Пятачок в кулачок

 Помнится, мне шесть лет – большая девочка, в школу уже пошла. А младшие братишки Санька и Лешка еще детсадовцовцы. Однажды родители не знаю уж по какой причине оставили мальчиков дома, а меня отправили за их обедом, не пропадать же добру. Садиковская повариха отнеслась ко мне приветливо (я в ту пору на куклу походила) и щедро утрамбовала в одну принесенную мной банку котлеты, а в другую – рисовую кашу. Сверху прикрыла бумагой и закрепила тоненькой резинкой. От садика до дома было ни далеко и ни близко, километра полтора. И вот иду осторожненько по деревянным тротуарам, прижимая обед для братишек к груди, ногами разноцветные кленовые листья попинываю. А аромат из банок такой, что непременно хочется открыть и попробовать, что я, естественно, слегка поколебавшись, и сделала. В итоге: котлеты до дома донесла в целости и сохранности, а вот вторую банку пустой вернула.

 С того осеннего денька более полувека минуло, а я до сих пор помню и запах, и вкус той рисовой каши. Потом, ставши взрослой и осваивая кулинарные премудрости, не раз убеждалась, что приготовить такое поистине волшебное блюдо можно было лишь на основе цельного деревенского молока с добавлением свежайшего сливочного масла. Еще отчетливо помню, что это была не какая-то там размазня, а каша всех каш – крупинка к крупинке! А вот чего совершенно не помню и не понимаю: каким таким хитроумным способом умудрилась я тогда слопать поллитровую банку каши? Ведь у меня с собой ни вилки, ни ложки не было...
Примерно в те же самые годы в нашем селе пищекомбинат экспериментировал над производством мороженого. Зажав в кулачок пятачок, бежала малышня к киоску, где получала бумажный стаканчик со сладкой массой, по виду напоминающей слежавшийся мартовский снег, и затихала в блаженстве. Этот, так называемый сливочный пломбир, был похож на слегка подслащенное замороженное молоко. Знаете, как зимой в деревнях хозяйки молочные кругляши намораживают? Заберешься тайком в чулан, откусишь с края кусочек (очень осторожненько, иначе язык к кругляшу прилипнет) и чувствуешь во рту приятное таяние вожделенных микроскопических льдинок...
 В моем альбоме есть такое фото: я, еще юная, восседаю на грустном понуром слонике с острова Элефанта. В одной руке - зонтик от палящего февральского солнца, в другой – мороженое на палочке. Есть снимки из Болгарии, где покупала так называемый сладолед. Из Турции и Югославии фотографий нет, но это лакомство и там пробовала, а как же... Обычно, путаясь в незнакомых названиях и огромном ассортименте, объясняю продавцу примерно так: мне нужно несладкое, без всяких экзотических привкусов, с льдинками, тающими во рту. Но, знаете, даже самое деликатное, не приторное, без каких-либо изысков итальянское «Фиор ди латте» (в переводе: цветочное молоко) не сравнится по вкусу с тем незабываемым экспериментальным мороженым из моего далекого детства.

Опубликовано в газете "Моя семья"