А нахренА нам это нужно?!

В институте, где я когда-то работал, был очень талантливый слесарь группы КИП (контрольно измерительных приборов). Было у него незаконченное школьное образование, поскольку он рано начал работать, чтобы помогать семье, но был он мастером на все руки, хорошо знал физику, прекрасно разбирался в механике, ему можно было поручить изготовить самые замысловатые приборные конструкции, и на моей памяти не было случая, чтобы он не довёл изделие до совершенства. Особенно приятно было с ним обсуждать детали предполагаемой конструкции. Он был рационален и практичен и умел удивительным образом всё упрощать, постоянно приговаривая: "А это нам с тобой нАхрен не нужно!"

Однажды, когда он выполнял для меня какую-то работу, я заметил, что он в течение нескольких дней стоит у станка, тупо уставившись в Г-образную серую железяку, которую держит в руках. Как только я подходил к нему с вопросом о том, когда он закончит мою работу, он откладывал железяку в сторону и начинал заниматься моим прибором. Однако через пару часов, зайдя к нему в комнату, я вновь обнаруживал его в задумчивости разглядывающим железяку. В очередной раз я не выдержал и спросил у слесаря:
- Послушай, чего это ты целыми днями стоишь, уставившись в эту железяку?
Он испуганно поглядел на меня:
- Ты что?! Какая это железяка?! Это же стопроцентный титан!
Оказалось, что он никак не может сообразить, где можно было бы использовать выменянный им у кого-то этот очень ценный кусок металла.

Я часто вспоминаю этот случай, когда мне приходится наблюдать, как форма подгребает под себя содержание, как практический смысл тонет, пуская пузыри в завораживающей бессмысленности яркой привлекательной формы. Так, например, уже много десятилетий наука упорно продолжает биться головой об анализ, не предполагающий возможность синтеза. Я не имею ввиду отсутствие практического смысла в обильном финансировании многих дорогостоящих проектов из области анализа особенностей структуры и функции веществ природного происхождения. Я имею ввиду те распространённые ситуации, когда дорогоящие "железяки" общей стоимостью в миллиарды долларов живут сами по себе вдалеке от практического смысла.

В начале 70-х годов прошлого века я слышал своими ушами, как академик А.А. Баев с уверенностью в голосе прогнозировал возможности генной инженерии в лечении заболеваний. Он говорил о том, что уже буквально через несколько лет целый ряд болезней таких, как, например, диабет можно будет излечивать методами генной инженерии. За последние пол столетия пожалуй практически единственным  успехом генной инженерии был случай, когда американским ученым удалось вылечить двух взрослых самцов беличьей обезьяны Saimiri sciureus от врожденного дальтонизма при помощи искусственных вирусов, содержащих ген человеческого длинноволнового опсина. В то время, как ДНК-дактилоскопия нашла широчайшее применение на практике, молекулярно-генетическая медицинская диагностика человека представляет собой раздутую до невозможных размеров практически мало применимую обещательность.

Весь вопрос в том, что развитие сложных современных аналитических методов требует высоких финансовых затрат и подготовки высоко квалифицированного научного и технического персонала. Но после того, как выясняется, что без синтеза анализ имеет очень мало смысла, то, как в случае с описанной мною титановой "железякой", анализ начинает жить самостоятельной жизнью, развиваться, совершенствоваться, и тот, кто скажет "А это нам с вами нАхрен не нужно!", будет выглядет глупым и необразованным ретроградом на фоне передовых профессоров и академиков, занимающихся сложнейшими областями современного знания. И совершенно бесполезно будет философствовать на тему о том, что для исследования живых организмов нужно развивать спекулятивные подходы, создавать и обсуждать гипотетические научные конструкции на уровне целых организмов точно также, как критически исследуются особенности новой аналитической техники. Никто против этого возражать не станет, но это, ужас как, немодно. Немодно потому, что энциклопедичность знаний, необходимых для спекулятивных умозаключений, плохо коррелирует с высокой спецификой научно-исследовательской деятельности и сводит на нет важность вложения средств и усилий в развитие многообещающих по форме прогрессивных новшеств.

Так, в США создана новая технология, позволяющая автоматически маркировать отдельные нейроны, чтобы делать изображения мозга в на уровне отдельных клеток С ее помощью ученые стали превращать полученные на микроскопах изображения в общедоступный массив данных, который в дальнейшем ляжет в основу подробнейшей карты мозга. Для создания демонстрационного видео специалистам потребовалось два года. Главная проблема состоит в том, что отображение одного квадратного миллиметра мозга (всех клеток и связей между ними) пока занимает около двух миллионов гигабайт — примерно такой объем данных ежегодно проходит через интернет. Весь геном человека, для сравнения, занимает три-пять гигабайт. Способов решить проблему хранения информации авторы проекта пока не придумали.

Я не думаю, чтобы кто-то смог членораздельно и ясно объяснить "А нахренА нам это нужно?!" Можно в деталях описать растительность на ноге о человека, но у каждого человека детали растительности будут кардинально отличаться.
Разумеется, говоря про "нАхрен нам нужно", я имею ввиду: за такие деньги и за такие усилия. При том, что ни один научный журнал не опубликует "сколоченную на коленке" гипотезу, объясняющую, почему синтез de novo нейронов происходит только в гиппокампе мозга, почему все животные обладают межполушарной ассиметрией, почему во сне наблюдается стадия быстрого движения глаз, почему полушария мозга связаны 250 миллионами нервных волокон, что такое синестезия и т.д. и т.п. Дело в том, что на эти и другие им подобные вопросы никакой анализ без "спекулятивного" по своей природе синтеза ответить принципиально не может.