Сурож и Бравлин в Велесовой книге

Одним из доказательств подлинности «Велесовой книги» является информация изложенная на её страницах относительно Сурожа и Бравлина.

Относительно Сурожа в «Велесовой книги» сообщается следующее:
«И все мы кровники: скифы, анты, русы, борусинцы и сурожцы. Так стали мы дедами русскими с пением идущими во Сваргу синюю.»
«До объединения (славянского) жили в степях роды всякие и (землю) сеяли на юге. С греками имели обмен даров земли своей на золотые цепи, кольца и ожерелья. Одежду меняли на пиво и вино греческое. Овец разводили для себя и для обмена. И были это русы, что основали на юге сильный город Сурож, такой какой не создать грекам.»
«Когда наши пращуры Сурож создали, стали греки приходить гостями до торжищ наших. Прибыв, глядели и оглядывали земли наши, присылая к нам множество юношей. Строили дома и городища для мены и торговли.
Но однажды увидели мы воинов их с мечами и в доспехах. И вскорости земли наши прибрали они к своим рукам. И пошла тут игра другая.
Увидели мы, что греки в празднестве прибывают, а славяне батрачут на них. И вот земля наша, которая четыре века принадлежала нам, стала греческой. А мы стали там словно псы, и скоро стали нас выгонять от туда каменьями. Так земля наша огречилась. И должны были снова достать ее себе, кровь проливая, чтобы вновь она стала родной и богатой.»
«Время тогда было спокойным, а дни ясными. И сушь (пришла на землю) нашу суровая, и от того жатва (наша) не уродилась. Поэтому ушли мы в другую землю и там осели. Бедой той на Руси воспользовались греки и римляны, пройдя по берегам морским до Сурожа. И там завоевали (весь) край сурожский. А до этого Сурож подать Киеву (платил). И дело это было не добрым, а злым, ибо из-за него война началась.»
«Святой Сурож явился нам. Идя за ним, видим мы землю горящую.»
«Русколань стала раздирать смута, творившаяся на юге, и борусинцы много (горя) на севере натерпелись, ибо не хотели породнится (с русами), чтобы соединиться с родами русскими.»
«В Русколани прежде те два рода, две ветви начальных, именовались Великая Борусь и Малая Сурожень. Но вот Сурож пошел на русов и борусов войной. И была та битва не правой.»
«А коли нет в Малой Суроже княжеской силы, то и платит она Греции вражеской, так же как и иным, дань.»
«Ныне Сурож огречился и не будет более он русским. (Ныне) там боги греческие ступают (по земле нашей).»
«Иные пошли на юг Сурож-град отвоевывать, лежащий у моря. где греки укрепились в этом городе.»
 «В Суроже были враги наши, что ползают змеями там и бедами грозят нам, смертью лютою и концом жизни (нашей). Но явили им боги (наши) силу (свою). И был там Мечь-молния, и издохли они.»
 «Русколань стала раздирать смута, творившаяся на юге, и борусинцы много (горя) на севере натерпелись, ибо не хотели породнится (с русами), чтобы соединиться с родами русскими.»
«В Русколани прежде те два рода, две ветви начальных, именовалсь Великая Борусь и Малая Сурожень. Но вот Сурож пошел на русов и борусов войной. И была та битва не правой.»
«А коли нет в Малой Суроже княжеской силы, то и платит она Греции вражеской, так же как и иным, дань.»
«Был в то время на Руси князь Криворог, роду Белоярова. Пустил в небо голубя белого, куда полетит, туда и идти. И полетел (голубь) на греков.
Напал Криворог на них и разбил.
Тут греки как лисы хвостами завертели, давали Крворогу золотое руно и коней серебренных и тем самым удержали Криворога в Суроже.
Сами же греки (стояли вдалеке) полевыми станами, а Криворог о том не догадывался. И была по этому Русь там открыта. И тогда напали греки на нас (со множеством) воинов в железных (доспехах) и разбили нас. Великое множество крови русской растеклось по земле, и не было числа стенаниям русских. Ильменцы говорили тогда, что мы глупцы, (надо было подождать их) и сами пришли бы к нам на помощь.»
«Имели мы много храмов в Новгороде на реке Волхов, имели и в Киеве-граде в священных дубравах, и на Волыни имели дулебские храмы и в Суроже на синем море Сурожском.»
«И великое это оскорбление есть для нас, когда в храмах сурожских, захваченных врагами, Боги наши в прахе бесславно валяются, ибо русские не имеют сил дерзнуть врагов прогнать.»

Как видно из приведенных отрывков авторы «Велесовой книги» ведут историю Сурожа с древнейших времен. При этом отмечается, что Сурож располагался на берегу Сурожского моря, т.е. на берегу Черного моря.
Начиная с 14 века, Сурожским морем принято называть Азовское море. Для объяснения этого несоответствия ряд исследователей выдвинул гипотезу, что в это время Сурожем назывался современный город Мариуполь. Таким образом, для фальсификатора, это является очень странной ошибкой, так как Крым он называет Малая Сурожень и край сурожский, т.е. это уже не город, а область с несколькими городами. Несостоятельность этой версии подтверждается и тем, что сдача Сурожа грекам, по сообщению авторов «Велесовой книги», открыла границы Руси. То, что Крым испокон веков был южной границей Руси известно, а вот что эту функцию выполняло северное Приазовье не известно до сих пор ни кому. Так что фальсификатор, вряд ли бы использовал топоним «Сурожское море» в общепринятом контексте «Азовское море», так как в этом случае он противоречит всему изложению «Велесовой книги» о Суроже.
Так же из сообщений арабских источников 10 – 12 веков известно о крымских храмах славянских божеств, о чем говорится в «Велесовой книге», а вот о подобных храмах в северном Приазовье ничего не известно.
Учитывая, объём информации, которая изложена в «Велесовой книге» относительно Сурожа, а она является далеко не главным лейтмотивом книги, следует признать, что данная фальсификация больше похожа на оригинал, если учесть сложность её размещения в самой книги. Все фрагменты разбросаны по разным дощечкам и текстово между собой никак не связаны.

Относительно Бравлина в «Велесовой книги» сообщается следующее:
«Бравлин говорил - силен (род его), ибо люди его веру имеют, и в тех словах сила его. А иные глупцы изумленные не верили ему, пока своими глазами это не увидели.»
«В те века управлялись мы князьями от родов (наших). И был тогда князь Бравлин от которого ждали мы защиту от эллинов на берегах морских. После битвы (с ними) вернулись мы жить туда и там разводить скотину. И скифам давали пасти скотину в тех степях.»
«А нынче имеем мы другого князя Бравлина, правнука деда своего, который говорил:
- Идемте на юг, на Грецколань. Ибо греки между эллинами племя особое. Терзают и терзают они нас в степях (наших), и хотят скотину нашу взять задаром. Так стряхнем их в море и погоним до края своего, ибо есть та земля русская. На земле той кровь русская лилась и питала ее. Надейтесь на нас. Будем мы защитой для нее во все дни, которые взойдут над ней ясным утром.»
«Говорил (князь) Бравлин:
Должны смело ходить мы на (врагов своих). О том знамя (Купалы) нам речет, (что) каждый из нас витязь и само (оно нас в бой) ведет. И поведет (оно нас) осесть на земле, где Солнце яркое спит в ночи на златом ложе своем. Но на той земле (сейчас враги наши).»

Таким образом, авторы «Велесовой книги» знают не только одного Бравлина, но как минимум двух в четырех коленах.

Кроме «Велесовой книги» о Бравлине известно из жития Стефана Сурожского (род. ок. 700, ум. после 787) — византийский святой VIII века, архиепископ Сугдейской епархии. В нём в частности говорится:
«По смерти же святого мало лет минуло, пришла рать великая русская из Новаграда. Князь Бравлин, очень сильный, пленил [всё] от Корсуня и до Керчи. Подошёл с большой силой к Сурожу, 10 дней бился зло там. И по истечении 10 дней Бравлин ворвался в город, разломав железные ворота.»
Далее говорится, что русский князь кинулся в храм святой Софии, где разграбил золотую утварь и прочие драгоценности, наваленные возле гроба святого. В тот же момент у Бравлина случился приступ, который житие описывает как «обратися лице его назадъ». Тогда предводитель приказал своим людям вернуть всё к гробу святого, однако это не помогло обездвиженному князю. Бравлин приказал вывести войско из захваченного города, оставив в нём всю добычу, награбленную также в Корсуни и Керчи. Святой Стефан явился к князю в видении и сказал: «Пока не крестишься в церкви моей, не возвратишься и не выйдешь отсюда.»
Архиепископ Филарет сотворил молитву и крестил Бравлина, после чего тот вернулся в нормальное состояние. Приняли крещение также все его бояре. Бравлин по настоянию церковников повелел отпустить всех пленников, затем неделю не выходил из церкви, пока не почтил дарами св. Стефана и сам город Сурож с его жителями, после чего удалился.»

Как видим, тот же самый эпизод в «Велесовой книге» представлен совсем по-другому. Если текст «Велесовой книги» был написан человеком знакомым с житием святого, то о предательстве веры Бравлина было бы обязательно подчеркнуто, так как этому вопросу в «Велесовой книге» уделяется особое внимание. Именно отсутствие этого факта является дополнительным подтверждением подлинности «Велесовой книги».
В тоже время наличие этого независимого от «Велисовой книги» источника, позволяет датировать событие, описанное в ней, 790 годом.

Таким образом, подводя итог этому исследованию, можно утверждать, фальсификатор, если таковой был, должен был бы изложить известную ему информацию в других акцентах, а не в тех, которые мы видим в тексте «Велеосой книги», следовательно, с очень высокой степенью вероятности, можно утверждать, что доступный нам сегодня текст «Велесовой книги», является подлинным, и отражает фактическое мировоззрение русского жречества того периода на историю Руси ранее девятого века.