Марком. Старец держится бодро, никогда не унывает. Но я замечаю, каких усилий ему стоит такая активная жизнь.
   Однажды он сказал мне: "Вот возложу на тебя руки, тогда и преставлюсь пред Господом счастливым, скажу Ему, вот преемник мой, моя надежда!.."
   Он часто прижимает меня к сердцу, как родного, напитывается сыновней любовью, что даёт ему силы преодолевать старческую немощь и боли, которые я замечаю с великим прискорбием, несмотря на все старания наставника не показывать вид.      
   "Такова плата за жизнь, - часто повторяет отец Марк, прищуривая глаза и со свистом втягивая воздух, словно роженица при схватках. - Не болит только у мёртвых, сынок! Пока терзает - значит, жив. Чаша грехов моих полна, вот Господь и даёт искупить... Жить припеваючи дано лишь птицам небесным, да траве полевой, так они и не грешили! А нам жаловаться не подобает, кольми выпала чаша горькая, знать есть за что. Терпи! Скрипя зубами, благодари судьбу свою, ибо она честна пред тобою и зла не ищет, наоборот, даёт тебе шанс искупления. Бог милостив, потому и не бросает нас в одиночестве страдать. Он всегда рядом с теми, кто нуждается в Нём..."
   Его мудрость можно пить бесконечно, он не утомляет своими изречениями, напротив, наделяет нас всех способностью взглянуть на жизнь иначе, чем это принято: "Радость в бедности и в смирении. Нет человека богаче нищего, потому что ему нечего терять, значит, и страха нет. Помните притчу? Приказал король собрать большую дань с народа и спрашивает министров:
-  Как ведут себя?
-  Жалуются, Ваше Величество, - отвечает его советник.
-  Тогда соберите ещё столько же!
   Проходит время, вновь спрашивает, как народ реагирует на происходящее?
-  Плачут, - отвечают приближённые.
-  Ещё собрать столько же! - даёт приказ король.
   Через неделю вновь интересуется настроением народа.
-  Радуются и веселятся, - отвечают советники.
-  Что ж, значит больше брать с них нечего."
   А потом добавил, мне наедине:
-  Вот, и думай! Чем большим дорожишь на земле, тем труднее её покидать. Не было тебя, Эдуард, и я с миром к Богу шёл, но ты вернулся и вынудил меня остаться. Так что, теперь скриплю, аки старая повозка, но еду... Любовь держит. Любовь двигает."

   "У кого-то она проклятая, у кого-то благословенная, 
    В цепях и оковах зажатая, поэтами вечно воспетая,
    Бывает она постоянная иль странницей вечной прикинется.
    Далёкая, близкая, странная, наложница и кормилица..."
 
    Похоже я заразился от Генриха поэтической лихорадкой. Где ты? Где ты моя любовь?..
   Свет в окне, ещё подрагивая сумерками, дрожит. Белые покрова, словно саван, укутали холодную землю. Сердце свечою в груди горит. Я словам твоим с радостью внемлю.

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/07/25/606