Дашенька 68. Жизнь продолжается

http://www.proza.ru/2015/07/23/1153

Жизнь не остановилась. В положенное время всходило солнце, и надо было вставать, умываться, идти на работу. Кирилл делал это так, словно руководила им пружина, взведённая на все эти действия - жил механически, безучастно. С Василисой говорил о чём-то домашнем, с сынишками играл, спать укладывал, а душа в оцепенении пребывала, будто из выстуженных полей вошло оно в него и омертвило душу. Ничего ему не хотелось, ни о чём не мечталось. Он даже про новый свой мотоцикл - правда, изрядно помятый в первый же день - как будто забыл. Поставил его в сарай и больше не подходил к нему. Всё вокруг выкрасилось в серый цвет равнодушия, ко всему безразличен сделался. Но сидело это глубоко в душе, и за внешней обыденностью не каждый бы разглядел, что неладно с Кириллом.

Он исполнял всё, что требовалось от него дома и на работе, по-прежнему трепетно заботился о бабуле. Он заходил к ней каждый день, часто вместе с мальчишками приходил, шибко она это любила.

- Ой, да кто ж это ко мне пришёл? - радостно вскрикивала она. - Да правнучатки мои золотые проведать меня пришли!

У неё всегда находились припрятанные на такой случай конфетки или печенюшки, и она по-детски радовалась, глядя, как малыши уплетают её гостинчик.

- Какие же они ладненькие у нас, Кирюша, какие славненькие! Тьфу-тьфу-тьфу на вас! - торопилась она оговориться. - Вот гляжу я хоть на Санечку, хоть на Артёмушку, и прям как тебя маленького вижу. Ты их, Кирюшенька, береги, это радость и утеха твоя растёт. Уж как Татьяне, бедной, царство ей небесное, тяжко не приходилось, а с тобой поговорит, посмеется, глядь, и лицом посветлела. Думаешь, она сейчас не радуется на сынков твоих? Ей оттуда всё видно, я знаю.

И Кирилл улыбался, рассказывал о каких-то смешных проделках мальчишек, смеялся вместе с бубулей, но прикрой улыбку ладошкой - ничего от весёлости не останется, ни в глазах её нету, ни в душе.

Даже о Дашуне стал думать с равнодушием: что ж… только пусть счастлива будет. Одно время вознамерился уйти с автобазы, чтоб с Костиком каждый день не встречаться. А потом понял, что хоть и ворочается всякий раз в душе ржавый гвоздь, да боль эта не смертельная, даже к ней можно притерпеться и перетерпеть.

Костя ходил именинником, но Кирилла, вроде как, это не задевало. "Значит, у них всё хорошо", - отстранёно делал он вывод.

Кажется, это и в самом деле, так было. Хоть Кирилл не прикладывал никаких усилий, чтоб узнать, как живётся Даше, роль осведомителя возложила на себя Василиса. Она с тонкостью профессионального шпиона то в очереди вылавливала нужный слух, то дорожка её каким-то непостижимым образом пересекалась с дорогой Даши либо Кости, а то она и вдвоем их видела, тут в Василисе включался аналитик, а выводы она "несла на стол" Кириллу.

- Ты об Даше не переживай, Кирюша. У неё всё хорошо. Костик-то души в ней не чает, люди говорят, на руках носит, делать ей ничего не даёт, и стирает, и убирает - это ж так надо! Да я сама их видала надысь. Он чего-то говорит и весь прям так и тянется к ней, кажись, пылинки сдувает.

Кирилл выслушивал Василису молча, прятал досаду, понимая, что действует та из самых лучших побуждений. Не объяснять же ей, что лучше бы совсем не слышать ему про Дашу, что он мысли о ней гонит, потому что боится их. Боится своих фантазий, в которые мысли эти перетекают, и тогда поднимается в душе нечто мутное, багровое, туманит разум… и не дай Бог поддаться власти этих тёмных чувств…

Вернулась из клиники Алла. Лечение пошло ей на пользу, она даже внешне переменилась - сбросила лишние килограммы, животик подтянула и снова стала похожа на себя прежнюю. Но важнее было то, что она и внутренне переменилась. Сделалась гораздо спокойнее, перестала дёргаться и капризничать, лить слёзы по малейшему поводу. Алла теперь много времени проводила с детьми, а вот прежняя связь с матерью значительно ослабла. Алла как будто осознала, наконец, что у неё своя семья, а родительская - отдельно. А чуть позже Кирилл узнал, что есть ещё причина остуды Аллочкиной любви к матери, он случайно услышал разговор Аллы с отцом и удивился, с какой злостью вырвалось у неё:

- А ты знаешь, куда она меня сдала? Это всё равно, что дурдом! Там самые настоящие придурки лежали! Я уверена, она ни тебе, ни Кириллу ничего не сказала. Да если бы Кира знал, он не за что не разрешил бы ей меня туда сдать! Никогда не прощу!

С некоторыми иллюзиями Алла так и не захотела расстаться…

Вот к бабушке Василисе она неожиданно привязалась, живо интересовалась, как и что та готовит, завела тетрадку с её рецептами и старательно вписывала туда всяческие кулинарные хитрости. Нередко, особенно по выходным, сама готовила что-то необычное и с волнением подавала Кириллу, ожидая его оценки. Чаще всего никакой оценки Алла не дожидалась - Кирилл едва ли придавал особое значение тому, что ел, но иногда просил добавки, и Аллочка расцветала, как от самой восторженной похвалы.

Она стала естественнее, проще, женственнее. Видно было, что изо всех сил старается угодить ему, заслужить одобрение и расположение. Кирилл же переменился мало. Между ними сохранялась прежняя дистанция, которая не стала ни на капельку короче. Он и теперь оставался с ней холоден по-прежнему. Правда, перестал быть грубым и бесцеремонным, но это потому лишь, что она не давала к тому повода.

При Кирилле она заплакала один лишь раз, когда спустя какое-то время после её возвращения, он спросил:

- Ты помнишь насчёт развода?
- Что? - подняла она на него глаза, сразу сделавшиеся, как у побитой.
- Я хочу получить развод.
- Кира… я обещаю тебе… теперь всё будет по-другому…
- Неужели так трудно понять, что меня интересует только развод и ничего больше? У нас не семья, нас только крыша соединяет.
- И дети… У нас семья, Кира, я люблю тебя, я люблю Саньку с Артёмом, я не хочу без вас!
- Отдайте мне моих плюшевых мишек? Ты нисколько не изменилась.
- Изменилась! - выкрикнула Алла. - Я совсем другая, только ты видеть не хочешь!

Она закрыла лицо руками и убежала в спальню. Больше она при Кирилле не плакала, но Василиса слышала по ночам старательно заглушённые всхлипы. Тогда утром Василиса пребывала в мрачном расположении духа и куда-то бесследно пропадала её неизменная жизнерадостная улыбка.

http://www.proza.ru/2015/07/23/1183