Маруська

  Наталья проснулась рано, чтобы разбудить на автобус дочь Людмилу, которая решила съездить по туристической путёвке по ряду городов России. Девочка училась в десятом классе, и мать думала, что любые путешествия пойдут дочери на пользу – мир надо познавать с детства! Людмила собиралась ехать не одна, а со своей подругой Галиной, без которой не обходилось ни одно мероприятие в их семье. Жили девчонки в одном доме, в одном подъезде, ходили в один класс и сидели за одной партой. Поэтому секретов у них друг от друга никогда не было. Но на этот раз Люда решила не посвящать Галину в свои дела – сама разберусь, решила она.

   - Люда, вставай, пора! – прокричала мать с кухни, готовя бутерброды и заваривая чай в термос.

   - Сейчас, мам, только умоюсь, - ответила Людмила.

 Она наспех собрала сумку, чмокнула мать в щёку и скрылась за дверью, где её уже ждала Галина.

 Мать проводила Людмилу взглядом, с удивлением рассматривая связанную дочерью накидку.

 - Ну и мода у вас, молодёжь! Носите какие-то балахоны. Разве это красиво? – спросила мать у дочери, но той уже и след простыл.

 
                ***

 
  Людмила была девочкой самостоятельной, выросшей большей степенью по лагерям, да санаториям. Она редко видела мать, которая с утра до ночи зарабатывала деньги, чтобы «жить достойно», как она говорила. Внимания дочери уделяла мало – а когда? Работа… А, чтобы девчонка была хоть под каким-нибудь присмотром, отдавала её то в продлёнку, то в санаторий, а летом - в загородные детские лагеря.

  Людмила сначала плакала, скучала по дому, а потом привыкла. Никто над душой не стоит, режим нормальный – вовремя покормят и спать уложат. А когда повзрослела, так и вовсе красота – после отбоя можно было смотаться куда-нибудь из лагеря. Главное, чтобы к подъёму быть на месте.

  Вот и стали «тусить» самые шустрые девчонки – то на танцы в ближайшее село сбегут, то на дискотеку в город (взрослые пацаны на мотоциклах и отвезут, и привезут). Людмилу с собой часто брать стали. А она и не отказывалась. Приключения…

  Рано стала с мальчишками встречаться, перебирала – этот не такой, этот не такой…

 Но вот однажды заметила, что что-то с ней твориться стало. И аппетит пропал, и подташнивает, всё полежать да отдохнуть хочется…

  Испугалась Людмила, неужели забеременела? А от кого? Да Бог его знает… И с Вовкой крутила, и с Ильёй, и Роман иногда приезжал из другого города. А всё мать: «Найди достойную партию, и будешь в шоколаде. А иначе всю жизнь по подъездам полы мыть будешь… Да смотри, с пузом домой не приходи – выгоню!»

  Вот и сбилась Людмила с верного пути. В больницу вовремя не пошла – испугалась. Тем самым срок упустила, а потом и вовсе замкнулась, никому ничего рассказывать не стала – всё в себе, злобу на мать затаила и на весь белый свет тоже. Бандаж купила, утягивалась, как могла. Но шило в мешке не утаишь - живот рос не по дням, а по часам. «Что-то решать надо» - думала Людмила.

  Вот и пришла ей однажды страшная мысль в голову – рожу, чтобы никто не узнал, ребёнка подкину кому-нибудь и заживу как прежде.

  В общем, подгадала она эту туристическую поездку неспроста – срок уже семь месяцев был. Начиталась, как можно роды вызвать. Накупила таблеток, бинтов, салфеток, две простыни прихватила с собой - целый арсенал. Не зря же в медицинский колледж готовилась…

  В первом же городе сошла с автобуса, сославшись на простуду и температуру. Договорилась с экскурсоводом, что на обратном пути её заберут. Галина рвалась остаться с Людой, но та не разрешила – подумаешь, простуда!

  - Отлежусь у какой-нибудь бабульки, чайку попью, всё как рукой снимет, - сказала Люда обеспокоенной Галине.

  Сняла в городе самую дешёвую квартиру на несколько дней, достала из сумки припрятанные таблетки, вызывающие роды, и начала их принимать. Схватки не заставили себя долго ждать. Вместе с ними и боли пришли. Еле доползла Людмила до кровати, улеглась в постель, дрожа от страха – не каждый день рожать приходиться, да ещё и самой. Трясло и лихорадило так, что жить не хотелось.

  …Воды отошли к утру. От боли не знала, куда деться. Начала пить обезболивающие, но они мало помогали. Лежала, стиснув зубы, чтобы никто не услышал даже стона. А в восемь утра девочка родилась. Маленькая такая, слабенькая, пищала как котёнок. Людмила перерезала пуповину трясущимися руками, перевязала её, обтёрла кроху салфетками, завернула в простыню, отлежалась.

  Ближе к ночи, когда прохожих на улице стало гораздо меньше, она еле-еле встала с постели. Дождавшись, когда маленький синий комочек, на который и смотреть-то было страшно, успокоится и заснёт, она завернула его ещё в одну простынь. Положив новорождённую в большой пакет, отправилась на улицу.

  - Там решу, что с ней делать, - пробормотала обессиленная Людка, - всё равно долго не проживёт, уж больно слаба.

  Открыв дверь подъезда, Людмила пожалела, что легко оделась – на улице было холодно, шёл дождь, или мелкий снег – не разберёшь… Зима всё увереннее напоминала о себе. Она беспощадно забиралась пронизывающим ветром под одежду прохожих, заставляя их дрожать и спешить домой, где было тепло и уютно. Но Людмила дрожала не только от холода. Это был ещё и нервный озноб, от которого её просто трясло. Колючие льдинки иголками впивались в её лицо, руки, с шумом бились о большой пакет, в котором спала маленькая девочка, не подозревавшая о том, что родная мать хочет от неё избавиться.

  Людмила бесцельно брела по незнакомому городу. Ноги у неё подкашивались, голова кружилась и девушка побоялась, что сейчас упадёт на тротуар и (не дай Бог!) привлечёт чьё-то внимание. Вдали показалась стайка молодёжи. Мальчишки и девчонки оживлённо разговаривали между собой и быстро приближались к перекрёстку, к которому подходила и Людмила.

  Она очень боялась, что подростки повернут в её сторону. Сердце так колотилось от страха, что было удивительно, как оно до сих пор не выпрыгнуло из груди. Людмила судорожно заметалась, не зная, что ей делать. И вдруг увидела мусорный контейнер. Первая ужасная мысль, которая пришла ей в голову – бросить девочку в контейнер. Людмила сама испугалась этой мысли. Но вдруг малышка запищала. Девушка поняла, что этот писк может кто-нибудь услышать. За этой ужасной мыслью последовало не менее ужасное действие. Не раздумывая больше ни минуты, она швырнула пакет в мусорный контейнер и, не оглядываясь, бросилась бежать прочь.

  Добравшись до съёмной квартиры, она никак не могла вставить ключ в замочную скважину. Дрожащие ледяные руки не слушались, в висках стучало, на сердце скребли кошки. Но Людмила запретила себе думать о случившемся. Она приняла успокоительные и обезболивающие таблетки, легла в постель, чтобы отлежаться до утра. Людмила была в шоковом состоянии и никак не могла поверить, что всё это произошло с ней.

  Утром девушка сменила квартиру. «Главное никто не узнает – ни мать, ни Галка, никто из ребят и подруг. Жизнь пойдёт опять своим чередом. А эта ошибка молодости скоро забудется – ну зачем мне обуза в семнадцать?..» - успокаивала себя Людмила.

  На третий день за ней заехал туристический автобус, и она благополучно вернулась домой.

 
                ***

 

  Маленькая Катюша долго не могла заснуть в ту ночь. Она любила спать с кошкой Маруськой, но та куда-то запропастилась. Весь вечер мама выглядывала за дверь, но та так и не вернулась ночевать.

  - Мам, надо идти её искать, - беспокоилась семилетняя Катенька.

  - Но там холодно. Идёт не то дождь, не то снег. Мы не пойдём на улицу, - строго сказала мама Кате, - марш в постель. Утром сама прибежит.

  Они легли, обнялись. В комнате было тепло и очень уютно. Мягко горел ночник, мама рассказывала сказку.

  Но Катя ничего не слышала. Она думала о Маруське, которая никогда не оставалась на улице на ночь. Да тем более в такую погоду.

  - Мам, ну, пожалуйста, пойдём, поищем Марусечку. Ей сейчас там очень холодно, - заплакала Катя.

  Мать не выдержала, сдалась.

  - Хорошо, одевайся теплее. Шарфом горло замотай, а то так никогда не вылечишься.

  Мама с дочкой вышли на улицу. Ледяной ветер пробирал до костей. Зима всё решительнее вступала в свои права, засыпая землю первым несмелым снегом. Он искусно засыпал все ямки на дорогах, заметал укромные уголки дворов, белоснежными шалями укутывал мёрзнувшие плечи деревьев и кустарников, находившихся за домом. На открытых же местах он скользил извивающейся змейкой и уплывал куда-то вдаль.

  - Мама! Смотри! Снег! Снег! - закричала Катя.

  На её громкий и звонкий голос отозвались лаем гуляющие со своими хозяевами собаки. А где-то вдали охрипшим голосом кричал чей-то кот.

  - Мама, это наша Маруська, - завопила Катерина и бросилась на звук.

  Но это была не Маруська, а старый облезлый кот из соседнего двора, которого подкармливали ребята.

  Кот тёрся возле ног, ластился и как будто куда-то звал Катю с мамой. Он бежал по тротуару, мяукал и оглядывался, привлекая их внимание. Катя побежала за ним. Бежали они за котом до тех пор, пока не упёрлись в мусорный контейнер, стоявший в соседнем дворе. Из него доносилось знакомое мяуканье их кошки Маруськи, зовущей на помощь.

  - Вот видишь, мамочка, Маруська попала в беду. А мы лежим, спим! – в сердцах прокричала Катя.

  Услышав Катин голос, Маруська так замяукала, что сразу стало ясно – что-то случилось.

  Заглянув в контейнер, из которого не очень-то приятно пахло, мама Кати увидела Маруську, лежащую в каком-то пакете. Что было в нём, не разберёшь, уже давно стемнело, а пакет изрядно замело снегом.

  - Маруська, ну-ка марш домой! Этак ты совсем в уличную кошку превратишься… - запричитала Катина мама.

  Но Маруська даже и не думала шевелиться. Она просто душераздирающе мяукала. И вдруг из пакета послышался писк. Мать с дочерью не поверили своим ушам – это был плач новорождённого ребёнка.
 
  - Мама! Что это? – испуганным голосом спросила Катя.

  - Не знаю, - с ужасом ответила мать.

  Она протянула руку и достала пакет из мусорного бака. Раскрыв его, она вскрикнула от неожиданности.

  - Катенька, здесь ребёнок! Очень маленький! Скорее побежали домой, он совсем замёрз.

  Распахнув пальто и прижав к груди маленькое тельце, завёрнутое в простыню, мама Кати бежала домой. По её щекам текли слёзы. Это были слёзы испуга, слёзы жалости, слёзы отчаяния. «Как же так? Как же так? Даже кошка не бросила ребёнка, а мать – бросила… Как же она могла? Как же так?» - стучало у неё в висках. Слёзы застилали ей глаза, она плохо видела дорогу. Но она очень торопилась, пытаясь как можно быстрее занести ребёнка в тепло. За ней, еле поспевая, бежала Катя. На руках она держала свою любимую кошку Маруську.

  - Марусечка, миленькая моя, ты ребёночка спасла, - шептала девочка кошке.

  Прибежав домой, Катина мама сразу же вызвала «Скорую помощь». Пока приехал доктор, она нашла пелёнки, развернула ребёнка.

  - Катюша, это девочка! Очень маленькая… - растерялась Катина мама и ещё сильнее заплакала.

  - Мамочка, не плачь. Давай её завернём, а то ей, наверное, очень холодно, - обнимая маму, тихонько сказала Катя.

  - Да, да, я сейчас, - прошептала Катина мама и очень аккуратно перепеленала девочку.

  Малышка плакала. Дав ей тёплой кипячёной воды из пипетки, Катина мама прижала девочку к себе, в надежде, что ей так будет теплее.

  Очень скоро раздался звонок в дверь. Катя кинулась открывать.

 - Здравствуйте! Что у вас случилось? – спросил молодой доктор приятным баритоном.

 - Мы только что девочку нашли новорождённую в мусорном баке, - сказала Катина мама и опять заплакала.
 
  - Я должен срочно её осмотреть,- сказал доктор.

  Он развернул пелёнки, внимательно осмотрел малышку, послушал её.

  - Ребёнок недоношен. Его срочно надо везти в роддом.

  - Да, да, конечно! Везите скорей. Ведь неизвестно, сколько она пролежала на холоде. В какой роддом вы её повезёте?

  - В четвёртый, - ответил доктор.

  - А можно мы её навещать будем? – спросила Катина мама.

  - Конечно! – улыбнулся доктор. – Вы ей теперь как крёстная мать!

Когда машина «Скорой помощи» уехала, Катя с мамой принялись купать Маруську.

  - Маруська! Ты у нас настоящий герой! Человека спасла! – приговаривали Катя с мамой, смывая с Маруси пену.

  Высушив её феном, наконец-то улеглись спать.

  - Мам, а давай эту девочку себе заберём. Будет у меня сестричка, а у тебя ещё одна доченька, - просила Катюша, закрывая глаза и засыпая.

  - Спи, Катенька, мы подумаем. Главное чтобы с нашей девочкой всё было хорошо, - прошептала Катина мама, вытирая слёзы.

 
                ***

 
  Белым ковром снег лежал на тротуарах, дорогах, в скверах и парках. Яркое солнце слепило так, что больно было открыть глаза. Маруська сидела на подоконнике. Она грелась на солнышке, прищурив глаза. Вдруг в кроватке заплакала маленькая Маруся. Кошка мяукнула, быстро спрыгнула с подоконника и запрыгнула в кроватку к девочке. В комнату забежала Катя, следом за ней вошла её мама.

  - Наша красавица проснулась! Сейчас кормить тебя будем, Машенька! – ласково запела Катина мама, взбалтывая бутылочку с кашкой.

  - Мамочка, а можно я покормлю? – спросила Катюша.

  - Можно, Катенька, только аккуратно. Садись, я сейчас тебе дам Марусю.

  Катина мама нежно взяла девочку из коечки, положила на руки Катюше, помогла дать малышке соску и села рядом, чтобы придерживать её.

  «Надо же, сама кнопка, а уже материнский инстинкт - подумала она, поглядывая на Катюшу. – Любить будет своих деток. В любви и Машеньку вырастим и воспитаем».

  Катина мама улыбнулась своим мыслям и с благодарностью посмотрела на Маруську, которая, развалившись на подоконнике и прищурив глаза, нежилась на солнышке…