Дашенька 47 Поиски в потёмках

http://www.proza.ru/2015/07/20/111

Помолчав, Кирилл проговорил:
- Ладно, - и снова замолчал. Наконец, заговорил: - Сначала, так сначала. Я тебе, Даша, ни словом не врал. Алька мне ни в каком качестве не нужна была. Я видеть её не хотел, ни то что в постель с ней… даже и мысли такой не приходило. Квартира эта... на кой чёрт она мне? Приходил только переночевать - мама просила, чтоб по-человечески было, чтоб до них не опускался... да ладно! - махнул он рукой. - Это неважно. Я приходил, падал на диван на веранде и спал до утра. Утром встал, умылся и на работу. Днём ни разу туда не заходил. Альку иной раз и не видел - то ли она в квартире, то ли к матери ушла. Так месяц, другой, третий. Тут Галина надумала семейный вечер созвать. К матери заявилась, приглашать. Ладно, пришли. Галина в тот вечер из кожи лезла, всем угождала, прибауточки всякие, чтоб, мол, стопки пустые не стояли. Такой театр устроила! Это уж я потом про театр дотумкал… когда понял, для чего всё затевалось...

Кирилл замолчал, Даша его не торопила. Она сидела так тихо, что, послушай кто со стороны, подумал бы - Кирилл сам с собой разговаривает. Не глядя на неё, он заговорил снова:

- У прокурорши, наверно, большая практика по части, что и для чего подсыпать, подлить... Или спец имеется, есть у кого спросить. А я дурак дураком... одного раза мало было, так второй раз на такой же крючок поймался... Короче, ребёнок от той ночи. На следующую ночь домой пришёл. Утром мама поругала, что сильно пьяный был, что идти должен был в "свой" дом. Я ей пообещал, что, - Кирилл хмыкнул: - хорошим буду. Но вечером к Альке всё равно не смог. В машине ночь просидел. А утром прибежали: "Мать умерла". По сравнению с этим всё остальное мне таким мелким показалось... Если к Альке что и чувствовал раньше - злился там, видеть её не мог, теперь она враз стала мне безразлична. Я даже и не замечал её. А потом выяснилось про ребёнка. И я понял, что не была она беременна, когда заставила меня в ЗАГС с ней пойти. Не знаю, как не прибил. Руки зудели... Но зачем ей это надо было - до сих пор не пойму. Подал заявление на развод. На душе так легко стало, показалось, что всё, конец. Но развод, как ты знаешь, не дали. Вот и всё. Подергался, как муха в паутине, да только крепче увяз.

Тогда, в те осенние каникулы, Даша Кирилла больше не видела. Тягостный след оставила встреча с ним. Как ушёл - первое желание у неё было - уехать. Завтра же, рано утром убежать из села, чтоб не видел её никто. Понятно, что порыв этот она задавила, осталась с мамой. Та рада-радёшенька была, что Даша дома наконец, так как же можно было её обидеть. Мало ли, что приездов дочкиных не хотела, ведь не от того, что видеть её не желала. Всё это Даша очень хорошо понимала. Потому именно ради мамы Дашуня оставалась дома до самого последнего дня каникул.

Но из дому мало куда ходила. Ну, подружек навестила, ну, в магазин там сбегать... А когда мама говорила:

- Дашунечка, да что ж ты всё дома, всё со мной да со мной? Вот в клуб сходила бы, в кино...
Даша обнимала мать, ластилась:
- А я вот как раз с тобой и хочу быть. В кино я и в городе успею, а тебя там нету. Так что ты уж, мамуленька, меня из дому не гони.

Марие это радостно было и приятно. А что Дашенька с нею, на глазах - так боле она и не желала ничего. Ведь уйди дочка на весь вечер из дому, неужто не болела бы душа, где она да с кем.

Потом Даша уехала и вернулась уже нескоро. Всей её городской жизни с год набралось. Год жизни - и мало, и много. Если жить как в стоячем болоте, без перемен, когда один день похож на другой как две копейки: промелькнул год - не заметили как, следа никакого не оставил. Потому, будто его и не было. А если события громоздятся, если один день душа от счастья поёт, а уже следующий кидает её в чёрную бездну, один дарит надежду, другой отнимает - много покажется, взмолишься: "Хватит! Сколько можно?!"

Даша хоть и жила, будто в ожидании жизни, да ведь ей не скажешь: "Стой! Пусть время идёт, а ты, жизнь, подожди!" - её не остановишь. За год городской жизни много всего было, не одни лишь печали. И, понятное дело, не одна только учёба девчоночьи головы заботила. Дашина группа жила интересно, весело, дружно. Театр, кино, дискотеки… И в училище вечера всевозможные праздничные не редкими были.
Другое дело, что пустоту в душе ничто заполнить не могло, и никто не отогрел стынущее в печали сердечко. А ведь грех было бы жаловаться, что не замечали её. Девчонки даже выговаривали в шутку: "Даша, признавайся, чем ты их привораживаешь?" Ведь не кокетничала, глазки не строила, а парни именно к ней липли. Может, спокойной доброжелательностью своей привлекала? А только "липучки" появлялись, привлечённые этим, да скоро исчезали, обнаружив, что здесь на большее рассчитывать не приходится.

Домой после ноябрьских каникул как будто и не тянуло. Она легко согласилась с уговорами мамы. Мария по-прежнему твердила: "Дашуня, не приезжай пока. Ну, повидались вы. А что хорошего из этого получилось? Ведь обоим плохо было, и не говори мне ничего, я не слепая. Кириллу и Алка ещё концерты закатывала. Аж соседи слышали, а что она кричала - и повторять стыдно. А ему-то сладко ли слушать про тебя? А ну как не удержится, да затрещину даст? До греха-то далеко ли? Уж я лучше сама к тебе приезжать буду".

Даша поддалась на мамины увещевания даже с каким-то облегчением. Хотелось ли ей увидеться с Кириллом?.. Может быть. Но одновременно смутно становилось на сердце при мысли об этом. Тяжесть осталась от последнего разговора. Вроде бы и верила ему, и не винила ни в чём… И сама себе не хотела признаться в обиде на него. Крепкой занозой сидело в душе признание Кира про ребёнка, которого Алка носила: "Мой".

Как же так? Почему? - не понимала Даша. Как это случиться могло, если ты был в ясном рассудке и давал себе отчёт, что делаешь? А может быть, не ожидал просто, что вот так обернётся всё да наружу выплывет? Как удивлённо посмотрела на неё Шурочка там, в автобусе, когда она, растерянная, только и нашла сказать: "А говорили, что жаловалась Алла, будто Кирилл ведёт себя… ну, не как муж". Почему так сказала, и сама не знала, никто ей ничего такого не говорил.

- Да ты что?! Кто это сказал?! - изумленно махнула на неё рукой Шурочка. - Хотя, может, и сама Алька. Она вообще чушь всякую плетёт. Сегодня одно, завтра другое. Но чтоб этот бабник в монахи подался? Когда Аллочка под боком? - она рассмеялась. - Ой, не смешите меня. Уж кто-кто…"

Искренним ли ты был со мной, Кира? Не обманывал ли ты себя и меня, самую чуточку кривя душой?..

Ох, тяжело найти в потёмках золотую крупицу истины, когда своя-то душа потёмки, не говоря уж о чужой…
-----------------------------------------
http://www.proza.ru/2015/07/20/547