Никогда не предавай любовь

               
 
     Красавицей Наташу нельзя было назвать, но уже с самого детства она привлекала к себе

внимание, как женщин, так и мужчин. Когда она гуляла, с какой ни будь из сестер, в её адрес

неслись восхищенные восклицания:
   -Ах, какая милая девочка! Какой красивый ребёнок! Какая чудная крошка!               

   Но она привлекала к себе не только внешностью, но и веселым добрым нравом.
   
   В школе её всегда окружала толпа мальчиков готовых ради неё на любые жертвы. Но. в

противоположность другим девочкам, никогда не злоупотребляла своей властью. Не командовала  и не

строила из себя принцессу. Что, несомненно, вызывало уважение. В институте, происходило то же

самое.
   
   Выбор женихов был велик и она, наверное, рано выскочила бы  замуж, если бы ни влияние матери.

Выйдя замуж и родив двух дочерей мать, очень скоро овдовела. Через какое – то время, она вновь

вышла замуж, но и этот муж погиб в автокатастрофе. На руках у неё остались три дочери, и она

вынуждена была взять на себя все заботы о  доме, и незаметно превратилась в командиршу. Возможно,

что роль сыграла  наследственность. Её мать была русской немкой с её безупречными правилами

повсеместного порядка. И она, так же как мать любила повторять:
   -Ordnung. Ordnung!
   
   Все три дочери, беспрекословно повиновались своей любимой мамочке, которая была для них

непререкаемым авторитетом. Конечно же, она желала своим дочерям счастья, но выбирая для них

женихов, руководствовалась своими требованиями. Как делали её немецкие предки. Муж должен был

быть расчётливым, хозяйственным и, конечно же, честным и надёжным.
   
   Старшую дочь Ольгу она выдала замуж за русского немца, жившего под Ленинградом, в немецкой

слободе. Пауль жил вместе с родителями и братом в собственном доме. У них была корова, утки и

куры. И, конечно же, во всём был немецкий идеальный порядок. И мать Ольги была уверена, что,

всего этого, достаточно, чтобы быть счастливой. Она не посчиталась даже с тем, что дочь была

сугубо городским человеком. Любила музыку и театр. Животных она, конечно, тоже любила, но не в

такой мере, чтобы работать в коровнике или свинарнике.
   
   На счастье Ольги Пауль оказался хорошим добрым мужем. Учась в институте, он, несколько лет жил

в городе и, так же, как она, приобщился к городской культуре. Родителям очень не нравились их

воскресные прогулки в город, но сын заявил, что будет делать так, как считает нужным. А если

родителей это не устраивает, они могут переехать к тёще, которая всегда рада их видеть.
   
    Ольга с удовольствием вернулась бы в свой дом к матери. Она даже выразила такое желание, но

мать воспротивилась этому, сказав:
   -Ты теперь, мужняя жена, и должна жить там, где живёт твой муж.
На этом всё  и закончилось.

   Вторая дочь Лиза, не послушав маму, вышла за русского парня и, кажется, была счастлива. После

свадьбы она переехала к мужу. А мать, из протеста, запретила дочери показываться ей на глаза. И

сама к ней не ходила.
   
    А вот Наташу мать победила, найдя ей потомка , какого –то графа. И жил он, слава богу ни в

слободе а в городе.  Выйти за него замуж Наташа согласилась не сразу. У неё, в это время был

молодой человек, с которым они собирались пожениться, но мать не разрешила ей этого сделать.
   
   
   Как ни доказывала дочка, что Дима хороший честный парень. Что он хорошо рисует и будет,

несомненно, известным художником. А главное, что они любят друг друга, мать держала свою линию.
   -Ты сама на него погляди, ходит бог знает в чём, штаны ни штаны, рубаха, ни рубаха. Ну, какой

из него муж будет?! Сколько ему лет, двадцать?
   -Да нет, ему, как и мне, тоже двадцать четыре, - робко заметила дочь.
   -Ну вот, а он ни зарабатывать, ни считать деньги не научился!  – Закончила мать свою тираду

возгласом:
   -Только через мой труп!
Естественно, что переступать через труп матери, Наташа не хотела и она согласилась.

   Познакомились молодые у общих знакомых. Наташа понравилась Вальтеру сразу, и он тут же

спросил:
   -А когда будем свадьбу справлять?
    Все присутствующие засмеялись, в том числе и Наташа. Ей жених тоже понравился, но не как

претендент на её руку, а просто как красивый парень. По его внешности можно было точно сказать,

что он ариец. Кудрявый блондин с ярко голубыми глазами и правильными чертами лица. Только в

сердце у неё был другой – Димка, парень с тёплым взглядом лукавых карих глаз.
   
   Проводив их до дома, Вальтер спросил разрешения придти к ним вместе с мамой. Ему не терпелось

познакомить её с будущей невесткой. А в том, что Наташа станет ею, он даже не сомневался. Будущие

сватьи сразу нашли общий язык. Обе  считали, что тянуть со свадьбой незачем. Того же мнения был и

Вальтер. Он хотел даже сразу  назначить день торжества, но Наташа воспротивилась этому.
   
    Выйти замуж за Вальтера она не отказывалась, но сказала, что к этому ещё  не готова.

Настаивать никто не стал. Если сказать по совести, то она очень надеялась, что этой свадьбы

вообще не будет. Хотя бы потому, что она любила другого. И, несмотря на то, что она была так

привязана к своей  мамочке, ей было очень обидно, что она хочет выдать её за нелюбимого. И вообще

она считала несправедливым, что она, имевшая кучу поклонников должна выйти замуж за первого

попавшегося немца.
   
    У обеих старших сестер, отец был немецкого происхождения, а у неё русский и всё что его

касалось, было ей дорого. Наверное, странно, что при немецком дедушке и немецкой бабушке, она

недолюбливала немцев. Да ведь и мать была по своему происхождению, немкой. И хотя и она, и её

родители родились в России, у них была мечта переехать на свою историческую родину. А Наташа

заранее решила, что никогда туда не уедет.

    Кроме того, что мать выдавала её, почти насильно, за нелюбимого. Она была виновата ещё и в

том, что Наташа получила не ту специальность, которую для себя выбрала. Она с раннего детства

любила рисовать и мечтала стать художницей. А, по воле матери стала фармацевтом. Она и с Димой

познакомилась в клубе, где собирались художники. Иногда, принося свои картины, они устраивали

выставки для самих себя. И были одновременно и художниками, и зрителями  и жури. Наташа тоже

участвовала в этом. И не раз слышала в свой адрес похвалы.
   
   Удивительное дело, что порой любящие родители желающие своим детям только счастья, зачастую 

ломают им жизнь. Причём случается это не так и редко. И что самое досадное, делая это, они твердо

уверены в том, что приняли единственно правильное решение.
   
   На другой день после знакомства Наташа бросилась к своему любимому. Рассказывала о встрече

захлёбываясь и, в конце концов, расплакалась. Дима был страшно возмущён.
   -Но, как- же так?! Мы же не в феодальном обществе живём, чтобы насильно замуж выдавать! А что

же ты сама, не можешь отстоять свои права? Почему ты подчиняешься матери? Ты уже давно

совершеннолетняя! Нет, я этого так не оставлю. Завтра же пойду к ней и выложу всё, что я об этом

думаю!
   -Не надо, не ходи. Это не поможет, тем – более что она тебя ни во что ни ставит…
   -Вот как! Интересно, чем я ей не угодил? Она же меня практически не знает. Что она обо мне

говорила? Говори, говори не бойся.
   -Считает, что ты ненадёжный человек…Что не сможешь достойно содержать семью. И всё такое

прочее.
   -Небось и встречаться со мной, не велела?
   Наташа утвердительно кивнула.
   -Любимая, давай убежим далеко – далеко, чтобы нас не нашли.
   -Дима, милый, куда? Как ты себе, всё это представляешь? У нас же нигде, кроме этого города

никаких родных или, хотя бы, знакомых нет!
   -Давай завербуемся! Нам и подъемные дадут и дорогу оплатят. Проживём!
   -И куда ты предлагаешь поехать, на БАМ или ещё дальше? Ты меня прости, но даже ради любви я не

хочу жить в вагончике на лесоповале! И, тем – более работать. А ты, разве ты сможешь при своей

комплекции валить или сплавлять брёвна по реке?
   -Да, ты как всегда права… - с сожалением проговорил он.
   
   Свадьба состоялась почти через год после этой встречи. А всё время до свадьбы жених и невеста

встречались. И Наташа постепенно привыкла к тому, что рядом с ней ни её любимый Димка, а

голубоглазый Вальтер. Она не была мотовкой, но бережливость и даже мелочность жениха были ей

неприятны. Как он сам говорил, зарабатывал он неплохие деньги, но всегда стремился хоть на чём -

то сэкономить. Причём на мелочах. Однако, когда дело шло о дорогостоящей покупке, говорил:
   -Я не такой богатый, чтобы покупать, дешёвое!
   
   Сразу после свадьбы Наташа переехала к мужу. Она была рада хотя бы тому, что он жил в городе,

а не в слободе. Но если бы ей предложили на выбор, где бы она хотела жить, то Наташа выбрала бы

свой дом, в котором жила, не смотря, ни на что, её любимая мамочка.
   
   Квартира была трехкомнатная. В одной комнате жила Анна Генриховна.  Во второй  её дочь Ильзе,

а в третей сын Вальтер. Хотя квартира была совсем не похожа на квартиру бабушки и дедушки, Наташе

показалось, что она попала именно туда. Здесь была та же стерильная чистота и строгий порядок.
   
   Наташе невольно вспомнилось, как  она, придя к своим предкам,  всякий раз, удивлялась

незыблемости всего интерьера. В каком виде она его оставляла, в таком  же и находила. У неё даже

возникло чувство, что все эти вазочки, статуэтки  и полочки приклеены к своим местам. И, чтобы

проверить это она поднимала то один, то другой предмет. А однажды, уходя, передвинула несколько

предметов. И что же? Придя сюда вновь, она увидела их на прежних местах!
   
     Несмотря на возражение Анны Генриховны, свадьбу справляли в детском кафе «Буратино». Она же

считала, что это будет слишком дорого и предлагала устроить свадебное торжество в их квартире. Но

Марьяна Оттовна настояла на кафе. И тем, что кроме сестер  с их мужьями и близкой подруги, Наташа

пригласила своих  сослуживцев, она тоже была недовольна. Считая это расточительством. С их

стороны, кроме её и дочки Ильзе был только один друг Вальтера Рудольф, противный прыщеватый,

рыжий немец. Который, самым наглым образом, пялился на Наташу весь вечер.

   Кроме упомянутых гостей, были ещё двое – женщина  - аккордеонистка и мужчина, исполнявший роль

тамады. На женщине было австрийское национальное платье – сарафан, белая блуза с короткими

рукавами фонариком и передник из какой – то блестящей ткани.
   
   Так как, кроме сослуживцев Наташи всё были немцами, праздновали на немецкий лад. Пили пиво,

пели немецкие песни, играли в какие – то игры, предложенные тамадой. Одним словом, веселились

все, кроме невесты. Когда Наташа с Вальтером принялись отплясывать танец молодожёнов,

аккордеонистка всем на удивление, вдруг запела тирольскую песню. Песня была такой задорной, что

даже Наташа вдруг развеселилась.
   
   Весь этот вечер Наташа тщетно пыталась отогнать мысль о том, что должно было неизбежно

случиться, но страх не отступал. И она думала – ну зачем, зачем я только согласилась?! Хотелось

вырвать свою руку из руки Вальтера и бежать, не оглядываясь, чтобы никогда больше  с ним не

встречаться. Но увы, время невозможно остановить.
   
   Закончилось праздничное веселье и все  понемногу начали расходиться. А их, с Вальтером, ждала

всё та – же машина,  украшенная цветными шариками. И вот, они уже в его комнате вдвоем. Вальтер

как и она, весь вечер думал о том же, но только совсем с другим чувством  -  с радостным

волненьем. И теперь он весь дрожал от нетерпенья и, не дождавшись пока она сама разденется, стал

срывать с неё одежду.
   
   Рассудительный и сдержанный в обращении Вальтер оказался пылким любовником. Прикосновения

Вальтера не были ей противны, но он не был её желанным мужчиной. И. тем не менее тело её

отозвалось на его ласку.
   
   Будучи знакомой с ним целый год, Наташа знала его как спокойного сдержанного человека. И была

очень удивлена, что Вальтер оказался таким страстным любовником. Но очень скоро она поняла

причину такого несоответствия. А дело было в его матери – властной женщины, не терпящей

возражений. Она и сына и дочь держала в ежовых рукавицах, словно не понимала, что убивает их

морально.
   
   Любовь стала для Вальтера единственной отдушиной, куда мать не могла проникнуть. И не могла

заставить его действовать по своей указке. Есть такая поговорка  - не женись на старой деве,

замучает своей любовью. Так вот он оказался на месте этой девы, ненасытной в любви. Ему было мало

того, что он имел и по тому надоедал Наташе постоянными просьбами – «поцелуй меня сама! Обними

меня крепче! Сделай мне больно!»
   
   Его последняя просьба просто напугало Наташу. Она никогда раньше не слышала о том, чтобы

влюбленный человек просил сделать ему больно. Она  была скромной воспитанной девушкой, но это так

поразило её, что она спросила несколько грубовато:
   -Ты что, с ума сошёл, хочешь, чтобы я  тебя ударила  или укусила?!
   
   Как только Наташа поселилась в семье Вальтера, власть командирши распространилась и на неё.

Например, накануне выходного дня Анна Генриховна, сидя за ужином во главе стола, ставила в

известность всё семейство, что в воскресенье у них будет генеральная уборка. Никакие планы и

личные дела её подчиненных не давали права на освобождение от повинности.
   
   Кто чем будет заниматься, решала тоже она.
   -Так, - говорила строго Анна Германовна, указывая на каждого пальцем  -Ильзе моет окна. Наташа

пылесосит, Вальтер отправляется на рынок за овощами. – И так, повторялось почти каждую неделю!
   
   Наташа, уже не один год ходила по выходным в изостудию. Выйдя замуж, она не собиралась менять

своих привычек. Да ей и в голову не приходило, что это может кому – то не понравиться. Но, кроме

мужа, оказалась недовольной и свекровь. Однажды, когда Наташа собиралась в Дом культуры, она

сказала:
   -Ты теперь замужняя женщина и тебе не пристало ходить по клубам. Тем – более одной!
   Пререкаться со свекровью у Наташи не было никакого желания. Но и уступать она не собиралась. А

потому  решила объясниться.
   -Я хотела стать художницей, но мама воспротивилась этому. И я стала фармацевтом. Но рисование

так и осталось смыслом моей жизни. И я, даже став замужней женщиной не собираюсь бросать это

занятие!
   
   Свекровь хотела и на это что – то возразить, но Наташа круто повернувшись быстро пошла к

выходной двери.
   
   Если бы Марианна Оттовна, мать Наташи в поисках жениха для дочери не искала чистых кровей у

новых родственников. А согласилась на брак дочери с Димой, Наташа была бы, наверное, счастлива.

Ведь их связывало так много общих интересов. Ничего более несовместимого, чем брак с Вальтером,

невозможно было  даже представить.
   
   Наташа была по определению жаворонком. Вставала рано. Причём всегда в хорошем настроении.

Любила загородные прогулки с фотоаппаратом или альбомом для рисования. Музыку, театр. Вальтер был

совой. По  выходным, прогулкам предпочитал подольше поспать. И вообще не любил никуда ездить.
   
   По профессии он был часовым мастером антикварных часов. А, кроме того заядлым коллекционером.

И никогда не упускал случая купить у своих заказчиков, какие – то антикварные часы. Каких только

часов у него не было! И все они громко и назойливо тикали. А, когда приходило время бить, со всех

сторон раздавался разноголосый звон. И, каждый раз, на это откликался большой попугай, сидевший в

большой клетке. Он что – то неразборчиво бормотал.
   -Что он говорит? – спросила как – то Наташа.
   -Фабельхафт, то есть превосходно! – объяснил Вальтер.
   Ну конечно же, в немецкой семье и попугай должен был говорить на немецком!
   
   Несмотря на страстную любовь Вальтера, Наташа чувствовала себя в новой семье как в тюрьме

строгого режима. Все, кроме Ильзе вечно делали ей замечания. То не туда что – то положила, то что

– то сдвинула с места, то не там села. Кроме одежды у Наташи были какие – то рисовальные и

фотографические принадлежности. И она, почти с боем выбила себе под них, одно отделение в

секретере мужа.
   
   Однажды она попыталась сесть рядом с Вальтером, но он буквально закричал на неё:
   -Только не здесь! Ты можешь уронить мои детальки! – Видимо, ничего дороже для него не

существовало. Даже она, его любимая женщина не стоила одного часового колёсика!
   -А где же мне сидеть? – чуть не со слезами спросила она.
   -Ну, я не знаю, - ответил он смущённо. – Может быть в столовой…
   
   Не успела она устроиться за обеденным столом, как появилась свекровь.
   -Почему ты здесь сидишь? Тебе что, не хватает места в вашей комнате?
   -Вальтер не разрешает мне садиться за секретером. Он боится, что я что ни будь задену или

уроню, - объяснила Наташа.
   
   На этот раз Анна Германовна оказалась на её стороне. Ворча себе что – то под нос, она вихрем

понеслась в их комнату.
   -Ты совсем сошёл с ума со своими часами! – проговорила она по – немецки. – Вас теперь двое и у

неё тоже должно быть своё место!
   -Но мама, куда же я её посажу, ты же видишь, всё занято…
   
   Оглядевшись вокруг и увидев небольшой столик, Анна Генриховна сказала:
   -Освободи его для Наташи!
   -Но, куда же я дену эти антикварные часы?!
   -Да хоть себе на голову! – сердито проговорила Анна Германовна и добавила – если ты будешь,

так  относится к своей жене, она сбежит от тебя и будет права!
   
   Ворча и пыхтя, Вальтер водрузил свои драгоценные часы в одно из отделений секретера и

насупившись, сел.
   -И не стыдно тебе? – проговорила Наташа, в упор глядя на мужа.
   -Прости, я был не прав, - смутился он.
   -Если ты привык жить, на неприкасаемой территории, куда не хочешь никого пускать, тебе вообще

не стоило жениться! – больше она не добавила ни слова.
   
   Часто, от безысходности, Наташе не хотелось возвращаться домой, и она стала всё чаще заходить

после работы к матери. Она бы, с удовольствием осталась и ночевать. Но, как бы, не было поздно,

мать выпроваживала её.
   -Иди, иди, место жены рядом с мужем! Тем – более, что муж у тебя золото!
   -Ты в этом уверена? – как – то спросила Наташа.
   -А разве нет? Не пьёт, не курит, не изменяет. Бережлив и честен.
   -Разные мы с ним мама, - грустно отвечала дочь.
   -Ничего, свыкнется, слюбится!
   
   Но шло время и мать, наконец, заметила, что дочь словно потухла. Не смеётся, не поёт. И всё о

чёт – то думает. Ей даже пришло в голову, что в этом виновата она, её родная мать. А признаваться

в этом, ой как не хотелось! Как же так могло получиться? Ведь она желала дочери только добра!

Неужели, в самом деле, для счастья мало тех достоинств, которыми обладал её зять? Чего ей ещё не

хватало?
   
   То что, после работы, Наташа стала слишком часто задерживаться у матери, Вальтеру конечно не

нравилось.
   -Почему ты так часто ходишь к матери, она что, болеет? – спросил он как – то.
   -Нет, она здорова, - ответила Наташа.
   -Тогда зачем?
   -Мне дома лучше, чем с тобой!
   -А разве моя любовь для тебя ничего не значит?
   -Главное, что я тебя не люблю! – откровенно ответила Наташа.
   
   Такого ответа он никак не ожидал и всполошился.
   -Не любишь?! – воскликнул он почти с испугом.
   -А ты этого, до сих пор не понял?
   -Нет. Мне казалось… - начал он, но умолк.
   
   Промаявшись полгода, Наташа вернулась к матери. Увидев в руках дочери чемодан, мать не стала

убеждать её вернуться к мужу. Не стала читать мораль, только спросила:
   -Что, всё так безнадёжно?
   Наташа только кивнула. На другой день она пошла в загс и отнесла заявление о расторжении

брака. Причину указала одну – не сошлись характерами. На суде муж умолял её не делать этого, даже

плакал. Но она была неумолима.
   
   Выйдя из загса, Наташа почувствовала такое облегчение, словно с неё сняли оковы. А вот

радости, почему – то не было. Вместо этого, вернулось ощущение, что её жизнь безвозвратно разбита

и не подлежит восстановлению. Ей казалось, что  в её жизни больше никогда не будет ни любви, ни

счастья. Даже мысль о Диме, который, наверное, до сих пор любит и ждёт её, больше не волновала.
   
   Все эти полгода они не виделись с ним. Чтобы её не встречать и не бередить себе душу, он

перестал посещать занятия Изостудии. Для неё же это стало единственной отдушиной, единственной

радостью в её пустой жизни.
   
   Проходили дни и недели, а её душевное состояние не менялось. Видя это, Марианна Оттовна, не

зная чем ей помочь, очень переживала. Наконец, через знакомых, она нашла, какого – то чудо –

доктора. Не то невропатолога, не то невролога, не то психолога. Она боялась, что Наташа откажется

идти к нему, но дочь сразу согласилась. Из чего она поняла, что дочке, видимо, совсем невмоготу.
   
   До того, как Наташа пошла к врачу, Марианна Оттовна сама побывала у него. Она подробно

рассказала врачу о ситуации дочери и просила помочь ей. После того как Наташа вышла от врача, она

вновь зашла к нему. Врач утешил её, сказав, что молодой организм может справиться сам, но было бы

лучше, чтобы Наташа отдохнула в каком ни будь санатории или, хотя бы Доме отдыха. И сделать это,

нужно как можно скорее. А вообще он несколько удивился, что она так сильно переживает. Тем –

более, что она не любила мужа.
   
   Получить путевку от Наташиной работы, никакой надежды не было, и Марианна Оттовна бросилась в

поиск. Её усилия дали положительный результат  - ей удалось достать курсовку в Пятигорск. Правда,

там лечили в основном, заболевание печени и жёлчного пузыря. Но радоновые ванны, и ещё какие – то

процедуры можно было получить.
   
   Новость эту, Наташа восприняла с радостью. За всю свою, не очень длинную жизнь, она ни разу ни

в каких Домах отдыха или санаториях не была. Да, собственно говоря, и не нуждалась в этом. Не

была она и на юге. Ни в Крыму, ни на Кавказе. Хотя жили и не бедно, денег на такие поездки не

было.
   
   Когда Наташа вышла на привокзальную площадь Пятегорска и увидела горы, то подумала, что

вступает в какую – то новую жизнь. Она очень беспокоилась от того, что ей придётся самой где – то

искать комнату или койку. Но оказалось, что всё это входило в курсовку. Около самого вокзала

стоял большой автобус, возле которого стояла женщина и кричала в мегафон:
   -Кто приехал по курсовке, подойдите ко мне!
   
   Таких набрался целый автобус. По дороге он останавливался, и из него постепенно выходили

больные. На остановках их уже ждали хозяева, которые уводили их к себе. Наташа и ещё две женщины

вышли последними. Их так троих и поселили вместе.  Квартира была на втором этаже. Хозяева жили в

проходной кухне. Удобств не было никаких. Вода, которую приносила хозяйка, была только в

рукомойнике. А вот холодный туалет был во дворе. Но Наташа была молода и такие неудобства её не

расстроили.
   Вообще Наташу это очень удивило. Такой известный  город  - курорт, а воды в домах нет.

Впрочем, как выяснилось, это касалось только старых деревянных домов. В каменных домах, вода

была.
    Оставив вещи, женщины отправились в курортную поликлинику. Посетив врача и получив талончики

на процедуры на всю неделю,  пошли  в столовую. Это было отдельное здание, стоявшее в небольшом

саду. Который, почему – то называли цветником. На клумбах росли, какие – то, незнакомые Наташе

цветы. С кустов свешивались большие гроздья цветов похожих на северную акацию. Только у неё цветы

жёлтые, а  эти были трех цветов – белые, розовые и бледно сиреневые. Заборчики и оградки обвивали

мелкие вьющиеся розочки.
   
   За столом, к которому подвели Наташу, уже сидело, трое человек  - кокетливая накрашенная

женщина лет тридцати пяти, и двое молодых мужчин. Увидев Наташу, один из них приветливо

заулыбался.
   -А мы уже боялись, что вы не придёте! – сказал он, продолжая улыбаться.
   -А вы ждали именно меня? – спросила Наташа, не совсем поняв, что это шутка.
   -Ну да, конечно!
   -Тогда будем знакомы, Наташа, - проговорила она.
   -Юри, - отрекомендовался он.
   -Юри или Юрий? – переспросила она.
   -Юри. Такое уж у меня смешное имя! – засмеялся он.
   -Изобелла, -  жеманно представилась женщина.
   -А как вас зовут? – спросила Наташа, обращаясь к бледному мужчине, не поднимавшего глаз от

стола.
   
   Когда он вскинул голову и посмотрел на неё, ей показалось, что его взгляд коснулся её. У него

были огромные синие сияющие глаза, глядевшие на неё, то ли с удивлением, то ли с испугом.
   -Сергий, - ответил он, но потом поправился – Сергей. – После чего вновь опустил голову.
   -А вот и наш обед! – весело проговорил общительный Юри.
   
   Когда все уже доедали обед, Юри заметил, что на столе лежат, какие – то листки. Развернув их,

он воскликнул:
   -Братцы мои, нам меню на завтра принесли! Ну, кто что, есть будет? – тут он стал перечислять

блюда. Изабелла и Наташа сказали свои желания. И только Сергей продолжал молчать.
   -Что бог пошлёт, то и буду, есть! – ответил он, на миг, вскидывая голову и глядя на  Наташу.
И от этого взгляда, выражавшего то – ли грусть, то – ли обречённость у неё вдруг, защемило

сердце. И хотя она о нём ничего не знала, ей стало, почему-то его жаль.
   -Что бог пошлёт? – повторил Юри смеясь. – Здорово сказано! А бог нам на выбор предлагает!
   -Пишите, что хотите, - тихо проговорил Сергей, не поднимая головы.
   -И куда же теперь, мы свои стопы направим? – спросила Изабелла, с кокетством глядя на Юри.
   -Кто куда, а я пойду всхрапну, в поезде плохо спалось, - объяснил он прикрывая ладонью зевоту.
   -Ах, вы какой! – жеманно заметила Изабелла.
   
   Когда Наташа взглянула мельком на Сергея, ей показалось, что он осеняет себя крестным

знаменем. Совсем маленьким, таким, что кроме неё никто этого и не заметил. Так обычно благодарят

верующие бога за хлеб насущный.
   
   В этот день никаких процедур  не было, и Наташа решила подняться на гору, чтобы посмотреть,

как выглядит город сверху. По началу, она поднялась на Шелудивую горку, на которой, на самом

верху распростер свои крылья орел, клюющий змею. Это был памятный знак Минеральных вод. Своё

название гора получила благодаря тому, что состояла из плит, крошившегося сланца.
   
   Кроме неё, на вершине никого не было, и она стояла в одиночестве, глядя на незнакомый город. И

у неё, вновь, появилось незнакомое ранее, ощущение нереальности. Так, будто всё происходит во

сне, и она не могла сама что – то изменить и только ждала новых событий. Не уходила и

уверенность, что она никогда не будет счастлива.
   
   -А я вас уже потерял! – услышала она вдруг, за спиной голос Юри.
   -А зачем я вам? Вы же собирались всхрапнуть, - заметила она.
   -Это я для Изабеллы пошёл спать! – ответил он смеясь.
   -Ну вот, она к вам всей душой, а вы сбежали.
   -Терпеть не могу навязчивых женщин! – воскликнул он почти сердито.
   
   Наташа пристально посмотрела на него. У Юри была шапка темных густых, слегка растрепанных

волос, живые карие глаза и чувственные губы. И ещё она заметила, что нравится ему. Это должно

было ей льстить, но её это не трогало. Казалось, что после замужества она лишилась вообще всяких

чувств.
   
   Под горой они обнаружили небольшой ресторанчик, где, накануне дуэли Лермонтов кутил со своими

друзьями. До ужина было ещё далеко, и они решили подняться на вершину горы Машук. Туда вела

винтовая широкая дорога, опоясывающая гору. По ней можно было подняться даже на машине. Но они

решили для скорости, взобраться по крутизне. Вершина не представляла никакого интереса. На ней

была обычная зеленая лужайка.
   Полюбовавшись видом города, спустились вниз.
   -Надо будет придти сюда с фотоаппаратом, - сказал Юри.
   -Да, я об этом тоже подумала, - ответила Наташа.
   
   На другой день началось лечение и Наташа то тут, то там встречала то своих соседок по

квартире, то тех, с кем сидела за столом. Местом всех встреч был цветник. За полчаса до еды

полагалось пить минеральную воду. Уходить домой на это время, не было смысла, и все собирались на

этом пяточке. Не успела Наташа сесть на скамейку, как к ней подсел мужчина.
   
  -Вы что, только приехали? – спросил он. – А я уже половину срока отбыл. Что – то тут

скучновато! – тараторил он. Наташе не очень хотелось разговаривать с незнакомым человеком, но она

была воспитанной девушкой и встать и уйти, ей казалось неудобным.
   -Разве тут нет кино, и не бывает концертов? – спросила она.
   -Нет, почему же, и кино есть и концерты бывают. И экскурсии.
   -Так чего ещё вам надо? 
   -Ну, хотелось бы ещё кое – чего… тепла что – ли, интима…
   -Интима?! – удивилась Наташа. – Разве вы не лечиться приехали?
   -Лечиться. Только одно другому не помеха!
   
   Неизвестно чем бы закончился  этот разговор, но на счастье Наташи появился Юри.
   -Еле успел к обеду! – воскликнул он. - С этими процедурами, пожалуй и не отдохнешь!
   Истории со знакомствами стали повторяться каждый день. Если Наташа приходила в сад одна, к

ней, непременно кто – ни будь, подсаживался, и начинал атаку. Кто – то нерешительно, а кто – то 

откровенно и цинично. Наташу это всегда пугало. Отвечать  наглостью на наглость, она не умела и

не находя ничего лучшего, вставала и уходила.
   
   Как – то Наташа заметила, что вокруг почти все ходят парами и решила, что это супруги,

приехавшие вместе на курорт. И когда Ольга, с которой она жила в одной комнате просветила её,

сказав, что это всего лишь любовники, была очень удивлена.
   -Ну, как же  так? – повторяла она. - У них дома жены и мужья, а они тут флиртом занимаются?!
   -Да какой уж тут, к чёрту флирт! – воскликнула Ольга и безнадёжно махнула рукой. И хотя Наташу

всё это не касалось, остался неприятный осадок. Вот и Юри заглядывается на неё и кто знает, что у

него на уме. Впрочем, он  ведёт себя вполне деликатно. А по утрам, когда они встречаются у

столовой, его глаза излучают такую искреннюю радость, что в его чувство нельзя не поверить.
   
   Хотя была только середина мая, стояла такая жара, что плавился асфальт. В центре города была

большая клумба, на которой, ежедневно, из цветов выкладывалась дата.  Посередине клумбы, стояла

небольшая башенка, сплошь покрытая растительностью.  В верху её были вмонтированы часы. На улицах

всюду продавали уже переспевшие абрикосы, над которыми вились осы. Цветов было много. Зато нигде

не было видно ни одного фонтана. Вода была в дефиците. Несмотря на жару, принимать душ

разрешалось только один раз в неделю. Причём, под одним душем, мылись по двое!
   
   Как – то у Наташи, с утра, не оказалось ни одной процедуры. И она, решив познакомиться с

окрестностями, взяв фотоаппарат, направилась к горе. Но  не успела  сделать и десяти шагов, как

услышала голос Юри:
   -Возьмите меня с собой!
   -А я, собственно говоря, даже не знаю, куда и иду, - ответила она.
   -Нечего, пойдём вместе туда, не зная куда, - проговорил он смеясь, и протянул ей руку. Так они

и шли как дети, взявшись за руки.
   
    К её удивлению, он почти ничего не говорил, только ласково пожимал её пальцы. Наташе было это

приятно, но, всё – равно, как – то отстранённо. Нарушив тишину она сказала:
   -Я смотрю на здешнюю землю и всё удивляюсь. Почва, какая – то безрадостная. Юг, а на земле ни

цветов, ни травы. У нас в это время уже травка колосится. И берез тут нет.
   -А мне сейчас так хорошо, как никогда ещё не было, - проговорил он тихо. Наташу это смутило, и

она отняла свою руку.
   
   На вершине горы, было так же безрадостно. Юри вдруг сказал:
   -Посмотрите, кажется там кладбище!
   -Да, в самом деле, - согласилась Наташа. – Пойдёмте, посмотрим.
   
   Наташе, не раз, приходилось видеть неухоженные могилы, но такого запустения она ещё никогда не

видела. И дело было не в том, что могилы были не прибраны.  Просто всё вокруг было засыпано

песком. Побродив немного среди могил, они решили вернуться. Но, когда были уже на краю кладбища,

неожиданно наткнулись на могилу, в которой был первоначально похоронен Лермонтов. Как они потом

узнали, в последствии, бабушка Лермонтова перевезла тело внука на родину.
   
   Наташа, всё ещё, находилась в состоянии прострации, Воспринимая окружающее как сон. У неё даже

не возникало желания с кем – то надолго подружится. И тем – более влюбиться.  Ей даже казалось,

что она на это уже не способна. Слишком большую травму нанесло ей  замужество. Как не пыталась

она этого скрыть даже от себя, у неё осталось к матери чувство обиды. Ведь это она разрушила её

уже сложившуюся жизнь.
   
   Знакомство с Юри и его внимание, было ей приятно, но она ни разу не подумала, что они смогут

встречаться и в последствии. Ведь как оказалось, он жил тоже в Ленинграде. Её даже не волновало,

женат он или холост. А он, видимо, на что - то надеялся. Хотя, до сих пор об этом не заговаривал.

Он вёл себя, как балагур и разбитной парень, но Наташа, очень скоро поняла, что за этой маской,

скрывается скромный  и даже неуверенный в себе человек.
   
   Однажды он спросил её:
   -Наташа, вы не хотите пойти на телеграф позвонить своим девочкам – мальчикам?
   -Девочкам – мальчикам? – переспросила она с удивлением.
   -Ну, я имею в виду мужа и сына…
   
   Поняв его хитрость, Наташа рассмеялась.
   -Вы хотите знать, замужем ли я? Нет, не замужем.
   -Вот здорово! – воскликнул он, но тут же, смутился. – Ой, простите, это я так, по глупости…

Просто я подумал, что… - начал он, но не договорил.
   -Пойдёмте, я позвоню маме. Хорошо, что вы напомнили мне о телефоне.
   
   Как – то Наташа вдруг заметила, что она, почему – то постоянно обращает своё внимание на

другого  соседа, на Сергея. Впрочем, это можно было объяснить. Он, как бы, не вписывался в общий

фон. Несмотря на жару, он всегда ходил во всём чёрном. После еды, украдкой крестился. Когда 

ходил, держал руки скрещенными на груди. А голову опущенной к низу. Кроме того, её привлекали

его, очень бледные руки с тонкими длинными пальцами, которые что – то нервно теребили. И лицо у

него было бледное, словно он никогда не бывал на солнце.
   
   Суммируя свои впечатления она, вдруг, подумала – а уж не монах ли он?  И мысль эта стала

приходить ей в голову вновь и вновь. А что, это вполне возможно! И, тут же, стали возникать

вопросы – почему, что заставило молодого человека уйти в монастырь? Какая беда, какое горе? А ещё

она замечала, что он часто на неё смотрит. Его взгляд она всегда чувствовала. Но, стоило ей

посмотреть в его сторону, как он, поспешно отводил глаза. Он хотел смотреть на неё но,  в то же

время, боялся встретить её взгляд. Так она это понимала.
 
    Изабелла, видимо, ещё не потеряв надежду, соблазнить Юри, время от времени делала попытки

увлечь его. Обращаясь ко всем присутствующим, она спрашивала:
   -Ну что, девочки – мальчики, пойдём сегодня в кино? Там, какой – то американский фильм крутят!

Вот, только смотрела она на одного Юри.
   А Юри, всякий раз, спрашивал Наташу:
    -Пойдём?
   -Пойдём! – охотно соглашалась она и тут же, повернувшись к Сергею, спрашивала:
   -Может быть, и вы с нами пойдёте Серёжа?
   -Я? – всегда с удивлением спрашивал он, и тут же отвечал:
   -Нет, спасибо, я не могу.
   -Не можете, но почему? – удивлялась Наташа. А Сергей совсем смутившись, неразборчиво что то

бормотал.
   Ещё раз убедившись, что Юри она не нужна, Изабелла в кино не шла. В конце – концов, она

наконец, с кем – то познакомилась и перестала завлекать Юри.
   
   А курортная жизнь, заполненная не только процедурами, но и развлечениями, катилась дальше,

приближаясь к концу. Сперва ходили по округе, знакомясь с её достоприме-     чательностями.

Побывали на месте дуэли Лермонтова, огороженной цепями висящими на столбиках в форме пули. По её

углам сидели, какие-то огромные птицы. А на середине стояла стела с барельефом Лермонтова.
   
   Посетили домик, где он жил в маленькой комнатке и писал, сидя за столиком красного дерева. Дом

был окружён тоже маленьким садиком, пестревшим цветами. Снова, уже с экскурсией, побывали на горе

возле орла и в маленьком ресторанчике, где он кутил накануне дуэли. Потом были автобусные

экскурсии в Железноводск, Ессентуки и Кисловодск. Последний напомнил Наташе большой муравейник.

Она ещё никогда не видала такого скопления народа, сновавшего по всем направлениям.
   
   В Кисловодске они посетили вершину горы с местом названным Храмом воздуха. Прошлись мимо

заборов правительственных дач. Побывали возле какой – то горы с огромной сквозной дырой. Сергей

тоже ездил на экскурсии. Он был с ними и, в то же время не с ними, но Наташа постоянно ощущала

его, устремленный на неё взгляд.  Если она задавала ему вопрос, он охотно отвечал, но сам

никогда, ни о чём не спрашивал. И практически никогда не принимал участия в их разговоре.
   
   Однажды, когда Наташа, выпив перед  обедом нарзана, спускалась по лестнице вниз, она услышала

рядом с собой мужской голос:
   -Девушка, ну куда же вы так торопитесь? Разве мы с вами, уже  опаздываем?
   -С какой этой стати «мы с вами»? – переспросила она недовольным тоном. – Какое отношение вы

имеете ко мне?
   -Ну как же, мы же с вами в одном общепите питаемся и лечимся в одном учреждении. А, кроме того

живём рядом.
   -Вот как? А я вас там, что – то, никогда не видела!
   -Зато я вас, каждый день вижу! Может быть мы, наконец, познакомимся с вами? А то я всё хожу,

хожу за вами…
   -Ну и напрасно!
   -Но, почему же? У нас с вами ещё целая неделя, а за это время, можно ещё таа – кую   любовь

закрутить!
   Обернувшись в пол оборота, Наташа посмотрела на привязавшегося к ней ловеласа. Но увидела

приветливое смеющееся лицо.
   -Да вы не бойтесь, это я так, ради шутки, - сказал он широко, улыбаясь. И. помахав ей на

прощанье, повернул в другую сторону.
   Не успела Наташа с облегчением вздохнуть, как рядом с ней, вновь появился курортный ухажёр.
   -Дэвушка, дэвушка, но куда жэ ми так спэшим?!
   -Пытаюсь от вас убежать! – ответила она сердито.
   -Зачэм бэжать? Я совсэм нэ злой. Я хароший! Я тэбя лубить хочу!
   -Да отвяжитесь вы от меня! – совсем рассердилась Наташа. –У меня муж есть!
   -Ну и что, что муж? Муж это дома, а я тут!
   
   В это время, Наташа была уже в цветнике. Посмотрев вокруг, она, на свою радость, увидела

сидящего с транзистором Сергея. Прибавив шагу, ринулась к его скамейке. Усевшись рядом, спросила:
   -Серёжа вы не против, если я нарушу ваше уединение? Никак не могла убежать от очередного,

мартовского кота!
   -Кота? – удивился он, оглядываясь.
   -Да вы, не туда смотрите! Вон он, в розовой рубашке.
   -Так это вы о нём? – проговорил он, смутившись от того, что не понял её. – А почему вы назвали

его мартовским котом?
   -Потому, что говорят, будто коты в марте месяце в любовный разгул пускаются. Но я думаю, что

это не так. Иначе бы кошки не котились, каждые три месяца!
   -А откуда вы это знаете? – удивился он.
   -Хотя у меня и небольшой, но, какой – то жизненный опыт есть.
   -А я вот, о таких подробностях никогда и не слышал…
   -Скажите Серёжа, а вы случайно не монах? – задала она наконец, вопрос не дававший ей покоя.
   -Да, я инок. А, как вы об этом догадались?
   -Ну, это было не трудно. По вашим скрещенным на груди рукам. По тому, как вы, украдкой

креститесь. Ходите  с опущенной головой. И никогда не вступаете в разговор, если вас ни о чём не

спрашивают. Серёжа, я могу задать вам несколько вопросов?
   -Да, конечно.
   -Скажите, что заставило вас, молодого и, надеюсь, здорового мужчину бежать от жизни? У вас

произошла, какая – то трагедия, с которой вы не могли жить в миру? Кто –то умер, или изменил вам?
   -Да нет, ничего такого не было. Всё произошло, как – то, само – собой. Когда умерла моя

дорогая мамочка, мне было всего четыре года. Отец, после её смерти, очень скоро женился. Моя

мачеха оказалась такой же злой и бесчувственной, как у Золушки. Она вечно ругала меня и

жаловалась отцу. И, как ни странно, он верил именно ей, а не  мне, которого он знал со дня

рождения.
   
   Когда я подрос, она стала заставлять меня нянчиться с её ребенком, выполнять какие – то

непосильные для меня работы. Девочка, очень быстро поняв, что я могу быть козлом отпущения,

проказничала, а наказывали всегда меня.  Сыт ли я или голоден, не нуждаюсь ли в чём, не

интересовало ни мачеху, ни отца. Да и как я учился, никому не было дела. А я, в ту пору, очень

хотел стать художником. В свободное время, всегда что – то рисовал, и всегда слышал  - лучше бы

ты делом занялся, чем бумагу марать!
   
   После пятого класса меня отдали в ПТУ. Я должен был стать электромонтёром. Моего желания,

конечно, никто не спрашивал. Жил я в училище и дома бывал только по воскресеньям, да праздникам.

Впрочем, радости от этого не было никакой. За всю свою жизнь, после смерти матушки, я не получал

подарков даже ко дню рождения. Но самым обидным было то, что я всем им, в том числе и отцу, был

чужим. И уходя из дома после выходного я, всякий раз, испытывал опустошение и безысходность. И я 

понял, что мне  не для кого и не для чего жить.
   
   Возможно, что в последствие, от этой безысходности, я наложил бы на себя руки. Спасла меня от

этого, случайная встреча с иноком Псковско – Печерской обители Варлаамом. Он предложил мне

поехать с ним в монастырь в качестве электрика. Который  был им по - зарез нужен. Правда, я был

ещё не профессионалом, но его это не смутило. А меня очень заинтересовала возможность научиться

писать маслом. Пусть это будут даже иконы. И я не сообщив о своём решении отцу, укатил с

Варлаамом на другой же день, в обитель. Что касается директора ПТУ и педагогов, то никто не

уговаривал меня, остаться. Подумаешь, одним больше, одним меньше!
   
   По началу, я был в обители просто разнорабочим. Кроме электрики, занимался всем, о чём бы меня

не попросили. Моё усердие, монахи оценили и стали относиться ко мне по отечески. К счастью не

так, как мой родной отец. А отец Дионисий, служивший богу в роли кашевара, привязавшись ко мне,

постоянно баловал меня, чем ни будь вкусным. И даже сам  настоятель обратил на меня внимание. Как

– то, остановившись возле меня, когда я что – то делал, он спросил:
   -Ну что, отрок, как тебе у нас, не скучно?
   -Ну что вы, я ведь всегда при деле! – ответил я.
   -Это похвально, что ты трудолюбив. А почему в храм, во время службы, не заходишь?
   -Так я ведь, не знаю, что там делать надо. И молиться я не умею. У меня ведь бога никогда не

было - ответил я.
   -Плохо отрок, плохо. Только бога  обрести, никогда не поздно. Научишься молиться, легче жить

станет.
    Я так думаю, что все монахи уже знали о моей трагедии и, потому относились ко мне с такой

любовью. Ощущая эту любовь я, постепенно отогрелся душой. От любопытства и от нечего делать, я

стал приходить на службу. Слова проповеди, как – то ещё не доходили до меня. А вот пение, трогало

мою душу. И я, сам не зная как, стал молиться. Мне было здесь спокойно и радостно. И просить мне

было не о чём. А потому я только благодарил бога, за то, что нахожусь среди людей, которые меня

любят, и которых люблю я.
   
   А что касается скуки, то мне, конечно, не хватало привычных развлечений  - кино, телевизора и

общения со сверстниками. Да и с чтением была проблема. Правда, в обители была библиотека только,

кроме духовной литературы да книг, каких - то философов не было ничего. И я принялся читать жития

святых. А потом и за философов взялся. Это  оказалось довольно трудным занятием. Тем – более для

меня, весьма ограниченного парня. Ведь со мной, никогда никто не беседовал, не объяснял смысла

жизни, не задавал умных вопросов.
   
   Когда я стал говорить о своем желании заняться живописью, настоятель предложил мне стать

послушником. Дело в том, что писать иконы может только монах или, хотя бы очень религиозный

человек. Ни о каких других видах живописи,  не могло быть даже речи. Отказываться я не стал. Ведь

то, что я стану послушником,  ничего не меняло в моей будущей жизни. А, спустя пару лет, я стал

иноком, - закончил Сергей.
   
   -Скажите, неужели за все эти годы вашего пребывания в монастыре, у вас не возникало желания

вернуться к мирской жизни? Познакомиться с хорошей девушкой, полюбить её и жениться. Родить

детей. Наконец, принять участие в окружающей жизни? Или вы были вполне счастливы тем, что имели?

- С участием, спросила Наташа.
   
   -Конечно, такие желания возникали. Особенно в последнее время. Но я старался об этом не

думать. В монастыре, я разучился решать проблемы. За меня всё уже было решено. И жизнь катилась

как по накатанному пути. Меня пугала неизвестность. А что касается счастья то, до недавнего

времени, мне казалось, что я вполне счастлив божьей милостью.
   -И то, что вы, во имя бога, изнуряли своё тело постами и ночными бденьями, казалось вам

нормальным?
   -Да. Ведь благодаря этому, я познал благо! Неземную радость души!
   -И всё это, так велико, что вы, с радостью вернетесь к прежней жизни? – продолжала

допытываться Наташа.
   -Теперь мне будет трудно вернуться к этому… - признался он, вновь склонив голову.
   
   Наташа хотела  было спросить  о причине такой перемены, но не сделала этого. Возможно,  она

ошибалась, но сердце подсказывало ей, что она, сама не желая этого, пленила инока. Ведь его

взгляд так красноречиво говорил об этом!
   
   -Ой, - воскликнула она, взглянув на часы, - мы на обед опоздали!  - Вскочив, Наташа потянула

Сергея за руку, не задумываясь о том, хорошо это или плохо. По всей вероятности, так обращаться 

с иноком, не следовало. Но он, руки своей не отнял, и они так и вошли в столовую, держась за

руки.
   
   Юри, уже доедавший свой обед, посмотрел на них недоумённым взглядом. А Изабелла скривила рот в

усмешке. Суп и второе давно остыли, но, ни для Наташи, ни для Сергея, это не имело никакого

значения. И хотя прикосновение их рук, было такой малостью,  они оба почувствовали, что

приблизились друг к другу.
   
   На другой день Наташа и Юри собирались в кино. Но он неожиданно вспомнил, что у него должен 

состояться междугородний телефонный разговор. Фильм, на который она собиралась, Наташе очень

хотелось посмотреть, и она была этим огорчена. Иди одна, она не решалась. И вдруг, неожиданно для

всех, раздался голос Сергея:
   -Наташа, вы не будете против, если я пойду с вами?
   -Конечно, нет! – ответила она с радостью. – Я бы и одна пошла, да боюсь этой южной темноты.
   Мельком взглянув на Юри, Наташа заметила по выражению его лица, что он недоволен. – Ну,

ничего, переживёт! - подумала она.
   
   По всей вероятности, Сергей никогда ни с кем не ходил рядом, от чего они то и дело  стукались

плечами.
   -Дайте  я вас под руку возьму, а то у меня скоро синяк будет на плече! – проговорила смеясь,

Наташа, и тут же добавила – согните  руку Сережа, так ведь неудобно!
   -Ой, простите меня ради бога, не приучен я, под ручку ходить! – воскликнул он и так сжал её

руку, что она вскрикнула.
   -Да вы не инок, а медведь! – сказала Наташа скорее ласково, чем с укоризной.
   
    Кинофильм оказался интересным. Но Наташу отвлекала близость Сергея. Касания его плеча, к её

плечу. Которые, конечно же были не случайными. Завладев её  рукой, он нежно перебирал её пальцы,

то сжимая их, то отпуская. То, что он влюбился в неё, Наташу нисколько не удивляло. Удивительным

было другое, что она сама влюбилась в него. Хотя и считала, что кроме интереса, никаких чувств ни

к кому не испытывает. А любовь эта, была вызвана её сочувствием и даже жалостью к человеку,

отличающемуся от других людей.
 
   Назад они возвращались тоже под ручку, только теперь он держал её за локоток. Когда они дошли

до её дома, и Наташа собиралась прощаться, он сказал:
   -Мысль, что через три дня мы с вами расстанемся, меня просто с ума сводит! Вы разрешите мне

писать вам, или иногда звонить по телефону?
   -Конечно! – пообещала она, не меньше его, боясь расставания.
   
   И вдруг, неожиданно, Сергей, обняв её, уткнулся лицом в её шею и крепко прижал к соей груди.

Губы его оказались у самого уха. И он жарко зашептал:
    -Любимая моя, радость моя, солнце моё! Ах, если бы ты знала, как я тебя люблю! Люблю в первый

раз. Так не любил я никогда даже самого бога! И другой любви у меня уже никогда не будет! 
   
   Слегка отстранившись, Наташа  взяла его голову в свои руки и нежно поцеловала в губы.

Посмотрев на его, освящённое луной лицо, она увидела, что его губы дрожат, а из  необыкновенных

лучистых глаз, текут слёзы.
   -Серёжа, милый, почему ты плачешь? – с тревогой спросила Наташа.
   -Потому, что со мной никогда, такого не было! Эта любовь не помещается в моём сердце!

Пожалуйста, поцелуй меня ещё раз! - попросил он, подставляя губы и закрывая глаза.
   
   Так уж с древности повелось, что мужчина должен первым признаться в любви, первым поцеловать.

Но разве это так уж важно, если оба хотят одного и того же?!  Возможно, Наташа просто забыла, что

она чувствовала, целуясь с Вальтером или Димой. Но она была уверена, что ничего подобного не

испытывала. К чувству захлестнувшей её  нежности, примешивалось сочувствие и даже не понятная ей

самой, жалость.
   
   А, на другой день, когда Наташа с Юри лезли на очередную гору, он поцеловал её. После чего

сделал предложение выйти за него замуж. Самым правильным и разумным было бы сразу сказать ему,

что она любит другого. Но у неё, не хватило   мужества. Или вернее, она не хотела его огорчать и,

невольно  отодвинула это решение на потом. То, что они и в дальнейшем будут встречаться, Наташа

ему уже успела пообещать.
   
   -Честное слово я буду хорошим мужем! – сказал он, сжимая её руки. Ты никогда не пожалеешь, что

вышла за меня замуж. – К этому времени они, наконец, перешли на «ты».
   -Но, мы же, ничего не знает друг о друге! Я не знаю, какой у тебя характер. Чем ты

увлекаешься.  Что любишь, чего ждёшь от жизни. Да и ты обо мне ничего не знаешь. А что, если у

меня несносный характер и я страшная эгоистка? Впрочем, это не главное.
   -А что же главное? – спросил он с тревогой.
   -Я была замужем. Правда, всего полгода, но так намучилась, что о новом замужестве, думаю со

страхом. Очень боюсь, что всё может повториться.
   -Он был деспотом и ревнивцем? – поинтересовался Юри.
   -Нет, просто мы были совершенно разными людьми. Кроме его любви, не было ничего, что бы нас

связывало. И он не уважал того, что  любила я. И сейчас я, только радуюсь своей свободе.
   
   Всё, о чём она говорила было правдой, просто она утаила, что её сердце принадлежит другому.

Впрочем, в этом она ещё не была до конца уверена.
   Когда они возвращались, им встретился Сергей. Увидев их вместе, он переменился в лице. А в его

взгляде был немой вопрос, но он будто кричал – почему и за что?
   Проходя мимо него, Наташа взяла его за руку и потащила с собой.
   -Пойдёмте Серёжа, а то опоздаете на обед!
   Прикосновения её руки было достаточно, чтобы вернуть ему хорошее настроение.
   
   Последние два дня, пролетели как одно мгновение. Лечение было законченно, и все ехали по

домам. На радость Сергею, они попали с Наташей в одно купе, и он мог на полных правах сидеть с

ней рядом. А вот Юри оказался в соседнем купе, чем был искренне огорчён. Несколько раз он заходил

к ним, но так как сесть было негде, уходил восвояси.
   
   Выйдя с вокзала, стали прощаться и Сергей осмелев, поцеловал Наташу в щёку. А вот Юри, не

решился даже  на это. Когда они отошли от Сергея, он сказал:
   -А наш монашек, кажется, влюбился в тебя!
   Наташа не ответила.
   
   Жизнь, вновь, входила в своё русло. Казалось, всё было по – старому, но в то же время она

будто озарилась новыми красками. А причина была лишь в одном – у неё появился любимый мужчина,

которому она была нужна. Она это чувствовала. Трудно было сказать, как сложатся дальше их

отношения. Да и будут ли они вообще встречаться. Как – никак их разделяло большое расстояние.

Сможет ли её любимый инок приезжать к ней на свидание? Навряд ли. Но она не допускала даже мысли,

что они расстались навсегда.
   
   Через неделю позвонил Юри.
   -Наташечка, Солнышко моё! Я купил для нас на воскресенье билеты в театр Эстрады. Москвичи

приехали. Вот только не знаю, понравится ли тебе это -  спектакль дневной.
   -Всё нравится, пойдём! Во сколько начало?
   -В четыре.
   -Хорошо, встретимся у тетра!
   
   Юри встретил её радостной улыбкой. В руках у него были две красные розы. И вообще вид у него

был торжественный, как и положено при первом свидании. Он даже поцеловал Наташе руку, что  в

современном мире  было большой редкостью. Так как в воздухе всё ещё витали понятия

социалистического времени начала столетия. Раз уж женщина стала равноправной, ей нечего было

ждать, что ей будут целовать ручки!
   
   Концерт был очень весёлым, насмеялись вволю. После концерта Юри пошёл провожать Наташу до

дому. Она пригласила его зайти, а потом и пообедать с ними. После обеда она повела его в свою

комнату, где ему очень понравилось.
   -Как у тебя здесь хорошо! – сказал он улыбаясь. – Так уютно, не хочется и уходить.
   
   Когда он ушёл, Марианна Оттовна удивила Наташу.
   - Видно хороший человек. Уважительный. Это что, твой знакомый из санатория?
   -Да. Мы с ним за одним столом сидели.
   -И всё?
   -Нет, почему же, гуляли, в кино ходили.
   -А он случаем, не женат?
   -Да нет, разведён.
   -А из какой он семьи, кто у него родители?
   -Понятия не имею!
   -А чего же ты его не спросила?
   -А зачем? Я за него замуж не собираюсь, - ответила Наташа.
   -А зря!
   На этом разговор и закончился.
   
   Через неделю пришло письмо от Сергея очень взволновавшее Наташу. Он писал:
   «-Здравствуй, любовь моя, дорогая милая Наташа!
   -Ещё никогда в жизни я не был  в таком смятении. Десять лет, которые я провёл в монастыре,

были годами тихой радости, что я обрёл семью и посвятил себя Богу. По всей вероятности, я там бы,

и дожил свой век. Если бы не встреча с тобой, которая открыла для меня иную любовь, более сильную

и глубокую, чем любовь к Богу. И она поглотила мня, всего войдя в каждую мою клеточку. И я молюсь

уже не ему, а тебе и говорю – возьми меня всего без остатка и люби! Пусть не так сильно, как

люблю тебя я, но люби!
   
   По приезде в Ленинград, я бы у отца. После того, что между нами произошло, а для меня это,

нечто очень большое и значительное, я почувствовал, что не могу больше оставаться в монастыре. У

меня была надежда, что я смогу вернуться в квартиру, где жил раньше. Но мои «родственники» дали

мне понять, что хотя моя прописка и сохранилась, я бы ни на что не рассчитывал. Не знаю, смог ли

бы я отсудить у них мою площадь. Да я и не хочу этого делать.
   
   Не знаю, в праве ли я так думать, но твои поцелуи дали мне надежду, что я смогу стать твоим

супругом. Но, в то же время я думаю, что может быть,  для тебя наша близость – а иначе я не могу

это назвать, была всего лишь случайной забавой. И хотя я по – прежнему желаю, этого всей душой, я

не имею права просить тебя выйти за меня замуж. Ведь у меня, кроме кельи нет другого пристанища.

Как нет и работы.
   
    В монастыре я многому научился. Могу быть и электриком и столяром, маляром и каменщиком. Могу

чинить разные приборы. Но понятия не имею, куда пойти, кому предложить свои услуги. Так как жить

в Миру не умею. И тебя просить о помощи, не смею. И получается, что у меня один выход – остаться

здесь навсегда.
   
   Но мысль, что я никогда больше не увижу тебя, не обниму и не поцелую, сводит меня с ума. Почти

каждую ночь ты снишься мне, и я просыпаюсь с ощущением твоего поцелуя на моих губах. И если ты не

ответишь на моё письмо, я буду не в праве на тебя обижаться. Но поверь, от этого мне будет очень

больно. На всякий случай даю тебе свой адрес. Мысленно целую тебя, мой Ангел и надеюсь, что Бог

простит мне эту любовь.
                Безмерно любящий тебя Серёжа.»
   
   Читая это письмо, Наташа орошала его слезами, катящимися по её щекам.  На другой же день, она

развила бурную деятельность по устройству жизни любимого. Первое, что она сделала, придя на

работу – это рассказала сотрудникам о Сереже, и  о его проблемах попросив их помочь, хотя бы

советом. Девочки отнеслись к ней со всей душой и принялись за поиск. Самым положительным было то,

что у него осталась прописка. Найти жилье, было уже проще.
   
   Всего через пару дней, выяснилось, что больнице, в которой работала сестра одной из сотрудниц,

нужен именно такой универсальный мастер. Нашлась и старушка, живущая в двухкомнатной квартире и

сдававшая одну из комнат. От радости, Наташа никак не могла успокоиться и всё повторяла:
   -Ой, девчонки, знали бы вы, как я вам благодарна!
   
   Не заходя домой, Наташа пошла на почту и дала телеграмму:
   « Серёженька, любимый!  Нашлась и работа и жилье приезжай скорей!»
 
   Придя домой, она сказала матери:
   -На днях приедет человек, которого я люблю. Не беспокойся, жилье у него есть. Хотя возможно,

что на  одну ночь он останется у нас ночевать. Зовут его Сергеем.
   
   Мать была просто потрясена.
   -А как же Юра? – спросила она удивлённо.
   -А что Юра? Юра сам по себе!
   -Разве у вас… разве вы… - начала она, но так и нее договорила. Юри ей, видимо, очень

понравился, и она готова была принять его как зятя. А тут, вдруг, появляется ещё кто – то…
       
   Вернувшись домой, Наташа сразу увидела в передней неказистый чемоданчик и сразу поняла, кому

он принадлежит.
  -Приехал? – спросила она с радостью и, не дожидаясь ответа, ринулась в комнату.
   
   Распахнув дверь, она сразу увидела своего любимого, стоящего посреди комнаты. Он был, как

всегда, во всём черном – черный глухой свитер и чёрные брюки. Мелькнула мысль – непременно куплю

ему голубую рубашку!  Он хотел обнять её, но она заторопилась.
   -Нет, нет, пойдём в мою комнату! – Но он не хотел её отпускать и она, смирившись, уступила.

Чувства захлестнули их и они, как безумные принялись целовать и ласкать друг – друга.
   
   Дверь оставалась открытой, и мать оказалась невольной свидетельницей их бурных чувств. И то,

что она увидела, пришлось ей явно не по вкусу. Но она, почему – то продолжала стоять и смотреть

на них. Возможно потому, что у неё никогда не было, вот такой любви? Но, наконец, успокоившись,

они ушли в Наташину комнату, где и продолжили миловаться.
   -Ты такой стройный как мальчишка! Можно я буду называть тебя своим Мальчиком?
   -Хорошо, я согласен быть твоим мальчиком, - ответил он, вновь привлекая её к себе.
   -А, как ты будешь меня называть?
   -Моей Звёздочкой, моим Ангелом! – ответил он, уже касаясь её губ, своими губами.
   
   Его близость волновала её и, если бы он, хоть как – то дал ей понять, что хочет ещё большей

близости, она не стала бы этому возражать. Но он не сделал этого, и она была за это даже

благодарна ему. Всему своё время!
   
   Многим женщинам нравятся мужчины с ярко выраженной мужественностью, силой и даже некоторой

грубость в чертах лица. Наташу привлекало в Сергее противоположность всему этому. Его

мальчишеская стройность с тонким станом, гибкие руки и длинные тонкие пальцы. А ещё, несомненно,

его лучистые голубые глаза. И даже то, что его взгляд вызывал у неё смятенье.
   
   Так как ему ещё некуда было идти, он остался у них ночевать. Сразу заметив, что Марианне

Оттовне он пришёлся не по вкусу и что ей неприятно его присутствие он сказал Наташе:
   -У вас наверное, есть раскладушка,  и я вполне могу спать в кухне или даже в прихожей.
   Услышав это, Наташа чуть не заплакала от жалости.
   -Ну, о чём ты говоришь, милый?! И, догадавшись, что причина в мамином недовольном выражении

лица, добавила. – Не обращай внимания. Однажды она уже испортила мне жизнь, больше я этого не

позволю ей сделать!
   Сергей не совсем понял, о чём она говорит, но спрашивать не стал.
   
   Встав утром с постели, Наташа застала Сергея сидящего за столом с какой – то книгой.

Постельное белье было  сложено в аккуратную стопочку. Увидев её, вскочил со стула, обнял.
   -Это ты, Солнышко моё?! – нежно поцеловав, разжал руки.
   -А чего тебе милый не спится ещё ведь, совсем рано!
   -Я привык рано вставать. Да и как говорится - дело надо с утра ковать!
   
   Раньше Наташа никогда не спорила с матерью и, тем более не давала ей наставлений. Но, на этот

раз, проявив характер, сказала:
   -Когда Серёжа вернётся не жди, что он попросит есть, и накорми его. – На этот раз тебе

придётся смириться с моим желанием! – добавила она.
   
   Позавтракав, вышли. Он пошёл в одну сторону, она в другую.
   -Как дела свои закончишь, сразу возвращайся домой, в мою комнату! -  крикнула она  ему вслед.
   
    Вечером она застала его за ремонтом утюга. Тут же лежал её фен. Что касается матери, то её

настроение значительно улучшилось.
   -Я смотрю, тебе уже работу нашли, - заметила с недовольством Наташа.
   -Да нет, я сам её нашёл! – ответил он смеясь. – Не привык я сидеть без дела.
   -Ну ладно, об этом потом. Лучше расскажи как твои успехи.
   -Всё получилось. Завтра с утра, выхожу на работу.
   -А с жильем как?
   -Тоже хорошо. Познакомился с бабушкой. По моему мы с ней оба, друг – другу понравились!
   -Я очень рада, - проговорила Наташа и наклонившись поцеловала его в щёку.
   
   В первый же выходной, она повела его в Изостудию. Там ему очень понравилось, и он попросил,

чтобы его тоже приняли.
   
   Через пару дней позвонил Юри и спросил, когда они смогут увидеться. Для Наташи настал день

ответа. Ей очень не хотелось огорчать хорошего, славного парня, но морочить ему голову она больше

не хотела.
   -Ты меня прости, что я раньше не сказала тебе правду. Я люблю другого, и нам с тобой больше не

следует видеться.
   -Другого? Но кто он, и почему ты об этом никогда не говорила?!
   -Потому, что я не была уверена, что это любовь. Мне казалось, что я его просто жалею.
   -Уж не наш ли это монашек? – воскликнул Юри с удивлением.
   -Да ты угадал, это он!
   -Но разве этот тот человек, который не даст тебя в обиду и сможет  защитить?! Он же слабак!
   -Ты не прав. Я думаю, если придёт такой час, что мне понадобится его защита, он непременно

окажется рядом! - с уверенностью сказала она.
   -Но ты, всё – таки помни, что у тебя есть верный друг!
   -Спасибо тебе Юри. Я тебя никогда не забуду! – пообещала Наташа.
   
   Наташа виделась с Серёжей не только по выходным, но и в буди. И хотя она поздно кончала

работу, он забегал к ней, хотя бы на полчасика. Чтобы, ещё раз сказать ей, как он её любит. И

непременно поцеловать. Однажды, когда он уже собирался уходить, она спросила:
   -А больше ты мне ничего не хочешь сказать? Или, быть может, спросить?
   -Конечно, хочу! Но не делаю этого потому, что боюсь услышать категоричный ответ, - признался

он. - А так у меня всегда остаётся надежда.
   -Раньше ты не смел, сделать мне предложения, выйти за тебя замуж потому, что у тебя не было ни

работы, ни места жительства. А что мешает тебе сделать это сейчас?
   -Услышать твой отказ! Ты просто не представляешь себе, как я боюсь тебя потерять!
Ведь я понимаю, что я незавидный, неимущий жених. И твоя матушка, конечно же, не такого искала

зятя!
   -Однажды она уже нашла мне жениха и чуть не испортила всю мою жизнь. Теперь я решаю свою

судьбу сама! Я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж!
   
   Услышав это, Сергей вскочил со стула и принялся  неистово её целовать. При этом он всё время

повторял – я люблю тебя, я люблю тебя!
   
   Свадьба была очень скромной. Денег на ресторан не было, и событие это отмечали у них дома. Из

гостей были только две её сестры с мужьями да одна её подруга. Но зато, на этот раз, молодая жена

выглядела очень веселой и счастливой. А вот муж явно волновался. Странное совпадение, которое,

казалось бы, вообще не могло произойти  - второй муж и тоже девственник!
   
   Наташа по этому поводу не испытывала ни раздражения ни недовольства. Она хорошо понимала

причину его волнения. Ведь десять лет он не знал не только близости с женщиной, но практически

даже и не видел. Не заметно для других она, то и дело брала его руку и, пожимая её, шептала –

милый, всё будет хорошо, ведь я люблю тебя!
   
   О их первой брачной ночи Наташа не рассказала не только матери  но и близкой подруге. А

событие это для молодого супруга  было буквально психологическим потрясением, закончившимся его

слезами. На эту тему они с ним никогда не говорили, но Наташа понимала это как следствие

воздержания, ночных бдений и голодных постов. И всё это отразилось на его нервной системе и даже

психике. И ей теперь предстояло вернуть его к нормальному восприятию жизни. И она верила, что

справится!
   
   И вот, началась их новая семейная жизнь, не похожая на жизнь других молодожёнов. Наташа, спеша

наверстать упущенное Сергеем  время, с воодушевлением приобщала его к своей жизни. Это были и

занятия в Изостудии, и выставки, и театр и загородные прогулки. То она везла его в Пушкин, то в

Павловск, то в Петергоф. Учила фотографировать и печатать снимки. Всему этому он охотно учился,

то и дело повторяя:
   -Боже мой! Я даже не представлял, как много в жизни интересного! И ведь всё это происходит со

мной, и я делаю все эти чудеса своими руками!
   
   В свою очередь он тоже старался передать Наташе всё, что знал сам. Он рассказывал ей о

различных верованиях и концессиях. О звездах и планетах, об удивительных раскопках и Всемирном

потопе. И она, как и он, удивлялась многообразию жизни. Но самым главным, самым важным была их

любовь, одновременно страстная и нежная.
   
   С появлением Сергея в доме  навсегда исчезли проблемы с работой домашних механизмов. А, так же

проблемы с задвижками, вешалками, дверными ручками и замками. Он умел чинить всё на свете.

Единственно чего он не умел, так это готовить. Да это и понятно. Где ему было этому научиться?!
   
    А, кроме того, он охотно выполнял все поручения. Мог сходить и в магазин, и на рынок за

овощами. В связи с этим мнение о своем зяте, у Марианны Оттовны резко изменилось в лучшую

сторону. Она даже стала хвалиться всем своим знакомыми, говоря, что у неё не зять, а золото!

Наташа была этому очень рада. Наконец в их доме наступила благодать!

       Сергей, словно желая вознаградить себя за долгие годы одиночества, не упускал случая,

чтобы приласкать свою любимую. Иногда это случалось, когда она была чем – то занята. А он

подходил сзади и обняв её, крепко прижал к груди. Если она пыталась освободиться от его объятий,

он говорил:
   -Подожди, давай ещё немного, вот так, постоим… -И она стояла, слушая громкий стук его любящего

сердца.
   
   В постели они не только утоляли свою страсть, но и играли в любовные игры. Сергею нравилось

претворяться спящим и, чтобы она, в это время, ласкала его, касаясь рук, груди, живота. А он,

изнемогая от любовного трепета, ждал её поцелуя. Тогда он «просыпался» и давал волю своим

чувствам. Иногда они менялись ролями. Наташа претворялась спящей дольше его. И он уже терял

терпение, ожидая, когда она отзовётся на его ласку. Самым трепетным был момент, когда он касался

губами её соска, зажимая его губами. И Наташа, всякий раз вздрагивала.
   
   А ещё ему нравились её игры с губами. Когда она ласкала его губы своими губами. То зажимая их,

то отпуская. Или нежно проводила языком. После чего, он обнимал её, плотно прижимаясь к ней всем

своим телом, всем существом. Испытывая от близости непонятное, пронзительное чувство, исторгавшее

из его груди блаженный стон.
   
   Иногда, к нему вдруг, приходила мысль – а нравится ли это Наташе, и что испытывает она? И он

спрашивал:
   -Тебе хорошо? – И она, всякий раз, отвечала:
   -Я очень тебя люблю!
   
   Как – то, Наташа спросила его:
   -Скажи, когда ты стал взрослым, ты когда – ни будь, думал о женщинах?
   -Конечно. И это стало для меня наваждением. Я не знаю, как справляись с этим взрослые мужчины.

Я же избавлялся от этих чувств, только утомив себя молитвами. Тогда я, в изнеможении засыпал

прямо на полу своей кельи. Возле иконы, к которой обращался с мольбою, избавить меня от этих мук.

И я  не только думал, я чувствовал, я любил!
   
   -Любил, но кого? – с удивлением спросила Наташа.
   -Женщину, которая была только в моём воображении. Она мне постоянно снилась. Она манила меня,

никогда не давая приблизиться! Потом она перестала  сниться, перестала мучить. Причину этого я

узнал, случайно подслушав разговор двух иноков. Один из них сказал, что, всем нам, подсыпают в

еду, какое – то снадобье, которое усыпляет наши желания… И тогда я подумал – ну, что ж, это не

так уж и плохо… Но ты не думай, что мужчине, кроме удовлетворения своей плоти, ничего не надо.

Мужчине, очень нужна любовь женщины матери, сестры, возлюбленной. Ему нужно знать и чувствовать,

что он чей – то сын, брат и муж…
                ---охХхо---