Дембель 1978. Самое яркое

К 37-летию демобилизации из рядов Советской Армии.

        Это было уже давно.  Срочную военную службу я проходил  за границей СССР, в Группе советских войск в Германии. В эту страну я прилетел в мае 1977 года после Самарской (Кряжской) пехотной «учебки» и был зачислен  командиром отделения боевой машины пехоты в состав мотострелкового полка, располагавшегося в Цейтхайне (примерно в 60 км северо-западнее  Дрездена).  Часто вспоминаю своих сослуживцев и армейские будни:  наряды и караулы, вождение техники и стрельбы, политзанятия и хозработы.  Довелось участвовать и в крупных учениях, на которые мы выезжали на штатных боевых машинах.
 
         Отдавая должное хорошей жизненной школе, которая дает армейская служба, все же замечу, что подавляющее большинство из нас  желали честно отслужить и вернуться на «гражданку», а не остаться на «сверхсрочную».  Поэтому и считали мы дни до «Приказа об увольнении и новом призыве».
 
…К демобилизации готовились заблаговременно: примерно за год до увольнения покупали чемоданы и отдавали их на хранение в ротную каптерку под бдительное око каптерщика. Это третий по важности человек после ротного и старшины, а в их отсутствие – первый. Вечерами и ночами в каптерке шла своя особая жизнь, иногда весьма далекая от требований Устава. Постепенно чемодан заполнялся «джентльменским набором» каждого дембеля: переводными картинками-«сводилками» с изображением красивых девушек, упаковками жевательных резинок, длинными круглыми электрическими фонариками. Покупался дембельский фотоальбом. Усиленно собирались черно-белые фотографии и открытки, стихи и  изречения об армии и службе. Вот одно из них: «Здесь у Эльбы-реки, где дождей монотонных круженье, ваш покой берегли пареньки пятьдесят восьмого года рожденья». Ночами напролет над оформлением альбомов трудились ротные художники, имевшие о живописи только приблизительное представление. Зарплата  сержанта (60 «гэдээровских» марок) позволяла купить для  близких скромные подарки и сувениры.

  Ближе к дембелю мы озабочивались своим внешним видом: в какой форме заявимся домой? Правдами и неправдами добывали несильно изношенную парадную одежду, достойные для демобилизации шинели, шапки, фуражки, ботинки, сапоги, ремни. Тщательно готовились  значки: «Классность», «Воин-спортсмен», «Отличник Советской Армии». И даже комсомольский значок крепился на «парадку» на специальной колодке из нержавеющей стали в виде взлетающей ракеты!
Ночами расположение роты напоминало то пошивочное ателье, то мастерскую сапожников, то по издаваемым звукам походило на гараж, где обосновались жестянщики-кооператоры.

По фигуре ушивалась форма, шинели начесывались металлическими щетками до состояния верблюжьего одеяла. Пришивались новые погоны, в которые для придания формы устанавливали жесткие вставки, а также петлицы, лычки, шевроны, «двухгодички»  и обязательно – только офицерские пуговицы.  Бляхи ремней специальным способом сгибались, их обрабатывали напильниками и наждачкой. Окончательно бляха полировалась суконной тряпочкой с пастой ГОИ до состояния зеркала.  Каблуки  юфтевых сапог с помощью набоек увеличивали по высоте и немного стачивали на конус. Сапоги пропитывались с  применением горячего утюга черной ваксой, а затем начищались до умопомрачительного блеска. Новые подковки на каблуках из асфальта высекали искры! На шапки и фуражки крепили новые, немного согнутые кокарды. При необходимости шапки подкрашивали обыкновенными синими чернилами.

Нам,  дембелям-«осенникам» разрешалось увольняться либо в «парадках» и ботинках, либо в  «п/ш»  и  сапогах. Верхняя одежда в предлагаемых вариантах была одинаковая: шапки и шинели с ремнями. Я выбрал «п/ш»  и  сапоги. «П/ш» - полушерстяная форма, которая наряду с юфтевыми сапогами и  кожаными ремнями выдавалась солдатам и сержантам только в Группах советских войск за границей.

И вот он долгожданный  «Приказ»! Теперь дело осталось за малым: дождаться отъезда.   Дни тянутся медленно-медленно…
Еще не веря своим ушам, слышим команду: «Дембелям с чемоданами на построение!» Прощальные слова комбата, пожелания и напутствия. Размещаемся на лавках тентованных «ЗиЛ-131».  Мы в начале пути домой!

Три часа трясемся в грузовиках.  Останавливаемся где-то в южных окрестностях Берлина. Пересыльный пункт.  Нас строят и заводят в большой спортзал. Становимся в две шеренги, выставляем перед собой открытые чемоданы,  а в снятые шапки выкладываем содержимое карманов. Здравствуй, первый «шмон»! Вдоль шеренг проходят прапорщики и придирчиво инспектируют каждого. Проверяется все: от соответствия формы одежды Уставу до отсутствия запрещенных к провозу предметов. Некоторые проверяющие демонстрируют сверхдотошность – листают альбомы и документы, прощупывают подкладки одежды. Просыпается злость к прапорам: «Вот почему вас называют «кусками» и «хомутами»! В сторонке один из дембелей, плача, спарывает безопасной бритвой погоны, шевроны и петлицы. Парень в стремлении к красоте перестарался: знаки отличия у него были отделаны красным бархатом с белой пластмассовой  окантовкой.  Ну ничего,  подошьется.   Да, процедура та еще! Слава Богу, до моих мелких нарушений никто не докопался.

…Нас переформировывают и сажают в обыкновенный немецкий пассажирский поезд. Через непродолжительное время добрались до станции Vogelsang. Снова садимся в грузовики и едем до военного аэродрома ГСВГ Templin. Опять построение в две шеренги. Здравствуй, второй «шмон»! Но на удивление прапорщики-«летуны», в отличие от своих «наземных» коллег, к дембелям отнеслись намного лояльнее. Поэтому проверку прошли практически все.

…И вот мы  большими группами согласно ожидаемых бортов располагаемся на территории аэродрома. Вдали главная взлетно-посадочная полоса, а перед нами замаскированные дерном и сетями укрытия для военных самолетов и бетонные рулежные дорожки. Коротая время, доедаем сухой паек и играем пустыми консервными банками в футбол.  Последний октябрьский день выдался солнечным и теплым.

…Сначала где-то высоко в небе  обозначился едва слышный гул.  Он  нарастал, пока самые зоркие  не заметили приближающийся самолет. Гул усиливался и раздваивался. Появился еще один самолет.  Наконец мы поняли, что это за нами. На  круг перед посадкой заходил первый «аэрофлотовский» Ту-134!

...Это не забуду никогда: восторженно взревели сотни дембельских глоток, салютом высоко вверх взлетели десятки шапок!   Первый самолет сел, приземляется второй, на заходе третий... Трудно передать словами наши чувства. Мы улетали домой!
                Подходим строем к нашему самолету. Трап уже подали. Вверху дембелей встречают скучающие бортпроводники. Для них это обычный сезонный спецрейс. Но не для нас!

 Ступаю правой ногой на ступеньку трапа, а левой отталкиваю от себя землю. Прощай, Германия! Здесь было интересно, но на родине все-таки лучше.

 Союз, Россия, Ленинград, до скорой встречи!


На фото: рисунок А. Жирнова. Один из тех самых Ту-134, которые доставляли нас домой. Мы изображали их разноцветными красками на дембельских чемоданах. И обязательно на рисунке делали надпись: «DDR – СССР» и «1976 – 1978».