Глава 7. Информационное общество и капитализм

Глава 7

Информационное общество и капитализм

Сегодня в нашей стране капитализм, в то время как эта книга о будущем, точнее, о теории будущего «Информационного общества». Это будущее, согласно фундаментальной социологической метатеории развития общества А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. …», в восходящем историческом развитии как неком идеальном типе развития, следует не непосредственно после капитализма, а значительно позднее. После градации капитализм следует градация социализм и лишь затем «Информационное общество».
 
В то же время, как показано и доказано в «Полилогии …», крах социализма в СССР произошёл в момент его «столкновения» с идущим ему на смену «Информационным обществом».  Это нашло своё внешнее выражение в неожиданно нагрянувшей научно-технической революцией и стремлением всего общества к научно обоснованному обновлению страны. Обществом овладело массовое стремление к обретению всё возрастающей, ещё  большей, свободы  информации и слова, ибо достигнутый уровень развития уже не соответствовал огромным потенциям страны и её высокообразованного народа.
 
Основная причина краха, в самом общем виде, была обусловлена  отсутствием адекватного текущему моменту научного понимания причин, в общем-то, преходящих и исторически ничтожных ряда отрицательных, негативных, сторон в развитии советского общества. То есть на тот момент наши теоретики и учёные, обслуживавшие власть, говоря языком современного сленга, были не на высоте, должной научной теории так и не было создано, а официальная теоретическая парадигма  исторически устарела и отражала лишь  ситуацию, мировоззренческие позиции и потребности 150-летней давности.

Вот как об этом, в общем виде пишет автор «Полилогии …»:

««Воспитанные» управленческим фетишизмом линейной формы десятки тысяч «Лассалей» спят и видят «простые идеи», с которыми можно ангажироваться у начальства или в газете у толпы, что по сути почти одно и то же, рвение во власти. Об этом писал уже Аристотель, называя первых льстецами, а вторых демагогами, одинаково обретающими огромную си¬лу соответственно у тиранов или демократии. Ну разве не видно, что ни у одной партии, движения, кандидата и пр. нет «за душой» абсолютно ничего интеллектуально соразмерного ситуации в стране и на планете. Так что «отпущенные на свободу» упомянутые «Лассали» и выкинули весь безумный примитивный хаос. Колоссальный потенциал активности (в отсутствии которого, кстати, ложно упрекают носителей советского менталитета), без намеков на обновленную идеологию, прорвался или оказался канализированным (выражение В. Богачева) в бешенство рыночного примитивизма и вообще хаотизирующей деструкции.

Между тем действительная теория переломного содержания эпохи нигде и никогда не может просто по природе своей содержать «практические предложения». Они станут вполне рационально возможны только после борьбы и отбора новых теорий, их освоения достаточно широкими кругами профессионалов, интеллигенции, а трудящимися («активом») – основ (прагматических азов) этих теорий, после порождения в самом народе но¬вых, релевантных ценностно-ориентационных вокабул, докс, если угодно, уже новых смыслов и «духа», «манифестов».  Теория же дает эзотерический профессиональный «язык», а теоретическое содержание закона конца отжившей формы (в негэнтропийной, самой «невероятной», в смысле Шредингера, ветви бифуркации), скрывая за собой все описание этой формы, само по себе очень скупо».

Поэтому сам факт публикации этой работы и есть продолжение попытки войти в поле «борьбы и отбора новых теорий», чтобы «после порождения в самом народе но¬вых, релевантных ценностно-ориентационных вокабул, докс, если угодно, уже новых смыслов и «духа», «манифестов»» стали вполне возможны «практические предложения». Пока же теория располагает в целом «крайне тощим трендом» будущего, уже исторически постсоциалистического восходящего, развития общества.
 
Как и каким образом это возможно «в самом народе»? – Полилогия даёт ответ и на этот вопрос:
- «Между тем  производящий  труд,  порождающие процессы (А.Ф. Зотов Н.М. Смирнова2), творчество, производят сложные идеи, которые никогда не возможно проглотить, сразу согласовать, превратить в «план», «мероприятие» и пр., ибо эти идеи сперва надо выстрадать, отбраковать и выковать в дискуссиях, затем освоить, познать, т.е. изменить себя. Более того, новые производительные силы выдвигают не просто идеи, а людей, несущих идеи, способных на идеи личностей (самые «интенсивные» величины на белом свете), всегда выпадающих из групповой нивелировки и не существующих для бухгалтерских или технонимических экстенсивных величин. Но линейная форма (социализма – ХАТ) стоит каменной стеной на пути этого движения идей, тем более людей. Она и оказалась чудовищными тисками для творческих инди¬видов, которые являются формами новообразующих интенций самого производства, всегда рву¬щих со всем привычным, легко согласуемым, простым».
 
И в продолжение этого: - «Причем такой работник уже давно потенциально складывался, но поперек его деятельности и стоит собственность на технологии, их взаимотабуирование (при социализме – ХАТ), а теперь и коммерческая деградация.

На этот же счет «постиндустриалист» В.Л. Иноземцев пишет, надо полагать, лишь о грядущей смене управления «не стихией рынка, а решениями, принимаемыми научной элитой». Но осуществить это сможет, естественно, не «элита», а только относительно массовый субъект, «трудящиеся нового типа». К тому ж предстоит сменить не только «стихию рынка», но и уже более высокую «стихию плана». Хотя пока повернуло в обратную сторону».
 Поэтому, чтобы не повторять прошлые ошибки, чтобы исключить в будущем, разумеется, по возможности и в меру развития прогрессивных сил общества, подобные провалы  и сокрушительную деградацию в развитии нашего общества, необходимо не только понимать будущее, но и верно оценивать настоящее и возможные исторические траектории восходящего развития. Сколь-нибудь исчерпывающий разговор на эту тему - предмет отдельной серии книг, поэтому здесь мы осветим лишь три момента, непосредственно связанные с представлениями об «Информационном обществе».
 
Так как попытка изложения некоторого эскиза теории нового общества, оказалась сопряжена с введением во многом новой и «непривычной» терминологии, то приведём всего лишь как рабочий материал таблицу сравнительной терминологии, которая возникла вполне стихийно как проявление некой фатальной необходимости. Думаю, что и читателю она будет весьма полезна.


7.1. Сравнительный анализ специфических категорий, понятий и «элементарных явлений» градаций капитализм и «Информационное общество». Сводная таблица


Таблица сопоставления некоторых специфических категорий, понятий и «элементарных явлений» градаций капитализм и «Информационное общество».
(см. рисунок!)


Как видно из приведенных сравнений часть терминологии можно было бы оставить неизменной при условии, что их применение каждый раз будет оговариваться как через предмет науки «Политическая информатика» или через соответствующие прилагательные, типа «информационные», интеллектуальные и т.п. Это крайне неудобно, особенно на данном этапе становления самого предмета-учения «Политическая информатика», так происходит постоянное «скатывание» не только в терминологию, но и в область «Политической экономии» и товарно-денежных отношений. Это, так или иначе, деформирует и искажает суть описания информационных явлений, объектов, процессов и понятий.
 
В частности, например, имеет место такое распространённое явление как отнесение интеллектуального и информационного продукта к категории «товар», то есть к вещи («внешнему предмету»), тогда как информация есть «свойство» вещи или процесса.   Образно говоря, свойство некоторого материального «товара» (вещи), идеальное по сути,  вдруг становится «товаром», то есть материальным предметом, вещью.  Более того, на этом пути и более абстрактные (идеальные) понятии иногда вдруг становятся «товаром», вещами. Например, - Родина, честь, совесть, служебное положение и т.п.

Поэтому, чтобы наиболее полно и продуктивно погрузиться в предмет «Политической информатики», правильно понимать и реагировать на всевозможные жизненные коллизии в информационном пространстве современного общества необходимо, как говориться, - думать и жить на языке этой науки. Именно в этих целях, с учётом имеющегося опыта научного осознания информационного пространства, и была составлена приводимая выше сравнительная таблица.


7.2. О трансформации «денежной терминологии» от
капитализма, через социализм, к «Информационному обществу»

Всем известно крылатое выражение: «Прежде чем объединиться, - нужно окончательно размежеваться». Именно этим было обусловлено введение, образно говоря,  «по всему информационному фронту» своей самостоятельной терминологии, своего языка описания информационного пространства современного общества.
Однако жизнь и практика, как обычно это и бывало, распорядятся по-своему. И примеры такого поворота имеют и имели место в нашем недалёком прошлом. В частности это касается и материально-знаковых отношений, - денег.
 
Напомним, что согласно современной метатеории «Полилогия современного мира. …» в капиталистическом обществе доминируют материально знаковые отношения в форме «денег». А.С. Шушарин пишет: «Вещественно-продуктовое взаимодействие (товар) единственное из известных имеет столь же овеществленную и даже скалярную, «считабельную» материально-знаковую форму – деньги, т.е. нечто, образно говоря (это будет важно), вполне чувственно осязаемое, что можно положить в карман, понюхать, пощупать, рассмотреть, а то и даже попробовать на зуб. Так вот, такой же просто «осязаемой», «числовой», овеществляемой знаковой формы или «символического посредника» более ни у каких других (из известных) базовых взаимодействий просто нет объективно».
 
В последующей градации социализм материально-знаковая форма в категориях полилогии представлена «статусами» лиц и коллективов.  Статусы определяются следующим образом»:

-  «…в основе всех этих относительно постоянных инструкций в их многообразиях, самыми инвариантными «документами», обслуживающими функциональное производство, и являются невидимые, но образующие самую глубокую и твердую знаковую (если угодно, образно-смысловую) реальность статусы функций кол-лективов и лиц, собственно и проявляющиеся (как в «следах») в предъявительских и императивных инструкциях. Статусы присущи всем коллективам (подразделениям, предприятиям, объединениям и т.д.), в том числе органам управления, а как ранги – и всему (в том числе незанятому) населению; но прежде всего занятому в виде простых должностей непосредственных исполнителей, долж¬ностей руководителей, представляющих (оформляющих, выра¬жаю¬щих) соответствующие коллективы, а в конечном счете соисполняемые технологии. Статусы и есть основная знаковая (смысловая) форма бытия технологий, и как следствие, коллективов и лиц.
<…>
Статусы не существуют в явно, непосредственно «осязаемом» виде; они проявляются как «следы» в совокупности предъявительских и императивных инструкций в сфере технонимики производства, фиксирующих благосостояние и трудосостояние, организованность бытия («права») и разведение («обязанности») коллективов и лиц, а также в рангах незанятого населения в функциональной форме знакового выражения обеспечения до- и послепроизводственных трудовых ресурсов. Как в абстрактно чистой товарности агент есть то, «сколько он стоит» (число), так и в чистой функциональности агент есть то, каков у него статус, но уже многомерный, к числу несводимый, а потому и всегда в чем-то неявный, но глубоко смысловой».
 
И далее: ««Денежным» проявлением статусов действительно являются тарифные сетки, ставки, должностные оклады, пенсии, пособия и т.д., а для коллективов – выступающие в формах «числовых инструкций» фонды заработной платы, другие выплаты и формы оплаты труда. Но все это знаковые формы не вещественно-продук¬то-вых (не стоимостных, не товарных, «не ценовых»), а потоковых субстанций благосостояния (благополучия) (социализма – ХАТ), всегда неотделимых и от каких-то неденежных форм или многомерных адресных связей».
 
Таким образом, а это известно всем жившим в СССР, первой в мире стране социализм, иметь так называемые деньги в обществе социализма это ещё не значит имеет должное благополучение.
 
 «Так, даже в относительно высокоуниверсальном, в значительной мере безадресном потребительском секторе ордер на жилье, путевка, садовый участок, садик ребенку, поликлиника и т.д. к деньгам несво¬димы, адресны. Даже обеспечение самыми обычными продуктами питания могло в значительной мере осуществляться через предприятие (внутренние продажи, «заказы» и пр.)».

 И ещё: «Строго говоря, когда мы покупаем в магазине продукты, то уплаченные за них деньги – это совсем не деньги (или не совсем деньги), а документы, выступающие в качестве закрытого нами обратимого наряда (т.е. лишь многократно используемого), свидетельствующего о том, что мы обеспечены магазином».

Аналогичная ситуация была и в сфере взаиморасчётов и обеспечения промышленного производства, между государственными предприятиями, причём деньги «розничного оборота» обращались совершенно особо, и не могли быть изъяты или «внесены» в производственную сферу, так называемых «безналичных денег». Это были разные деньги, образно говоря совершенно не конвертируемые.  Автор полилогии пишет: «…в чистой линейной форме рынка нет (мы отвлекаемся здесь от извечного потребительского, а также колхозного, теневого и т.д.), нет вообще обмена (точнее, он снят соисполнением), нет денег (в том простом смысле, что в самом производстве они адресны). В частности, безналичные – это фиктивное (условное), неофондированное в «плановом торге» превышение статуса, а при недостаче «денег» до статусов они тут же появятся «кредитованием», дотированием и пр. Ибо не в них суть». Следует заметить, что в «линейной форме» социализма  СССР институт «фондирования» это адресное распределение материальных и трудовых ресурсов. То есть, если нет фондов, то нет и материальных, трудовых, энергетических и пр. ресурсов.

Сказанного вполне достаточно, чтобы зафиксировать важный для нашего контекста момент, - термин «деньги» в советском обществе, как посткапиталистической градация социализм, сохранился, остался, но наполнился совершенно новым содержанием, хотя и продолжал отражать и некоторые, в основном, «розничные» моменты действительной жизни градации социализм. Можно сказать, условно, что  произошло «снятие» рыночного (капиталистического, экономического) содержания денег. Термин «деньги» наполнился новым «положительным содержанием», сохранив при этом лишь малую толику былых материально-знаковых отношений.
 
Это даёт все основания полагать, что судьба этого термина может повториться и при переходе от «капитализма-социализма» к новому «Информационному обществу». Поэтому вполне реально предполагать, что это будет один из возможных, наиболее вероятным, вариантом восходящего развития современного общества. То есть в «Информационном обществе» функцию материально-знаковых отношений будут выполнять всё те же деньги, но наполненные уже новым содержанием имя которому «торренты».

И ещё одно замечание в этой связи.
 
В связи с нарастающей угрозой самоуничтожения и жизнеутверждающими тенденциями мирного, «эволюционного» развития современных обществ на основе передовых достижений социальных наук, глобализация этого развития, само развитие станет непрерывно-последовательным, избегающим резких скачков и «движений» в социальной сфере. Так же исторически непрерывным и монотонно будет развиваться сама материальная база общества, что, разумеется, не исключает локальных скачков, сбоев, возвратов и обходов как в социальной сфере, так и в материальной сфере всей действительной жизни.
 
А это, так или иначе, приведёт и к  постоянно-непрерывному, постепенному и монотонному изменению функции денег, которые как и прежде будут обслуживать общественные воспроизводственные процессы, саму историю  постепенного перехода от одного способа производства к другому и далее к ещё более сложному и совершенному. Да, состояния бифуркации были и будут, но, будучи подчинёнными действительно научному влиянию, они органически встроятся в восходящий тренд исторического развития.

Очевидно, что высказанные соображения касаются не только терминов «материально-знаковых отношений, но всей современной социологической, и социальной, терминологии.

Однако, чтобы в чистом виде организовать мышление о путях восходящем развитии современного общества «Информационному обществу» необходимо резко, и в терминологии, размежеваться с уходящими в прошлое товарно-денежными, экономическими отношениями  капиталистического общества, равно и с самой «Политической экономикой».
 
Это терминологическое размежевание в анализе ранее неизвестных социологических процессов, напоминает некоторые известные, например, в математике  приёмы решения сложных задач. Так в статистике часто применяется  при обработке данных и анализе трендов исследуемых функций приём временного перехода на логарифмическую шкалу одной из осей искомой функции. Это резко упрощает наблюдаемый вид зависимости, сводя его к прямой линии.

Подобный приём известен и в интегральном исчислении как «способ подстановки», когда вследствие введения вспомогательных переменных упрощаются интегральные преобразования сложных выражений и сама процедура интегрирования.

Для преобразования более сложных функций и математических зависимостей в математике используются и другие способы «замены переменных», например, преобразования Лапласа, Фурье и др.

То есть во всех этих случаях введение некоторого преобразования значительно упрощает анализ и изучение исследуемых явлений, а так же их представление в более простом для понимания виде. Затем, делаются обратные преобразования полученных результатов и переход к исходной форме представления в естественном виде.
 
Аналогичным образом и был выполнен в данной работе анализ социальных процессов «Информационного общества». Введённая по всем основным направлениям исследования новая терминология, как «замена переменных», позволила в чистом виде исследовать информационные процессы. А то, какие из введённых терминов в дальнейшем следует оставить, или вернуться к «традиционным», решит практика научных и прикладных исследований.


7.3. Декабристы 2011 года – «трудящиеся нового типа»

Представляя современное, в условиях доминирования капиталистического способа производства, видение грядущего «Информационного общества» невозможно не остановиться и на проявлении в современной жизни восходящих сил этого будущего общества.
 
Ниже приводиться авторский текст статьи «Декабристы  в белом – «трудящиеся нового типа»?!», опубликованной в «Экономической и философской газете» в годовщину массового выступления «белых лент». В статье  кратко анализируется это «историческое происшествие» в связи некоторыми обстоятельствами текущей политической жизни современного российского общества. Материалы этой статьи были доложены  на Первом Международном Конгрессе  политэкономов-марксистов, состоявшемся в Москве в ноябре 2012 года.

В статье «Великий почин. (О героизме рабочих в тылу. По поводу «коммунистических субботников»)» В. И. Ленин писал ещё в 1919 году: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы это такте группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства» (Ленин В. И., Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 39, с. 15).

 Недавно, для предварительного обсуждения, был опубликован Доклад Председателя ЦК КПРФ Г.А. ЗЮГАНОВА на XIV (октябрьском) 2012 года пленуме ЦК КПРФ «Актуальные вопросы совершенствования идейно-теоретической работы партии», в котором в качестве предмета для теоретической дискуссии предлагается обсуждение «концепции рабочего класса в широком и узком смысле».
 
При изложении этой концепции отмечается:
 
- «В марксистской литературе есть понятия рабочего класса в широком и узком смысле.
<…>
... есть основания отнести к пролетариату инженеров и ученых, работающих на производстве или связанных с ним, преподавателей вузов и школ, готовящих квалифицированную рабочую силу для класса капиталистов, врачей, «ремонтирующих» для «совокупного капиталиста» покупаемый им товар «рабочая сила». Словом, всех, кто работает по найму и не участвует в эксплуатации.
<…>
Ряды этой армии еще не стройны и разрозненны. Находящиеся в них пролетарии не связаны пониманием единства классовых интересов. Поэтому и протестные акции носят локальный характер: ни одна из них не переросла в общероссийскую.

Рабочий класс в узком смысле – это непосредственные производители материальных благ, занятые в крупной машинной индустрии. Производительный труд индустриальных рабочих определяет их роль первой производительной силы общества. Стоит помнить, что наука становится производительной силой лишь при условии материализации научных идей в труде промышленного пролетариата. Сколько бы ни возрастала значимость «белых воротничков» в общественном производстве, впереди всегда будет роль «синих воротничков».
<…>
При этом в представленной концепции есть, на наш взгляд, объективное по своей сути положение. Это тезис о наличии в российском обществе громадной массы пролетариев умственного и физического труда. Наемные рабочие, наемные работники сельского хозяйства, наемные работники умственного труда в государственном и частном секторах, а также мелкие госслужащие и работающие по найму в сфере услуг – все они представляют общность эксплуатируемых.
<…>
Чтобы убедиться в необходимости решительной борьбы, эксплуатируемые должны осознать общность своих классовых интересов, их противоположность интересам капиталистов».
 
Однако сложившаяся социальная реальность такова, что в широком смысле говорить можно лишь об «эксплуатации», да и то, понимаемой лишь как неравноправное положение в производстве «действительной жизни», в результате чего производимые блага и богатства в принудительной форме более достаются эксплуататорам, чем эксплуатируемым. В этом смысл термин «эксплуатация» именно широко и применяется в публичной политике и разговорной речи, а в узком смысле его следует и узко понимать – как «экономическая эксплуатация». В учение К. Маркса «Капитал» речь идёт всего лишь именно об экономической эксплуатации, об  экономическом принуждении и о производстве вещей (внешних предметов), тогда как действительная жизнь общества не ограничивается только этим, экономическим и «вещным», моментом.
 
Поэтому совсем не случайно, например, пишет Ф. Энгельс в 1890 году в письме Й. Блоху:

- «...Согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу».

Более того, Энгельс прямо подчёркивает, что материалистическое понимание истории есть понимание в конечном счете «производства и воспроизводства действительной жизни», а отнюдь не только  «экономического движения».

 Таким образом, возвращаясь к ленинскому определению классов, следует заметить, что в нём идёт речь о классах капиталистического общества, которые различаются «по их отношению к средствам производства». Но в марксизме и в «Капитале» средства производства это всего лишь вещи, которые выступают как базовый объект отношений собственности, как доминирующий, главный, объект экономических отношений, относительно которого  возникают отношения собственности, производственные отношения. Следовательно, речь идёт лишь о пролетариате и буржуазии. Поэтому было принципиально ошибочно рассматривать как пролетариат (и как рабочий класс) «инженеров и ученых, … преподавателей вузов и школ, готовящих квалифицированную рабочую силу …, врачей…. Словом, всех, кто работает по найму и не участвует в эксплуатации». Работа по найму не является основанием для классового деления, а есть следствие производственных отношений экономического (капиталистического) способа производства и частной собственности на средства производства.

Согласно же фундаментальной социологической теории развития общества Шушарина А. С. «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)» различение классов на некоторый исторический момент основывается на «их отношении» к доминирующим (главенствующим) объектам производства и воспроизводства действительной жизни. В каждый исторический период, а их роль, способ получения и размер доли общественного богатства определяются действующим укладом общественного хозяйства. Упомянутые же выше «средства производства»  как вещь есть лишь всего объект доминирования в капиталистическом способе производства  действительной жизни.

Более того, сами исторически определенные системы общественного производства действительной жизни различаются так же по типу доминирующего объекта производства и воспроизводства. В полилогии выделяются как исторический факт следующие градации («исторически определённые системы») и доминирующий в них объект. Это - первобытность и «общая жизнь», рабовладение и «работник», феодализм и «пространство производства» (феод),  капитализм и «средства производства», социализм и «функции, технологии», а также «Информационное общество» и «информация, информатика». Далее общественное развитие, как говорят, «открыто» - грядёт «Общество знания» и т.д.

Таким образом, каждой градации (традиционно – формации) соответствует своя уникальная классовая стратификация. Пока речь идёт о так называемой статической стратификации, которая свойственна обществу в период его квазистабильного состояния. Это есть состояние относительного равновесия и постепенного восходящего развития на основе доминирования соответствующего объекта воспроизводства, адекватных ему производственных отношений и, прежде всего,  отношений собственности, механизма взаимодействия агентов производства, разделения труда, типологии богатства и ценностей, материально-знаковых отношений и т.п.

Упомянутое понятие градации в полилогии раскрывается как композиции «чистых» воспроизводственных процессов («чистых эндогенных форм» или ЧЭФ). Каждая ЧЭФ воспроизводит и производит лишь объекты одной типологии из общего числа известных типологий объектов действительной жизни: общая жизнь, работник, пространство производства, средства производства, функции, информация, знания и т.д.
В каждой градации одновременно и одномоментно реализуются, имеют место все известные типы ЧЭФ, но только одна из них доминирует, главенствует, «освещая» и деформируя (подстраивая под себя) все остальные. Та ЧЭФ, которая доминирует, и даёт название соответствующей градации.

В этой связи важно различать, с каким базовым типологическим объектом действительной жизни связано то или иное протестное движение, то есть правильно определять «протестующий класс», протестующие силы общества.

В упомянутом докладе отмечается: «Протестное движение, охватившее Россию с минувшей зимы, явилось тревожным сигналом для действующей власти. … Акции под лозунгом «За честные выборы!» охватили Москву, Петербург и другие города страны. Большинство в рядах протестующих составили люди далеко не самого низкого достатка. Ксюша Собчак неслучайно назвала митинговое стояние на Болотной площади «революцией норковых шуб». Пользуясь отсутствием у протестующих программы, их попытались повести за собой полпреды олигархического капитала …

Сентябрьские события продемонстрировали: развивать протест оказались готовы далеко не все его участники. Пришло осознание, что дальше нужно бороться не «против», а «за». Но единой программы не выработать тем, чьи цели предельно разнятся».
 
Будучи очевидцем декабрьского «стояния на Болотной площади» в 2011 году, считаю необходимым обратить внимание не только на «революцию норковых шуб», но и на «революцию электронных гаджетов». Гаджет (англ. Gadget) - приспособление, прибор, периферийное устройство, отличающееся малыми размерами и подключаемое по стандартизированному интерфейсу к более сложным устройствам:  ПК, КПК, смартфонам и др.   На этом и последующих «стояниях» наблюдалось почти поголовное владение их участниками современными электронными средствами массовых коммуникаций, средствами интернета, компьютерами, сотовыми телефонами, смартфонами, планшетниками, видеокамерами и т.д.
 
И как тут не упомянуть об известной исторической параллели современных декабристов в белом и декабристов, русских дворянских революционеров, поднявших в декабре 1825 года восстание против самодержавия и крепостничества. И уж совсем не крепостные как «класс в себе» выступили за их свободы как «класса для себя».

Да, надо признать, что «цели разняться» и не только потому, что имеет место присутствие «полпредов олигархического капитала». Разнятся в первую очередь потому, что вышедшие на Болотную площадь, Проспект Сахарова, участвовавшие в маршах миллионов и других манифестациях позицируют себя и своё участие в этих акциях относительно вполне определённых типологических объектов действительной жизни. Это всем известные информационные и коммуникационные типологические объекты и процессы их воспроизводства (ЧЭФ). При этом действуют участники данных акций с позиций занимаемого ими места в производстве и воспроизводстве действительной жизни, то есть, грубо говоря, с позиций участников информационно-коммуникационных и знаниевых, креативных, производственных процессов.

Учёные, служащие, преподаватели, программисты, студенты, менеджеры и прочие разнообразные операторы современных производств, образно говоря, выступают под знамёнами такого типологического объекта их деятельности как «информация и знания». Они являются непосредственными участниками известных процессов информатизации и компьютеризации общества. Именно типологический объект «информация, знания и информатика»  стоит в центре их социальной активности, именно отношения по его поводу волнуют их, именно судьба отношений собственности и производственных отношений по поводу этого объекта движет их поведением и поступками.
 
Поэтому участников декабрьского 2011 года и последующих «стояний в белом» интересуют вопросы чистоты возникновения и прохождения всевозможной информации, в том числе и выборной. Именно они с негодованием воспринимают хамство и оскорбление со стороны власти, именно они заинтересованы в открытом и свободном движении информации в Интернете, в свободе слова, митингов и собраний,  в свободе мнений и средств его выражения, в том числе и в свободе шествий явочным порядком. Именно их возмущает полицейский произвол власти, надуманные запреты, самоуправные аресты по признаку «белого цвета лент» и т.д. и т. п. Да, многие из них обеспечены и «норковые шубки», как материальное благосостояние,  для них уже дело второе. Они уважают науку и требуют грамотного и обоснованного развития общества, в котором они живут и которое создаётся их трудом и интеллектом. Они производят не материальные ценности, а интеллектуальный продукт, контент, который в настоящее время и в ближайшем будущем есть главное богатство общества, его нематериальный актив.
 
В силу этого у этих «трудящихся нового типа», авангарда грядущего «Информационного общества» и «белых воротничков», свой интерес, свои цели и задачи, которые возникают и ставятся перед ними помимо их воли и сознания, ибо такова социальная природа общественного развития. И с этим нужно считаться, а не «добавлять» их как «конторский пролетариат» к «многомиллионной пролетарской армии».
 
Поэтому поиск и «понимание единства классовых интересов» в современной ситуации лежит на пути построения будущего, как для «рабочего класса» так и для класса «трудящихся нового типа» - работников интеллектуального труда. И таким будущим для этих классов является посткапиталистическое и постсоциалистическое «Информационное общество» и «Общество знания».

Действительно, как показала практика последних советских лет, «нужен принципиально новый работник, способный более широко видеть все многообразие связей и понимать последствия своих поступков, своих решений». Это во  многом связывается с компьютеризацией труда, с наличием и необходимостью владения огромным объёмом разнообразной информации, который сам человек физиологически освоить не в состоянии. Несомненно, что такой работник, «трудящийся нового типа», уже давно потенциально складывался.

Поэтому, прозорливо утверждает ряд «постиндустриалистов», о грядущей смене управления в обществе «не стихией рынка, а решениями». «Осуществить это сможет, естественно, не «элита», а только относи¬тельно массовый субъект, «трудящиеся нового типа». Таким образом, в будущем «предстоит сменить не только «стихию рынка», но и уже более вы¬сокую «стихию плана».

Более того, можно сказать, что до последнего времени человечество стре¬милось главным образом изменить природу, однако уже сегодня, «чтобы не покончить с собой, человечеству необходимо вернуть себе (почему вернуть, а не создать?) способ-ность понимать (природу), а сперва, заметим, ее же высшую форму - общество. К тому ж не только понимать, но и нечто пре-образовывать. Отношения».
 
Таким образом, восходящий постсоциалистический прорыв, если он состоится, связан с переменами в направлении всеобщей информатизации и интеллектуализации производства, повышения роли знаний. В «классовом» вопросе «поиска субъекта» следует иметь в виду, несомненно «транспрофессионалов» и «информационистов» как стратегических посредников между различными типами знаний,  типами и сферами деятельности, контроля и управления. «Искать», в первую очередь, следует среди тех трудящихся, кто свободно ориентируется во всём информационном пространстве, умеет и владеет им, - пусть даже на правах «частной собственности», ибо иначе пока и не бывало в освоении типологически новых объектов «действительной жизни».

 Сам поиск вызван тем, что новые трудящиеся, «как восходящие силы, на априорную самономинацию не способны, без сопровождающего идеологического, сперва научного, обновления». Без массового процесса идеологического обновления они остаются «классом в себе», лишь теоретически (не массово) представляя некие силы в части обобществления технологий и последующего построения нового «Информационного общества».

В заключении уместно привести следующие слова автора «Полилогии…»: «Кризис социализма и всего мира со вселенской нелинейностью фокусируется именно на профессиональном уровне идеологического кризиса, без положительного разрешения которого, вероятнее всего, социализм и весь мир гибнут в катастрофе. Ведь что такое уже часто склоняемые и упоминавшиеся межпрофессиональность, транспрофессиональность, трансдисциплинарность и пр., когда не¬кое «всезнание» абсурдно по определению? А это и есть прежде всего новое профессиональное социальное знание, новое социальное видение всего современного мира, каковое только и может образовать новый геном, затем – интеллигенцию, в итоге – идеологию, наличие которой, напомню, собственно, и отличает людей от братьев меньших».

Однако «рабочий класс» в традиционном марксистском понимании  остаётся пока всего лишь «протестным классом», хотя, в силу конкретной исторической ситуации, и во многом близко стоящим к классу «трудящихся нового типа». Субъектами надвигающихся революционных перемен (динамической стратификации) являются, можно сказать,  «функционалисты» («истинные» социалисты»). Это, прежде всего, как говорят, «авангард промышленного пролетариата», трудящиеся:   научно-технические работники,  менеджеры и управленцы,  крестьяне и торговцы,  служащие и работники культуры,  «ремесленники» и мелкие предприниматели, … - все, кто действительно налаживает и склонен налаживать новую хозяйствен¬ную жизнь, новый рациональный тип производства и без «неимущих средств производства», ибо «средства производства», традиционные материальные средства материального производства, будут обобществлены.

Таким образом, действительно углублённый и развёрнутый «классовый анализ» только и возможен на современных научных основаниях. Лишь овладение современной социологической теорией развития общества, такой, например, как «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)» А. С. Шушарина, даёт необходимые шансы на адекватный ситуации анализ «классовой борьбы» и классов. Хотя, как это показано и доказано в «Полилогии …», все классовые явления вторичны по отношению к собственно самим материальным основам общества и его исторического восходящего развития. Поэтому в любом анализе необходимо начинать именно с них, - с анализа развития материальных основ общества.
 
И уж совсем абсурдно сводить все проблемы восходящего развития общества только к «классовой борьбе» и «к взятию государственной власти в свои руки», забывая, что наша действительная жизнь в основе своей материальна (высшая, социальная, форма движения материи), а «структурно» есть всего лишь композиция различных способов её производства и воспроизводства. Вот тогда и придёт, как отмечается в докладе, «осознание, что дальше нужно бороться не «против», а «за»».