Кадры. Счастливый брак Хастлеров

         Алан и Мэри Хастлер работают в нашем магазине со дня его открытия. Знатокам английского языка — да, их фамилия пишется именно так, как вы подумали. Хастлеры приехали из Шотландии ещё во времена британской колонии. Ну, может чуть позже. И этим, вроде, всё сказано. Погодите, им есть чем вас удивить.
 
         Алан — 70-летний живчик. Похож на Гитлера в старости, только без усов и чёлки. Маленькие бесцветные глаза прячутся за толстыми линзами бифокальных очков. Алан всегда строго и опрятно одет — наглаженные брюки, белая рубашка. Алан смертельно серьёзен, но его мимолётная улыбка может растопить даже сердце папуасского каннибала. Хотя кто их, каннибалов, знает? Может, они нежные и сентиментальные люди с нетрадиционной кулинарной ориентацией. Не нам с вами их судить.
 
         Алан постоянно пребывает в состоянии сильного стресса — на нём держится весь товарный учёт большого магазина. Часами он сидит перед компьютером, близоруко вглядываясь в сводки данных. Иногда, охваченный приступом паники, Алан бегает по магазину в поисках неучтённого товара. Чем очень пугает туристов.
 
         Мэри — грузная леди преклонных лет. Скорее всего, она старше Алана, но как приличные люди, мы обойдём этот щекотливый вопрос. Мэри похожа на Раневскую со злыми глазами и без шляпки. Под пышно взбитыми сиреневыми буклями — вечно недовольное лицо. Она носит мешковатые джинсы, белые кроссовки и выцветшие безразмерные футболки.
 
         Несмотря на своё английское происхождение, а может и благодаря ему, Мэри — истеричка и злобная гарпия. Хастлеры женаты пятьдесят пять лет, из которых пятьдесят работают вместе. Мэри помогает Алану принимать товар. Они трудятся бок о бок в тесной подсобке, забитой коробками, и устраивают ежедневные концерты.
 
         Как Алан терпит эту ведьму столько лет — загадка. Не одно поколение продавцов терзалось этим вопросом.
 
         — Алан! — вопит в подсобке Мэри.
 
         — Что?! —  ещё громче орёт в ответ Алан.
 
         — Уже полдень, меня пора везти домой! — недовольно визжит Мэри. Она работает три часа в день, что простительно женщине её возраста.
 
         — Ты не видишь — я занят?! Подожди полчаса!!! — огрызается Алан.
 
         После этой фразы голос Мэри поднимается на космические высоты, и в окнах начинают дрожать стёкла. Они орут друг на друга, не обращая внимания на битком набитый людьми магазин за тонкой перегородкой подсобки.
В торговом зале повисает нехорошая тишина. Все ходят, испуганно прижимаясь к стенам, а мимо подсобки — так и вовсе на цыпочках.

         К их скандалам невозможно привыкнуть, зато они (скандалы) — отличное подспорье для желающих выучить тонкости ругательств английского языка в лучших традициях Оксфорда.
         Судя по звукам, ссора грозит перейти в потасовку, и ценители хорошего бокса спешат занять места в зрительном зале. Но, увы, нас ожидает гранд облом.
Ежедневный моцион четы Хастлер подходит к концу. Голос Мэри утихает на нисходящих нотах, подобно сирене воздушной тревоги. Через пять минут Алан оставляет все свои важные дела и отвозит тихую и вполне благодушную жену домой.
 
         Потом он возвращается на работу. Теперь это другой человек — с ним можно и словом перекинуться, и даже пошутить. Если повезёт, он удивит вас своим тихим скрипучим смехом. 
 
         В 17 часов 00 минут Алан выключает компьютер, запирает подсобку и отправляется домой.
 
         Вечер. Беспощадная жара наконец спадает. Можно выключить кондиционер и открыть окна. Но окна этого дома всегда закрыты и завешены тяжёлыми шторами.
Маленький уютный коттедж забит потёртой мебелью и дешёвыми статуэтками. В комнате романтичный полумрак от горящих свеч.
С полок старинного буфета пастушки и ангелочки грустными фарфоровыми глазами смотрят на престарелую чету.
 
         Алан в одних латексовых стрингах крепко привязан к стулу. На седой груди следы заживающих царапин. Во рту Алана торчит ярко-красный  кляп. Над ним возвышается массивная фигура Мэри, затянутая в чёрный блестящий костюм госпожи. В её руке плеть внушительных размеров. На лице Мэри недобрая улыбка. Сейчас она совсем не похожа на Раневскую.
 
         — Сегодня ты очень плохо себя вёл, глупый раб. Приготовься к наказанию. — Мэри тяжело дышит — латекс слишком сильно перетянул её мощный торс.

         Алан несколько раз моргает в знак согласия — о, да! Непослушание должно быть наказано. На его глазах слёзы блаженства.
 
         Все счастливые семьи похожи друг на друга. Да уж.