Евангенлие от Люсильды. глава 75

Откровения Мокоши.


     Странник покосился на котелок с шурпой, что налила ему Мокошь, налил себе порцию настойки и немедленно выпил. Усталость тут же сняло, словно рукой, а сомнения остались далеко позади.
       Вопреки ожиданиям, человечина оказалась вполне обычным мясом – ничего сверхъестественного. Не было даже той, якобы «сладости», что приписывают длинноногой свининке «свидетели блокадных бессовестных пиршеств». Единственное, что почувствовал Странник, преодолев отвращение, так это замечательный вкус, вызывающий еще больший аппетит, и желание принять от жадности новую порцию спирта, – дабы не потерять состояние эйфории, но совместить два удовольствия. А может, и для того, чтобы окончательно успокоить содрогающуюся внутри несчастную душу.

    Словно почувствовав терзания Странника, Мокошь плеснула парню глоток зеленого пахучего пойла, а после села поближе, прижалась и положила голову на плечо, обвивая худыми руками. Страннику показалось, что он чувствует ее кожу, ее тепло, ее женскую сущность сквозь всю ту прочную и теплую лесную одежду, что была надета на них. Он ощутил вдруг, что испытывает к Лисенку не просто симпатию; почудилось даже, будто мужская слезинка ищет выход наружу где-то в уголке глаза.
— День настает. У нас все чисто. Нужно поспать чуток. Вымотался, – пробормотал Странник и поспешил принять новую дозу.

     Вскоре усталость, спирт, лауданум и обильная пища сделали свое доброе дело. Странник обнял Мокошь, с головой накрылся плащом и почти сразу же засопел, проваливаясь в кишащее бесами черное небытие. Проснулся он уже поздним вечером, удивленно глядя на звезды. Бревно, рядом с которым был сложен костер, успело истлеть насквозь, но от его остатков и песка все еще шло тепло.
   Мокошь протянула парню кружку с пахучим напитком.
— Выпей, а то сейчас худо сделается. Там все уже есть.
— Сколько я спал? – спросил Странник, глядя на часы.
— Весь день. Хочешь меня?
— Спрашиваешь…

     Лисенок смешно мурлыкнул, прилег рядом и полез было уже ладонью под свитер… но неожиданно отпрянул, глядя во тьму глазами, полными ужаса. Страннику показалось даже, что копна рыжих немытых волос на его голове встала дыбом, а милая доселе мордашка превращается в маску настоящего зверя.

   Мгновенье спустя на свет костра вышел Макс. Руками главарь держался за пузо, вздувшееся, словно у беременной женщины; в глазах его застыло страдание; искаженное гримасой боли лицо было белым, как мел.
   Странник поднялся, одновременно передергивая затвор карабина.
— Какого черта? – единственное, что он смог из себя выдавить, целясь бандиту в голову.
   Макс протянул руку ладонью вперед и заговорил на непонятном чужом языке. Голос его звучал гулко, мрачно и запредельно.
— Не стреляй, – тихо и как-то обреченно сказала Мокошь. – Это Йорган.
— Мало мне воскресшего пса…
— Максим жив. Просто он почти оставил рассудок и теперь спит. А его душа сейчас в шаманском аду.
— Мне нет дела до его души, – проворчал Странник. – Вот он, стоит передо мною и чешет живот, в который я сам зашил череп Йоргана.
— Не стреляй. Я предупреждала тебя о том, что Йорган непрост. Теперь, если выстрелишь, то будет еще хуже. Пулей его не убить, но раненый зверь хуже напасти.
— Зомби сдохнет от выстрела в голову…
— Это не зомби. Опусти ствол. Опусти и пригласи шамана к костру. Я буду переводить вам.
— Но мы же общались. Он разучился говорить по-русски?
— Вы общались во сне. Это совершенно другая степень мышления. Будь ты шаманом, – понимал бы его. Но ты не шаман.
— Хочешь сказать, что если шаман из Индии встретит шамана из Якутии, то они поймут друг друга? – спросил Странник, опуская свой карабин.
— Поймут. На определенном уровне сознания языковой барьер стирается. К тому же, у всех шаманов есть свой язык, более близкий к истинной природе вещей. Изначально и твоя речь была таковой, языческой, значимой; но у тебя ее отняли. Они исчезла…
— …Стараниями правителей и эволюции цивилизации.
— Верно, – хмыкнул Лисенок.
— Ладно. Присаживайся к костру, Йорган. Раздели с нами трапезу. Но оружия тебе я не дам, – Странник покосился в сторону лодки; он все еще не решил, – утопить ружья бандитов, или оставить и спрятать. Пистолет Макса парень благоразумно забросил подальше в реку, хоть и очень хотелось оставить. 
      Йорган не спеша подошел, сел у огня и посмотрел в глаза Страннику…
— Он хочет пять капель лауданума в спирте и нож. Я приготовлю нитки, – сказала Мокошь.

    Вскоре они вместе со Странником сделали Максу «кесарево». Череп у него в животе успел обрасти нутряным жиром и плавал в большом количестве жидкости. После того, как рана была зашита, главарь похудел килограмм на десять, как минимум.
     Операция заняла не так много времени, но возни с нею оказалось довольно. Хотелось все сделать чисто, ведь гниющий труп-спутник мало кому бы понравился. Поэтому странник сходил в лес за сухими дровами, распалил огромный костер, как можно тщательней все продезинфицировал, вымыл руки горячей водой, протер спиртом, а после уже, в ярком свете ровного пламени, обливаясь потом от жара, занялся делом.

    Йорган слегка приподнялся, морщась от боли, и дрожащей рукой принял кружку со спиртом. После он закурил сигарету, найдя пачку в кармане Максима и оторвав фильтр от «Marlboro».  От закуски шаман отказался.
— Это твое, – перевела Мокошь. – Он не будет шурпу.
— Ну, зато спирт хлещет шаман только в путь, – усмехнулся парень. Он уже успел выпить пару глотков крепкого чая и заколачивал трубку.
— Йорган говорит, что он проживет несколько дней. За это время мы должны успеть подняться еще выше, к ледяной пещере, запастись рыбой и тронуться в путь. Твоя карта бесполезна без его знаний.
— До сих пор от нее был толк, – огрызнулся парень.
— Неужели ты думаешь, что твой дед послал бы тебя прямиком к Дьяволу? – перевела Мокошь.
     Йорган тем временем сдержанно усмехнулся, выпил еще треть кружки и опять с удовольствием закурил.
— Тогда к чему вся эта экспедиция?
— А разве не интересно? – усмехнулась Лиса. – Если ты читаешь книгу о поиске сокровищ, то не наступает ли разочарование тогда, когда эти сокровища найдены и приключениям приходит конец?
— Но тут замешан не только мой дед. А как же Дьявол, Лилит, Скатия… – парировал Странник, бросая сухарь Марсику.
— Они самодостаточны. Счастливы в себе настолько, что внешний мир для них может быть только игрой.
— Так значит, моя жизнь, – это всего лишь чья-то партия в шахматы? Чей-то расклад…
— Ты на грани понимания этого, – перевела слова Йоргана Мокошь. – Если уцелеешь после встречи с Лукавым, то сам сможешь вырезать свои шахматы.
— Как я понял, это не значит, что я перестану быть чьей-то фигурой, – горько усмехнулся Странник, попыхивая горькими остатками табака.
— Тупость ощущений, это тупость ума. Йорган говорит, что научит тебя видеть в костях и пепле. Это вроде гадания, но не совсем. Можно жульничать.
— Мне нечего терять, – пусть учит. Мы можем столько, сколько мы знаем*.
— Не говори так. Ты глуп еще совсем для него. Не для меня… Я мыслю больше образами, впечатлениями, а чувственный опыт служит мне источником знания. Понимаешь?
— Понимаю. Эмперизм, сенсуализм...
— Вы, мужчины, готовы все, что угодно назвать по-своему и постигнуть логически, лишая души.
— На то он и интеллект – суть логическое осмысление духовных сущностей…
— Довольно. Прекрати. Йорган говорит, что нам пора в путь. Будем плыть до тех пор, пока хватит бензина. Потом пойдем пешком. Он сделает так, что нас никто не увидит. Лодки утопим.
— Но как я вернусь?
— Если ты выживешь, то это уже будет неважно. Если ты выйдешь из леса живым, то вернуться домой для тебя останется легкой задачей.
— Как я пойму, что ты меня не дурачишь? – Странник выколотил трубку и протянул руку Йоргану, помогая подняться.
— Лыжа в дереве, – перевела Мокошь.
   Йорган оттолкнул парня и сам захромал к реке, бормоча себе что-то под нос. Череп он взял с собой, завернув его в плащ и поместив в рюкзак одного из бандитов, бесцеремонно высыпав при этом на землю все содержимое. 
— Чего это он?
— Я тебя предупреждала.
— Во сне Йорган сказал мне, что будет рядом незримо. «Читай язык леса, и все поймешь». Теперь же ему захотелось в теле тут побродить… Тебе не кажется все это подозрительным?
— Сам думай. Йорган старый шаман.
— Погоди, – Странник перешел на шепот, – а как звали того парня, чью лыжу мы собираемся увидеть в лесу?
— Йоркап.
— Йоркап, Йорган…
— Давай собираться. По дороге будешь ломать себе голову. Только с ума не сойди.
— Думаю, что это твое пожелание слегка запоздало.
— Держись, – Мокошь поцеловала Странника. – Я ведь не кажусь тебе галлюцинацией?
— Иногда кажешься, – рассмеялся парень, обнимая милую чуроту. – Вот черт.
— Он смотрит? – хихикнул Лисенок.
— Уставился, аж глаза блестят в темноте. Теперь что нам и не заняться с тобою ничем?
— Займемся, но ухо нужно держать востро. Спать будем по очереди.
— А смысл? Если пуля его не берет?..
— Оставь одно из ружей и сделай пулю из хлеба. Знаешь, как?
— Слышал об этом… – начал было Странник, но Мокошь приложила маленькую ладошку к его горячим губам.
— Разжуй мертвый черный сухарь и добавь в него пепла от сигареты, – шепнула она на ухо Страннику. – Только не вздумай глотать. Когда шарик высохнет, то станет твердым, как камень.
— Елисеевна что-то подобное мне рассказывала. Мол, Лешего можно только мякишем хлеба убить, – ответил Странник, обнимая Лисенка. 
— А сам-то веришь в такое?
— С вами поверишь…
— Леший ведь дух. Как убьешь дух леса?
— Леса сгорают порой, вырубаются.
— Духи остаются, но с ума сходят, – становятся чем-то ужасным.
— Давай сейчас, – парень уже успел расстегнуть у девушки ширинку на брюках и добраться пальцами до влажного горячего входа.
— Сама хочу, – прошептала Мокошь. – Но нужно идти. – Потом. За руль посадим его, а сами спать ляжем. Лодка ведь с рулем у тебя…
— Эх…

    Странник поднялся, с сожалением поправляя разбухшее хозяйство в штанах, и начал прибираться вокруг костра, – что-то подсказывало ему, что чем меньше следов его пребывания останется на этом острове, тем меньше проблем может возникнуть в дальнейшем. Мокошь изредка подсказывала, сидя на бревнышке неподалеку. Парня, конечно, бесил такой статус его рыжей спутницы, но он понимал, что та – всего лишь видение. Понимал, но оставался в недоумении, – как такое возможно? Добрая половина его разума попросту отказывалась верить в происходящее, в то, что галлюцинация шизофреника может быть столь реальной и рациональной, а сам он хоть и больным, одержимым некой «болезнью шамана», но вполне адекватным и дееспособным.

— В любом случае, среди людей мне делать пока нечего, – буркнул Странник под нос самому себе и принялся засыпать песком костер, в котором наконец-то догорели остатки мусора и окровавленной одежды.

     Йорган сам попросился за руль, как только они затопили лодку бандитов вместе со всем барахлом. Шаман не разрешил взять Страннику ничего из вещей, но почему-то не возражал против трехлитровой банки отменного самогона, курева и старого дробовика. Рюкзак с банкой он поставил рядом с собой, отхлебнув немного прямо из широкого горлышка.

— Он говорит, что тебе надо поспать, – перевела Мокошь. – Говорит, что во сне ты увидишь кое-что важное. То, о чем ты должен молчать.
— Он сказал что-то еще? – спросил Странник, слыша зловещий смех Йоргана.
— Да так… Говорит, что я твою кровь пью и спермой закусываю.
— А это так?
— Отчасти правда. Я демон, и ты оживляешь меня своей силой. Я тяну из тебя жизнь. И, чем больше тяну, тем становлюсь более настоящей; тем мы становимся ближе. Каждый ведом настолько, насколько любим тем, кто хочет его познать. Но ты предпочел бы большую часть времени видеть меня в лисьем обличье?
— Tantum cognoscitur, quantum deligitur*, – усмехнулся Странник. – Нет. Марсик с ума сойдет… Стой. Ты с ним еще не того?
— Закрой рот.
    Мокошь повалила парня на спину и под завывание лодочного мотора оседлала его, с удовольствием подставляя лицо речному холодному ветру. Над лесом уже начало подниматься оранжевое осеннее солнце, а в небе еще белела похожая на облако, заблудившаяся половинка Луны. Прошедшая ночь и предстоящие ей события казались теперь каким-то диким кошмаром.
    Дух реки, незамысловатый, холодный и грубый, перемешался в сознании Странника с тонким деликатным запахом женщины. Чувствуя ее тепло, ее нежность, парень незаметно уснул. И, конечно же, первое, что он увидел – прекрасную молодую русалку с развевающимися на ветру рыжими волосами.

                ***WD***


* Tantum possimus, quantum scimus. (Ф. Бэкон)
* Познаваем настолько, насколько любим. (Августин)

    На фото река Печора, а евангелия целиком на фанфиках (Здесь запретили) https://ficbook.net/readfic/2967163  С прошедшим Самайном, темные. И да пребудет с вами Луна...