Тень твоих шагов

        Эту историю в конце 80  – х прошлого века мне рассказал японский журналист, каким – то чудом занесенный в наш провинциальный городок ветром перестройки. Я тогда освещала жизнь города в краевой газете. Было много моментов, когда приходилось спорить с городской администрацией. Вот и срочный вызов по телефону я восприняла как будущий серьёзный разговор с чиновниками, перебирая в мыслях свои недавно вышедшие статьи на городские темы.

           Но меня ждал сюрприз. В кабинете мэра города навстречу мне поднялся худощавый человек явно азиатской наружности. Протянув мне руку в тонкой кожаной перчатке, представился: Юдзуро Хаками, корреспондент газеты города Хиросимы. Мэр, настоящий управленец с большим опытом, чуть улыбнувшись, объяснил, что господин Хаками приехал освещать в России ход перестройки не в городах – миллионерах, а в провинции. Одобрительно кивнув мне, сообщил, что мы можем общаться сколько угодно, но  у него совещание и он очень извиняется.
               
         Мы остались одни. Юдзуро сразу предложил называть друг друга по именам и забросал меня вопросами. Его интересовало буквально всё. В свою очередь мне тоже  было интересно узнать о жизни в Японии. Часа через три мы полностью выдохлись от взаимных интервью. Юдзуро спросил, не выпить ли нам   где – нибудь чаю. Я привела его в кафе – мороженное, где можно было заказать и кофе, и чай. Присев за столик, где в вазе стояла белая  хризантема, мы продолжили разговор. И я заметила, что у Юдзуро дрожит голос, а глаза превратились в бездонные океаны тоски.

                - Юдзуро, я  вас чем - то расстроила, - с огорчением произнесла я.

              _ Нет, что вы, Галюся,- японец успокаивающим жестом положил на мою руку  свою, в тонкой перчатке. – Этот прекрасный цветок напомнил мне печальную историю, которая началась  ещё до вашего появления на свет.-

                -  Эта история наверняка связана и с вашими перчатками, - предположила я.
               
         Японец помолчал, взяв в руки фарфоровую чашечку с зеленым чаем.

           - Тяжело говорить, но ещё больнее вспоминать, хотя прошло уже столько лет, -  сделав пару глотков, он продекламировал

   Видели все на свете
   Мои глаза - и вернулись
   К вам, белые хризантемы.

             -  На западе обычно связывают свои представления о Японии с цветущей веткой сакуры, но мало кто знает, что осенний праздник – цветение хризантем – справляется в Японии с незапамятных времён, - продолжил Юдзуро.  -  Мы  украшаем этими прелестными цветами  свои дома.  Люди побогаче катаются на изукрашенных хризантемами лодках — под звуках музыки, пения и чтения китайских и японских стихотворений, в которых прославляются хризантемы и нежные чувства. Стихотворения эти писались и пишутся тушью на длинных бумажных полосах и приклеиваются к деревьям; так что их читают не только люди, но даже и ветер как бы разносит весть о них по свету, - японец вздохнул и продолжил – Вот на этом празднике я и познакомился с Асами.  С чудесной девушкой, перевернувшей мою жизнь. С ней я познал счастье и совершенство созерцания.

               Каждое японское имя что - то обозначает. И родители новорожденного стараются так его назвать, чтобы воплотить свои мечты о характере и будущем ребёнка.  Например, моё имя означает « Мужественный». Родители как бы предвидели мою судьбу и знали, сколько мужества мне потребуется. Мы познакомились с Асами в суровое время. Шёл 1944 год. Весь мир сошёл с ума. Везде гремели взрывы и гибли люди. Мы были молоды и она мне помогла устроиться  в магазинчик её отца, где я подрабатывал, стремясь накопить денег на учёбу в Высшей школе Хиросимы.

              Асами была прелестна и полностью соответствовала своему имени «Утренняя красота».   Юдзуро закрыл глаза и продекламировал сначала по – японски, а потом по - русски

 В горах осенних - клен такой прекрасный,
 Густа листва ветвей - дороги не найти!..
 Где ты блуждаешь там? -
 Ищу тебя напрасно:
 Мне неизвестны горные пути...

        Война нас преследовала всё время. Погиб мой старший брат, который во многом заменил мне рано умерших родителей. Он очень хотел, чтобы я был образованным человеком. И в 1945 я успешно сдаю экзамены и поступаю в Высшию  школу.  Это был радостный день для меня, Асами и её отца, от которого же, конечно, не укрылись наши нежные чувства.

             Прошу меня простить, Галюся, за столь отрывочный и беспорядочный
рассказ.  Должен сказать, что я женат, и у меня двое хороших и здоровых сыновей. А это большое счастье для таких как я, переживших Хиросиму. Жена у меня прекрасная женщина, заботливая жена и мать. И я чувствую всегда перед ней вину, так как сердце моё принадлежит Асами. Она догадывается о том, что у меня была раньше любимая женщина, но никогда не спрашивает о ней. И я очень благодарен за это своей жене. За её такт.

        - Ведь так говорят по – русски?- внезапно спросил Юдзуро.

       - Да, именно так говорят, - поспешно заверила я расстроенного японца. – Если вам тяжело вспоминать, то может быть, не надо тревожить прошлое лишними словами.-

             -  Лишними словами, - задумчиво повторил Юдзуро.  – Вы знаете,
вы первый человек, которому я решился рассказать про Асами. Возможно, потому, что здесь очень далеко от Японии, а расстояние, как и время, притупляют боль. Да – да, боль остается в сердце, но немного затихает.-

            Ядзуро улыбнулся и у меня застрял комок горле. Мы заказали опять горячего, на этот раз черного чая и Юдзуро продолжил своё повествование.

                Снова встают от земли,
                Тускнея во мгле, хризантемы, 
                Прибитые сильным дождём.

          Вы не находите, Галюся, что люди очень похожи на хризантемы. Особенно женщины. Несгибаемые, хрупкие, прекрасные  и стойкие цветы. И такой  же была моя Асами.  Когда на фронт призвали её отца, все дела легли на её хрупкие плечи. Её огромные глаза стали похожи на два бездонных зеркала, в которых отражался для меня весь мир. Я не мог ей много помогать: учёба, военная подготовка. Ведь меня тоже могли призвать в любой момент на войну.    
                И осенью хочется жить
                Этой бабочке: пьет торопливо
                С хризантемы росу.

     продолжение следует