Дашенька 52. Разговор не ко времени

http://www.proza.ru/2015/07/21/1760

В один из дней в хозяйстве электриков случилась авария, и всё село осталось без электричества. Не велика невидаль, конечно. В селе к этому привыкшие - масляные фонари да лампы керосиновые, да свечи магазинные у любой хозяйки всегда под рукой, далеко искать не надо. Другое дело поликлиника. Для физиокабинета без электричества - это как без рук остаться. Впрочем, дело было незадолго до конца рабочего дня, в общем, Дашу с работы отпустили. По образовавшейся привычке, абсолютно бездумно направилась она к бабушке Михеевне. И ведь ни одна мыслишка не ворохнулась, чем может обернуться этот её визит во внеурочный час.

Даша открыла двери, и сердце оборвалось от устремлённых к ней глаз Кирилла. Потом она думала, что целую вечность стояла в распахнутых дверях и смотрела на него. В действительности прошли секунды. Даша вошла, машинально поздоровалась и охватила взглядом всё сразу: сидящих за столом бабушку и Кирилла - они обедали, и двух малышей на кровати. Они лежали в одинаковых ползунках, колотили по воздуху сжатыми кулачками, кряхтели и сопели, энергично сучили ножонками.

Керосиновая лампа с высоким стеклом-фонарём стояла на столе, теснила вечерний сумрак. Он жался по углам, густел там до темноты, но кровать находилась рядом со столом, поэтому лампа хорошо её освещала.

- Познакомься, - с усмешкой кивнул Кирилл в сторону кровати.

Это потом, позже раздумывая над произошедшим, Даша поняла, что за этой кривой усмешкой Кирилл прятал свою растерянность. А тогда мелькнула мысль, что такая ухмылка совсем не идёт ему, что она как с чужого лица приклеена. Мысль тут же исчезла, потому что вниманием Даши всецело завладело другое: она шагнула к мальчишкам, к сыновьям Кирилла.

Даша стояла и смотрела на них. Она переводила глаза с одного малыша на другого и не находила ни малейшего отличия. Два этих крохотных существа удивительным образом являли собой абсолютные копии один другого. И одновременно Даша поняла, что вот точно таким был в младенчестве Кирилл. Даша узнавала его в очертаниях двух детских лиц, в рисунке глаз и губ. Как хмурились бровки и тут же раздвигались, и светлел взгляд, устремлённый в мир. И точно такими же, как у Кирилла были крепкие ушки, только в уменьшенном варианте. Очертания носа, подбородка, по-детски мягкие, уже неуловимо повторяли отцовские линии.

Даша смотрела, и в груди у неё поднималось какое-то странное, тёплое чувство. Ей нестерпимо захотелось взять их на руки, одного, потом другого. Прикоснуться лицом к нежной, шелковистой щёчке, вложить свой палец в маленький крепкий кулачок… Или хотя бы просто долго смотреть на них, потому что это доставляло какое-то особое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Неожиданно она обнаружила, что Кирилл стоит за её спиной - когда подошёл, Даша не слышала и не заметила - и тоже смотрит на мальчиков.

- Какой ты счастливый, Кира… - неожиданно проговорила она. - Они замечательные… чудо, какие милые…
- Правда? - Кирилл не сдержал горделивой улыбки. Даша удивилась - у него была какая-то другая улыбка, совсем ей незнакомая.
- Ты различаешь, кто из них кто? - спросила Даша.
- Конечно. Они разные. Это только на первый взгляд они на одно лицо. Уже характеры даже у каждого свой. Справа Артёмка. А Санька кулак в рот толкает.
- Здравствуй, Артём Кириллович, - Даша вложила палец в маленькую ручку, и малыш сейчас же ухватился за него. - Ух ты, сильный какой! - Она протянула другой палец второму карапузу: - И ты здравствуй, Александр Кириллович. Какие вы молодцы! И до чего же на тебя похожи, Кира, просто удивительно!

Даша обернулась к Кириллу и увидела бабушку. В душе она смутилась - ведь на несколько минут Даша совсем забыла о бабуле. Были только Кирилл, она, и эти два малыша, к которым с такой силой вдруг потянулось её сердце. Михеевна смотрела странно. Глаза будто испытывала Дашу, пытались разглядеть нечто глубинное, и Даше стало неловко, как если бы её застали на чем-то, что не предназначалось чужим глазам. Будто чувства её должны были принадлежать только им четверым и между ними казались правильными, естественными...

- Знаешь, мы пойдём, - неловко сказал Кирилл. - Мы и так уже уходить собирались.

Даша смотрела, как он заворачивает сыновей в лёгкие одеяла, и не решалась даже помощь свою предложить. Мальчики не хныкали, как это обычно бывает с детьми, терпеливо покряхтывали в руках отца. Артёмка, завёрнутый в одеяло первым, лежал на удивление спокойно, молча.
Даша смотрела, и ей хотелось плакать. Что-то разрушилось в тех радостных ощущениях, которые она испытывала только что. И Даша знала, что именно разрушилось, оно определялось всего двумя словами... но как больно, как горько было произнести их даже в душе своей.

"Они чужие", - вот что было причиной возникшей неловкости, вот что разрушило состоянии теплоты и нежности.

Испытывал ли нечто подобное Кирилл? Этого Даша не знала. Но в поспешности, с которой он вознамерился уйти, как молча собирал мальчиков, было что-то неправильное, ненормальное. Он так и не сказал ничего, уходя. Только посмотрел на неё, кивнул неловко и вышел.

Накатило на Дашу, когда она шла домой. Вдруг до боли остро пронзило её осознание, что ведь не имеет она никакого отношения ни к Кириллу, ни к его сыновьям. Они сами по себе, она сама. С какой стати прониклась она к мальчишкам такими странными, ненормальными чувствами? Неужели до сих пор считает она Кирилла не чужим, не потерянным, что даже дети его показались близкими и родными. Да что же за наваждение? Разошлись ведь их дороги, надо уже признать это и перестать цепляться за уходящее.

И так горько сделалось Даше, что слёзы потекли по щекам. Она шла и не сдерживала их. Благо, улица была пуста. И то ли так глубоко ушла она в мысли свои, то ли ещё что, но только голос, прозвучавший почти над ухом, заставил её вздрогнуть.

- Дарья, ты чего это? Обидел кто? Или случилось что-то?
Рядом стоял Костик и встревожено глядел на неё.
- Зуб болит! - неожиданно зло сказала Даша.

- Ой ли? - не поверил Костик и, не страдая чрезмерной деликатностью, добавил: - Известно, кто тут хуже всякой зубной боли. Ты из-за Кирки, что ли? Да не злись ты, Даш. Я ведь по-доброму к тебе. С сочувствием. Брось ты по нему убиваться, а? Вот вырви и выкинь. Жизнь-то не кончилась, правда же? И на Кирке свет клином не сошёлся.

Зря это Костик затеял в тот день, ну, разговоры такие. Встреться он Даше завтра, она бы только хмыкнула и, скорее всего, промолчала бы, проглотила и обиду, и все свои слова. Но сегодня другой, злой была почва, на которую упали Костины слова, и взойти на ней могли только чертополохи.

- Точно, Костик, не на Кирке, - Даша вроде даже улыбнулась сквозь слёзы, но губы только скривились. - А только где он, другой свет? Может, ты подскажешь?
- Да хоть где! Ты знаешь, какая ты девчонка? Да… ты сама не знаешь!
- Ты что ли знаешь?
- А что я, слепой по-твоему? Или я не мужик? Я вижу, какая ты есть. Если хочешь знать, не будь Кирки, за тобой бы табуном ходили. Это он… как собака на сене. Сам не ам и другим не дам! Экспроприатор какой-то!

- Кто-кто? - Даша расхохоталась.
- Ага, настоящий экспроприатор! - радостно повторил Костик, довольный, что заставил рассмеяться только что плакавшую Дарью. - А с ним, с дуболомом кто бы захотел связываться?

- Ладно, Костя, - насмешил, спасибо тебе. Пойду я.
- Постой. Хочешь, я тебя провожу?.. А то ещё… это… вдруг опять реветь вздумаешь. Я тебя тогда опять рассмешу, - неуклюже попытался он пошутить.

Даша неопределенно дёрнула плечом - Костик предпочёл растолковать это как разрешение. Шли молча. Но в Даше поднимался какой-то злой смех: вот другой провожатый вместо Кирилла - свято место пусто не бывает. Как там про историю говорят? Всё повторяется. В первый раз трагедия, а во второй - фарс? Ишь ты, у неё прямо классика, всё, как по писанному! А Костя заговорил:

- Даш, ты это… Я дурак, конечно, я знаю. Отчебучу что-нибудь, потом сам себя ругаю. Но сейчас я правду сказал - ты очень хорошая, ты не такая, как все.

Даша резко остановилась, посмотрела в упор:

- А что, Костя, нету теперь при мне сторожа?
- У него теперь права никакого нету, чтоб тебя сторожить. Пусть Алку свою пасёт.
- И ты, значит, больше не боишься Кира?
- Ну его к черту, Даш. Чего ты всё про него? Ну, не боюсь!
- Вот даже женился бы на мне?

- Смеёшься надо мной? И ты - тоже смеёшься? Зачем, Даш?
- Над тобой? Нет, я не смеюсь над тобой.
- Будто ты пошла бы за меня?
- А чего? Может и пошла бы. Ты же меня не спрашивал!

Костик смотрел на неё, и взгляд его был почему-то виноватым, потом он повернулся и пошёл в ту сторону, откуда только что пришёл.

http://www.proza.ru/2015/07/22/1342