Как-то шёл он утром на работу

             Как-то шёл он утром на работу. Настроение, ввиду болезненного  состояния всего организма, было ужасным. Душа горела. Голова решала одну задачу: опохмеляться ему сейчас, или нет. И с этим важнейшим сейчас для него вопросом он никак не мог разобраться. Потому что полечишься сегодня, может быть, придётся лечиться и завтра и, нет никакой гарантии, что и послезавтра утром он обретёт себя. Решая этот животрепещущий вопрос, он подошёл к небольшому, местного масштаба, торговому центру. У крыльца на приступочке сидел человек, по внешнему виду которого можно было сразу определить его социальный статус. И вот, сидит этот, потрёпанный жизнью бродяга, и двумя руками держит перед собой бутылку пива, собираясь поднести её ко рту. Губы его дрожат. На лице страдание. Ему тоже плохо. Может быть, даже хуже, чем ему. И, только тут он замечает, подойдя поближе, что у бомжа нет кистей обеих рук. Бутылку он удерживал двумя культями. Каким-то непонятным образом, не уронив и не пролив ни капли, он поднял её и, запрокинув голову, не отрываясь, стал жадно пить. Выпив больше половины, он опустил живительный сосуд на колени и заулыбался своим чёрным, беззубым ртом, с запёкшимися, потрескавшимися губами. А он, почему-то, подумал: «Хорошо, что у этого алкаша не трясутся с похмелья руки, а то он не смог бы своими колотушками удержать эту скользкую бутылку». Трясутся-то, оказывается, не руки, а только кисти рук. А их-то у него, как раз, и нет. Опохмеляться, почему-то, расхотелось.