Ночная ваза

Вот иногда смотришь на спорщиков, настоящих, запальчивых,
которые себя не помнят, доказывая что-то, горячатся, и они так уверены в своей правоте... каждый в своей, что смотрел бы и смотрел, слушал и слушал.
А теперь мой коротенький рассказ. А всё откроется только в последнем
предложении, его замыкающем.

Махровый социализм, такой развитой, что дальше некуда! И не за чем...

Походи по магазинам. Деньги есть? Конечно есть. Сотни две наберётся
запросто. Почти в каждом доме, даже у бабушки, в грязной тряпице
завязаны... вон лежат... а где они лежат-то? не помнит, куда
в последний раз спрятала. Искать... искать... всё перевернула,
всюду заглянула... нет кровных! Села. В отчаянии заплакала,
горько и безутешно.

"Кто ко мне приходил?" -начинает в уме перебирать бедняжка, вычисляя похитителя,  "Кума была, посидела на сундуке, с места не вставала. Глазанова была., у порога
постояла, спешила, в дом не прошла. Катюрина была... Катюрина...
я ей шерсть за печкой показывала"...

Бабушка хлопает себя по лбу: вон они, где! И лезет в дальний угол,
там под разным хламом, нашла старый валенок и в нём, в самом носке...
заветный узелок!

Бабка срочно перепрятывает капитал: это ненадёжное место. Сколько
нервов потратила, пока нашла.

А почему же такие "денежные" люди?
Да потратить их не на что! Купили с дедом "топку" для печки, хлеб покупают.
Себе на юбку и деду Тихону на портки полуплис несколько лет назад покупала, им и сносу нет.

А что поприличней взять, так - нееету!.. Днём с огнём не разыщешь!

В продмаге хлеб и рядами банки с зелёными помидорами. Крупы кое-какие.
Всё!

В посудном...

"Пойду в посудный схожу", - думает старая. Может, какие кастрюльки
привезли. Уж так эти чугунки надоели...

Пришла.

Мать моя! Привезли! Такие хорошенькие - малированные (так почти все называют эмалированную посуду), с цветочками на бочку. Крышечка отлично прилегает!
Лёгонькие!

- А чтой-то, они с одной ручкой? - спрашивает у продавца.

- А зачем две-то? И одной хватит.

"Да ладно,- думает обрадованная покупательница,- "она лёгкая, а
надо, так я и под донушку придержу".

Выходит из "лавки", глаза сияют. Покупку перед собой, на чуть вытянутой
руке держит.

- Тёть Насть! Кому это ты взяла-то? У вас, вроде, маленьких нет.-
Это соседка, молодуха Галицына спрашивает.

- И при чём тут маленькие! - удивляется Настасья, - это мне не для маленьких
нужно.

- А для кого же? Ай, дядя Тишка захворал?

- Да ты сама-т не захворала? Я посудину купила, а она плетёт абы что.

-  Да что ты этой "посудиной" делать хочешь?

"Во, прицепилась",- думает уже, теряя терпение, Настя. А вслух
ликующе перечисляет:

- Да я могу в ней и сметану хранить, и мёд поставлю - муравьи не заберутся, и разварок наварю - много нам с дедом на день-то надо?

Молодуха - юрк в магазин. А Настасья довольная пошла домой.

"Во, как я её отбрила, - думает про себя доможилка, - все, кто у лавки стояли, да нас слушали, со смеху падали. Стыыыдно ей стало, бестолковой - как ветром её сдуло!"...

А вот теперь про спорщиков. Когда лучше жилось простому человеку: тогда или сейчас?

Да никогда. Тогда были деньги - взять на них нечего было.
А теперь - хоть некачественное, но всего навалом. А рубликов-то, нееет!

Так что придётся доставать с чердака "посудину". Хоть и с одной ручкой,
зато крышка плотно прилегает и хранить в ней, что хочешь - можно!