Ловцы адреналина

 
 Облака наплывали  как хищные «Фрегаты». Нам явно виделись хлопающие о мачту паруса, огоньки палящих пушек. Усталое воображение разыгралось не на шутку, и туристам казалось, что они совершают подъем не на Софийские озера, а на Пиратскую гору, где их ждут корсары.

  - Привал,- скомандовал инструктор,  и все как по команде рухнули на камни.

   Георгий не спеша освободился от этих ненавистных лямок, пошевелил затекшими плечами и оглядел группу.  Лежали все, кто, не снимая рюкзаков, а кто просто на голом склоне. Одни с открытым ртом восстанавливали дыхание, другие просто рассматривали небо. Казалось, что и оно может принести хлопоты и угрозу. «Угораздило же меня ввязаться в эту авантюру, сидел бы сейчас дома да попивал пиво»,-  возникла первая же мысль сожаления… Отмахнувшись от нее, как от назойливой мухи, Жора достал фляжку и сделал один разрешенный глоток воды. Автор запретов, крепыш Степан, благосклонно рассматривал отдыхающих новичков и уже готовился снова произнести нечто эпохальное.

  -Первый в жизни подъем в горы – это начало борьбы со своими слабостями,- философически изрек руководитель группы, ведущий ребят к перевалам Главного Кавказского хребта.

   Довольный сказанным, он ждал положительной реакции. Оксана, Софья и Полина прыснули одновременно и постарались скрыть это, вернувшись к почтительному и измученному выражению лица. Георгий и Василий сделали гримасу понимания в ответ. Не получив нужного эффекта, Степа погрозил пальцем кому-то воображаемому и начал рассматривать очертания хребтов вдалеке.
 
  -Под рюкзак,- неожиданно гаркнул  он по-военному, когда некоторые начали впадать в дрему.

  И снова заскрипела под подошвами гранитное крошево, а ледорубы и альпенштоки, не найдя земли, зазвенели о камни. Со стороны посмотреть – нудная пахота без проблесков фантазии. Как бы ни так! В подкорке у каждого мелькали обрывки мыслей, картины домашней безмятежности, и возникал неминуемые вопросы: «выдержу – не выдержу», «дойду – не дойду». Мускулистый Вася, тренер по бегу, наверное, один поставил точный диагноз этой передряге – «адаптация». Он не мучился сомнениями и тревогами, а просто ждал своего «второго дыхания». Менее мускулистый Георгий, ищущий красоту во всем, добросовестно пытался уловить в окружающем горном мире проблески гармонии. Не получалось! Работать с таким потоотделением приходилось впервые. Почему-то вспоминались фрагменты веселых молодежных пирушек, примеры «нарушения спортивного режима», случайный адюльтер.

 - Вот и пожинай парень, что посеял, прей под этим мешком с провиантом, - слегка корил себя  белобрысый и статный Жора.  Однако интуиция сигнализировала о другом  –   зарождающей любви к этим скалистым отрогам, перепадам климатических и растительных зон, адреналиновым кручам.

  -И где этот конь в пальто таких симпатичных девушек выудил,-  продолжал обсасывать в черепе новую тему замыкающий «пятерку» блондин. – Сам-то командир угловат немного, с солдафонскими манерами, а тут такие три красивые барышни.
 
    Софья шла прямо перед Георгием, как их «припарковал» инструктор, хочешь-не хочешь, а смотри прямо, на тропу, и заодно на прелести девушки. По сторонам глазеть не рекомендовалось.  Он и дивился красоте  изящной талии Софы, крепким и стройным ногам, прядке чернеющих волос на  белой майке. И все это на фоне синеющих в дымке гор. Отогнав всякие шальные мысли, улыбнулся: «Вот и конец  походному однообразию». Напарница как будто-то почувствовала что-то и резко обернулась. Быстро посмотрев в глаза замыкающему и отметив для себя какой-то победный нюанс, южанка зашагала по битой тропе особенно  грациозно. Георгий уже сталкивался с этой сверхчувствительностью девушек и женщин на взгляды мужчин. Бывало, идешь в городской толпе людей, иногда посматриваешь на красавиц и тут же получаешь ответный, иногда откровенный взгляд. Прямо закон магнетизма! Сработал он и здесь, но с нюансами: все же преобладал принцип общей безопасности, особой туристской этики. Надо быстро и громко кричать «камень», если он летит в сторону товарищей, уверенно ставить  стопу, не увлекаться рыцарством. Но ведь это приходит с годами горного бродяжничества, а в нашем дебютном походе пока чаще  «икались домашние пирожки».

  Вечером, когда солнце резко ушло за ближайшие отроги, группа остановилась на ночлег. Отблески необычного заката прыгали по верхушкам огромных сосен, а в воздухе разлилась бодрящая прохлада. Она-то и стимулировала уставших ребят ставить палатку, раскладывать «шмотку», собирать сушняк, готовить еду. Парни с удовольствием посматривали на уверенные движения загадочной  Оксаны, которая взялась варить кулеш из крупы и тушенки. Как-то споро загорелся костер – это постарался Васек, быстро натаскавший сухих веток и соорудивший очаг. Чернильный мрак высокогорной ночи и вовсе перестал пугать пришельцев, когда огонь набрал силу и в небо понеслись искры. Степан в это время почему-то говорил немного, все приглядывался к подопечным, но когда дело закипело, и без шума возникли палатки и огонь, он не стал скрывать хорошего настроения.
  - Первый блин пошел не совсем комом, граждане туристы, даже по лицам вижу, что вы начинаете оценивать не только трудности, но и прелести нелюбимого в народе отдыха…

  Да нам и без слов было понятно, что когда сменишь майку и носки, да еще окунешь ноги в прохладу горного ручья, то возникает легкая эйфория и даже кайф. Жора с Васей не утерпели и на минуту погрузились в ледяную воду озера, тела стали как новые. А когда раскрасневшаяся Оксана положила в  миски ароматного кулеша, дебютанты поняли, что игра стоила свеч. И ведь ухитрилась же она добавить в блюдо жареного лука! Переваривая вкуснятину, Василий пристально рассматривал на небе Млечный путь, отдельные звезды, движущие точки и как бы заново открывал глубину мироздания. Там внизу, в долине, он очень редко заглядывался на небо, загруженность делами не оставляла времени для подобной роскоши. А здесь ее – полный горизонт. Ощущение песчинки в огромном космосе ни сколько не смущало тренера. Жора на какое-то время составил товарищу компанию.  Звезды ему представлялись бриллиантами на черном бархате небес – протяни руку – и вот они, караты… Поняв, что фантазия разыгралась не на шутку, он пошел помогать Софье мыть котелки. В темноте один светил фонариком, другой тер стенки котелка песком. И все под журчание ручья, вытекавшего из огромного снежника.

  - Ты вроде как бы стихи пишешь, в газете  их видела, мне понравились, - нарушила молчание девушка.

  - Да случается иногда, когда муза прилетает, но она дама капризная, бывает, годами ко мне не заглядывает, -  удивился вопросу парень.

  - И что, без нее никак?

  - Абсолютно!

    - А про меня мог бы написать?
  При этих словах ее собеседник несколько замешкался с ответом. Он начал объяснять брюнетке, что в группе собрались люди малознакомые. И с бухты-барахты стихи не родятся. Вернувшись к костру, парочка заметила у товарищей перемену настроения. По коротким репликам стало понятно: ответственный за снаряжение Вася просчитался со спальниками – одного не хватало. Драматическая пауза длилась недолго, инструктор, который по негласному правилу туристов всегда прав, решил дело просто – по очереди двое будут спать вместе. Как-то постепенно проблема получила несколько фривольное и шутливое развитие. Бросили жребий, и стало еще веселее – открывать сезон «тесного спальника» пришлось Жоре и Софье. Брюнетка же комплексами, видимо, не страдала, она успела шепнуть озадаченному писаке: «У тебя появился шанс узнать меня поближе». Потом также тихо добавила: «Глядишь, и муза в высокогорье нагрянет!» Георгий соображал медленнее. Почему-то на ум пришли предостережения Степана – «адюльтер в спортивном походе не приветствуется, это может снизить коллективную скорость движения по перевалам.» Но и равнодушным к женщинам он никогда не был…  Как говориться, чему бывать, того не миновать.
 
   Постепенно на высоте в полтора километра установилась жуткая тишина. Туристы устраивались на ночлег, сооружали себе подушки из сменной  одежды, осваивали замки спальников, нарочито громко (для смелости) разговаривали, светили фонариками. Похохатывала и наша парочка…Единственный спальник не без труда принял их в свои ватно-стеганные объятия. Лежать впритирку с 20-летней красивой девушкой  было волнительно и приятно, но не совсем удобно. Чтобы поменять положение, следовало просить то же самое сделать  партнершу. «Ну, чудеса,-  удивлялся, Георгий, - чтобы перевернуться, надо будить человека». Чудесные волосы Софьи источали какой-то  природный аромат, словно они впитали запахи альпийского луга, а грудь вообще затрудняла парню дыхание.  Скоро у обоих оно стало учащенным – это набирали свою высоту земные страсти. Куда-то поплыли крылья палатки, содрогнулась под ней земля, и ребят захлестнул нежный ласковый океан. Он, этот океан, шумел почти до утра вопреки предостережениям инструктора, вопреки  первоначальной неловкости, вопреки тесноте единственного спальника.    Несколько часов на заре – вот и весь отдых счастливой парочки. Ночь была нежна и хороша, как справедливо заметил когда-то Фицджеральд, но что  их ждет днем за линией гор?

      До этой линии надо было еще дойти. Новый подъем показался группе вдвое круче предыдущего: сыпучка переходила в снежники, снежники сменяли нагромождения камней, а реки неслись вниз с бешеной скоростью. Первым забеспокоился Степан. На одном из привалов он достал из клапана рюкзака карту и стал тщательно  изучать ее, потом также долго смотрел в точку, где сходились небо и горы. Оставив подопечных на удобной скалистой полке, сам отправился на разведку вверх. Долго ему карабкаться не пришлось, неожиданно открылся вид на очень крутую гору, которой и в помине не было на маршруте.
 
  - Разрази меня гром, едрена-матрена, - не сдержался инструктор. – Шли к перевалу, а выходим на вершину. С нашим инвентарем здесь делать нечего, нужны кошки, веревки, карабины…

   Перекусив шоколадом и приведя в порядок мысли от водоворота чувств, вызванных ошибкой, Степа быстро заскользил вниз к товарищам. Те безмятежно дремали на полке, прогретой солнцем. Их руководитель откровенно рассказал о своей промашке и предложил вернуться назад, в долину, чтобы перенастроиться и двинуть в правильном направлении. Почти все  отнеслись к происшествию довольно спокойно, никто не перешел на попреки и ругань. Одна Полина как-то затравленно смотрела по сторонам, в ее глазах полыхали огоньки страха и паники. Отозвав ее в сторону, руководитель поинтересовался причиной такой озабоченности.

  -Степан, я не выдержу гонки, да еще грудь вдруг заболела, натерла я ее что ли, - спрятав глаза, зашептала крепышка. – И откуда-то появился страх перед высотой, вниз если посмотрю, то сразу замираю.

  - Успокойся, пожалуйста, сегодня спустимся, сделаем дневку, все утрясется.

   Возвращение на исходную позицию времени много не заняло. Чтобы снять напряжение и страх  руководитель привязал к себе веревкой Полину.  Спортсменка сразу успокоилась, и хоть спуск считается опаснее подъема, группа без проблем добралась до зоны лесов. Среди сосен и пихты народ повеселел, да плюс была объявлена дневка. Скоро поднялись палатки, и задымился костер.  Невдалеке виднелся кош, около которого паслась отара овец. Холод, камни, лед остались позади. Вечером инструктор, в виде исключения, разрешил маленькую выпивку. Для  снятия напряжения. Закусывали вареной козлятиной, которую выменяли у чабана за сгущенку.  Глоток спирта из НЗ развязал всем языки. Со смехом вспоминались детали «холостого» подъема, промашка лидера оценивалась как легкое недоразумение. Это и есть признак нравственного здоровья людей, когда они трудности переплавляют в шутку. Полина, однако, несмотря на приятный вечер, расслабленную атмосферу забыть своего страха не могла и попросила товарищей переправить ее еще ниже, где работали лесозаготовители. Их машины с лесом довольно часто ездили в ближайший карачаевский поселок. Перечить ей никто не стал, налицо были признаки горной болезни и паники. Рано утром «старшой» отвел девушку на лесосеку и договорился с шоферами об отправки ее до первого населенного пункта. При возвращении в лагерь Степан  корил себя за то, что сделал промашку при подборе группы. Сомнения в отношении Поли у него вообще отсутствовали: авторитетная спортсменка, хороший учитель физкультуры, заводила многих соревнований в районе… А тут  - полная потеря самообладания. И, наоборот, перед стартом тревожил 17-летний возраст Оксаны, ее внешняя хрупкость, тревога в глазах. Ну и что? А она  под рюкзаком идет как лань, контактная, веселая. «Ни хрена ты в людях не понимаешь», - шел и скоблил себя 28-летний молодой человек, хороший инженер, но, увы, не человеческих душ. А горы диагноз ставят быстро, словно ты находишься в зоне рентгеновского излучения: извольте получить снимок со своим внутренним содержимым.

    Случай со спальником, навигаторский сбой, вошедшие потом в туристский фольклор, как ни странно оказались мобилизующим фактором. Несмотря на зарядившие дожди, вспучившиеся реки, оползни, группа не шла, а летела через большие и маленькие перевалы в сторону Сухуми. Это уже был сплоченный притертый коллектив, остановить который могло только большое природное событие. Господь на катаклизмы разрешения не давал, поэтому ежедневно за плечами ребят оставались камнепады, морены, ледники с зияющими трещинами, водопады и «бараньи лбы».
 
   - У меня такое ощущение, что мы как бы живем в эпоху военного времени и заброшены сюда по заданию центра, - провел как-то аналогию пытливый Васек. – Одеты в комуфляж, динамичный темп, спартанский быт, дисциплина. Вот только  вместо оружия ледорубы и главный враг – твои слабости.
 
  - Параллель очень уместная,- поддержал товарища Жора, - Хотя на дворе и не пахнет войной, а ведь адреналин прямо разлит в здешнем воздухе. Не подстраховался вовремя, улетел в тар-тарары, не там поставил палатку, считай, зарезервировал место на погосте, громко крикнул – принимай в гости лавину… Да-а-а…

   Вот уже больше часа группа отдыхала и осматривала окрестности перевала Наур Главного Кавказского хребта. И сравнения с войной возникли у ребят не на пустом месте. По низкому небу, как оторванные куски грязной ваты, неслись облака, а в ушах свистел ветер. Он раскачивал флагшток с линялым красным флагом, а двери землянки беспрестанно хлопали под его напором. Бродяги всех мастей соорудили здесь подобие мемориального комплекса с выставкой военных находок. Можно было на себя надеть ржавую каску, взять в руки патроны, сравнить снаряжение наших и немецких частей, познакомиться с картой защиты  главных перевалов. У любителей песен сама собой завертелась в памяти знаменитая «Баксанская» - там где снег тропинки заметает, где лавины грозные шумят… А любители находок, когда проходили ледник, даже разглядели вмерзшие в лед черные бинты. Прямо-таки фронтовая аура висела над Науром. Но она пропала в тумане, когда «пятерка» спустилась в другую природную зону.

   Если представить график движения любой группы  в горах графически, то это синусоида: верх-вниз, верх-вниз. И занятие это отнюдь не однообразное. Где вы  на юге или в центральной России видели ягоду шикшу? Нигде. А в горной зоне «тундра»  пожалуйста, словно это Чукотка или Ямал. Любители малой охоты Оксана и Софья всегда слезно просили Степу сделать паузу в движении. Но как тут не пойти навстречу и самому не попробовать земляники, черники, а заодно пополнить скудные витаминные запасы туристов. После таких «вкусных» привалов обычно в меню появлялись компот или кисель из свежих ягод. В последнее время, когда, увы, спортивная составляющая «горников» отошла на второй план, даже появился такой вид путешествия, ягодный. Приходят люди с долины, а в рюкзаках тара. Перевалы и вершины их не беспокоят, а вот ягодки – непременно. Метаморфоза!

   Или взять зону леса, любимую Василием. Дров – тьма, не то что на скалах, а у хорошего костра посидеть, что энергией напитаться. Ближе к ночи, когда на стоянке уже высится гора сушняка, народ собирается у очага. Большинство облегчает душу песнями, есть почти в каждой группе и свои поэты. Первым начинает петь голосистый Георгий, ему подпевают остальные. «Горы, горы, ветры, льдины, пропасти бездонный свет, Вы зеркальные глубины в черном омуте небес…» Дольский, Визбор, Высоцкий, Бачурин, Митяев, Кукин, Якушева – репертуар устоявшийся, с небольшими вариантами. Степан, в зависимости от настроения балует народ рассказами о «Черном альпинисте» и прочем бродячем фольклоре.
 
  Последняя часть похода по Западному Кавказу прошла под знаком потерь. Живого веса участников, содержимого рюкзаков, а также иллюзий. Где-то там, за Марухским перевалом, замаячили очертания домашних очагов, белых простыней, вкусных борщей. Эта близость окончания маршрута, в сущности, опасная вещь. Называют ее по казенному – потеря концентрации. Позади было много переправ, и навесных, и тех, когда приходилось пересекать бурную ледяную реку вброд «стенкой», но опыт – вещь двоякая: переоценил его – получай очередную шишку. Все мы – не исключение. С хлипкого подвесного мостика в бурунную реку свалился наш товарищ Вася. Банально потерял равновесие. Спасибо страховке и веревке, мокрый и озадаченный парень быстро оказался на берегу. Как водится, разрядились смехом и шутками. Слава богу и небесам! Звезды, видя наш запал, препон чинили мало. Ну, оступилась Оксана, наложили жесткую повязку, у Софьи образовались мозоли, вовремя поменяли пластыри. И шли, шли, шли. В том числе и по закрытому леднику, страхуясь веревками.
 
   -Ну и погодка здесь, - наверное, первый раз удивился инструктор.- Ребята, обязательно наденьте маски, кто не помазал губы помадой, сделайте это.

   - Мы люди военные, сказали очки надеть, надели,  самодельные маски из материи - пожалуйста, - полушутливо ответил за всех Жора.

  Опасения оказались не напрасными. Над ледником творилось что-то невообразимое: сначала стоял плотный туман, а потом под лучами горного солнца он начал светиться вплоть до радуги. Почти как гало. Красиво, конечно, но опасно для кожи, обгореть можно в секунду, даже внутри носа. И все потому, что туман рассеивал свет в разные стороны. Также и с губами, которые без защиты быстро превращались от ветра и   солнца в лохмотья. Плюс надо было соблюдать повышенную осторожность: под снегом закрытого ледника таились глубокие трещины, которые не раз становились могилами для беспечных. «Пятерку» отважных такая перспектива не прельщала, поэтому шли мягко, по-кошачьи, крепко сжимая в руках ледорубы. В случае «проваливания» одного в трещину, страхующий товарищ должен был, как говориться, «зарубиться», то есть воткнуть ледоруб в снег или лед и тем самым спасти себя и друга. Но опять повезло, трещины   на пути не попались...

   ...Тот поход 30-летней давности сыграл в судьбе всех его участников большую роль.  Горами «заболели» сначала друзья, а потом дети и внуки. «Старички», презрев слабости возраста, до сих пор покоряют свои «монбланы». Соединили две жизненные тропки в одну Софья и Георгий, а Степан в поисках новых впечатлений забрался на край земли, где под ногами ощутил прелести вулкана Толбачик и горы на Аляске Мак-Кинли. Василий год назад вскарабкался с семьей на Казбек с очень трудной стороны. Ловцы адреналина не устают вкушать трудности, которые придумали себе сами, и этим счастливы!