Океан внутри... Глава 2

Каждое утро Борька уходил, пока Лёшка ещё дрых, свернувшись клубком и накрывшись одеялом так, что наружу торчала лишь тёмная макушка, а возвращаясь вечером, обнаруживал, что комната едва заметно меняется. Первое, что бросилось в глаза – это разноцветная, плавно меняющаяся подсветка для аквариума на диодах, которую Лёшка собрал сам с небольшой помощью отца. Да и, вообще, аквариум преобразился – теперь дно устилал песок вперемешку с цветными полупрозрачными камушками, в одном углу развевались какие-то водоросли от пузырьков компрессора, а в другом лежала здоровая раковина, в которой рыбки могли прятаться. А Лёшка то и дело зависал у своего «рыбхоза», наблюдая и любуясь. Боре было приятно, что он угадал с подарком, так что, хотя постоянное мигание и шум работающего компрессора с непривычки немного раздражали, он ничего не говорил по этому поводу. Они вообще почти не говорили, так – несколько дежурных фраз между своими делами.

Чаще всего младший двойняха по вечерам ботанил – сидел за своим ноутбуком и то ли общался с кем-то в сети, то ли делал какие-то переводы. Но однажды, открыв дверь домой, Борька столкнулся в своей родной прихожей с каким-то невероятным существом, в котором он только через полминуты смог опознать брата. Ладно – странная одежда (узкие чёрные штаны, держащиеся на бёдрах, кажется, только благодаря широкому ремню, черная трикотажная кофта на молнии, а под ней – ярко-розовая футболка с каким-то бредовым рисунком, и клетчатая косынка, навёрнутая на шею). Ладно – стоящие дыбом волосы (оказалось, у брата есть чёлка, правда, кончалась она где-то ниже подбородка, полностью закрывая пол-лица). Но глаза!!! Точнее – единственный глаз, который было видно.

Борька открыл рот и выдавил:
- Ты красишь глаза???

Лёшка молча развёл руками и вздёрнул плечи, после чего всё же ответил:
- Да, я подвёл глаза, собираясь на вечеринку. Это многие делают, что в этом такого?

- Братишка, если ты не заметил, это действительно делают многие, но они ДЕВУШКИ! Почти все. О тех, кто не девушки, я даже думать не хочу!

- Это заметно, что ты думать не хочешь! – тут же огрызнулся Лёха. - Да в Европе сейчас каждый четвёртый подросток так ходит! – он взмахнул в экспрессивном жесте перед лицом брата кистью руки – и Борька тут же его поймал за запястье.

- Ёптать! Ты и ногти накрасил?!

Лёшка безнадёжно вздохнул, склонил голову набок и мило улыбнулся:
- Это просто стиль! Не напрягайся, всего лишь стиль. Позволь я пройду, а то уже и так опаздываю, - и младший ловко проскользнул мимо старшего в остававшуюся приоткрытой дверь.

Последние дни лета сбежали как вода с крыши после дождя, и наступила осень. Братья начинали привыкать к своему сожительству и вскоре стали забывать, что почти два года жили порознь. Боря снова начал ходить в универ, а Лёшка усиленно трудился на поприще студента-заочника. Каждый из них с приходом нового учебного года старался вовремя влиться в учёбу, чтобы дальше можно было уже продолжать на автопилоте. Родители вели себя как молодожёны, и парней это подчас утомляло: все эти «милый-милая», придерживания за локоточек и участливые взгляды глаза в глаза. Боря как-то раз намекнул им, что они ведут себя как престарелые подростки, за что получил от отца шутливый подзатыльник и услышал совершенно девчачье хихиканье мамы в ладошку. Но, если по правде, братья были довольны воссоединением семьи и в первую очередь именно из-за родителей, которые здорово намучились за все эти годы.

На второй неделе обучения Боря предложил своему брату зайти за ним после занятий и потусоваться с его одногруппниками.

- Понимаешь, там как раз Скворцов на сборы уехал, значит, девчонки свободны, и есть все шансы одну из них подцепить, - увещевал он Лёшку утром, когда тот ещё сонно валялся в постели, а сам Борька, уже одетый, складывал в сумку пару общих тетрадей и нетбук. – Скворец у нас бегун и сейчас готовится к районным соревнованиям, а девкам нравятся успешные парни. Так что, пока тот в отлёте, мы им новую птичку подгоним!

- Как понимаю, птиц – это я? – совсем не удивился брат. Он, скорее, констатировал, чем спрашивал.

- Ты – орёль! – на грузинский манер заверил брата Боря и даже указательным пальцем ввинтился в воображаемый потолок. – Не дрейфь, ты им понравишься!

- А они мне? – хмыкнул Лёха и потянулся в постели.

- Короче, не хочешь как хочешь. Если у тебя есть свой план по поиску зачётной чиксы, тогда хотя бы меня в это дело посвяти!

Лёха лишь ржанул и отмахнулся от собранного уже и с сумкой на плече брата.

- Вали, - благословил он.

- Сам дурак!  - поблагодарил за пожелание хорошего дня Борька и вышел из комнаты.

В коридоре его успела словить мама и проверить, все ли у сына хорошо, приглажены ли непослушные волосы, свежие ли носки и не мятая ли толстовка.

- Ну, ма, да всё нормально! Толстовки не гладят! Ты ещё скажи, стрелки на джинсах наутюжить! – сын приобнял маму, поцеловал её в щеку и повернулся к дверям.

- Боренька, - в спину выходящему сыну проговорила женщина.

- Что, мам?

- Как у тебя… дела?

- Дела? – удивился тот. – Да все в ажуре! Или ты про что-то конкретное хотела узнать?

- Да нет…

- Так да или нет? – улыбнулся парень неумелым хитростям своей мамы. – Я, конечно, уже спешу, но если ты в двух словах сможешь…

- Нет-нет! Я просто так! Ты беги, конечно. А то ведь на учёбу опаздывать не хорошо.

- Точно?

- Да, всё чудесно. Удачного тебе дня, сын.

Боря пожал плечами и отправился в университет. День был довольно насыщенным, и к концу занятий он порядком подустал. Вымотали и новые преподы, и куча заданий по специальности, которые маячили на горизонте, да и разговор с мамой всё не шёл из головы. До кучи позвонил Лёха и сказал, что не сможет прийти встретить брата после занятий, потому что ему нужно с мамой в поликлинику съездить. Расспросы "чего" и "почему" – не помогли, Лёха как партизан юлил, всё отшучивался и заверял, что всё нормально.

- Нифига себе у нас теперь норма, - пробубнил выключенной трубке мобильного Борька. - То матушка загадками разговаривает, то для Лёхи поход в больницу - это в порядке вещей.

Сразу после всех дел в универе он отправился домой. Там никого не застал, видимо, брат с матушкой всё ещё были в поликлинике, а отец, как обычно, на одной из своих работ. Мама, конечно же, просила его хоть что-то оставить и не напрягаться так, мол, уже всё позади и теперь нет нужды так тяжело вкалывать, да и сама она искала подходящую работу, чтобы вносить свою лепту в семейный бюджет.

- Мы дома! – раздался голос мамы в тот момент, когда Боря раздевался в комнате.

- Мам! Лёш! – парень выбежал в прихожую как был – в носках и одной штанине на ноге, вторую часть джинсов он держал в руках – Что-то случилось? Кто заболел? Мам, ты себя плохо чувствовала, да?

- Да что за выдумки, сынок? Просто сходили… анализы мои сдать! Давно не проверяла… уровень глюкозы в крови. Вот и попросила Лёлю со мной прогуляться.

- И как? – поинтересовался Боря и уставился сомневающимся взглядом на заговорщиков.

- Что, как?  - удивилась мама.

- Ну, сахар.

Мама задумалась, а потом улыбнулась:
- Всё отлично! Десять!

- Это же много, - пробормотал Боря и зыркнул на брата. Тот молча стоял, подперев входную дверь, и еле заметно улыбался.

- Да? Наверное, я перепутала, у меня один! – заверила мама.

- Ну-ну, адын. Савсэм одын! – Боря отмахнулся от них и пошёл в комнату продолжать переодеваться.

Чуть позже, когда семья наскоро пообедала, и мама засела на кухне готовить ужин к папиному приходу, Борька всё же вытряс из Лёхи, что проверяли всё-таки его. Маме показалось, что у того слишком повышенный пульс и даже какая-то лёгкая аритмия.

- Она на глаз вычислила? – ухмыльнулся Боря. На самом деле он переживал за брата, и любой сбой мог оказаться нехорошим звоночком, поэтому он всё же поинтересовался с откровенной заботой: - Так что там, всё же? Правда, есть какие-то подозрения? Ты как себя вообще-то чувствуешь? Ведь не подтвердились мамины подозрения, да?

Лёшка засмеялся:
- Не дрейфь, я в норме! Ты же знаешь маму. Она мне каждое утро и каждый вечер давление измеряет и - чуть что - сразу проверяет и перепроверяет. Я отлично себя чувствую, - заверил он брата и уселся на кровать. - Жаль, что у нас с тобой гулянка сорвалась. Хотя можем в мою компанию вместе сходить… Ну, если тебе интересно будет, конечно. Я тут случайно познакомился. Хотя, может, ты-то их как раз знаешь. В скверике напротив ДК собирается компания. Неформалы разные, в основном. Прикольные.

- Да нет, таких я вряд ли знаю, - заверил брат. – Там, в сквере, одни утырки обкуренные собираются, - и тут же осёкся. Получалось, что он вроде как и брата к ним причислил. Хотя… свежо было ещё воспоминание о Лёхе в идиотском прикиде эмо. – Знаешь, мне интересно было бы с тобой туда сходить. Нет, ну, правда! – он видел поникший взгляд брата и отведённые глаза со вздохом разочарования. – И, если хочешь, можешь снова глаза накрасить… если не сильно. Мы ведь вечером туда пойдём? Когда стемнеет, да? Ну и… меня-то ты ведь не заставишь ногти красить и боа на шею надевать?

Он заржал от этого предположения, но мигом собрался и скорчил уморительную рожицу с щенячьими глазками. Ему не хотелось расстраивать брата, поэтому он постоянно в таких нестандартных ситуациях старался его смешить.

- А расскажи, что там за чуваки? Как тебе с ними?

- Да ну тебя! - невольно усмехнулся Лёшка. - Я подумал - тебе, как будущему журналисту, может быть интересно… А почему ты решил, что там утырки обкуренные? Хотя такие тоже есть, конечно. Но вообще - кто за чем приходит. Некоторые просто сидят и беседы философские ведут. Или музыку слушают. Словом, как клуб по интересам, только на свежем воздухе. И, знаешь… там свободно, - добавил он после небольшой паузы. - В смысле - о тебе знают только то, что ты хочешь рассказать. Так что не только без боа можешь пойти, но даже можно не говорить, что ты мой брат. Если тебя так смущает мой прикид…

- Та ладно, бро! – Боря упал на кровать брата, усевшись вплотную, и тут же тиснул его за плечи, закинув руку. – Чего кипишуешь? Никто от тебя не отказывается! А вот на твоих чувачков, и правда, будет интересно поглазеть. Но, скорее, в контексте – как ты с ними себя ведёшь, о чём общаетесь. Да и в качестве наработок на будущее нужно будет потереться между этими интересными персонажами. Так что решено, идём! Но сразу ответку тебе кину. На репортаж со мной поедешь? Мне на следующей неделе задание – сюжет о старом порте. Будешь ассистентом?

- Ассистентом? - Лёшка разулыбался и подвигал бровями. - Это «подай-принеси»? Или чего поинтереснее? - он намеренно ломался, хотя уже знал, что согласится. Какая разница, чем заниматься, если вместе?

- Эй! А ты на что рассчитывал? Что я тебе креслице с твоим именем на спинке поставлю? Тоже мне, продюсер, - хмыкнул Боря и поднялся с кровати.

Он и сам ещё не решил, зачем зовёт брата с собой. Интересного там ничего не предвидилось. Порт он и в Африке порт. Да и журналист из него пока ещё аховый. Это было первое в этом учебном году задание, и каждый из студентов должен был подготовить трёхминутный репортаж о родном городе. Порт Боря выбрал по чистому наитию. Просто рыбалка у них как-то не очень получилась, вот и тянуло опять к воде. Лично ему та поездка на дачу к Серёге, в принципе, была в кайф, а вот настроение Лёшки как-то не било фонтаном. Говорить брат ничего не хотел, а выпытывать Боря и не умел. Но всё же лёгкое разочарование очень уж явно сквозило весь день по их приезду. Или это, может, всего лишь акклиматизация? Они ведь через сутки после Лёхиного возвращения домой сразу двинули на реку. Было не совсем понятно, но на всякий случай Боря решил ещё раз побывать хоть у какой-то воды с братом.

- А, в принципе, ты нужен как моральная поддержка, так что можешь ехать в любом качестве: хоть ассистентом, хоть приглашённой звездой. 

- Уговорил! – подытожил Лёха.

Вечером парни действительно пошли в сквер, а до этого Борька полтора часа мог наблюдать сборы брата: как тот мажет лицо тоналкой и тщательно подводит глаза, как из «русала» превращается в дикобраза, покрывая волосы немыслимым слоем лака, как шнурует на чудной манер разрисованные фломастерами кеды с кислотной расцветки шнурками.

В сквере кучковалась молодёжь. Все выглядели кто во что горазд: тут были и жилетки с шипами, и ирокезы, и хипстер, выглядевший словно бабушкин любимый внучок в растянутом свитере крупной вязки, и бритоголовые в кожаных куртках, и похожие на брата большеглазые, нескладные нелепо одетые чудики, трудно поддающиеся половой идентификации. Пока Борька оглядывал весь этот зоопарк, Лёха вдруг придвинулся к его уху и тихо заметил: «А ты здесь самый крутой!»

Подкаченный парень, одетый в «цивильное» среди этого маскарада, действительно привлекал особое внимание. Вскоре Лёшку окликнули от одной скамейки, и ребята подошли к небольшой компании из трёх девчонок и двух парней. Ребята обсуждали какой-то концерт, на который, видимо, недавно ходили все вместе, и тянули светлое пиво прямо из бутылок. Предложили и братьям, но Боря отказался и грозно посмотрел на Лёшку, так что младший покорно вздохнул и тоже отрицательно кивнул головой.

- Это уже никакое не эмо! – недовольно говорил один из ребят, а второй возражал:
- Стиль должен развиваться! Это нормально! - после чего поинтересовался у братьев, что именно они слушают из эмо-музыки.

Боря просто пожал плечами, а Лёшка ответил, что ему направление эмо в музыке вообще не нравится.

- Примитив. По крайней мере, то, что я слышал. Эмоции - это всё-таки не непрерывная истерика.

Парни опять стали спорить между собой, и Лёшка, почувствовав, что брат явно заскучал, предложил:
- Может, пройдёмся?

- Да уж, не помешало бы, - с охотой согласился Боря и тут же направил свои стопы подальше от этого пёстрого сборища.

Дело было не в том, что его чем-то смутили эти все представители кунсткамеры, и даже не в том, что ему-то и общаться с ними было не о чем. Его реально шарахнуло оттого, во что может превратиться его чудо-братец, если и дальше будет общаться с такой компанией. Боря тут же улыбнулся, потому что его собственные размышления напомнили их с Лёшкой маму. Он сейчас волновался о влиянии плохого окружения на своего брата!

- Слушай, а тебе, правда, всё это настолько интересно? Ты по серьёзке залип, да?

- Залип на что? – рассеянно уточнил брат, шагая рядом. - На прикид? Или на этот круг общения? А чем эти люди хуже твоих друзей? Чем их интересы хуже ваших? Да и так ли уж они отличаются, если разобраться… А прикид… по сути, это что-то вроде сигнальной раскраски. Знак, что я реагирую на мир определённым образом. Прикид меня не меняет, моим реакциям без разницы, подведены у меня глаза или нет.

Лёха намеренно наводил тень на плетень – ему не хотелось делить брата ещё с кем-то, нравилось неспешно «от бедра» шагать рядом с ним, время от времени поглядывая из-под чёлки вызывающе накрашенными глазами и наслаждаясь Борькиным замешательством. Старший так мило старался быть хорошим братом, что от этого маленькая месть Лёхи, с наивным видом подвергавшего «тонкую душевную организацию» своего двойняхи когнитивному диссонансу, была особенно сладка.

- И о чём ты с ними разговариваешь? – Борька в очередной раз озадаченно окинул взглядом парочку попавшихся навстречу карнавально-разукрашенных девиц, до нелепости откровенно состроивших глазки братьям.

- Да обо всём! – пожал плечами Лёшка, обхватив себе предплечье левой рукой и покусывая ноготь большого пальца правой. - «Не о чем разговаривать» – это ведь не реальное отсутствие тем, а отсутствие интереса. Дело в отношении. С человеком, который тебе хоть немного интересен, ты всегда найдёшь тему для разговора. Разве не так?

- Наверно, - вяло согласился Боря.

Продолжать этот философский спарринг ему не хотелось. Хотя спорщик он был неплохой, частенько встревал по делу и без, но это только ради процесса, свою точку зрения необязательно было отстаивать. Они в компании иногда так развлекались – кто-то делал предположение, допустим… о погоде или марке авто, а второй тут же начинал выдвигать совершенно противоположное мнение. И самое интересное, что всегда веришь тому, кто в этот момент говорит! Врали все от души и доводы приводили на удивление логичные. Так что рассуждений «ни о чём» ему хватало, поэтому и не захотел сейчас заводить волынку ещё и с Лёхой. Нравится ему эта братия? Отлично! Хочет с ними тусить? Да сколько угодно! Есть точки соприкосновения? Касайся! И, вообще, Борька не брат, а золото!

- Темно тут, может, вернёмся на центральную аллею? – поинтересовался Лёшка.

Обернувшись по сторонам, Боря понял, что зашли они, и правда, глубоко в парк, вроде незаметно, не спеша, а забрели аж к старому планетарию.

- Ну да, на фонарях, гады, экономят, - согласился он. – Ладно, поворачивай к аллее, а я отолью пока. Только не разгоняйся слишком, а то снова быстрее меня к своим неформалам вырулишь, и я тебя и не узнаю в той толпе обаяшек.

Лёшка кивнул, тряхнув своей длиннющей чёлкой, и потопал в сторону выхода, а Боря проводил взглядом брата и потянулся. Тело немного закостенело, учёба давала нагрузку на мозг, а вот тело совершенно оставалось безучастным. Да ещё и сидение за компом или за партой на лекциях давало свои минусы. Летом можно было на природу выезжать, в походы ходить, да и просто в зал сгонять, ведь ничего не ограничивало свободу передвижения. А вот учебный год внёс свои коррективы в распорядок жизни, да ещё и братец вернулся.

- Может, и его с собой в зал позвать? – сам у себя вслух спросил Боря и прыснул смешком. – Не, лучше в бассейн сходим. Там ему полегче будет.

Рассудив, что можно будет предложить брату очередное совместное занятие, он с чувством полной удовлетворённости всё же направился к дереву, чтобы по-быстрому сделать своё дело и побежать догонять Лёшку.

Через пару минут Боря уже шёл быстрым шагом по направлению к центральной аллее, но спины своего эмо он не наблюдал.

- Куда это чудо слиняло? Сказал же – не гони…

И тут до ушей парня донеслись сдавленные звуки и шуршание. Он интуитивно ускорил шаг и почти сразу же перешёл на бег. В отблесках дальних фонарей из центральной части парка можно было разглядеть силуэты толкающихся людей. Борька будто колы со льдом глотнул, даже в мозгу холодно стало. Он рванул прямо туда, в кучку неизвестных, и с криком: «Бля, порву!» налетел на кого-то. Он пару секунд пытался ухватить его за довольно толстую шею, но когда ему хорошенько въехали в челюсть, то отшатнулся и гаркнул: «Лёха!» Ответом было довольно удивлённое «Чего?» охрипшим басом.

- Не ты, - обалдело остановился Боря и замер, пытаясь высмотреть в темноте своё разукрашенное чучело. – Ещё Лёхи есть?

- А Кабан не подойдёт? – поинтересовался кто-то из темноты. – Могу и я тебе в рыло копытом.

- Задрали эти аборигены упоротые, - снова кто-то пробасил из темноты. - Слышь, лунь, шуруй отсюда, пока братки тебя на дереве за жопу не подвесили.

- Вечно, если не марамойка в чулках, так хипстер в цветах, - поддержали «Лёху» из тени.

Тут за спиной послышался топот по гравийной дорожке, и кто-то, подбегая, сквозь шумное свистящее дыхание крикнул: «Не тронь его!»

- О! Ещё один онанист среди ночи по парку шарится, - прокомментировал всё тот же «Лёха».

- Борька? – неуверенно позвал брат.

- Зашибись! У них тут симпозиум недоумков, что ли? – заржал басом кто-то в темноте.

- Лёха, я здесь, - протянув руку, Боря взял брата за плечо и развернулся, чтобы уйти.

- А я? - загоготал в голос новый знакомый, и все, кто были в компании этих неизвестных парней, дружно заржали.

- В следующий раз, - буркнул Борька и быстрым шагом повел брата на свет, усиленно подталкивая того в спину.

Лёха, впрочем, и сам не тормозил - резво переставлял ноги. Выбравшись на освещённую центральную аллею, он повернулся к брату.

- С тобой всё в порядке?! - взгляд перепугано метался по лицу брата, затем остановился на подбородке, и Лёшка потянулся пальцами к пока ещё красному пятну будущего синяка. - Чёрт! Ещё куда-нибудь ударили?

- Ага, в горб и крылья! – недовольно огрызнулся тот. – Я кому вслед орал, чтобы не спешил? Пешеход, блин. Я готов был непонятно кого рвать в клочья, а их, между прочим, там не одна парочка. И всё лишь из-за того, что тебя на аллее не было!

Лёха тут же сунул руки в карманы и даже чуть отодвинулся.

- Ага, ну, вроде ты в порядке. Кстати, сразу меня позвать, а не рвать кого попало в клочья - не судьба? Ну, прости, братишка, что не дождался тебя и не отпросился по-маленькому в кустики! - после этого он развернулся и двинулся на выход, не особо дожидаясь ответа.

- В кустики ему приспичило! - вознегодовал Борька, но двинулся вслед за братом.

Переругивались они почти до самого дома, но запал как-то постепенно остыл, и пикировка продолжалась больше из вредности - никто не желал оставлять последнее слово за другим. И только у подъезда оба переключились на первостепенную задачу - не засветить Борькин фингал перед родителями. Пока младший заговаривал им зубы, старший захватил на кухне из морозилки ванночку со льдом и шмыгнул в комнату. Через некоторое время туда зашёл и Лёшка.

- Ага, ты уже… может, принести чего? Нет? Ладно, тогда я мыться.

Когда братья уже улеглись, и в комнате из освещения осталось только аквариумное мерцание подсветки, Лёшка спросил вполголоса:

- В док-то когда едем? Завтра?

- Чего? – не понял Боря. Он думал о своём. Мыслями был где-то далеко, и вопрос брата прослушал. – А, ты про репортаж? Не, завтра не получится, у меня «ОР», да ещё она нам решила устроить после занятий дополнительный тренинг, так сказать, бесплатное счастье.

- Ор? А кто орать будет?

- Ор – это основы риторики, бестолочь, - по-доброму обозвав брата, Боря ухмыльнулся. – Будем упражняться в красноречии, а заодно дикцию и артикуляцию тренировать. Так что губами здорово наработаюсь, а язык так вообще на плече принесу. Поэтому завтра не рассчитывай на очередной трёп, буду краток.

- С ума бы не сойти, а я так рассчитывал! - съёрничал Лёшка, улыбнувшись до ушей. - Но если губами наработаешься - то, конечно, о чём речь! Слушай, оратор, если завтра фингал всё-таки вылезет - буди, замаскирую. Сам не пытайся, только тонак мне переведёшь. Понял?

- Божжже збавь! – совершенно по-идиотски взмолился брат. – Ни в жизнь!

- Да тихо ты, а то мама сейчас прибежит узнавать, что у нас стряслось, - Лёшка пытался говорить тихим шепотом, но с явным надрывом. Скорее всего, ему хотелось наорать на брата за такую бурную реакцию.

- Молчу, молчу, - согласно зашептал Борька.- Но мазать меня – не дам! Так и знай. А то, глядишь, как-то утром проснусь с накрашенными ногтями.

- Балда! - хихикнул младший. - Будешь выкобениваться - правда, накрашу! Или с фингалом лучше ходить?!

- Лучше – спать, - подытожил тот, и больше в комнате не раздалось ни звука.

Наутро фингал слегка потемнел, приобретя непонятный мутный оттенок серо-синего, но в очень бледной цветовой гамме. Поэтому было решено не прибегать к помощи гримёра Лёхи.

В универе лишь пара человек поинтересовалась, на чём заснул Боря лицом. В ответ интересующимся он предлагал прогуляться вечерком в парке, а если невтерпёж, то он может сделать всё прямо сейчас, не отходя от кассы, так сказать. Занятий было, как всегда, до фига и ещё маленькая тележка. Первая пара - современные медиа-холдинги - прошла удачно, Боре удалось подремать на последней парте, подложив под голову свою сумку. На культурологии и истории зарубежной журналистики пришлось усиленно вслушиваться, как, впрочем, и на остальных парах. И только молодой препод по фотожурналистике, пара которого стояла в расписании последней, оказался человеком. Он вывел всю группу на улицу и разрешил разбиться на команды, чтобы разбрестись на полчаса. Задание было несложным, каждой группе была дана карточка с цветом, и именно в этой гамме они должны были сделать серию снимков.

- Ну, чё, Бориска, двинули к проспекту? – лениво предложил одногруппник Воробьев Гена, который сам себя выбрал главным, и поэтому именно он тащил карту с цветом из рук препода. Она оказалась красной.

- Птица, будь человеком, пробегись сам, а я слиняю, - начал упрашивать товарища Боря. – Вон, с девочками прошвырнись, мороженое покушайте, на лавочке посидите. Нафиг вам я?

- Боренька, идём с нами, - начали канючить одногруппницы. – А то Воробьев снова в какую-то передрягу влезет, а нам неприятности не нужны.

- Подумаешь! И самому-то не очень хочется, - хмыкнул парень. – Тоже мне, цацы! Могу и сам! Хотя, нет, Борька, давай вместе, мужской, так сказать, компанией!

- Блин, с тобой даже прогулка в Дисней-ленд закончится пьяной попойкой, - сопротивлялся Боря.

- А если послать его за стиральным порошком, то обязательно припрёт порошочек в конвертике, - поддакнули девчонки. – Он же катастрофа ходячая!

- Ладно, ладно, хорош травить парня, - решил заступиться за товарища Боря. – Пойду с вами, а то, и правда, куда-нибудь влипните.

- Отлично! – обрадовался Воробьев и похлопал одногруппника по плечу. – Сейчас в одно местечко зарулим и сразу же…

- Стопэ! Птица, ты чё совсем? С дуба рухнул? У нас задание и минут двадцать времени, а по своим злачным местам без нас будешь ходить! Всё, выдвигаемся! – и компания наконец-то направилась вдоль фасадов зданий по тротуару в сторону проспекта.

С заданием они справились довольно быстро, словив в кадр машину кока-колы, разгружающуюся у магазина, витрину кафе и красные зонтики над круглыми уличными столиками, предвыборный баннер будущего депутата местного совета с явно прокоммунистическим фоном соответствующего цвета, да торговку с цветами с разнообразием вазочек, среди которых оттенки красного было совсем не сложно отыскать.

- Вот интересно, как будут искать натуру бедолаги с фиолетовым цветом? – поинтересовался Воробьев. – Или с малиновым! Это ж чума! Какой идиот машину такого цвета купит? Или напялит на себя что-то из этого разряда? Только даун с расстройством психики!

- Между прочим, у меня лабутены малинового цвета, - поджав губки, недовольно заметила одна из девушек.

- Чё? Кто у тебя? – прищурившись, переспросил Воробьев. – Туфляки, что ли? Так они же красные!

- Ты ещё и дальтоник, Птица, - со вздохом констатировал Боря. – Всё, малыши, задание сдадите, я ушёл. Всем пока.

Он был рад свалить наконец-то домой, но Воробьев его тут же догнал.

- Слушай, Борисыч, ты завтра репортаж думаешь готовить? Может, я тебе на хвост упаду? Ты как?

- Я против, Птичка! Я очень против!

- Так я это, подумал…

- А не нужно думать! У меня уже есть напарник.

- Да ну! С кем объединился? С девчонкой какой-нибудь, да?

- Послушай, Гена, отвали, а? Я с братом иду.

- Так он же того, тю-тю! – удивлённо скорчив лицо, одногруппник уставился на Борю. – Его же всё время лечат! Или ты братца на кресле-качалке повезёшь? Выездная сессия, да?

- Не твоё дело, - сквозь зубы отрезал парень и развернулся, чтобы уйти.

- Думаешь, что вам по инвалидности баллов добавят, да, Спилберги?

Подумать было некогда, рука сработала на опережение мозга и рванула вперёд, сделав отличный выброс в сторону ухмыляющейся рожи Птицы. Но за доли секунды до соприкосновения костяшек и челюсти Боря успел сообразить, что Воробьев намного хилее, и кости у него не такие крепкие. В итоге, получился не так удар, как пощёчина кулаком.

- В следующий раз выдерну твой хвост и засуну тебе его в клюв. Понял? – Боря приблизил своё лицо практически вплотную к парню. Если бы захотел, мог бы запросто того укусить за кончик носа. - Он мой брат, и не смей хоть что-то вякать о нём, прежде чем наденешь шлем на голову и пояс целомудрия на жопу.

Ответа не последовало, но когда Боря уже шагал в сторону остановки, вслед ему от Воробьева всё же донеслись матерные рассуждения о нем самом и его повадках.

День закончился вполне мирно, ужин в кругу семьи состоялся, и даже наличие вялого синяка легко получилось оправдать перед родителями футболом после занятий.

Утро следующего дня было немного пасмурным, и вполне мог пойти дождь, но отменять поход в порт было нельзя. Тем более Лёха всем видом давал понять, что готов идти с братом. Поэтому Борька пообещал позвонить ему в обед из универа и договориться встретиться возле старых доков.

- У меня две пары и потом ещё одно дело. Я как только освобождаюсь, сразу тебе даю знать, а ты берёшь камеру и дуешь к… лучше к пассажирскому терминалу. Там решим, что и где будем снимать. Нужно будет несколько картинок для пробы сделать, попробуем менять дислокацию. Текст я примерно себе накидал.

- Чувствую, что буду присутствовать при рождении шедевра! - с хохмой подбодрил Лёшка.

- Ничего! Ещё и тебя увековечим! Но не обещаю, что в этот раз. Главное, чтобы дождь не пошёл.

На том братья и распрощались. Каждый занялся своими делами, чтобы после обеда встретиться на условленном месте и провести пару часов в компании друг друга, причалов, кранов, складов, терминалов и морвокзала.

Когда Боря приехал на место, Лёшка уже его ждал. Они немного походили вдоль пирса, потом поднялись на третий этаж терминала, осмотрели территорию и решили идти к дальнему причалу. Картинка обещала быть изрядно впечатляющей – фоном к репортажу стал довольно внушительный сухогруз на дальнем плане, и это было очень эффектно.

- Значит, смотри. Сначала берёшь его крупным планом. Ну, как крупным, как зуммер позволит. А потом на меня с накатиком. Я сразу же начинаю вещать. Усёк? – командовал Боря, размахивая руками и руководя всеми процессами одновременно. - Можешь присесть и снимать как бы из-под низа. Тоже нормальный ракурс. Короче, по моей отмашке, и…

Дальше ушло часа полтора на то, чтобы сделать десяток дублей. Боря всё распинался, рассказывая об истории порта и его масштабах. Он упоминал цифры и даты, показывал направление оператору и даже цитировал кого-то из литераторов в момент упоминания о складах.

- Я полюбил пряный запах пакгауза, все пахло: ваниль, финики, кофе, чай… - Боря выдержал паузу и продолжил: - Так писал Александр Грин. И невозможно не влюбиться в этот мир, в это величие целого царства, очень умного, цельного организма под названием порт, - он снова сделал паузу и выдохнул.

Лёшка смотрел на брата и внутренне аплодировал. Да он не журналист, он актёр, бляха муха! А Борька, не замечая смены выражения лица брата, всё продолжал фонтанировать.

- Когда вы слышите его загадочный голос: хриплые гудки буксиров, тепловозов, лязг перегружаемого металла, короткие реплики-информации железнодорожных  диспетчеров, вы влюбляетесь в эту дивную музыку порта…

Под конец он ещё и песню спел. Правда, с голосом у Борьки было не важно, поэтому Лёшка попросил ещё дубль сделать, но не петь, а продекламировать.

- Давай для разнообразия. Как вариант, - чтобы не обидеть брата, Лёха постарался преподнести своё пожелание как одно из своих видений общей картинки. – Не понравится, сотрём.

- Ладно, включай, - согласился Боря и начал: - В Кейптаунском порту с какао на борту «Жаннета» поправляла такелаж. Но прежде чем уйти в далекие пути, на берег был отпущен экипаж…

Неожиданно Лёха хихикнул и тут же пояснил:

- Экипаж на берег полез. Вот что значит – сила искусства. Погоди-ка, - он увеличил зум и направил камеру на пришвартованный неподалёку старый катер. - Борька, там кот-канатоходец. И ещё кто-то, вроде… Собака! Там собака, на катере! Ноев ковчег прямо. Кот выбрался, но не уходит, сидит на пирсе. Может, пойдём ближе, глянем?

- Ага, вторая серия? То по парку в темноте, то по старому причалу…

- А вдруг у нас мобильный репортаж получится, м? – не отрываясь от камеры, предположил Лёха.

- Проблемы на мою голову у нас получатся, - пророчески оценил Борька, повернувшись в сторону качавшейся на волнах посудины. Лёшка воспринял это как согласие и двинулся в сторону причала, не переставая снимать на ходу. – Под ноги смотри! – скомандовал старший двойняшка.

Лёшка шёл нога за ногу, пытаясь не терять кадр и одновременно не навернуться на неровных досках, так что Боря его быстро обогнал и к катеру подошёл первым. Кот, сидевший на краю, зашипел и чуть отполз в сторону, а вот пёс, увидев людей, начал активно скакать, жалобно подвизгивать, гавкать и кидаться от борта вглубь ходовой рубки и обратно. Братья переглянулись, почувствовав неладное – только сейчас они обратили внимание, что пришвартован катер был кое-как, и возраставшее волнение грозило сорвать его. Боря велел брату стоять, а сам подошёл к краю причала и, примерившись, спрыгнул вниз, на палубу катера. Но именно в это время палубу качнуло на какой-то поперечной волне, так что приземление оказалось болезненным. Не удержавшись на ногах, Борька стукнулся о жестяной настил коленями и шёпотом чертыхнулся.

- Борька! – у Лёшки похолодело под ложечкой, и он едва не выронил камеру, невольно кинувшись к краю причала.

- Нормально всё! – выкрикнув, старший поднял лицо. - Стой там! Камеру не утопи! А то вообще всё к чертям…

Держась за борт и палубу, он спрыгнул в рубку, стараясь не опираться на подвернувшуюся ногу. Пёс всё это время вертелся вокруг и страшно мешал, тычась носом и словно подталкивая парня.

- Чего там, Борь? – Лёха уже достаточно успокоился, чтобы возобновить съёмку в быстро надвигающихся сумерках. Погода портилась на глазах.

- Тут мужик какой-то лежит, - напряжённо отозвался брат. - Давай вызывай «скорую»! Вроде жив…

Через четверть часа на пирс въехал автомобиль реанимации с включенной мигалкой. Вытаскивать потерявшего сознание водителя катера пришлось вчетвером, Борька и два санитара «скорой» переложили мужика на носилки и подняли, а водитель и Лёшка выволокли носилки на настил причала. Затем подняли пса, а последним - Борьку, нога у него всерьёз разболелась, и опираться на неё он не мог.

- Вывих! – констатировал один из «белых халатов». - Поехали в травму, вправлять надо.

- А с дядей-то что? – кивнул в сторону машины Лёха.

- Похоже на инсульт. Может, и успеем.

До больницы ехали молча – не очень-то поговоришь, когда у тебя над головой то и дело орёт сирена. Парням она откровенно действовала на нервы, но ещё хуже было хриплое, тяжёлое дыхание лежащего на носилках мужчины, ясно слышное в перерывах.

Процедура вправления была болезненной, но, к счастью, короткой. Когда Борька, прихрамывая, вышел из кабинета, Лёшка, очевидно, окончательно войдя в роль оператора, встретил его направленным объективом.

- Дамы и господа, леди и джентльмены! Встречайте – супермэн, скромный паренёк-журналист, с горячим сердцем и тонким чувством прекрасного! – повернув объектив к себе, Лёха доверительно сообщил в камеру: - Он – мой герой!

- Вот ты балабол, - по-доброму хмыкнул Боря, но всё же попозировал оператору, ссутулившись, склонив голову набок и продемонстрировав оскал зубов камере. - Финита ля комедия! Тушите свечи.

После этого Лёшка наконец-то выключил запись и подошёл к брату.

- Давай держись и попрыгали – такси уже ждёт!

- А почему не на карете? Герой заслужил!

- На ней тебя сюда везли.

- Тогда хотя бы красную дорожку дома!

- А коврик из ванной не подойдёт?

- Кофе в постель! – продолжал требовать развеселившийся Борька.

- Крошки на простыне. Сойдёт? – поинтересовался брат, и они оба наконец-то вышли на улицу, где возле крыльца уже стояло жёлтое такси.

- И даже фанфар не будет?

- Хочешь, водитель побибикает?

- Значит, нифига… - со вздохом сожаления констатировал Боря. – Раз так, значит, нечего из меня героя лепить. Договорись? – он подмигнул брату и упал на переднее сиденье такси.

- Ой-ой! – манерно протянул Лёшка с улыбкой до ушей. - Уж и полепить нельзя!

Несмотря на травму, Борька на следующий день всё же ухромал на учёбу. Лёшкино же утро началось с просмотра видео, которое он скинул себе с камеры брата.

- Сынок, ты уже встал? – чуть приоткрыв дверь, спросила мама. - Померим давление? - это тоже был один из утренних ритуалов, вроде чистки зубов.

- Да, мам, сейчас оденусь и приду! – отозвался парень, закрывая видео.

- Доброе утро, сынок! Хорошо спал?

- Замечательно! – Лёшка сел за стол и подставил руку, улыбнувшись матери.  Последний год измерение давления он терпел, едва не морщась, ему казалось, что такое пристальное внимание словно притягивает болезнь обратно, но сегодня он чувствовал себя бодрым и уверенным, как никогда. - У тебя тоже всё хорошо?

- Замечательно! – улыбнулась в ответ мама, поглядывая то на сына, то на тонометр. - Тётя Ира звонила, я пообещала зайти к ней ближе к вечеру. Ты сегодня в институт едешь или дома?

- В институт, у меня практика и пара лекций, так что буду поздно. А с утра надо дома позаниматься.

- Не переутомляйся, хорошо? Не забывай перерывы делать, сходи прогуляйся.

- Ладно, мам, - Лёшка клюнул родительницу в щёку и снова убежал в свою комнату.

Хотелось позвонить брату, узнать – как он там с ногой, скоро ли домой, как оценили их совместное творение. Да просто поболтать ни о чём. Просидев над переводом учебного текста около часа, Лёха решил, что, пожалуй, уже можно, и набрал номер брата на мобильнике. После пары длинных звонков трубку наконец-то сняли.

- Алё, бро! – радостно выпалил Лёха, но на другом конце сдавленно прошипели:
- Да, что-то срочное? Я на лекции!

- Нет, я просто узнать, как ты там, - слегка смешался Лёшка. - Перезвони, когда время будет, окей? Всё, пока, не отвлекаю! – и поторопился нажать сброс.

Час утекал за часом, а звонка не было, и настроение Лёхи становилось всё бесцветнее. В конце концов, перевод совсем застопорился, и парень просто сидел и смотрел, как вода в аквариуме становится зелёной, потом синеет, затем окрашивается в жёлтый, как качаются стебли водорослей, а между этими стеблями мелькают юркие рыбки. Чувство, что брат от него словно откупается, вызывало какую-то тотальную растерянность и чувство беспомощности. С одной стороны – «предъявить» брату было нечего, вёл он себя безупречно: и доброжелателен, и внимателен был. А с другой… ну, не входил Лёха в сферу его интересов. Раньше – из-за болезни, а теперь – «поезд ушёл»: круг общения сформировался. И Лёшка в этот круг как-то не вписывался. Как-то никак. Вдали от Борьки было проще – не видеть, не чувствовать этого родственного равнодушия. Идеальный брат. Он во всём, всегда был идеальным. А идеалы недостижимы.

Мобильный завибрировал, Лёшка вскинулся было, но тут же опознал сигнал будильника – пора было собираться в универ. Практику Лёшка любил, это занятие увлекало его. Для него каждый язык имел своё настроение, свой вкус, свою ауру, которая окрашивала собой весь мир. Английский язык был им особенно любим за смесь аристократизма (но не такого самовлюблённого, как во французском) и упорядоченности (но не педантичности, как в немецком). Говоря на английском, он чувствовал уют и доброжелательность, и в то же время желание подтянуться и соответствовать. Ему нравился именно Британский вариант, не Американский – вульгаризация его раздражала, и он невольно фыркал на проглатываемые гласные, смятые окончания или упрощённые конструкции. Но чем глубже он уходил в диалог, тем больше сглаживалось его раздражение, и, в конце концов, он начинал реагировать уже не фырканьем, а улыбкой. В такие моменты он был убеждён, что однажды уедет – и уж там-то, в английской языковой среде, будет счастлив. Разве можно, говоря на этом языке, распустить себя до отчаяния и самосожаления?!

Вернувшись домой уже в одиннадцатом часу, Лёшка заглянул в комнату и убедился, что брат уже дома.

- Привет! Как нога?

- Здоров. Живой, как видишь. Намазал гелем – полегче вроде. А ты чего трубку не брал – я тебе перезванивал после занятий.

- Да? – Лёшка вытащил мобильный и действительно убедился, что там несколько пропущенных звонков от брата. - Так я уже на практике был, на беззвучный переключил. Чего за репортаж поставили?

- Там не оценивали, просто разбор делали. Я молодец!

- А я?! – улыбнулся Лёха.

- И ты молодец! Ты же мой брат, так что – без вариантов!

Младший хмыкнул и с улыбкой прикрыл дверь. Было и хорошо, и горчило в то же время.

На завтра он брату уже не звонил – узнавать было вроде как и нечего. День шёл за днём, оба усердно занимались учёбой и ждали выходных, чтобы перевести дух.