9. Док в Сельдевой

          (Предыдущее см. http://www.proza.ru/2017/12/06/636).
               
          В начале 1992 года мой экипаж принял свой корабль "К-223". Нам предстоял доковый осмотр и ремонт плюс проведение полного регламента ракетного комплекса. Мы выгрузили весь боезапас, включая ракеты, перешли на завод и стали в док в бухте Сельдевой. Начали обычные для дока работы. Здесь, на мой взгляд, надо отметить два заслуживающих внимания момента.
 
         Во флотилию в составе какой-то комиссии прилетел мой давний товарищ по Приморью и Северу  Виталий Иванов.  Он был года на три старше меня, успел стать адмиралом и служил в ГШ ВМФ. Естественно узнал, где я, пришел ко мне в док, осмотрел корабль, (такого, да еще в доке, он до того не видел), поговорили о том, о сём, как семья, как дети. Он и говорит:
           -  Слушай, хватит тебе здесь, давай к нам в Москву. Найдем тебе хорошую должность.
        Казалось бы – что может быть лучше?  Служить в Москве, под крылышком старшего товарища, скорее всего и в адмиралы бы выбился. Все флотские трудности, невзгоды одним махом позади. А жизнь в столице, в благоустроенной квартире, (там штабным давали жильё практически сразу), семья устроена…  Но ведь я не всё еще здесь закончил, кое-что еще осталось довести до конца.
     -  Нет, Виталий, - говорю другу, -  там, на паркетах, суетиться и выслуживаться я не смогу. Да и дела у меня здесь еще не все закончены.
        Виталий, который хорошо меня знал, помрачнел, подумал и ответил:
     -  Да, пожалуй ты прав…

        Второй момент попроще. Как уже было сказано, в период дока все работают на корабле без различия чинов и званий. Времени мало, сделать надо много, отвлекаться  некогда. И вдруг однажды вижу – двое старшин ремонтируют стоящий у дока «Москвич».  Спрашиваю, чей и почему. Оказывается, моего нового замполита, (прежний, отнюдь не хватавший звезд с неба, ушел на повышение), он и распорядился. Естественно, я вернул старшин на корабль, а заместителя строго предупредил, чтобы он впредь такого себе не позволял. Объяснил,  почему именно. Тот как будто понял.  И, тем не менее, чуть позже повторил то же самое. Своя машина ему была дороже. И где-то кто-то ему внушил, что командир ему, политработнику, не указ. На этот раз я уже резко его отчитал, и сказал, что при повторении впредь чего-то подобного сообщу начальнику политотдела о его поведении. И тут он мне выдал:
-  А я сообщу ему о ваших пьянках!

       От такой наглости я даже опешил. Нет, мы не были, конечно, идеальными. С друзьями-командирами устраивали по праздникам застолья, бывало, в период сидения на ПКЗ, гоняли в преферанс, (и не всухую). Было, и во время эпопеи на ледоколе, при заходе в бухту Провидения расслаблялись. Бывало всякое, и начальство о том, конечно, знало. Но всегда всё было в пределах нормы, никакой заботы начальству, как правило, мы не доставляли. (Соблюдалось негласное флотское правило – сколько бы ты не выпил, всегда и везде должен быть в состоянии прибыть по тревоге на корабль и выполнить свои обязанности).
 
      Так что здесь налицо был просто наглый шантаж, в расчете на то, что я испугаюсь и тогда уж точно окажусь у зама в руках. Безусловно, допустить такое я не мог. Буквально схватил его за шиворот и потащил на катер. С прибытием в дивизию повел к начальнику политотдела:
-  Докладывай при мне!
Начальник политотдела Сидоров вытаращил глаза:
-  В чем дело?!
- А пусть он сам вам расскажет в чем.
Мой замполит заблеял, как овца:
-  Да нет, я ничего, ничего…
-  Но ты же хотел доложить начальнику политотдела о моих пьянках!
-  Нет-нет, ничего такого я не хотел…
-  Ну так разбирайтесь с ним сами, товарищ капитан 1 ранга, а мне некогда. У меня корабль в доке!
      С тем и ушел. Как там и что было у начПО, не знаю. Но никаких последствий для замполита. Так мы и продолжали службу на одном корабле, вместе, но как бы и врозь.
      (Замечу в скобках, что в то время такой разговор с начальником политотдела многие мои товарищи по службе представить себе не могли и подумают, что я сочиняю. Так вот, следующий мой замполит В.Рощин, уже после увольнения в запас мне сказал, что иногда присутствовал при моих разговорах с Нач.ПО по телефону и у него просто волосы ставали дыбом, как так можно. Интересно, а я считал, что говорю нормально, и почему-то даже не думал, что нужно иначе).
   
         В мае мы закончили доковый ремонт и перешли в пункт погрузки ракет. Всё шло строго по плану. И в семье у меня всё было в порядке. Алексей, которому в прошлом году не удалось поступить в Высшее Военно-морское училище,  (не прошел по зрению медкомиссию. Кстати, в училище решил поступать исключительно по собственному желанию), готовился поступать туда еще раз.    Сказал, что придумал, как пройти комиссию, но как именно – секрет. А уж чтобы сдать вступительные экзамены  у него сомнений не было – голова у парня была в порядке. А пока работал матросом-мотористом на буксире. На одном из тех, которые помогали ракетоносцам на выходе из базы, а потом при швартовке к пирсу.  Марина заканчивала седьмой класс, а жена моя их пасла и воспитывала, поскольку работы для неё в нашем посёлке не было. Все подходящие должности были заняты своими людьми. Ходить к начальству просить – это было не для нас. Так что, кроме семьи, у неё оставалось немного общественных забот в школе. И мы тем были довольны.
         В общем, продолжалась обычная флотская жизнь и служба.

                Продолжение:  http://www.proza.ru/2017/12/06/1589