Башмак Эмпедокла-9. Гимн Померещенского

   
     К моментам учительства можно отнести работу Померещенского по  созданию нового гимна, который можно будет петь  при  подъеме  нового  нашего флага и в других необходимых случаях государственной  жизни. Наш автор уже участвовал в корректировках прежнего гимна, когда надо  было  менять взгляд на того, кто нас вырастил, кто и на какие подвиги нас  вдохновил. Работая над новым гимном, Померещенский исходил из того, что наша родина – это огромный остров сокровищ, которые надо найти и не допустить к  ним пиратов. Такова задача, так и появились первые строки гимна:
Эй, Президент, разворачивай парус,
Йо-хо-хо, пусть ликует мэр.
Одних заела совесть, других сгубила старость,
Пусть тот, кто жить умеет, нам подает пример.
Йо-хо-хо, и т. д. и т. п.
     Президент, которому дали гимн на подпись, взял было в руки  перо,  но подумал: доверяй, а проверяй! Проверив, он отложил гимн со словами: –  У нас нет и не должно быть узников совести! Советники Президента по  физической культуре и отдыху не пришли к единому мнению, отдавать ли гимн на доработку, или вообще не связываться со словами, если есть хорошая музыка. Политически активные писатели тут же решили, что Померещенский  впал в немилость. Во дворе Дома литераторов жгли мусор, едкий чад распространялся до площади Восстания и доходил до Американского посольства.  Пошли слухи, что сожгли чучело Померещенского. А в Малом зале Дома литераторов устроили настоящее судилище, говорили о пиратстве Померещенского,  не  в том смысле, что он использовал пиратскую песню для  нашего  гимна,  а  в том, что сам этот поступок имеет пиратский характер. Небывалый в истории случай: самого оригинального в мире поэта попытались обвинить в  плагиате! Померещенский умело защищался, заявив, что его гимн  является  творческим переосмыслением народных песен о Стеньке Разине и философии Фридриха Ницше с поправкой на критику ницшеанства Николаем Федоровичем Федоровым. Все присутствующие сделали вид, что не поняли этого аргумента,  а противники Померещенского иезуитски заявили, что они и не имели  в  виду текст, а лишь музыку, созданную в сталинское время  для  фильма  «Остров Сокровищ», где кроме всего прочего  идеализировались  разбойники.  Тогда Померещенский потребовал перенести собрание в Большой зал, который был и так переполнен, поскольку в нем происходила встреча московских избирателей с Далай-ламой XIV. Подав дружеский знак  Далай-ламе,  Померещенский взошел на сцену и торжественно пропел свой текст на известный всем мотив старого гимна, для чего ему лишь понадобилось добавить несколько  слогов в припев «йо-хо-хо». Публика в Большом зале нехотя поднялась, но подхватила гимн, и Далай-лама, со своей  очаровательной  улыбкой,  тоже  подпел,  хотя  и по-тибетски, что-то про цветок лотоса. Так скандалисты были посрамлены, а народ, несмотря на  официальное непризнание, как пел, так и поет этот гимн  во  всех  церемониальных случаях.