Путевые заметки до и во время полета

В аэропорт пассажиров везет большой серьезный автобус. В кабинах водителей часто висят всякие игрушки и цацки. Но этот превзошел все остальные. Под потолком, на лобовом стекле и сбоку у него болтались мягкие медведи числом штук пять, зайцы, плюшевые собаки и даже одна лиса. Сразу представляешь себе пятилетнего мальчика, который сказал: «Я буду водителем автобуса!» – и стал им, но как-то очень быстро, не успев вырасти.

В аэропорту, в зале ожидания, в кафе за столиком сидит блондинка в очень длинноногих джинсах. Прямо за ее спиной, совсем рядом, стоит нарядная елочка (дело было под Новый год) – пусть искусственная, но очень милая и трогательная. Елочка почти подпрыгивает от нетерпения: «Ну оглянись же, ведь скоро праздник!» Но блондинка занята. Перед ней ноутбук, куда она погрузилась почти целиком, а у ее левой руки стоит высоченный – как только не падает? – бокал пива. Бокал наполовину пуст. Какие могут быть елки, когда такое пиво и такой важный разговор в чате?!

Не успел я сесть в салоне самолета и достать тетрадь с ручкой, как прикатили на тележках соки и еду. Макароны с мясом и кукурузой, свежие огурцы, масло, булочку и даже шоколадную конфету. Этот набор еды особенно наглядно иллюстрирует очевидную мысль: самолетное питание вовсе не предназначено для питания. Их еда просто притворяется едой, она ее имитирует, наподобие того, как я по утрам имитирую зарядку. Да, со стороны кажется, что я стою ноги на ширине плеч и поднимаю руки в стороны, даже приседаю. Но на самом деле я сплю. Так что эта еда – чисто для развлечения, для увода мыслей с условий полета на условия пищеварения.

Все это я записываю так подробно, так как отвлечь от полета желудок недостаточно: мои мысли тоже нужно увести в сторону. Страшновато ведь. Всегда, сколько бы ни летал. А главное, нужно тренировать наблюдательные и записывательные органы. Для текстов часто не хватает информации, и нужно фиксировать, кто как выглядит, одевается, говорит, сидит. Персонажам нужна внешность, а вокруг меня – доноры.

Очень большой, очень толстый, очень наголо стриженый и очень молодой парень сидит в самолете сзади наискосок от меня. Яркая клетчатая рубашка с коротким рукавом на нем лопается. Вот уже полчаса он намазывает маленькую круглую булочку маленьким кусочком масла, не переставая при этом разговаривать со своими двумя попутчицами на украинском языке. Оба эти занятия, особенно первое, доставляют ему невероятное наслаждение. Он длит удовольствие и заранее расстраивается оттого, что бутерброды придется когда-нибудь все-таки окончательно съесть.