Впервые в Крыму

               

Первое, что мы с женой увидели из окна поезда подъезжая к Крыму, и сразу за Геничевском - бесконечные бурые солончаки, блюдца солёных озёр Сиваша, крепко пахнущих водорослями и йодом. До самого почти Джанкоя тянулась какая-то африканская саванна с низкорослыми деревьями, сплошь усыпанными гнездовьями птиц.

Зато на ярко освещённом вокзале в Симферополе мы с женой оказались в плену тёплой южной ночи. На привокзальном рынке мы утопли в ароматах спелых фруктов, а вокруг ходили полураздетые, бронзовые крымчане и отъезжающие!

"Тётя Валя", гремя связкой ключей, зазывала приезжих переночевать у неё на раскладушке. В большой комнате нас набралось на двеннадцать раскладушек! Но мы прекрасно выспались – видимо устали от впечатлений в пути.

Ясным утром, на чешском горном троллейбусе, обдуваемые в окна жарким ветром, мы понеслись к Алуште, вдоль Симферопольского водохранилища. А дальше пошли  нескончаемые, отяжелевшие от обильных плодов, приусаденые сады, красующиеся за высокими изгородями.

Наконец, на высоте 755 метров над уровнем моря,  мы преодолели Ангарский перевал. И за селом Кутузовка жена стала прижимать руки к груди, когда мы вольготно покатили вниз вдоль тёмно-зелёных кипарисов к серебристой  чаше моря и белым домам Алушты.


В Алуште нам повезло - мы на последней минутке втиснулись в автобус, идущий на восток Крыма, в посёлок Приветное и Судак.

Жена вдруг засмеялась, показывая мне на наш автобус с номером «КРЯ»!

Мы одни вышли из автобуса на остановке: «Санаторий «Луч». Над головами – зелёные горы, где гулко громыхало. А перед нами, до самого  моря, лежало, среди солнечного пекла, пересохшее каменистое русло реки Канака. Зной и полнейшая тишина дикой балки и пересохшей реки – испугало жену!

- Давай кого-нибудь подождём!? – попросила она.  Но над горами потемнело и грозно загрохотало. Я взвалил рюкзак, забрал у жены баул и поспешил под гору. Она с удочками и сумкой  пошла следом.

Вдоль балки, на сопках, рос виноградник и плантации табака. Сорвал сухой лист  и сделал самокрутку – но она оказалась слабой. Сорвал на другом поле лист и закашлялся от крепости табака, словно сигару закурил.
 
Мокрые мы всё ближе подходили к берегу моря и деревянным коттеджам, утопающим в кустах роз. Вдруг за нашими спинами послышался нарастающий гул. Вскоре грохот так усилился, что  мы обернулись назад. Бурое грохочущее месиво воды и огромных камней катилось по руслу реки!

Мы побежали к сопкам… Грохот камней и воды – стал похож на орудийную пальбу! Мы вцепились друг в друга, провожая глазами обезумевший вал, с треском уносящий к морю грязевые потоки  и каменные глыбы!!!


До чёрного бархата небес и алмазных россыпей звёзд, мы с женой купались в притихшем море вместе с вновь приезжими в санаторий! Из черноты вспыхивал и ослеплял пограничный маяк недалеко от Судака на мысе Меганом. А справа горела огнями бухта Рыбачье.  С гор, после дождя,  тянуло тёплым смолистым дурманом. В сладком от роз воздухе – захлёбываясь звенели и стонали бесчисленные цикады. Над нашими головами беззвучно проносились тени летучих мышей, а над фонарями без устали толклись тучи мотыльков.

         Из соседнего пансионата «Волга» слышался танцевальный стон.

- Может, сходим? – пытался пошутить я.
 
- Иди! – тут же весело разрешила  супруга.

Жена в детстве отдыхала в Евпатории. Я же  увидел Крым впервые.