Возвращение. Часть 7. Глава 8

   У каждого человека в жизни должно быть своё маленькое чудо. Для этого необязательно, чтобы произошло что-то сверхъестественное, нужна обычная человеческая доброта и бескорыстное, искреннее, чистое желание помочь ближнему своему... 
   Вначале я обратился в мэрию, чтобы Нолюэн выделили комнату для проживания. После туманных обещаний помощник господина мэра криво улыбнулся (к самому градоначальнику меня не допустили по причине его занятости).
-  Ну для неё же нашлась крыша над головой и Ваше горячее, святой отец, покровительство?!
   Я принял эту пощёчину смиренно, потому что был к такому готов.
-  Мне не представляется возможным выставить нуждающегося в помощи, отчаявшегося человека вон, особенно если это несчастная беременная женщина, от которой отвернулись даже близкие люди.
-  Так что же в таком случае дурного, если она поживёт у Вас какое-то время, пока мы не найдём для неё подходящее, недорогое жильё?..
   Я терпеливо промолчал.
-  Ах, да!.. Ваша репутация. Как же сразу я не подумал?! - этот полный, с закрученными усами, лысоватый человек, явно посмеивался надо мной.
   Видимо, когда-то кто-то из священников обидел его, иначе с чего бы так неприкрыто подвергать клирика унижению?
-  О репутации, ваше преподобие, нужно было заботиться вчера.
-  Я вижу, наш разговор окончен. И мне стоит настоять на встрече с мэром.
-  К чему такие скоропалительные выводы, мсьё, я ведь не сказал Вам нет?!
-  Прощайте!
-  До свидания, господин Боссе. Когда будут новости, Вам всенепременно сообщат.
   Я покидал кабинет с неприятным, тяжёлым чувством на душе. Есть ещё сиротский приют, может быть, найдётся место для будущей матери?
   Но и там мне сказали, что все рабочие места заняты. "Когда женщина родит и пожелает отдать ребёнка, приносите, мы его обязательно примем, а взрослых, простите, не имеем права брать на содержание."
   Затем я посетил ещё несколько благотворительных организаций, но везде был подобный ответ: "мест нет", "мы подумаем, что можем сделать", "приходите через неделю".
   Я окончательно вымотался и очень устал, возвращаясь к ожидавшему меня Брану, испытывал желание стукнуть по чему-нибудь кулаком, чтобы избавиться от досады и раздражения.
-  Что-то случилось, отец?! На Вас лица нет, - заметил он, протирая платком влажный лоб под шляпой.
-  Я иногда забываю, в каком мире мы живём, Бран. Вот меня и опустили на землю. Что ж, если Богу так угодно, я приму и это.
-  О чём речь? Куда мы весь день мотаемся взад - вперёд?
-  Я заплачу, не переживай.
-  Да разве ж я про деньги? Вы и так для меня сделали больше, чем отец родной...
-  Он дал тебе жизнь! Что может быть дороже?
-  Ага и благополучно бросил.
-  Бог лишь вправе судить, как оно было на самом деле! Я перепробовал всё, что мог. Но нет желающих помочь несчастной...
-  Расскажите мне! Может, я могу быть полезен?
-  Речь идёт о молодой женщине, потерявшей крышу над головой. У неё больше никого не осталось, ей некуда идти, и вчера она чуть не лишила жизни себя и младенца во чреве.
-  Её честное имя покрыто позором... - продолжил Бран.
-  Откуда ты знаешь?
-  Обычная история, дорогой отец Эдуард. Если Вы говорите про мадемуазель Клеаш  с табачной фабрики, так об том шумит весь город. Каждый готов плюнуть ей вслед. Таких у нас не жалеют, нет, вы не найдёте для блудницы приюта.
-  Какие страшные слова ты говоришь!
-  Ну, а куда деваться-то с таким позором? Даже в бордель беременную не возьмут. Выход тут один: либо избавиться от плода, либо вместе с ним помирать, - он вздохнул, прикуривая папироску, выпустил кольцо едкого дыма и отметил, - видел я эту красавицу, хороша была...
-  Да почему ж была?!
-  С таким клеймом, что мёртвая, всё равно уже никому не нужна.
-  Ты жесток! Бог мой! Бран, ты хоть слышишь, что говоришь?!
-  Больше скажу, любой так скажет, Ваше преподобие! Кому печать позора на свой род иметь захочется? Нужно было раньше думать, когда в постель ложилась без замужества. Коли таким людям помогать, то покрывать прелюбодейство. Значит получается, будто сам такой и поддерживаешь грех.
-  Что ж... Вот так вы считаете? А где же тогда сострадание к ближнему, прощение, милосердие?..
-  Так-то к достойным людям нужно проявлять.
-  Останови экипаж! - я закричал.
   Бран от неожиданности, что было сил, натянул поводья.
-  Пр-р-р. Стой, родимая!
   Лошадь остановилась, возмущённо взглянула на возницу, стряхивая хвостом надоедливых мух, мол, что за резкость, совесть есть у тебя, человек?
   Я выскочил на мостовую.
-  Нет сил слушать твой бред! Вы все оглохли и ослепли! Праведники нашлись! Достойные люди!.. Не имеющие в себе ни капли жалости к несчастным и обездоленным! Судьи, бессердечные, вершители судеб! - я ещё никогда не испытывал такой ярости, аж кровь ударила в голову.
   Бран ошарашенно выпучил на меня глаза и даже приоткрыл от удивления рот.
-  Убирайся отсюда! И больше не приближайся к моему дому! Тебе ж негоже пятнать свою честь чужим позором! В моём доме находится падшая женщина, которую все вы уже отправили на смерть!
-  Отец, постойте! Я не хотел Вас обидеть!..
   Я отмахнулся от него и быстро зашагал по каменной мостовой. Меня душили слёзы, так внезапно подступившие к горлу, грудь разрывало на куски от горечи и боли.
   Приступ кашля заставил остановиться. Я с трудом отдышался, отхаркивая кровь. Сзади слышался медленный цокот копыт и шуршание колёс. Экипаж остановился. Я знал, что это Бран Бозек, но не хотел оборачиваться. Пошёл дальше, и он медленно тронулся вслед за мной. Не говоря ни слова, я так и добрёл до дома, сопровождаемый Данаей и её хозяином на небольшом расстоянии. Лошадиное участие в сочетании с молчанием раскаявшегося возницы даже рассмешило меня, и на душе полегчало. Я вообще не умею долго сердиться и носить в себе зло. Обиды для тех, кто не знает Бога.

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/10/16/719