Дашенька 51. Всё образуется

http://www.proza.ru/2015/07/20/1766

Даше был тягостен разговор, который завела бабушка, она уже пожалела, что не ушла несколько минут назад, а согласилась на чай. Не любила Даша, когда лезли в душу, не любила обсуждать свои чувства - облачённые в слова, они доставляли неловкость, как будто обнажали саму Дашу и в таком виде выставляли на всеобщее обозрение. Но сейчас она сама не заметила, как исчезла неловкость: внешнее уступило место более глубоким чувствам. Одним из этих чувств была горечь. В сердце запекло, и у Даши вырвалось с болью:

- А как правильно? Что от меня зависит? Или хоть от Киры… Что можно сделать?
- Так, может, делать и не надо ничего. Терпеть с достоинством, это ведь тоже поступок. Всему своё время. За ним не побежишь, за времям-то. Некстати делать начнёшь - такое наворотить можно... Иной раз лучше сесть на обочине и посидеть, оно само прибежит к тебе, чему следует. Ты, детонька, погоди. Всё образуется, верь старухе.

Она виновато улыбнулась, погладила Дашу по руке:
- Знаю, поучать легко, тяжко исполнять поучения. Для меня самой эта девка - такая болячка, Алка-то… Уж так мне сладко было бы, коль сладилось бы у вас с Кирой. Потому много я лишнего греха на душу приняла, едва про неё подумаю, мало во мне самой смирения. Но Кира и Алка - оно несовместно, это я верно знаю. Нет у них ничего общего.

- Только два сына...
- Они ей хуже, чем чужие. Не знаю, как это быть может, за всю жизнь не слыхала такого никогда и не видала. Но у ней в сердце ни капелюшечка к ним не ворохнётся. Больная она, её лечить надо. Знаешь, чего она требовала, как на сносях ходила? Надоело, - говорит, - вытащите их из меня! Так что, не Алкины они, Кирюшины, это точно. Я маленького-то его хорошо помню. Вчерашнее в голове не держится, а давешнее так ясно, будто вот только случилось. Дак гляжу на них сейчас и как его вижу. Мне бы силы маленько, уж так охота понянчить сынков Кирюшиных, а силы нету. Поверишь, аж плачу как охота на руках их держать, нянькать. Вот дожила, какая никчемная стала.

- Как назвали их?
- Саня и Артём.
- Хорошие имена.
- Правда? Нравится тебе? Кира их так назвал. Алка по-другому хотела, а как, я уж и не скажу, чо-то она такое заковыристое придумала. А Кира пошёл и по-своему записал. Уж она бесилась потом! Да хоть бы и по её сделал, мало толку было бы. Это у неё так, прихоть сюминутная. Сполнили - она и забыла про хотение своё.

- Пойду я, бабушка.
- Придёшь ли ещё? - забеспокоилась старушка. - Я если чего лишнего сказала, так ты не серчай на старуху. Чего на сердце лежало, то и сказала. Придёшь?
- Обязательно приду. Завтра после работы опять к вам зайду. Спину-то как, греет?
- А то! Так сладко печёт, будто на русской печке лежу, на кирпичиках горячих. Доводилось тебе?
- Не-а, - улыбнулась Даша.

- А-а-а, не знаешь ты, каково это. Лучше всяких припарок лечит! Не ложут теперь русских печек, вот беда, печники уж и не умеют, наверно. А ведь это такая вещь замечательная, душа всего дома. В подпечке завсегда домового место было. Тока теперь люди не верют ни во что такое, вот и творится смута всякая. Ну, заговорила я тебя совсем. Одна-то всё молчу, молчу, дак теперь и остановиться не могу, - старушка дробненько засмеялась. - Спасибо тебе, детонька милая. Приходи, я ждать буду.

Теперь после работы Даша шла к своей подопечной. Старушка ждала её как гостью, даже готовилась к встрече: хоть и в постели лежала, но переоделась в нарядную кофту с васильками по синему полю, с меленькими оборочками на вороте и рукавах. Её ещё Татьяна шила, и бабуля кофтой этой дорожила вдвойне. Кроме того, она велела Кириллу достать с верхней полки шкафа новый комплект постельного белья, и кровать её сияла теперь свежестью и белизной. Седые волосы старая женщина тоже тщательно прибрала под беленький новый платок. А дня через три хозяйка поднялась с больной постели и удивила Дашу тем, что встретила её накрытым к чаю столом. То ли, в самом деле, старания Дашины и забота не пропали даром, то ли легче бабуле сделалось оттого, что на сердце полегчало.

А вот Даша каждый день, уже к концу рабочего дня начинала нервничать из-за возможной встречи с Кириллом. Эта внутренняя лихорадка вызывала у неё досаду, негодование на саму себя, но поделать с собой Даша ничего не могла. Камень сваливался с души лишь тогда, когда она входила в дом Кирилла и убеждалась, что бабуля одна. Даша и сама не могла разобраться, чего больше в её сердечной смуте - желания увидеть его или, наоборот, желания избежать встречи.

Она знала, что Кирилл приходил к бабушке, как и прежде, по нескольку раз на дню, но с Дашиным вечерним визитом это не совпадало. У Даши создавалось ощущение, что он её избегает и это вызвало двойственное чувство: с одной стороны, ей было неприятно, что Кира не хочет с ней встречаться, а с другой… Она догадывалась, что это от вины перед ней. И кроме того, Даша поняла, призналась себе, что ведь и сама боится его увидеть. Встреча опять обернётся ненужным, тягостным разговором, его виноватыми глазами…

И когда Даша честно разобралась в своих чувствах, как-то само собой получилось, что она перестала досадовать на Кирилла. И даже перестала нервничать по дороге к бабуле: коль они оба не желают встречи, значит, её и не будет.
Маме Даша сказала, что домой теперь станет приходить на часок позже. И, разумеется, объяснила, почему. Мария помолчала, и молчание это было неодобрительным. Однако ничего такого мама не сказала, только вздохнула:

- Несчастная она тоже, Михеевна-то. Уж никак не хотела она Татьяну пережить. Шибко плохо, когда такой старый человек один остаётся, без помощи.
- Она не одна, - Даше стало обидно за Кирилла.
- Да что она на Киру молится, это все знают. И дай ему Бог сил и терпения. А только разве он один управится? В таком случае без женских рук никак. Вишь - он же тебя позвал. Да ладно про это, чего тут говорить.

Прошло, вероятно, около двух недель. За всё время Даша и Кирилл увиделись один только раз. Это произошло случайно - они едва не столкнулась в дверях хлебного магазина.

- Привет, - растерялась она от неожиданности.
- Здравствуй. Знаешь, я очень тебе благодарен. Я и не ожидал даже, что ты так поможешь.

В их отношениях наступило какое-то равновесие, хоть и безрадостное... а между тем, судьба только и поджидала, чтоб ворваться в этот болотный неуютный покой и взорвать его. Вот кто истинно в засаде караулил!

http://www.proza.ru/2015/07/21/1783