Завирушка

Завирушка.

                Рядом с посёлком, вверх по течению Тугулымки есть участок леса с высокоствольными елями, редкими берёзами и густым разновозрастным еловым подростом. Напочвенный покров представлен почти исключительно мхами и плаунами. Во время лесных походов мне часто приходится проходить через него. Поэтому всё новое и всё изменения сразу отмечают глаза и уши. Вот и в этот раз, засмотревшись на уже полностью порыжевшую белку, скачущую с дерева на дерево, я услышал что0то новое в звуках леса. Быстро не мог сообразить, что это. Звуки знакомые, но их много и они порой перекрывают друг друга. Особой цели у моего похода не было, просто выдалось часа три свободного времени, и я решил побродить поблизости от посёлка, послушать, понаблюдать. Негромкие трели неслись с вершины высокой ели. Песню, конечно, я опознал: так поёт только лесная завирушка.  Поза и манера исполнения тоже её. С земли птицу еле заметно, но вот почему голосов несколько? Рассматриваю певца в бинокль. Он неподвижно сидит на самой макушке дерева. Хорошо виден буровато-серый низ тела, тёмно-бурые крылья и голова, узкая чёрная полоска от клюва через глаз. Это, конечно же самец, самки выглядят намного бледнее. На верхушке соседней ели сидит и поёт такой же самец, немного в стороне, в той же позе – третий, за мой спиной слышится голос четвёртого. Мне показалось это странным: раньше я встречал только одиноко поющих самцов.
                Пока я размышял, продолжая наблюдения, один из певцов слетел на землю неподалёку от меня. Теперь была видна его тёмно-бурая спина. Птица принялась собирать редкие сухие травинки. Набрав  полный клюв, завирушка скрылась в гуще ветвей невысокой ёлочки. Правильно, подумал я, завирушки  прилетели неделю назад, в самом начале мая, успели найти себе пару и сейчас самое время строить гнёзда. В это время я заметил самочку, скакавшую по мху  рядом с этой куртинкой молодых ёлочек. Но она собирала не траву, а зелёный мох. Ещё больше меня удивило то, что самка, набрав мох, скрылась в ветвях другой ёлочки, находящейся метрах в пяти от той, в которой скрылся самец. Подождав, когда птицы улетят, я осмотрел обе ёлочки и обнаружил два недостроенных гнезда на высоте от полутора до двух метров. Одно строилось в развилке веток недалеко от ствола, второе – у самого ствола ёлочки.
                Через неделю я поверил гнёзда. Они были построены из тоненьких веточек, листьев и стебельков трав, между которыми искусстно вплетён мох. На скудной подстилке из шерсти и перышек лежали три и четыре голубовато-зелёных яйца. Неожиданно меня посетила мысль, проверить на наличие гнёзд всю куртинку елового молодняка.  И действительно, я обнаружил на одной из ёлочек ещё одно гнездо с четырьмя яйцами. Поскольку птиц около гнёзд не было видно, я сделал вывод, что кладки ещё не полные.  Спокойно произвёл замеры и описание гнёзд и яиц, но птицы так и не показались. Ещё через две недели в двух гнёздах пищали по шесть птенцов и в одном – четыре. Так я впервые узнал, что лесные завирушки могут гнездиться небольшими колониями.
                Птенцы благополучно выросли и покинули гнёзда в середине июня. Зная, что у завирушек бывают вторые кадки, я продолжал при случае навещать эту куртинку с конца июня до средины июля, но больше гнёзд не обнаружил.