Мыслью по древу

Вспомнил свой давний  шутливый стишок : «Хорошо размышлять, когда тихо гуляешь. Если быстро идешь, думать не успеваешь. Отчего ходишь ты все быстрей с каждым годом? Безуспешно от мыслей непрошенных ты убегаешь.»  Увы, это было давно и теперь я с удовольствием гуляю, не спеша, и не столько размышляю, сколько вспоминаю былое, бывшее, события и людей, с которыми, теперь могу уверенно сказать, имел счастье встречаться, работать, дружить.

Вот и недавно, ковыляя по променаду, оттолкнувшись от выплывшего в памяти старого письма Лидии Петровне Ищуковой, стал вспоминать Забайкалье  и Дальний Восток и всякое, бывшее там и не только там, в общем растекался неконтролируемой мыслью по древу с удовольствием, и придумал попробовал повторить и развить это приятное занятие дома, за компьютером. Конечно нахальство публиковать такое, но, надеюсь, читатель, если наткнется на это, простит меня, ведь переключиться на более интересное не составляет особого труда. А мне удовольствие.

Два года как ушла из жизни Лидия Петровна Ищукова, перечитал мое давнее письмо ей о  книге  В.П.Зенченко про поиски урана в Забайкалье, и такие воспоминания нахлынули. Дело давнее, многое забылось, но свет, запах, ощущения из того славного времени молодости, открытий,  уверенности в настоящем и будущем и, главное, волны открытия интересных  людей, друзей на всю жизнь, и просто коллег, отличных парней и удивительных женщин, которых вспоминать будешь всю жизнь с теплом и доброй улыбкой и некоторым сожалением о том, что это все в прошлом.

Приехал я на работу в Забайкалье  молодым специалистом весной 1961 года практически случайно. В  Сосновской экспедиции я два года назад проходил производственную практику на юге якутской тайги в  ста километрах от ближайшего жилья, куда нас забросили на вертолете,  который потом время от времени привозил  еду и выпивку. Эти два романтичнейших месяца познакомили меня с прекрасными людьми и оставили незабываемое впечатление на всю жизнь.
Кончил я институт вполне успешно, заняв в списке выпускников третье место,  у  меня был выбор,  и я на предварительном распределении выбрал Геленджикское отделение научно-исследовательского института морской геологии и геофизики,  с которым игрой судьбы мне еще пришлось соприкоснуться. Но на комиссии, утверждавшей  направления,  неожиданно выяснилось, что это место, единственное в списке вакансий, схватил предыдущий претендент, второй в списке, который на предварительном распределении выбрал что-то другое. Я был совершенно не готов к такому и, отбиваясь от предложений неизвестных организаций, помня мою фантастическую практику, выбрал Сосновскую экспедицию. И через пару месяцев уже шел по голой Борзинской степи, отворачиваясь от налетавших порывов ветра с песком и  пылью. Правда через короткое время степь зазеленела, пыльные бури кончились и эта серая однообразная степь преобразилась, украсилась целыми полями красных маков и каких-то других  цветов, необычные названия которых выпали из ослабевшей памяти, в распадках (оврагах) неожиданно встретил совершенно как дома в садах пышные пионы, которые здесь  именовались «марьины коренья». А из репродуктов  во встречающихся поселках неслась только что впервые прозвучавшая песня Пахмутовой «Держись геолог, крепись геолог...». Нарочно не придумаешь!

Кстати, или некстати упоминание о вертолете и выпивке, которую он вместе с хлебом и другой едой привозил, напомнило, как однажды я, возвращаясь маршрутом в субботу, а порядок был такой: в понедельник все группами по три-четыре человека отправлялись в маршрут на неделю и в субботу возвращались на основную базу, где нас ждала натопленная  «по черному» баня на берегу холодной речушки и праздничный обед из  рябчиков, косули или другой дичи, которую удалось подстрелить, рыбы, которая попадала  в плетеную из прутьев корзину, установленную за плотинкой, сооруженной на  речке, грибов, пирогов из собранных в окрестностях ягод, и прочих таежных деликатесов,  приготовленных мастерством поварихи, симпатичной и очень опытной таежной женщины, «полевой подруги» нашего начальника Иннокентия  Ивановича Щербинина,  о котором можно и нужно рассказывать особо, потрясающий был человек! Так вот, закончив работу на временной базе, мы возвращались на основную базу отряда, каждый рабочим маршрутом с радиометром и геологическим молотком, разумеется детальной картой и полевым дневником, в который записывали показания радиометра. Маршрут прочерчен по карте старшим группы и особой сложности не представлял, хотя всякое бывало, однажды мы всем коллективом двое суток искали заблудившегося геолога, причем не студента-практиканта а взрослого опытного техника-геолога с многолетним стажем и опытом. И вот,  возвращаюсь я рабочим маршрутом на базу и в одном месте пересекаюсь с маршрутом соседа, техника геолога Володи Филиппова, которого почему-то звали «Райкин», хотя он был очень похож на своего однофамильца,  Володя говорит, что это я «забрал вправо» и вышел на его маршрут, и я, вечно в себе сомневающийся, не то, чтобы поверил ему, но все же взял чуть левее и в результате  пройдя несколько лишних километров,  и испытав легкую панику, когда понял, что ушел в сторону и соображал, как найти базу,  добрался до своих, когда все остальные уже сидели за столом. Пока помылся в баньке, переоделся, и когда пришел в столовую палатку удивился необычному оживлению присутствующих. Все, кроме Иннокентия Ивановича и поварихи были пьяны по настоящему. И чем? Оказывается, вертолет не прилетел, и вместо водки многоопытная повариха сварила брагу в большой молочной фляге. Приятный сладковатый, вроде совсем не крепкий напиток, которым мои коллеги и успели до моего появления хорошо набраться и неожиданно опьянеть. Таким образом мне опять повезло, я мог учесть опыт предыдущих и пить поосторожнее. Описать, что там было, надо более талантливое перо, в общем мы втроем с И.И. и поварихой долго усмиряли и растаскивали по палаткам и спальникам разбушевавшихся товарищей и в воскресенье было, что вспомнить.

Из Иркутска на место работ в 324 партию надо было ехать сначала поездом до Читы и от нее по узкоколейной дороге поездом с симпатичными,  на вид игрушечными вагончиками  до станции Борзя, а оттуда уже на машине к месту базирования партии на реке Аргунь, образующей, сливаясь с Шилкой,  Амур. Напротив базы, на другой стороне Аргуни  - Китай,  усилиями Н.С.Хрущева не такой Брат, как еще недавно. Передачи китайского радио, поносившего Хрущева и порядки, можно было  было послушать, но  быстро надоело, как-то очень глупо и наивно показалось.

Кстати, и с границей был забавный случай, правда года через три. Мой отряд работал на юге территории недалеко от пограничтой станции Забайкальск ( бывший Отпор ). В отряде были : я,  еще один инженер, пара техников и  человек семь рабочих, шофер и повариха. Воспитанный на преклонении перед Пролетариатом,  я наивно представлял, что рабочие должны быть сильнее гнилых интеллигентов, помню, еще в детстве удивлялся, как в «Капитанской дочке» барчук отнимает у крестьянского мальчика письмо из дупла, как-то мне казалось это неправильно. И когда я попал в коллективы с рабочими, долго удивлялся, что едва не большинство этих «пролетариев» были заметно слабее меня и часто нездоровы и подвержены всякой заразе. Вот и в этом отряде был хилый парень, который  как-то заболел, и надо было показать его врачу.  Сели мы с ним в наш ГАЗ 63 и приехали в Забайкальск, отпустили машину назад, наказав вернуться через пару часов, показались врачу, вышли на окраину города и стали ждать машину. Мимо проехал ГАЗ 69, немного отъехал и развернулся, подъезжает к нам, из машины выходит молоденький лейтенант и спрашивает документы. Пограничная зона, документы с собой, показываем паспорта, недоверчиво полистал, говорит: «вам придется пройти на пограничную заставу», приставляет к нам солдатика, а сам уезжает. Что делать, пошли. А сам соображаю: понятно, что мы заинтересовали этого только что попавшего на границу бдительного лейтенантика. Пара - явно не местный шпион с туземным проводником. Идем. На заставе нас уже ждут. Начальник заставы и приезжий полковник, какой-то начальник. Приглашают в кабинет, лейтенантика уже нет. А умудренные начальники сразу поняли ситуацию, извинились и начали разговор, что ищете? Я заминаюсь, об уране говорить нельзя, полковник говорит коллеге: я знаю. Побеседовали и отвезли они пас на своем «бобике» туда, откуда взяли, а машина наша, не застав нас, уехала в отряд, что делать? Вообще-то не проблема, всего километров семь кажется, полтора часа спокойного хода, пошли, через пару километров мой «пролетарий» скис, пришлось оставить его около стога сена и потопал я один. Пришел уже в темноте, послал машину за несчастным и в столовую палатку ужинать.

Кстати, с поварихой там тоже было приключение.  Мы, «начальство», то есть инженеры и техники, ИТР, как тогда говорили, открыли, что в Забайкальске, пограничной станции, где пассажиры поезда Москва-Пекин проходили таможенные и пограничные формальности, вокзал был оборудован вполне современно, особенно нам понравился ресторан с великолепной кухней и хорошим обслуживанием, так что мы частенько после работы ездили туда ужинать. Познакомились, стали почти своими  и в конце концов соблазнили более высокой зарплатой  одну из поварих поработать у нас в отряде. Зажили чудесно, всем отрядом вкусно едим, все довольны. Однажды зачем-то приехали в Забайкальск, приходим на вокзал в ресторан, а швейцар нас не пускает: «Не велено». Так администрация нам отомстила.

Перечитываю, что написал, и понимаю с грустью, что  удовольствие от воспоминаний и чтения о них несопоставимы, если об удовольствии от чтения этого вообще можно говорить, увы, не дал бог таланта. Но все равно продолжу.

Пока я наслаждался хорошей кухней, севернее на участке, который я посчитал менее перспективным и оставил геофизические работы  там только что прибывшему молодому специалисту Юре Филипченко,  скважина вскрыла уран. Так было открыто знаменитое Стрельцовское месторождение. Возвращаюсь туда и сталкиваюсь с нравственной проблемой. Ситуация такая: две аномальные скважины  очень хорошо садятся на какую-то зону,  нарисованную Юрой, на которую теперь ориентируются, объясняя оруденение и планируя продолжение бурения.  Изучаю материалы, обнаруживаю, что никакой зоны нет, а нарисовал ее Юра, интерпретируя данные электропрофилирования по палеткам Блоха, слишком доверчиво  относясь  к естественным, в пределах точности флюктуациям. Что делать? Уже все поверили в эту зону, привязывают оруденение к ней и под нее проектируют продолжение работ. Без нее эти скважины можно объяснить случайностью и неизвестно,сочтет ли начальство обоснованным продолжение работ.
С этой зоной еще были приключения. Однажды приехало начальство из Иркутска. В уже образовавшемся поселке из палаток жили геологи, геофизики и на  высоком холме - буровики. Начальство приехало поздно и потребовало старшего геолога, а им был мой друг Юрка Игошин. Нигде не можем его найти, я вспоминаю, что вроде слышал, что у одного буровика какой-то праздник, забираюсь на горку, вхожу в палатку, и вижу : у входа на табуретке стоит ведро с водкой, в глубине на раскладушках сидит компания с моим Юркой, время от времени кто-то встаёт, походит к ведру и черпает кружкой драгоценную влагу. Вытащил я Юрку и осторожно отвел в его палатку. Наутро начальство стало смотреть материалы и страшно поносило  Юру за то, что он задал очередную скважину в опущенном блоке этой несуществующей ( о чем, правда, знал только я)  зоны, а не в поднятом, как тогда почему-то решили. Так что роль зоны нельзя не учесть в начале исследований, при ограниченности информации.
В общем я помучился, помучился, но так и не решился внедриться со своим знанием, однако в отчете за год ситуацию изложил объективно. И зимой, я уже был в Риге, был приятно удивлен звонком Лидии Петровны, которая уже из набравшихся геологических данных засомневалась в определяющей роли зоны и  обнаружила в отчете мое заключение, подтвердившее ее сомнения. Руда оказалась всюду.

В упомянутом письме Л.П. я вспомнил о возникновении названия «Красный камень», давшее имя городу, прославившемуся тем, что там сидел в тюрьме Ходорковский.  Однажды, на вершине холма нашли хорошую радиоактивную аномалию в выбросе из торбаганьей норы, такие зверьки, вроде сусликов, водились в приаргунских степях, на них даже охотились с целью добычи целебного торбаганьего жира, помогающего при лечении туберкулеза и других болезней. Эти охотники нам вредили, потому что в безлесной степи собирали для костров столбики, установленные топографами на профилях для геофизических работ. У геологов торбаган был знаменит тем, что рыл глубокие норы, выбрасывая выкопанную породу на поверхность, и геологи, замеряя радиоактивность этих торбаганьих выбросов,  получали информацию от глубин до 2 — 3 метров. Эту обнаруженную с помощью торбаганов аномалию, потом рудопроявление, в годовом отчете мы, молодые романтики и естественно поклонники Александра Грина, предложили назвать «Торбаган» в благодарность сыгравшему главную роль в открытии зверьку, имя которого напоминало для нас Гриновский «Зурбаган». Так вот, это прекрасное название запретил главный геолог Сосновской экспедиции Очир Николаевич Шанюшкин, сказал, что торбаган у бурят считается грязным зверьком и своим названием мы можем обидеть местных жителей. Пришлось придумывать новое название. Около норки торбаганьей был красноватого цвета камень и Лидия Петровна, недавно отдыхавшая где-то на Кавказе, по аналогии с чем-то тамошним предложила «Красный камень», так и осталось.
 
Очир Николаевич, тоже интересный человек, был знаменит своим уроком: «бурЯт — это я,  а скважины бУрят». И еще ходили слухи, что однажды в ресторане Читинской гостиницы от оторвал ус повздорившему с ним полковнику, а когда утром пришел  извиняться, его встретил бритый полковник, заявивший, что никогда усов не носил.


Рецензии
Хорошие мемуары!
Каждый так или иначе проходит похожий путь понимания реалий жизни, когда рабочий слабее начальника-интеллигента и тому подобное.
Примечательны бытовые тонкости полевой жизни, которые те, кто их не проходил, не представляют.
Пошёл читать дальше.

С уважением, Валерий.

Алпатов Валерий Лешничий   21.10.2016 21:41     Заявить о нарушении
Благодарю. Приятно Ваше внимание и понимание.
С уважением

Валерий Короневский   22.10.2016 10:04   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.