Марк

 Мика приехала в мае 2010 из Италии снова в Барселону. Сразу же вернулась на работу в мастерскую к знакомой местной художнице. Но теперь заказов на картины было меньше чем раньше. Художница сократила рабочие дни и Мике пришлось искать подработку. Расспросив знакомых, из всех предложенных вариантов она выбрала ухаживать за К.с болезнью альцгеймера.
 Она отказалась от предложений смотреть за детьми и водить их в школу. Ей сказали, что никто не хочет браться за эту женщину, так как это очень тяжело и физически и морально. Детишки проще. Но Мика решила что именно за эту работу она и возьмется. А за детишками посмотреть желающих было много. Да и по времени ее больше устраивало - всего лишь два дня в неделю, понедельник и пятницу с утра и на полдня.
 У женщины лет 63 обнаружили больезнь альцгеймера, которая спустя несколько лет стала развиваться очень быстро. К. буквально сгорела за год на глазах у Мики.
По началу у женщины была только забывчивость и дизориентация во времени и пространстве. Позже она уже была словно не в этом мире, а в мире своих фантазий и галлюцинаций. Близких узнавала через раз, и иногда слышала голоса людей которых не было рядом и болтала уставившись в пустоту. Позже она стала совсем плоха, начала ходить под себя, перестала гулять, и Мика с сыном женщины Марком вывозили ее на коляске.
 Рабочий день в семье Беллёт для Мики начинался однообразно. Она приходила к восьми полусонная. Все спали, дверь вставал открывать Марк. Открывал и шел варить ей и себе крепкий кофе.
 В квартире жил еще муж К., пожилой дедушка, Мика так и не запомнила как его зовут. Старик был глуховат и видимо на десяток лет был старше жены. Он был низеньким, с сияющей проплешиной на голове и углублением словно от пули в черепе около левого уха. Дедушка был глух и поэтому общался громко, с переходом на крик.
Войдя в дом Мика переодевалась в рабочую удобную одежду, и шла в кухню по быстому хлебнуть "кафЕ кОрто" (похоже на экспрессо - крепкий кофе всего полчашки) с Марком. После этого Марк собирался и уходил гулять, а Мика принималась за посуду. Посуды за неделю собирались горы, и Мика потихоньку просыпалась пока ее перемывала. Потом она принималась за кухню, автоматически запуская посудомоечную машину и машину для стирки белья. Белье загружалось в течении недели, но Марк забывал нажать кнопку запуска. Как позже выяснилось, он вообще был странноватым мужчиной, хотя вполне безобидным и добродушным. После кухни Мика принималась за уборку комнат, начиная с комнаты Марка, пока он отсутствовал. По привычке, сметая пыль с книжных полочек она читала названия книг, и рассматривала безделушки, которые говорили об оккультных и мистических интересах хозяина. Позже когда она принималась за коридор, ванную комнату и туалет, просыпался "дедушка", как она про себя окрестила мужа больной женщины. Дедушка здоровался, расспрашивал о погоде, настроении и читая по губам качал головой и кричал свои вопросы уточняя детали.
 В это время обычно возвращался Марк со своей прогулки и всем предлагалось позавтракать. Мика шла будить больную женщину и вела ее к завтраку. Марк готовил кофе с молоком, Мика приносила из кухни пироженные или круасаны (булочки) и все садились завтракать в большой зальной комнате. В углу рядом со стулом дедушки во всю орал телевизор, по которому обычно в это время шли новости.
После завтрака у жителей этого дома сразу шел "второй завтрак" из таблеток. Бабушка пила сразу пригоршню разноцветных пилюль.
 После принятия лекарств начинался утренний моцион К.. В него входили поход в туалет, мытье зубов, купание. Постельное белье из под бабушки сразу же шло в стирку. Женщина ходила под себя и памперсы для взрослых, которые Марк забывал ей менять, не могли удерживать всю влагу. Иногда Мика приходила в нерабочие дни, просто сменить женщине памперс. В такие дни она только помогала старушке и не делала уборку. И хотя она не принимала денег, Марк и дедушка пытались ее отблагодарить,  обманом подсовывая в рабочие дни ей добавочные деньги в сумочку или в карман куртки, поэтому Мика их не всегда замечала сразу. Обратно деньги не принимались. Дедушка грозился обидеться на смерть, а Марк говорил, что это подарок, от которого нельзя отказываться.
Мике ничего не оставалось, как принимать их.
 Когда женщина стала совсем плоха - на теле ее стали появляться пролежни. Иногда они кровоточили. Женщина уже не вставала так легко, и в туалет ее везли на кресле с колесами. Она вообще не управляла своим телом и была очень тяжела. Переносить ее в кресло с кровати или с кресла на унитаз Мике помогал сын. Кровать была покрыта буро-желтыми огромными пятнами. Под конец К. вообще перестала вставать и Мика отправила Марка в ближайшую аптеку за специальными салфетками, что бы протереть ей тело.  Что бы поменять постельное белье, женщину попросту перекатывали как тюк по кровати. Она часто впадала в беспамятство. Или становилась буйной, матерно ругалась громким голосом смотря перед собой и не узнавая никого вокруг. Такой ее никогда не видели муж с сыном. Она их в такие моменты ужасно пугала.
 Мика злилась на то, что Марк в ее отсутствие не меняет ей памперсы и не переворачивает ее. В последние дни ее работы в том доме ее ужасали почти бурые кровянистые пятна, от сочащихся кровью пролежней, кожа женщины была раздражена разливающейся из памперсов мочой и покрылась струпьями.
Женщину было очень жалко, хотя К. сама не давала отчета в том что происходит с ее телом и вокруг нее.  Мике было очень тяжело все это наблюдать. Она спрашивала и дедушку и Марка, почему они не обратятся в специальное учреждение, или не вызовут профессиональную сиделку с мед. образованием. Но ей отвечали, что К. хочет быть дома с семьей, что ей так лучше. А социальные работники - пришли пару раз, а теперь на звонки отвечают, что не хватает человеческих ресурсов. Мика понимала что уход за женщиной будет адекватным в мед. учреждении, но бороться с мнением семьи не считала себя в праве. Поэтому старалась делать все что в ее силах, что бы облегчить страдания больной женщины.

 Поначалу , когда все не было так печально, женщину после туалета и купания переодевали и вели в залу. Там ее усаживали на софу смотреть телевизор. Дедушка шел в застекленную лоджию читать газеты и просматривать корреспонденцию. У него там был оборудован "уголок", потертое оббитое коричевым бархатом кресло, журнальный столик у окна в уголке. Вокруг его “кабинета" на полу были расставлены цветы в горшках. Расставленные в каком-то не понятном Мике порядке. Их запрещалось передвигать во время уборки. Марк опять куда-то уходил из дома и Мика заканчивала уборку.
 После этого она и вернувшийся молодой человек вели К. на прогулку. Иногда к ним присоединялся и дедушка. К прогулке ее тщательно готовила Мика под руководством Марка. Он выбирал из материнского гордероба самую красивую одежду, обувь, помаду. Иногда женщине красили ногти лаком, в тон помады. Она же сидела безучастная ко всему, или говорила о чем-то своем, постоянно забывая куда ее наряжают. Ей приходилось повторять по нескольку раз, что ее собирают на прогулку.  Марку очень хотелось, что бы она была красивой и они с Микой старались как могли.
На улице они ее поддерживали с обеих сторон под ручки, женщина могла упасть, завалившись на бок. Иногда ее водили в ближайшее кафе на открытом воздухе или гуляли в парке. Женщина принимала посторонних проходящих мужчин за своего мужа, а дедушка, который иногда выходил с ними очень обижался и начинал ворчать. Разобидившись он покидал их и шел домой к своим цветам и газетам, чтобы утонуть в коричневом кресле и утопить обиду в телевизионных программах, книгах и письмах с платежками.
 По возвращению с прогулки женщину переодевали и опять сажали на софу в зале. Мика принималась за глажку белья или за чистку столового серебра.
Когда она переодевалась и готовилась уйти, Марк, если он был дома, предлагал ей кофе и они садились покурить и поболтать.
Как выяснилось Марк тоже был болен. У него была шизофрения и он тоже пил свои лекарства. Поэтому ему было запрещено заводить серьезные отношения с женским полом, жениться и заводить детей. Он не мог нести ответственность  за себя и свои поступки. Кроме этого он временами слышал голоса, видел некие сущности и не знал как от них избавиться. Еще оказалось, что он умеет смотреть Таро - то есть гадает на картах. В таких вот коротеньких пятнадцатиминутных разговорах он рассказал, что считает себя виновным в том, что происходит в его семье и сним самим. Лет десять назад у него была женщина, которая как оказалось по уши погрузилась в темный культ, тайные знания и всякую мистику. Она привела его в группу таких же странных людей как и она сама, обнаружив у него дар предвидеть будущее и заметив его магическую силу (его слова). Он втянулся. Они организовывали собрания. Что там они делали Марк так и не рассказал. Ему было страшно вспоминать. Обычно если Мика задавала вопрос на эту тему он становился нервным, и иногда даже убегал из дома. Он считал что именно это привело его к болезни, и к болезням его родных.
Как память об этом прошлом на его столе всегда лежала колода Таро. И иногда он ее "открывал", читая будущее. Делал он это так автоматически и обыденно, словно обычный человек подтер зад после туалета. Лицо его было абсолютно безразличным. Говорил он несколько монотонным но мягким голосом. Брался за Таро он с неохотой и делал это очень редко.
 Мику предвидение будущего особо не интересовало, но из любопытства она попросила его глянуть что ее ожидает. Марк нехотя согласился. Всего за время ее работы он открывал карты ей три раза. И все им сказанное исполнялось в течении ближайших месяцев.
 Можно было задать один или пару вопросов и Марк вытаскивал карту и говорил ответ и все что с ним связано. Вынимались еще три дополнительные карты. После гадания Марк выглядел выжатым как тряпка.
Когда Мика вынуждена была передать работу другой женщине, по причине своего переезда в другой город, она подарила этой семье несколько своих картин - пейзажей готического квартала, старейших улочек Барселоны. Дедушка радовался как ребенок. Он показывал небольшие картины своей жене. Пожилой человек узнал все улицы и сидя на диванчике, рядом с отключенной от внешнего мира куклой, бывшей когда-то его женой, предавался воспоминаниям. " Ты помнишь дорогая, как мы гуляли на улице такой то...вот посмотри, узнаешь?..." или " А помнишь, дорогая, как мы плясали на празднике  на такой то улице..." и так далее. А Марк оживился. Рассмотрев картины он заявил, что тоже рисовал в юности. И побежал искать свои старые рисунки. Большей частью это были рисованные открытки на день рождения маме или на рождество. Мике картины понравились хотя цвета и сочетания ярко салатового и фиолетового ей показались несколько странными. Вспоминая советы одной знакомой художницы, занимающейся арт-терапией, Мика  попросила Марка вернуться к рисованию. Он обещал подумать.
 Они расстались. У Мики в жизни осуществлялось то последнее предсказание Марка. Через полгода, общая знакомая и сам Марк сообщили ей  в смс что женщина умерла.
Через эту знакомую Марк передал Мике подарок - карты Таро, которые он ей открывал и книгу " Библия (Энциклопедия) Мифологии" Сары Бартлет. Он на словах передал, что карты ему больше не нужны, а книгу он дарит просто так на пямять.
Потом прошла еще пара лет, Мика уже думала, что закрыла эту страницу своей личной истории, как неожиданно получила по телефону несколько фотографий. А потом текст- "это я Марк. Я начал рисовать!".
 P.S. Карты Микой не доставались все эти годы, так и хранились как их и передали в непрозрачном пластиковом пакетике. А вот книгу она с интересом просматривала. Достав эти предметы, что бы сделать фото она с удивлением обратила внимание на нижнюю карту, которая лежала лицом - Жрица! Это ее карта. Эту карту ей показала давным-давно гадалка во сне. Сам сон был связан с человеком покончившим жизнь самоубийством. Покойный передал некоторую информацию своей вдове. Откуда о карте мог знать Марк? Что это совпадение? Или знак ?