Родоначальник Шуриновых из Елецкого уезда

Р О Д О Н А Ч А Л Ь Н И К

Род служилых ельчан Шуриновых имеет немалую 400-летнюю историю. По известным на сегодняшний день источникам дети боярские(1)  Шуриновы впервые упоминаются в сохранившихся с ХVII века документах Разрядного Приказа, относящихся к охране южных и юго-восточных границ Московской Руси в начале ХYII века. Они служили городовыми и рейтерами на протяжении нескольких десятилетий и имели небольшие, но многочисленные поместья в окрестностях города-крепости Ельца и всего Елецкого уезда.

Город Елец(2), сегодня находящийся в центре европейской части России, в ХYI - XYII веках заключал пограничную линию Московии и располагался на стратегическом пересечении дорог ведущих с юга и юго-востока к богатым северным городам. Он верно служил первой преградой для "воинских людей": будь то крымские татары, ногайцы, поляки или литовцы, соседствующие с тогдашней Московией, и неоднократно подвергался разорению и сожжению. После каждого из нашествий Елец вновь отстраивался и восстанавливался, чтобы продолжать "нести крест" служения Отечеству. Состав его защитников доукомплектовывался новыми людьми, направляемыми на границу как из центральных областей, так и из вновь присоединённых краёв (в том числе из Казанского ханства, подчинённого Иваном IY Грозным в середине ХYI века), жители которых имели большой военный опыт и могли приспособиться к полной опасностей приграничной жизни в Елецком крае. В результате этих переселенческих процессов в Елецкий край попадают и предки детей боярских Шуриновых. Службу на границе они несут достойно и потому из поколения в поколение умножают свои поместья в округе Ельца.
В дальнейшем, по мере смещения границы Московии на юг и восток от Ельца, служилые Шуриновы получают поместья  вблизи новых пограничных линий, рядом с новыми сторожами и паниковцами(3). Таким образом поместья различных ветвей рода Шуриновых за период с ХYII по ХIХ век распространились от Ельца на юг, восток и запад России. Их можно найти последовательно в Орловской, Воронежской, Тамбовской, Харьковской, Новороссийской губерниях России. Впрочем, за отличие в службе по указам царствующих Государей они наделялись поместьями и в других регионах. Например, за участие в восшествии на российский престол  дочери великого Петра -  Елизаветы Петровны у Шуриновых в 1742 году появилось поместье в деревне Селище Пошехонского уезда. Они наделялись поместьями "за службу и для службы" и на ближайших окраинах России, например, в Царстве Польском близ городов Ломжа и Ченстохов. Очевидно, были немалые поместья, усадьбы, дома и другая недвижимость Шуриновых и в других областях России и зарубежья. Но наиболее близким для сердца елецких Шуриновых было небольшое родовое поместье в деревне Локтевой, располагающейся в 35 км от Ельца и 5 км от современного Задонска Липецкой области.
Участвуя на протяжении ХVI-ХХ веков в военных столкновениях России с беспокойными соседствующими странами, род Шуриновых прошёл сложный и трудный исторический путь вместе со становлением и развитием российской армии и государственности - путь тяжёлых поражений и славных побед, величественного взлёта России и мрачных периодов развала и духовного смятения. Действительно, Шуриновы достойно прошли путь от "смутного времени" эпохи самозванцев до челобитчиков от города Ельца к Царю Михаилу Фёдоровичу и его отцу Патриарху Филарету; от воронежской эпопеи Петра Великого до восшествия на Российский Престол его дочери Елизаветы Петровны; от Потёмкинских походов по степям Украины до походов в составе Российской армии по Австрии, Пруссии и Польше в 1805-1810 годах; от Бородинской битвы и Заграничного похода 1813-1814 годов до Крымской компании 1856 года; от службы в Царстве Польском до войны с Германией 1914-1917 годов; от революционных событий 1917-го года до Великой Отечественной войны и последующего экономического восстановления многострадальной и великой Родины. Таковы исторические этапы пути рода Шуриновых -  детей боярских, мелкопоместных дворян, помещиков средней руки, военных, юристов, инженеров и учёных, служивших верой и правдой Отечеству, неоднократно награждённых Российскими Орденами, Золотой шпагой за Бородинское сражение, медалями и другими знаками отличия за службу, получившими многочисленные ранения и в целом ряде случаев ставшими, в конце концов, инвалидами, прошедших через их личную судьбу, войн.

Крестьянствующие ветви Шуриновых также проявили себя весьма достойно и, хотя мы знаем о них сейчас сравнительно немного, можем найти их имена и среди труженников села, отмеченных званием Героя Социалистического Труда, и среди священнослужителей, пострадавших в 30-ые  годы от репрессий, и среди инженеров, ведущих специалистов и администраторов военно-промышленного комплекса в 80-ые годы XX столетия.

Согласно имеющимся сведениям в телефонной справочной службе, сегодня в Москве проживает около 30 семей Шуриновых, несколько больше в Петербурге. Проживают они и в Воронеже, и во Владивостоке. Надо полагать, по всей России Шуриновых проживает около 2 тысяч семей. Это придаёт уверенность, что род Шуриновых ещё проявит себя и его представителям будет интересно не только прочитать о своих предполагаемых предках, но и найти те родословные веточки, которые связывают их с корнями древа елецких Шуриновых.

Данная публикация посвящена 400-летию служения рода Шуриновых Отечеству и начинается с родоначальника рода - ельчанина Григория Шуринова.
Григорий Шуринов родился около 1570 года. По семейному преданию - ельчанин, сын боярский, выходец из татар Золотой Орды. Татарское имя - Ждан (4). Из рода Исаевых (5). Отец и дед Ждана были знатными татарами и выехали из Золотой Орды служить Ивану Грозному в первой половине ХVI века. Как известно, Иван Грозный охотно принимал татар на службу и давал им поместья "для службы и за службу" в приграничных районах. Это объясняется тем, что татары были весьма подготовленными к жизни в военизированных поселениях, знали повадки постоянно угрожавших с юга и юго-востока крымских татар и ногайцев и таким образом значительно усиливали гарнизоны местных крепостей, обеспечивали более эффективную разведку в приграничной полосе, уничтожение передовых разведывательных групп противника и подачу сигналов о подходе массовых агрессивных орд кочевников.

    Ждан Исаев служил в Ельце и имел несколько поместий в его округе (скорее всего, ещё отцовых и дедовых). Некоторые из них находились в деревнях Субочево и Долгая Поляна, в Хмелевой Слободке и в селе Никольском Воргопольского стана (6). Эти поместья находились севернее и западнее  Ельца, что, очевидно, позволяет предполагать их более раннее владение Исаевыми. Скорее всего речь может идти о начале второй половины ХVI века, после взятия Казани в 1552 году и покорения Золотой Орды, когда отмечался наибольший приток иноземцев(7).

    Надо полагать, что золотоордынские татары не чувствовали какого-либо притеснения со стороны русского населения края, отличавшегося особенным великодушием и веротерпимостью. Более того, совместные задачи по защите края, где соседи должны были стоять плечом к плечу, спина к спине, очевидно особенным образом сплачивали население различных этнических групп и вероисповедания, проживавших вблизи границы и подвергавшихся каждодневной опасности.

    Вся вторая половина ХVI века была для Елецкого края наполнена сражениями с крымскими татарами Давлет Гирея и его сыновей - наследников. Город, форт-пост Московской Руси, Елец неоднократно сжигался и вновь восстанавливался. С 1565 по 1572 год Елецкая земля терпела нещадный голод. Довершает опустошение приграничного края эпидемия чумы. В этих условиях практически ежегодные набеги кочевников крайне изнуряют защитников и последние, в конце концов, не могут обеспечить серьёзного сопротивления. В 1592 году город Елец в очередной раз сжигает орда крымского хана Фати Гирея и многие жители и защитники крепости попадают в плен(8).

   Обеспокоившись складывающейся ситуацией, правительство Московии во главе с царём Фёдором Иоановичем пытается выкупить пленённых защитников "сколько буде возможно" и укрепить южную границу, направляя к ней новых служилых людей, которые были и строителями, и пахарями, и защитниками.

В книге "Елец веками строился" авторы В.П.Горлов и А.В.Новосельцев подчёркивают значение городских крепостных сооружений для населения всего края: "Под их защиту стремились укрыться жители округи и стар и млад, и "с приходом воинских людей", как только доходил слух о приближении неприятеля, отчаянно отбивая приступы, отсиживались за крепостными и острожими стенами, пока вражеские конники, не приспособленные к длительной осаде, не исчезали из виду. Стоя на крепостных стенах, видели, как татары жгли и грабили слободы, тащили "РУХЛЯДЬ",  всё что можно увести, угоняли оставшийся скот - "ЖИВОТИШКО" (меха и скот, выделено авторами - А.Ш.).
Те, кого застигали врасплох, укрывались в лесных чащобах. Леса вокруг Ельца были в изобилии ....  С гиком уносились на своих конях разбойники-людоловы и вновь приходилось ельчанам менять боевые топоры на плотничные и строить пожжёные жилища, восстанавливать порушенные и подновлять защитные и крепостные сооружения"(9).

    Как в этих условиях выжили Исаевы вблизи Ельца одному Богу известно. Сегодня в архивах можно найти отдельные сведения о неких Исаевых. Братья казаки Фёдор и Иванко проживали с семьями в Епифани, но были затребованы в декабре 1592 года в Елец(10). В архивах же можно найти упоминание о крестьянах: Дедиловского уезда - Семёне Исаеве и Тульского уезда - Иване Исаеве (11). Но насколько они были близки к Исаеву Ждану, сказать пока трудно. Если предположить, что Ждан Исаев прибыл в Елецкий край позже, то встают вопросы: "Откуда у него на 1622 год "в дачах" 245 четвертей земли? За какие заслуги?". Скорее всего, это земля отцова или даже дедова. Впрочем, это тема будущих исследований.
По семейной легенде сестра Ждана Исаева (наличие сестры также косвенно подтверждает, что семья Исаевых проживала в Елецком крае) была выдана замуж ещё задолго до 1605 года за неизвестного сегодня ельчанского воеводу. Отчего среди окружения военачальника, а затем и среди других служилых людей и жителей Ельца за Жданом Исаевым закрепилось свойское прозвище - Шурин(12). В 1605 году (в 7113 году по древнему летоисчислению) Ждан принял православие и получил после крещения новое имя Григория Мартынова сына Шуринова(13). Примечательно, что православное имя было выбрано по известному правилу. Как мы знаем, французскому имени Жорж соответствует православное имя Георгий. Надо полагать, что, по аналогии, имени Ждан священник при крещении выбрал в соответствии с православными канонами и временем крещения имя Григорий.

   В том же 1605 году Григорий женился на дочери местного помещика из впоследствии достаточно известного в России рода Перфильевых. Как складывалась его служебная деятельность и частная жизнь в эпоху Смутного времени и воцарения Романовых сведений пока не обнаружено.

   Из первых официально зафиксированных сведений о Родословии Шуриновых необходимо выделить сохранившиеся свидетельства участника восшествия на Российский Престол Императрицы Елизаветы Петровны гренадера Гренадерской роты Преображенского полка Андрея Давыдовича Шуринова(14), где указывается, что его прапрадед Ждан "выехал из Золотой Орды"  (см. Приложение 1).
К сожалению, имевшиеся в семье родословные и имущественные документы сгорели "в ночи" 24 апреля 1774 года после пожара в усадьбе сына Андрея Давыдовича уволенного со службы по инвалидности прапорщика лб.-гв. Семёновского полка Николая Андреевича Шуринова, проживавшего в деревне Локтевой Елецкого уезда. Последний обратился 28 мая 1774 года в Елецкую провинциальную Канцелярию с "явочным челобитьем" о пожаре и просьбой восстановления документов для признания за ним прав потомственного дворянина и поместья в деревне Локтевой. Елецким судом был сделан соответствующий запрос в архив Разрядного Приказа и получены обширные сведения о служилых Шуриновых в Елецком уезде. По всей видимости, Николай Андреевич был с ними ознакомлен при поступлении из архива в Елецкий суд. После Указа Екатерины II от 21 апреля 1785 года о необходимости подтверждения дворянства Николай Андреевич Шуринов 9 марта 1786 года обратился в Елецкий уездный суд и представил свои свидетельства о родословии Шуриновых (см. Приложение 2), которые, несмотря на ошибки от многократного переписывания и путаницу с отнесением своей ветви рода к ветви Перфилия Власова сына, не противоречили главному - свидетельству отца о родоначальнике рода Шуриновых - Ждане, у которого даже, по-видимому, с помощью родственников была восстановлена первоначальная фамилия - Исаев ("Ждан Исаев сын").
   29 апреля 1786 года Николай Андреевич получил официальную Выпись Елецкого суда с перечислением всех материалов из архива Разрядного Приказа (в тексте - "Разрядного архива",15). Его сын Пётр Николаевич Шуринов, герой Отечественной войны 1812 года, приложил немало сил, чтобы через родственников восстановить погибшие документы, однако это не вполне удалось. Нашлись документы подтверждающие имущественные права Перфилия Власова сына Шуринова, но не находились документы о службе и имущественных правах Перфилия Алексеева сына, который по свидетельству деда, был их прямым предком. Впрочем, искомых документов могло и не быть у родственников другой ветви рода, а те, которые были у Николая Андреевича, были в единственном экземпляре и сгорели в 1774 году. Возможна и другая ситуация. Перфилий Алексеевич мог не быть служилым либо достаточно рано умереть, и сведения о нём не попали в архивы.
   Это тоже достаточно интересная тема для будущих исследований и архивных поисков. Так или иначе, собранные Петром Николаевичем документы, хранились в семье Шуриновых. После его смерти в 1842 году его старший сын Александр Петрович Шуринов взялся восстановить родословие по имевшимся документам и легендам семьи, рассказам ближних и дальних родственников. Таким образом им было в 1844 году "построено" Родословное древо Шуриновых (см. Приложение 3). Основная часть материалов и свидетельств по родословию сохранилась благодаря последующему обращению Александра Петровича в Воронежское Дворянское Депутатское Собрание с просьбой признания за родом Шуриновых прав на древнее дворянство и занесения в VI Книгу(16). В Воронежском Дворянском Депутатском Собрании с документов были сняты и заверены копии, которые и сохранились до наших дней(17).
Итак, по Справке из архива Разрядного Приказа от 7 августа 1778 года Григорий Мартинов сын Шуринов, который "в поколенной росписи написан без отечества", указан в числе городовых Елецкой десятни 1622 года Московского стола под № 291. Указание "без отечества", на наш взгляд, подтверждает наречение новым именем и отсутствие отчества при крещении в Православную Веру. Не считать же отчеством стандартное "Мартинов сын", которое давалось многим чужеземцам, изменяющим имя и фамилию, принимая Православие. Как указано в Справке, поместный оклад Григорию Шуринову был установлен в 400 четвертей. Известно, что служилые люди "высших чинов, бояре, окольничие и думные дворяне получали поместья по 1000 четей и более; провинциальные дворяне и дети боярские получали оклады от 100 четей до 300....С поместным окладом соединялся денежный ....(18). Таким образом, необычайно высокий поместный оклад Григория Шуринова свидетельствует о неких успехах его по службе, отмеченных на самом "верху", возможно даже самим Государем. Впрочем, далее в Справке: "...про него окладчики и сам Григорий сказали в дачах за ним Поместья в Елецком уезде 245 четвертей крестьян в том поместье 14 человек да бобылей 10 человек. Поместья его Середней, а быти ему с тово Поместья в полку на коне без ружья саадак да Сабля да за ним конь простой. А с простым конём человек Ивашка Семёнов на коне ружья у Ивашки самопал да сабля да за ним же Григорием будет в ноше два человека на возех да Григорий же сказал будет де Ево Государь пожалует денежным жалованием по его окладу и за ним будет человек в полку на коне с ружьём. Собою Григорий добр денег ему из чети 12 руб...."(19, орфография и пунктуация источника).
Судя по Справке, дела у Григория Шуринова в 1622 году шли неплохо. Несмотря на солидный возраст (около 50 лет) Григорий достойно нёс службу и пользовался очевидным авторитетом у ельчан. Согласно сохранившемуся в роду Шуриновых Родословному древу у него подрастали три сына:  Алексей, Антон и Карп(20). О дочерях, к сожалению, мы ничего не знаем. Они в Родословном древе не указывались.
Однако в 1628 году в судьбе Григория Шуринова произошли разительные перемены, которые история сумела сохранить и представить сегодня нашему вниманию. С 1628 года его имя стало связываться с "негожим" челобитием ельчан на грабёж и произвол недоброго соседа - Ивана Никитича Романова в Елецком крае (см. Приложение 4). Впрочем, могло бы быть справедливым сомнение: "Тот ли это Шуринов? Не однофамилец  ли? Не тёзка ли?" Однако, с другой стороны, не много ли совпадений для небольшого даже для того времени города Ельца и Елецкого уезда? И если даже нет прямых доказательств, что это одно и то же лицо, то имеются весьма характерные косвенные признаки, подтверждающие идентичность этих личностей. В частности, имеются отчётливые признаки случившейся катастрофы в роду Шуриновых, отразившейся на их имущественном состоянии. Так, старший сын Григория - Алексей Шуринов имел значительно меньшие поместья, нежели его отец. В Справке указано, что в 1649 году "...значит в городовых Алексей Григорьев сын Шуринов. Поместный ему оклад 200 четвертей денег с городом 7 руб. Под именем его написано на Государевой службе будет на коне с пищалью саблею, поместья за ним 34 четверти, крестьян - один человек"(21, орфография и пунктуация источника), хотя его  отец Григорий, напомним, имел 645 четвертей земли и, по свидетельству его потомка Александра Петровича Шуринова, 424 души крестьян мужского  пола(22). Последнее, правда, весьма сомнительно, если принять во внимание тот факт, что "в дачах за ним в Елецком уезде 245 четвертей" земли и 24 души крестьян (14 с семьями и 10 бобылей). Если исходить из предположения, что число крестьян было пропорционально количеству общей выделенной поместной земли (245 + 400 = 645), то крестьян у Григория должно было бы быть около 60 человек (как с семьями так и бобылей). Заметим, что в деле о челобитии ельчан Григорий Шуринов указывает на вывоз в вотчины И.Н.Романова около 50 крестьян мужского пола (см. Приложение 5). На наш взгляд, Александр Петрович Шуринов ошибочно указывает число крестьян мужского пола у Григория в 424 человека. Во всяком случае, мы не имеем пока ссылок на какие-либо другие источники, кроме родословия Александра Петровича, устанавливающего этот факт.
"Алексея Григорьева сына Шуринова" спасло от очевидной конфискации по делу отца только то, что он был уже в отводе от отца, нёс службу самостоятельно и проживал отдельно. Примечательно, что в деле о челобитной Алексей Шуринов упоминается также как пострадавший от набегов банд И.Н.Романова (см. Приложение 6). Правда, он в этом деле не связывается прямо с Григорием Шуриновым(23). Однако, как мы видели выше, в вышеупомянутой Справке из архива Разрядного Приказа о Шуриновых имеется прямое подтверждение того, что Алексей является сыном Григория Шуринова.
Таким образом, два документа взаимно дополняют друг друга и подтверждают, что возглавлявший группу челобитчиков Григорий Шуринов и родоначальник рода Шуриновых в Елецком уезде Григорий Шуринов есть одно и то же лицо.
Примечательно, что выделенные "в отвод" его сыну Алексею Шуринову поместья находились вблизи деревни Локтевой и сторожи Паниковец на правом берегу Дона на передовом рубеже границы с "диким полем", рядом с вотчинами Романова. Это подтверждается также описанием местности в расписке Алексея Шуринова по ущербу от набегов банд И.Н. Романова в 1628 году (см. Приложение 6). Интересно тут обратить внимание на аналогичную расписку Корнея Локтева, по-видимому, первого владельца поместья в деревне (поскольку она названа его именем!), где упоминаются те же места и ранее вывезенные у Алексея Шуринова крестьяне, которые прибыли в знакомые места деревни Локтевой "со товарищи" с целью вывоза крестьян на земли «великого боярина» Ивана Никитича Романова, но, встретив отпор, только "крестьянишек .... побили и подожгли"(24). А бедному крестьянину, как говориться, некуда было податься. Его, фактически, насильно принуждали к переселению на земли боярина.
После челобитья отца Григория в семье Шуриновых служилым оставался только Алексей. Его братья Антон и Карп, судя по всему, были однодворцами и вели простую крестьянскую жизнь. В этой части сведения Александра Петровича Шуринова в разработанном им родословии вновь не соответствуют действительности. И это вполне объяснимо. Он не имел тех сведений о Григории Шуринове, которые известны нам, и полагал, что все братья наследовали отцовские поместья поровну. Его неведением о судьбе родоначальника объясняется и утверждение, что изначально все земли Григория Шуринова находились в деревне Локтевой. Между тем как в Локтевой были земли только его сына Алексея Шуринова и небольшие наделы младших братьев, которые, скорее всего, были выделены им как "прожиток" после конфискации земли у отца. Следы этого можно обнаружить в других представленных документах Елецкого суда в 1786 году. Очевидно, Алексей Шуринов получил 34 четверти земли на тех же основаниях. Наличие наследуемых издавна поместий в деревне Локтевой подтверждалось в XIX веке свидетельствами потомков дворянской ветви самих Шуриновых, имевших в Локтевой и вблизи неё родовые усадьбы и земли. Сам Александр Петрович Шуринов имел в деревне Локтевой в 1862 году "совместно с братьями и сёстрами 360 десятин земли и 33 души временно обязанных крестьян" мужского пола(25). Современные архивные разработки профессиональных исследователей-историков в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) (26) показывают, что в 1700 году Шуриновы имели в Елецком уезде 1 имение и 9 крепостных крестьян (м.п.). Надо полагать, эта цифра сильно занижена и не соответствует реальности. Нельзя согласиться и с тем, что уже в 1762 году имения Шуриновых в Елецком уезде отсутствовали. Это противоречит имеющимся в архивах документам: например, Раздельным записям земли Шуриновых от 1767 года, Указу Императрицы Елизаветы Петровны 1761 года об отставке по инвалидности прапорщика Николая Андреевича Шуринова, которому было предписано проживать в своём поместье в деревне Локтевой Елецкого уезда, и другим документам.
После отмены крепостного права многие крестьяне деревни Локтевой взяли фамилию их помещика Шуринова. Таким образом, дворяне, однодворцы и крестьяне Шуриновы проживали вблизи деревни Локтевой и долгие годы вели своё хозяйство. Их потомки проживали в деревне Локтевой и находящемся в двух километрах селе Паниковце, по крайней мере, до 30-ых годов ХХ века и, очевидно, проживают в этих местах и сейчас. Многие из них расселились по Орловской, Тамбовской и Воронежской губерниям в XYIII - XIX веке, а после революции попали и в Москву, и в Петербург, рассеялись по городам и весям страны. Потомки служилых дворян Шуриновых после революции отчасти уехали за рубеж, а отчасти растворились в городском населении крупных городов. Сегодня деревня Локтево представляет собой небольшое сельское поселение в 5-ти км от Задонска и считается  родовым гнездом служилых и помещичьих дворянских ветвей Шуриновых (см. Приложение 7).
Несколько слов о роковом челобитье Григория Шуринова, которое стало печальной вехой в судьбе его потомков. 11 июля 1628 года Григорий Шуринов был направлен ельчанами во главе группы челобитчиков из 8 человек в Москву к Царю Михаилу Фёдоровичу и его отцу Патриарху Филарету с челобитной грамотой (см. Приложение 4). Челобитная была подписана 56-ю ельчанами - 29-ю священнослужителями Елецких городских и уездных монастырей и церквей и служилыми людьми разных чинов от дворян до поместных атаманов, пушкарей и недорослей, в том числе местным церковным иерархом игуменом настоятелем Троицкого монастыря Авраамом и старцем Задонского монастыря Перфилием. В ней ельчане жаловались на родного дядю Царя и брата Патриарха "великого боярина" Ивана Никитича Романова, который своими отрядами чинил произвол в Елецком уезде, вывозя крестьян с имуществом и скот в свои восточные вотчинные земли, в Романово Городище (недалеко от современного Липецка), грабя и сжигая  деревни и усадьбы, присваивая пограничные земли служилых людей Елецкого и других соседних уездов. После очевидного неправедного расследования в начале января 1629 года И.Н. Романов был оправдан, как сказали бы современные юристы, за отсутствием преступления или недоказанностью улик, а ельчане, включая игумена Авраама, старца Перфилия и других священнослужителей, а также служилых "всяких чинов людей", были обвинены в "воровстве и негожем челобитье"(27). При этом, опасаясь возмущения населения Елецкого края явной несправедливостью, Государями (царём и патриархом) было принято решение взыскать с ельчан только "кормовые и прогонные" следственной комиссии и их московской стрелецкой охраны и дать три дня тюрьмы в Ельце игумену Елецкого Троицкого монастыря Аврааму и старцу Задонского монастыря Перфилию. Направленные же в Москву челобитчики во главе с Григорием Шуриновым, задержанные в Москве до окончания расследования, были сделаны "крайними" и за дерзость 16 января 1629 года были "о одних рубашках биты батоги нещадно и посланы в тюрьму"(28). В дальнейшем, как мы видим, земли челобитчиков были конфискованы, а поместья разорены.
Судьба Григория Шуринова известная, может быть, его сыновьям и внукам, со временем становится семейной тайной и канет, как говорится, в Лету. Не знали ничего о челобитье и судьбе своего родоначальника и его потомки Николай Андреевич Шуринов и его внук Александр Петрович Шуринов, когда запрашивали Елецкий суд в 1775 году и Воронежское Дворянское Депутатское Собрание в 1846 году. Только потомкам Григория в XI поколении несколько приоткрылась одна из тайн истории взаимоотношений мелкопоместного служилого воинства и великодержавного боярства, не стыдящегося открыто и безнаказанно грабить преданных защитников Отечества. Открылось и участие в неординарных событиях мужественного служилого человека родоначальника Шуриновых - Григория и его замечательных сотоварищей - челобитчиков: Зиновия Перцева, Ивана Бавыкина, Ивана Бехтева, Гаврилы Тихонова, Лариона Трофимова, Ивана Ермолова, Владимира Яковлева. Светлая им память!
Чтобы понять истоки конфликта между ельчанами и Иваном Никитичем Романовым, необходимо знать очень многое. Тут и некие тайные права Романовых, изложенные в тарханной грамоте царя Фёдора Иоанновича за спасение малолетнего Фёдора от гнева разбушевавшегося отца - Ивана Грозного ещё Никитой Романовичем Захарьиным - Юрьевым(29), по которой они, якобы, имели права на всех беглых крестьян в приграничных районах, к которым относился, безусловно, и Елецкий край. С другой стороны, являются безусловными поместные права служилых, несших службу в столь суровом краю, куда из-за постоянных набегов "поганых" не было желающих селиться и вести хозяйство.
Характерно, что в своё время Иваном Грозным было принято решение не возвращать из приграничных районов беглых крестьян помещикам. В результате вдоль границы были постепенно сформированы поселения из свободолюбивых, отчаянных крестьян, которые стали относить себя к казакам. Они постепенно занимали новые плодородные земли "дикого поля" и таким образом расширяли границы государства. Они же первые вступали в оборонительную борьбу с кочевниками и разного рода бандитскими отрядами, предотвращая их набеги на центральные районы богатой Московии. Иван Грозный понимал важность развивающегося таким образом казачества и поддерживал его оружием и деньгами через атаманов. Его сын Фёдор Иоаннович также уделял казачеству особое внимание, поскольку понимал, что это особый слой свободолюбивых людей, которых необходимо уважить и отблагодарить за нелёгкую службу на границе. После ряда сожжений и разорений освобождающиеся территории вокруг Ельца отдавались новоиспечённым детям боярским, нередко вышедшим из казаков, то есть в недавнем прошлом из простых беглых крестьян. Заметим, что общинная и семейно-родовая жизнь крестьян, казаков и детей боярских в приграничных районах значительно отличались от жизни в центральных областях. Будучи в постоянной опасности быть уничтоженными или пленёнными, жители приграничных районов относились друг к другу, семьям и общинам, православной вере и выработанным внутри общин нормам нравственности и общественной жизни чрезвычайно ответственно, сопереживая и сострадая ближнему и дальнему. В этих условиях действия отрядов Ивана Никитича Романова, чем бы они не были продиктованы и какими бы тарханными грамотами не защищались, были восприняты в Ельце как разрушение общинного уклада и православной традиции праведной жизни. Поэтому, надо полагать, жалобы пострадавших от набегов и разорения были столь активно поддержаны главным Елецким церковным иерархом игуменом Авраамом, старцем Задонского монастыря Перфилием  и другими 27-ю священнослужителями. Они никак не могли остаться в стороне от разрушающейся духовной общности населения, поскольку видели в этом опасность ослабления пограничной службы, снижения самоотверженности защитников, без которой невозможно должное служение Отечеству на границе. Очевидно, и поэтому авторство челобитной следует отнести к игумену Аврааму и старцу Перфилию, к чему, в общем-то, склоняются и авторы своеобразного краеведческого исследования В.П.Горлов и А.В.Новосельцев (30).
Анализируя представленные ими данные о понесённом ельчанами ущербе от набегов отрядов И.Н.Романова, нетрудно заметить, что наибольший ущерб был нанесён 2-ум служилым хозяевам:  Филиппу Тюнину и Григорию Шуринову (31). У каждого было вывезено около 50 душ крестьян (м. п.) с жёнами и малыми детьми, большое число лошадей, скота и имущества (см. Приложение 5). У основной части пострадавших, обращавшихся к Государю Царю и Государю Патриарху,  было вывезено от 1-го до 10 крестьян и небольшое количество лошадей и скота. Чем можно объяснить такую избирательность? С одной стороны, что могли, то и брали. С другой, вполне возможны сведения счётов, мщение как со стороны "приказных" людей И.Н.Романова, так и со стороны его самого. Ведь ещё в недавнем прошлом были Смутные времена: походы Лжедмитрия I и Лжедмитрия II; восстание под предводительством Болотникова; участие в штурме московского Кремля, так называемой, голытьбы, угрожающей жизни, спрятавшимся под защиту поляков, Романовым; великое полуторатысячное посольство к Сигизмунду III для присяги польскому королевичу Владиславу; уверенное в своей силе поведение казачества под предводительством "спасителя Отечества" князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого на Учредительном соборе при выборах Михаила Романова и т.д.. Возможностей для пересечения Григория Шуринова и Филиппа Тюнина с И.Н.Романовым и его преспешниками была достаточно большая и может быть их следы в истории когда-нибудь найдутся.
Не вызывает сомнения, что Григорий Шуринов и другие челобитчики понимали сложность и даже бесполезность поиска справедливости в Москве. Они предполагали, что своего ближайшего родственника ни царь Михаил, ни патриарх Филарет в обиду не дадут. Как только это стало подтверждаться в Москве, двое из челобитчиков: Иван Ермолов и Владимир Яковлев были тайно направлены Григорием в Елец предупредить горожан и избежать дополнительных несчастий. За это они были впоследствии жестоко наказаны: "по государеву указу биты разоблокши (раздетыми) батоги и посланы к товарищам их... в тюрьму...".
Надо признать, что "Гришка со товарищи" осознанно шли на риск, на поругание и шельмование. Но в тех условиях это, по всей видимости, было единственной возможной формой протеста и защиты собственного достоинства. Как тут не вспомнить образ лермонтовского купца Калашникова! Вместе с тем надо отметить, что брошенный ельчанами и особенно челобитчиками вызов крайне удивил и испугал власть придержащих. Они почувствовали, что плохо знают свой народ, не чувствуют и не понимают его настоящей силы, наполненной православием и общинностью. Как следует из указов и распоряжений следственной группе, они, например, были удивлены числом храмов и монастырей в Ельце и Елецком крае. Несомненной пользой такого осмысления явилось отсутствие впоследствии, насколько нам известно, подобных грабительских набегов и разорения поместий служилых людей в Елецком уезде. А это тоже немало.
Что касается служилых Шуриновых, то в дальнейшем судьба их всё-таки хранила, а иногда и благоволила им. Может быть поэтому, когда потомственному дворянину Андрею Давыдовичу Шуринову, участвовавшему в 1741 году "...въ возведенiи на престолъ Императрицы Елисаветы Петровны" и назначенного в 1745 году "капраломъ отъ кавалергардовъ"(32), надлежало представить герб рода, он поместил в левой части щита "...в зелёномъ поле... золотой Крестъ ..." (см. Приложение 8).
Примечания  и  источники:
1. Термин " дети боярские" впервые упоминается в летописях в 1433 году. Определяет слой служилых людей, местных землевладельцев, выдвинувшихся благодаря службе, выходцев из-за рубежа или других княжеств Руси, представителей иных сословий, связанных службой великому князю и награждённых за это  вотчинами и поместьями. С XYI века дети боярские должны были отбывать воинскую службу и являться по первому требованию властей со своими вооружёнными людьми. Они делились на дворовых (часть верхов господствующего класса) и городских (провинциальные дворяне). В XY и первой половине XYI века наименование "дети боярские" считалось выше звания дворянина, так как последние происходили от несвободных княжеских слуг периода феодальной раздробленности. При Иване Грозном началось слияние этих двух понятий, и дети боярские постепенно также стали называться дворянами. См., например, книгу Б.И.Соловьёва "Русское дворянство", С-Пб.: Изд."Полигон",2003.
2. Автор имеет свою гипотезу наименования города, хотя, возможно, недостаточно осведомлён о других публикациях на эту тему. Известные мне авторы отмечают наличие протекающей рядом с древней крепостью реки Ельчик, которая получила название от плотно сросшейся полосы молодого дубняка по её внешнему берегу. От названия полосы дубняка и соответственно реки, якобы, и произошло название города. При этом, обычно, не делается никаких объяснений об этимологическом переходе от "Ельчика" к "Ельцу". Между тем, они то как раз весьма интересны. Известно, что посадки дубняка, естественные или искусно высаженные руками, были столь плотными, что переплетёнными ветвями преграждали путь коннице кочевников и гарантировали от неожиданных вторжений. Известно также, что первой и главной частью древних славянских городов был, собственно, город, то есть ограждение из вертикально стоящих стволов деревьев. Безусловными преимуществами в этих случаях обладал дуб, который в изобилии произрастал в пойме Дона и Быстрой Сосны. Очевидно, что строители, поставившие плотно стволы дуба и обеспечившие таким образом более существенную преграду кочевникам, назвали его Елец. Сравним принятые в русском языке переходы от уменьшительного: пальчик - палец, перчик - перец,  красавчик - красавец, кончик - конец и т. д.. В этом ряду переход ельчик - елец  представляется вполне естественным и не требует каких-то других обоснований. Таким образом, изначально название города "Елец" означало плотное дубовое ограждение, препятствие для кочевников, пытающихся каким-либо способом преодолеть стены и уничтожить защитников крепости, чтобы, в конечном счёте, овладеть бродами, дорогами и короткими путями прорваться в глубины русских земель.
3. Небольшие обычно скрытные поселения "служилых людей" с семьями и принадлежащими им крестьянами на границе, обеспечивавшие контроль за действиями кочевников и сигнализацию об опасности очередного нашествия их орд. После этих сигналов в Ельце, Туле и Москве принимались меры к защите и организации отпора противнику. Очевидно, что сторожи и паниковцы "удостаивались" особого внимания разведовательных и передовых отрядов кочевников и других банд, сжигались и уничтожались в первую очередь, а уцелевшие защитники и их семьи забирались в "полон".
4. Сборник биографий кавалергардов. Под редакцией С. Панчулидзева, С.-Пб.: Эксп. загот. госуд. бумаг, 1901, т.1, с.291.
5. Государственный Архив Воронежской Области (далее – ГАВО), ф. 29, оп.146, д.77, л.55.
6. Горлов В.П., Новосельцев А.В. Елец веками строился. Липецк: Изд. НПО ОРИУС, 1993, с.367.
7. Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории. М.: ТЕРРА, 1996, с.86.
8. Горлов В.П., Новосельцев А.В. Елец веками строился. Липецк: Изд. НПО ОРИУС, 1993, с.47.
9. Там же, с. 47-48.
10. Российская крепость на южных рубежах. Документы о строительстве Ельца, заселении города и окрестностей в 1592-1594 годах. Елец: Елецкий Государственный Университет, 2001, с.107.
11. Там же, с.132.
12. Шуринов А.С. Легенды и истории рода Шуриновых. Семейный архив А.С. Шуринова. Москва.
13. Родословное древо Шуриновых от 1605года. Выполнено А.П.Шуриновым в 1844 году. Семейный архив Б.А.Шуринова. Москва.
14. Сборник биографий кавалергардов. Под редакцией С. Панчулидзева, С.-Пб: Эксп. загот. госуд. бумаг, 1901, т.1, с.291.
15. ГАВО, ф. 29, оп.146, д.77, л.55-57.
16. Там же, л.47-48.
17. Там же, л.47-60.
18. Например, см. Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории. М.: ТЕРРА, 1996, с.86.
19. ГАВО, ф. 29, оп. 146, д.77, л.53.
20. Родословное древо Шуриновых от 1605 года. Выполнено А.П.Шуриновым в 1844 году. Семейный архив Б.А.Шуринова. Москва.
21. ГАВО, ф. 29, оп. 146, д.77, л.54.
22. Родословное древо Шуриновых от 1605 года. Выполнено А.П.Шуриновым в 1844 году. Семейный архив Б.А.Шуринова. Москва.
23. Горлов В.П., Новосельцев А.В. Елец веками строился. Липецк: Изд. НПО ОРИУС, 1993, с.370.
24. Обычно название деревни происходило от фамилии первого владельца поместья. Судя по всему, это был Корней Локтев, который в Росписи к челобитной указывает, что "...приехав из боярской вотчины Ивана Никитича Романова, из новой слободы, из Заполья, из-под Тешеву лесу, со Ржавца Макарка Мокеев да Ивашка Круговой со товарищи, приехав в МОЮ (выделено мной - А.Шуринов) деревню, крестьянишек моих побили и подожгли". См. книгу  вышеупомянутых авторов "Елец веками строился", с. 377-378.
25. ГАВО, ф. 29, оп. 146, д.77, л.63.
26. См. Черников С.В. Дворянские имения Центрально- Чернозёмного региона России в первой половине XYIII века. Серия "Новейшая российская история исследований и документы", т.5, Рязань, 2003, с.327.
27. Текст Царского Указа см. в книге Горлова В.П., Новосельцева А.В. Елец веками строился. Липецк: Изд. НПО ОРИУС, 1993, с.395-398.
28. Горлов В.П., Новосельцев А.В. Елец веками строился. Липецк: Изд. НПО ОРИУС, 1993, с.399.
29. Там же, с.111.
30. Там же, с.325.
31. Там же, с.367-368.
32. Сборник биографий кавалергардов. Под редакцией С. Панчулидзева, С.-Пб.: Эксп. загот. госуд. бумаг, 1901, т.1, с.291.

ПРИЛОЖЕНИЯ:
Приложение 1. Родословное древо Шуриновах по материалам свидетельств лейб-компанца, премьер-майора в отставке Андрея Давыдовича Шуринова с 1743 по 1764 год.
Приложение 2. Родословное древо Шуриновых по материалам свидетельства отставного прапорщика Лб.-гв. Семёновского полка Николая Андреевича Шуринова в Елецкий уездный суд от 9 марта 1786 года.
Приложение 3. Родословное древо Шуриновых по материалам Действительного статского советника Александра Петровича Шуринова от 1844 года. Фрагмент рукописи.
Приложение 4. Челобитная ельчан Царю Михаилу Фёдоровичу и Патриарху Филарету от 11 июля 1628 года.
Приложение 5. Расписка Григория Шуринова о грабеже его поместий в 1628 году.
Приложение 6. Расписка Алексея Шуринова о грабеже его поместья в 1628 году.

Приложение 7. Географическое положение родовой деревни Локтевой и села Паниковца.

Приложение 8. Герб рода Шуриновых.