Фразеологизм Баба-яга - костяная нога

Существует множество (в основном славянских) трактовок имени Бабы-яги:
«Ба;ба-яга; (рус. Яга, яга-баба, еги-баба, ягая, Ягишна, Ягабова, Егибоба; укр. Баба-Язя, Язя, Язі-баба, Гадра; польск. j;dza, baboj;dza; чеш. jezinka, Je;ibaba «ведьма», «лесная баба»; в.-секрб. баба jега; словен. jaga baba, je;i baba) — персонаж славянской мифологии и фолькелора (особенно волшебной сказки) славянских народов. Уродливая старуха, владеющая волшебными предметами и наделённая магической силой. В ряде сказок уподобляется ведьме, колдунье. Чаще всего — отрицательный персонаж, но иногда выступает в качестве помощницы героя. Помимо русских встречается в словацких и чешских сказках. Кроме того, является обрядовым святочным персонажем в бывших славянских землях Каринтии в Австрии, масленичным персонажем в Черногории и ночным духом в Сербии, Хорватии и Болгарии.» [1]
Но ни одна из трактовок не верна. Этимология Яги основана, как ни странно, на греческом слове «бабушка», которое по-славянски переводится как Яга.
;;; ;;; - бабушка (греч.) > giagia/pgialjia/ jagia - пожилая/(Баба)-яга  (слав.)(пропуск p/инв. gia)
Существует, по крайней мере, три версии как Баба-яга попала в сказку.
1. Проводник в потусторонний мир.
2. Ведунья, знахарка.
3. Богиня-Мать.
По всем трём версиям до сих пор учёные не находят согласия. Есть и другие, экзотические версии, например, Баба-яга – наставник йоги (Индия).
 «Баба-яга обычно изображается в виде большой горбатой старухи с большим, длинным, горбатым и крючковатым носом («лежала из угла в угол Баба-Яга, костяная нога, нос в потолок, губы на притолоке висят)» [1]
Бытует определённый стереотип в трактовки облика Бабы-яги – это её костеногость. Вот что пишет по этому поводу известный исследователь русского фольклора В. Я. Пропп.
«Мы теперь обратимся к рассмотрению самой яги. Облик ее слагается из ряда частностей, и эти частности мы рассмотрим сперва в отдельности, и только после этого рассмотрим фигуру ее в целом. Сама яга со стороны облика является в двух видах: или при входе Ивана она лежит в избе -- это одна яга, или она прилетает -- это яга другого вида.
Яга-дарительница при приходе Ивана находится в избушке. Она, во-первых, лежит. Лежит она или на печке, или на лавке, или на полу. Далее, она занимает собой всю избу. "Впереди голова, в одном углу нога, в другом другая". (Аф. 102). "На печке лежит баба-яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок врос" (137). Но как понимать "нос в потолок врос"? И почему яга занимает всю избу? Ведь она нигде не описывается и не упоминается как великан. И, следовательно, не она велика, а избушка мала. Яга напоминает собой труп, труп в тесном гробу или в специальной клетушке, где хоронят или оставляют умирать. Она -- мертвец. Мертвеца, труп видели в ней и другие исследователи. Так, Гюнтерт, исследовавший образ яги, исходя из античной Калипсо, говорит: "Если Хель (северная богиня подземной страны мертвых) имеет цвет трупа, то это означает не что иное, как то, что она, богиня смерти, сама есть труп" (Guntert 74).
Русская яга не обладает никакими другими признаками трупа. Но яга как явление международное обладает этими признаками в очень широкой степени. "Им всегда присущ атрибут разложения: полая спина, размякшее мясо, ломкие кости, спина, изъеденная червями" (Guntert).
Если это наблюдение верно, то оно поможет нам понять одну постоянную черту яги -- костеногость.
Чтобы понять эту черту, надо иметь в виду, что "осознание трупа" -- вещь очень поздняя. В уже приведенных нами стадиально более ранних материалах из Америки охранитель царства мертвых всегда или животное или слепая старуха -- без признаков трупа. Анализ яги как хозяйки над царством леса и его животных покажет нам, что ее животный облик есть древнейшая форма ее. Такой она иногда является и в русской сказке. В одной вятской сказке у Д. К. Зеленина (3В 11), которая вообще изобилует чрезвычайно архаическими чертами, роль яги в избушке играет козел. "Лежит козел на полатях, ноги на грядках" и пр. В других случаях ей соответствует медведь, сорока (Аф. 249, 250) и т. д. Но животное никогда не обладает костяной ногой не только в русском материале (что можно было бы объяснить явлениями языка -- "яга" рифмует с "нога"), но и в материале международном. Следовательно, костяная нога как-то связана с человеческим обликом яги, связана с антропоморфизацией ее. Переходную ступень от животного к человеку составляет человек с животной ногой. Такой ногой яга никогда не обладает, но такими ногами обладают Пан, фавны и пестрая вереница всякой нечисти. Всякого рода эльбы, карлики, демоны, черти обладают животными ногами. Они так же сохраняют свои животные ноги, как их сохранила избушка. Но яга вместе с тем настолько прочно связана с образом смерти, что эта животная нога сменяется костяной ногой, т. е. ногой мертвеца или скелета. Костеногость связана с тем, что яга никогда не ходит. Она или летает, или лежит, т. е. и внешне проявляет себя как мертвец» [2]
Странным  выглядит такое объяснение костеногости у В.Я. Проппа. Якобы Баба-яга никогда не ходит, либо летает, либо лежит на печи и жуёт калачи. Но, если предположить в Бабе-яге знахарку, ведунью, то очень даже надо ей ходить в лес, грибы, ягоды, травы собирать для снадобий. Поэтому версия костеногости В.Я Проппа необоснованна.
Есть другая версия, которая основана всего лишь на смене ударения в слове «нога» на первый слог. Тогда получаем «н;га», т.е. «змея» !. В сказках Афанасьева змея известный персонаж под названием «н;га».
«Пришла но;га(?). Но;га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут!
Пришла дру;га но;га; дру;га но;га за но;гу, но;га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! (и так далее до пятой но;ги).
Пришла пя;та но;га. Пять ног за четыре, четыре но;ги за три, три но;ги за две, две но;ги за но;гу, но;га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут: вытянули репку!» [3]
Известно, что змеи прячутся, находят себе убежище в тленных остатках животных, например, в кобыльем черепе. «И примешь ты смерть от коня своего» - так пророчил кудесник смерть вещему Олегу по словам А.С. Пушкина.
«Костняная н;га» или «костная змея» - это ни что иное, как образ змеи, которая хоронится в костях умершего животного или человека. Кобылья голова или череп (что тоже часто встречается в сказках Афанасьева) является атрибутом, волшебным помощником Бабы-Яги, недаром весь частокол вокруг избушки на курьих ножках обвешан черепами (точнее 11-ю), одно место оставлено самой Бабе-яге. Здесь змея в черепе суть дух умершего.
Можно предположить, что и монолог Гамлета с черепом бедного шута Йорика  не случаен в пьесе Шекспира. Это намёк не только на тленность всего сущего, но и беседа с духом покойного через невидимую змею. Возможно, Гамлет получил весточку с того света о своём будущем.
Баба-яга как костная змея олицетворяет собой ведунью, вещую старуху.
В русской сказке, предназначенной в основном для детей, образ Бабы-яги как знахарки, ведуньи трансформировался под влиянием христианской религии (позднее наслоение) в отрицательный персонаж, хотя Яга и помогает часто Иван-царевичу.
Часто Яга в сказке сажает детей на лопату и суёт в горячую печь. Этот инцидент должен вызывать при чтении сказки у ребёнка волнующий испуг, хотя при анализе этого факта ничего страшного не происходит. Даже не в совсем давние времена в русских деревнях, как правило, не было бань (во всяком случае, это касается Ивановской области, как мне известно), а детей мыли в русской печи, да и взрослые тоже мылись в печи. Об этом мне рассказывал ныне здравствующий пожилой человек.
Раньше в деревнях услугами бабки-знахарки часто пользовались местные крестьяне. Поэтому образы персонажей русских сказок не совсем тождественны действительности под влиянием религиозных противоречий.
Так, например, безобидные гуси, которые жили у бабуси (как поётся в детской песенке) приобрели в русской сказке с приставкой «лебеди» вполне дурную славу, как похитители детей, состоявшие на службе у Бабы-яги. Но об этом уже другой сказ.

Ссылки

1. Баба-яга, Википедия
2. В. Я. Пропп «Исторические корни волшебная сказки»
3. Сказки А. Ф. Афанасьева, «Репка» [89]