Комитет помощи раненым

 Комитет помощи раненым и ельчанин подполковник и кавалер П.Н. Шуринов в 1825 году.

    Кровопролитные войны 1812-1814 годов, которые вела Россия по защите своего Отечества и избавления Европы от тирании Франции, сопровождались большим числом раненых, нуждающихся в медицинской и материальной помощи. Последнее привело к необходимости  создания в 1814 году структуры, обеспечивающей раненых медицинской помощью и материальными средствами, позволяющими им лечиться и вести достойный образ жизни. 
    Комитет  помощи раненым и инвалидам войны был утверждён Императором Александром I  в день годовщины жесточайшего сражения в Богемии при местечке Кульм 18 августа 1813 года, когда русские воины, сражаясь с корпусом Вандама,  получили особо тяжёлые ранения при прямом столкновении. В результате они и многие другие попали под внимание Комитета, поскольку тот был создан, прежде всего, «для покровительства раненым и изувеченным на войне …». Комитет просуществовал более 100 лет и был закрыт только в 1918 году. В состав Комитета входили: председатель и неопределенное число членов, назначаемых царем. Дела решались большинством голосов, а те, что требовали утверждения царя, — шли через военного министра. В день столетия со дня рождения Александра I - 12 декабря 1877г.- комитету было присвоено наименование Александровского. В 1909 году он вошёл в состав Военного Министерства.
     История создания Комитета в 1813-1814 годах представляется достаточно своеобразной и поучительной. Она начинается с издания газеты «Русский инвалид»  этнического немца, но искреннего патриота России - Пауля Пезаровиуса (№1 газеты вышел 1 февраля 1813 года), который обратился с просьбой поддержать издание газеты ко всем членам царской семьи, находившимся в Петербурге, и нескольким высокопоставленным лицам. Обе императрицы, вдова Павла I Мария Фёдоровна и жена императора Александра I Елизавета Алексеевна, великие князья Николай Павлович и Михаил Павлович, великая княгиня Анна Павловна отнеслись с сочувствием к патриотическому предприятию начинающего издателя и, подписавшись на семь экземпляров газеты, прислали 1600 рублей.
    Пезаровиус был знаком с поведением петербургского общества, которое всегда и во всем следовало примерам царской семьи, в том числе и в благотворительных начинаниях. Маленький ручеёк денег в помощь инвалидам, сиротам и вдовам зажурчал увереннее. Уже в № 4 «Русского инвалида» Пезаровиус опубликовал подробный отчёт о поступивших пожертвованиях. Всего в кассе вспоможения нуждающимся оказалось 1516 рублей. Для русского общества, пронизанного казнокрадством и взяточничеством, такой открытый публичный отчёт был абсолютно новым явлением, все только и говорили о начинании Пезаровиуса. Это ещё больше привлекло внимание к газете.
    В результате в газету «посыпались» пожертвования. Сумма их в короткий срок преодолела цифру в 300 тысяч рублей. Пезаровиус обратился к Александру I с вопросом о приложении столь крупных средств и получил указание о создании «Комитета вспоможения раненым».
     При этом Правительство уже не могло оставаться в стороне, и 18 августа 1814 г., в годовщину Кульмского сражения, император Александр I издал Высочайший приказ по армии об образовании особого Комитета помощи раненым и увечным офицерам русской армии.
     В нём говорилось: «… геройские подвиги ваши всегда обращали внимание моё; дабы вящще ознаменовать оные, и в особенности день 18 августа, Я отверзаю ныне путь, удобнейший всем увечным в последнюю, незабвенную по громким делам своим, войну. Генералам, штаб- и обер-офицерам, как вышедшим уже в отставку, так и тем, кои от ран и увечьев в войну сию оставят впредь службу и не имеющим другаго состояния, кроме определённого при отставке пенсиона, прибегать во всех нуждах своих ко мне …». По повелению Александра I  в состав Комитета вошли пять генерал-адъютантов: П.В. Голенищев-Кутузов (1772-1843), А.А. Закревский(1783-1865), Н.М. Сипягин(1785-1828), П.А.Строганов(1772-1817) и Ф.П. Уваров(1773-1824). Каждый из них отличился в годы прошедших войн и в дальнейшем занимал заметное должностное положение.  Император был уверен, что любое дело, даже филантропическое, по плечу его боевым генералам. Число нуждающихся в «покровительстве Комитета» раненых составило около 1000 человек.
     Между тем, до окончания  зарубежных походов работа Комитета фактически не начиналась, и Пезаровиус продолжал выпускать газету «Русский инвалид», собирать пожертвования и, как мог, распределял их среди нуждающихся раненых.  Нетрудно представить себе масштабы той огромной работы, которую он добровольно взвалил на себя. Историк конца XIX века Сергей Шубинский писал: «Столь блестящий результат частной инициативы маленького и неизвестного чиновника, носившего иностранную фамилию, но имевшего чисто русское сердце и действовавшего на свой страх и риск во имя любви и сострадания к человечеству, указал правительству на необходимость взять в свои руки дело попечения о раненых воинах и обеспечение их судьбы» (1).
    Пожертвования продолжали поступать и в 1815 году. После поражения Наполеона при Ватерлоо и отправления его на о. Св. Елены англичанами, когда война окончательно завершилась, патриотический подъём в стране начал спадать и пожертвования почти прекратились. К декабрю 1815 года, когда император возвратился в Петербург, инвалидный капитал, который находился в распоряжении редактора «Русского инвалида», составил значительную по тем временам сумму в 395 тысяч рублей, а пенсию с процентов от капитала получали около 1200 инвалидов. Будучи больше не в состоянии выполнять огромную работу по управлению капиталом и выплате пособий, Пезаровиус передал деньги императору с отчетом о выполненной работе. Поражённый тем, что совершил один человек, император направил Пезаровиусу рескрипт:
 «Бескорыстное усердие ваше к храбрым защитникам отечества, которое явили вы трёхлетним изданием публичных новостей под названием „Русский инвалид“ и руководствуясь коим приобрели на пользу изувеченных капитал в 395000 рублей, обратило на себя особенное внимание моё. В награду толико похвального подвига, жалуя вас кавалером ордена св.Анны второй степени, знаки коего, алмазами украшенные, и препровождаю при сём, уверен будучи, что с новым распоряжением, сделанным мною на счёт означенных ведомостей, не перестанете вы и впредь продолжать полезный труд ваш, доставляющий способ соотечественникам облегчать жребий изувеченных на войне собратий своих. Пребываю к вам благосклонный Александр» (см. там же).
     Первоначально комитет не считался государственным учреждением, а лишь «состоял» при Военном министерстве и действовал как благотворительная организация. Такой порядок был обусловлен общим подходом государства к вопросам социальной политики (см. Приложение 1).
     Основу финансовых средств комитета составили 395 тыс. рублей, собранных П.П. Пезаровиусом. Указом Александра I от 21 декабря 1815 года эту сумму в качестве «инвалидного капитала» передали Комитету. Тогда же на попечение последнего были взяты 1200 раненых нижних чинов, получивших пособия из этого капитала. Именно с 1815 года деятельность комитета направлялась на помощь всем пострадавшим воинам.
    Газета «Русский инвалид» с 1816 года стала официальным органом Комитета о раненых. Позже к упомянутому капиталу были добавлены 294 173 рубля, хранившиеся в Комиссариатском департаменте Военного министерства, занимавшемся обеспечением военнослужащих вещевым и денежным довольствием, организацией госпиталей и тому подобным.
     В дальнейшем средства Комитета пополнялись главным образом за счет благотворительных пожертвований, а также за счет вычетов за ордена и медали, аренды, пожалованные ссуды и поместья и т.д. В пользу комитета поступало и жалованье императора Александра I как шефа лейб-гвардии Преображенского полка. В 1825 году средства Комитета о раненых составляли уже 6 057 610 рублей ассигнациями.
     С 1827 года Комитет возглавлял председатель. А до этого момента его фактически возглавлял председатель Военного департамента Государственного совета – генерал от артиллерии граф Алексей Андреевич Аракчеев. Очевидно, под присмотром самого Императора. Это было связано ещё и с тем, что  средства, которыми располагал Комитет, были весьма значительными. Последнее привлекало к ним корыстных чиновников, видевших в Комитете «золотое дно». Широко известно дело о миллионных хищениях в Комитете в 40-50-ые годы XIX века директора канцелярии Комитета А.Г. Политковского, который избежал суда только собственной смертью, и есть подозрения, что в результате самоубийства(2).
    Как уже упоминалось, с 1815 года комитет начал оказывать помощь нижним чинам. В царствование Александра I под покровительство этой организации принимались только отставные нижние чины, раненные на войне, а правила от 12 декабря 1829 года распространили его и на числившихся в инвалидных командах, и престарелых и неизлечимо больных отставных нижних чинов, не способных содержать себя собственным трудом. После 1856 года Комитет был переименован в Комитет помощи раненым и просуществовал под таким названием до октября 1918 года. Его отделения были в различных уездах, не исключая и Елец. Руководили Комитетом замечательные люди, судьбы которых связаны с Орловской и другими центральными губерниями. Кроме утверждённых структур Комитета, в уездных городах эпизодически организовывались общественные благотворительные комитеты помощи раненым и инвалидам. Так было и в начале I  Мировой войны в  1914 году.
    К числу постоянных обязанностей Комитета со временем стало относиться сопровождение состояния здоровья раненых и инвалидов, содействие их выздоровлению, покровительство при включении раненых и изувеченных отставных штаб и обер-офицеров в гражданскую службу. Характерным в данном случае является дело об определении жителя Ельца военного инвалида отставного подполковника и кавалера Петра Николаевича Шуринова на должность городничего города Шацка Тамбовской губернии. 
    Как известно, городничий был главой административно-полицейской власти уездного города и делил власть в городе с городским головой. Должность городничего была введена в 1775 году и просуществовала до 1862 года.
    В XIX веке городничие определялись в уездные города из отставных военных и гражданских чиновников, преимущественно же из уволенных от службы раненых офицеров, состоявших под покровительством «Комитета помощи раненым».
     Замечательны обязанности городничего. В качестве начальника исполнительной полиции в уездном городе городничий ведал все отрасли полиции безопасности и благосостояния; производил суд по маловажным полицейским проступкам и накладывал взыскания по бесспорным обязательствам; имел обязанности по делам казенным, по делам военного ведомства; одним словом, на городничего с подчиненными ему частными приставами и квартальными надзирателями возлагались все обязанности исполнительной полиции.
   Городничие из раненых офицеров, состоявших под покровительством Комитета о раненых, оставались под покровительством этого комитета с сохранением им пожизненно или до получения другого штатного места жалованья по чину и того содержания, которое они получали по должности городничего.
    Из сказанного, следует, что должность, на которую рекомендовали Петра Николаевича Шуринова была достаточно сложной в исполнении и требовала незаурядных способностей, немалых сил и здоровья. Что касается действительных рекомендодателей, то, очевидно, они хорошо знали Петра Николаевича как деятельного и ответственного военнослужащего, и проводили свою рекомендацию через гражданского губернатора Тамбовской губернии.
    В материалах, изданной в 2007-2009 годах книги «Служилые Шуриновы. (Родословие). К 400-летию служения Отечеству» (3), автором упоминается, что участник Отечественной войны 1812 года Петр Николаевич Шуринов, ушедший в отставку в 1815 году из-за тяжёлого ранения (4), полученного в сражении при Кульме в 1813 году, долгое время проживал и лечился в Ельце(5). Как упоминается там же со ссылками на соответствующие архивные источники, найденные в Российском государственном военно-историческом архиве (далее – РГВИА), перед увольнением он  был представлен к званию подполковника Указом Императора Александра I (6), а при отставке был за заслуги и ранения награждён пожизненно полным пенсионом с мундиром (7). Надо заметить, что Указ об отставке, который готовился спешно, имел отдельные ошибки и П.Н. Шуринов по этой причине имел переписку с Военным министерством. Обратным адресом своего проживания он указывал город Елец (8).
   Однако, как можно видеть по титульному списку, серьёзное ранение в сражении при местечке Кульм не прекратило военной службы П.Н. Шуринова и он провёл всю военную кампанию Заграничного похода Русской армии 1813-1814 годов до полного завершения. Напомню, за отличие в кампаниях 1812-1814 годов он был награждён рядом российских орденов: Золотой шпагой «За храбрость» (за сражение при Бородино), Монаршее Благоволение (за сражение при Красном), Св. Владимира 4-ой степени с бантом (за сражение при Кульме, где он получил ранение),  Св. Анны 2-й степени (за сражение при Монтмюрале) и Св. Анны  2-й степени, украшенный алмазами (за взятие Парижа). За отличие он также повышался в звании.
     Надо сказать, что тяжёлое ранение при Кульме было не первым его ранением в столкновениях с французами. В 1807 году в сражении при Фридланде он, будучи в то время поручиком и занимая должность адъютанта полка при командире дивизии, защищаясь от наседавших французов под артиллерийским огнём, получил тяжёлую контузию "в правый бок картечью" (9). Тогда же он был награждён за отличие первым своим орденом – Орденом Св. Анны 3-ей степени, который крепился на холодном оружии (после 1815 года этот орден по статусу был приравнен к ордену Св. Анны 4-ой степени).
    После возвращения в январе 1815 года из-за границы на родину и последующего отпуска (см. Отпускной билет от 23 января 1815 года, подписанный генералом от инфантерии М.А.Милорадовичем, Петром Николаевичем было принято решение подать в отставку и провести содержательное лечение от всех ранений в родных местах. Главным условием выздоровления был, очевидно, покой. А другим, как можно предполагать в этих случаях, был полезный климат отечества («и дым отечества нам сладок и приятен» - говорил поэт). Полезен был ещё нестарому организму (35 лет!) благотворный режим питания, труда и отдыха в родной сторонушке - придонье.
    А родной сторонушкой была деревня Локтевая (Локтево), расположенная в 30 верстах от Ельца, у самого Паниковца. В 5 верстах от святых мест Задонска. Сегодня там стоит возрождённый Богоявленский храм, построенный в 1793 году при участии отца и деда Петра Николаевича на месте деревянного храма, стоявшего с Петровских времён. Под сень своих лесов, благодатных чернозёмных полей, в родимое намоленное отцовское, дедовское и прадедовское гнездо тянуло молодого ветерана - инвалида войны, где его ждала вся семья: жена Мария с дочерью Натальей, мать – Авдотья (урожд. Фёдорова), неслужащий, губернский секретарь, брат Иван, сестра Елизавета(10). Отец – Николай Андреевич, ветеран-инвалид л-б.гв. Семёновского полка, почил в 1810 году.
    Часть имевшихся у ветерана средств, полученных в том числе как компенсацию за Золотую шпагу и алмазы ордена Св. Анны 2-ой степени за взятие Парижа, пришлось потратить на восстановление полуразрушенной усадьбы в деревне Локтевой, где за Петром Николаевичем изначально было только 5 душ крестьян (!), наладить хозяйство и отношения с соседними родственниками и крестьянами, подправить храм.
     Благодаря полному пенсиону ветерану-инвалиду удавалось принимать необходимые лечебные процедуры, налаживать сельский быт семьи. Помогало и вспомоществование от Комитета помощи раненым, под покровительством которого он находился с момента его создания императором Александром I  18 августа 1814 года.
     Быстро текла жизнь в родной стороне. Уже в ноябре 1815 года в семье родился сын Александр, названный, очевидно, в честь благодетеля – Императора Александра I – Благословенного (есть предположение, что Император и Пётр Николаевич были знакомы лично!). А через 8 лет на свет появился и другой сын, которого назвали уже традиционно, в честь деда - Николаем. Здоровье ветерана шло на поправку.
     И ровно через 10 лет после отставки Петру Николаевичу предлагают по ведомству Гражданской службы принять обязанности  городничего в соседней Тамбовской губернии, а именно, в далёком городе Шацке (иногда писали «Шатск»). Сегодня часть бывшего Шацкого уезда отнесена к Рязанской губернии, а часть осталась в Тамбовской губернии Моршанского района. Документы его вступления в должность сохранились в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге (далее – РГИА), которые мы вам представляем.
    15 сентября 1825 года военный генерал-губернатор 5-ти губерний Александр Дмитриевич Балашов (иногда пишут, Балашев) послал запрос о замене подавшего в отставку по болезни подполковника Герасимова на подполковника Шуринова по представлению гражданского губернатора Тамбовской губернии Управляющему Министерством Внутренних дел Василию Сергеевичу Ланскому. В письме он указал, что Шуринов находится «подъ покровительствомъ Комитета, ВЫСОЧАЙШЕ учреждённаго въ 18-й день Августа 1814 года»(12). Между тем, привлечение опытных служилых участников Отечественной войны 1812 года в качестве городничих Комитетом приветствовалось и даже рекомендовалось. В результате, никаких противопоказаний для занятия должности городничего Петром Николаевичем Шуриновым не последовало и письмом Комитета, Высочайше Учреждённого 18 августа 1814 года, за №1389 от 24.10.1825г.  было дано разрешение на работу П.Н. Шуринова в качестве городничего:
«… Комитет, честь имея, изъявит своё согласие на таковое определение Шуринова к должности с сохранением Всемилостивейше пожалованного ему пенсиона и препровождая копию с Указа об отставке сего штаб-офицера, покорнейше просит по определении его, почтить уведомлением Вашим, для донесения ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ и для сделания других распоряжений. Генерал-адъютант Г. Кутузов» (13). 
     В настоящем тексте наиболее существенными являются слова – «с сохранением Всемилостивейше  пожалованного ему пенсиона ….», что означает сохранения ему годового оклада, последнее составляло по тем временам солидную сумму в 180 рублей. Достаточно вспомнить, что годовые оклады  уездных чиновников в то время начинались с 23 рублей. Так Император и его Комитет оценивали тяжёлые ранения и подвиги своего штаб-офицера, создавали условия для преодоления последствий его ранений и  окончательного выздоровления.
    Получив все согласия, решением от 20 ноября 1825 года №1992 Управляющий МВД В.С.Ланской сообщает г-ну А.Д.Балашову, что он уволил Герасимова от должности Шацкого (Шатского) городничего и на его место определил г. Шуринова….».  Вот полный текст этого  письма:
«Г. Генерал-Губернатору Рязанскому, Тульскому,Орловскому, Воронежскому и Тамбовскому.
Ваше Высокопревосходительство отъ 15-го прошедшего сентября отнестись ко мне изволили, об увольнении Тамбовской губернии Шацкого городничего подполковника Герасимова, согласно прошению его, за болезнею, от сей должности, ходатайствуя при томъ объ определении на его место подполковника Шуринова.
Предварительно распоряжению по упомянутому отношению Вашему, Милостивый государь, ходатайство Ваше о г. Шуринове, сообщал я на уважение Комитета 18-го августа 1814 года. Получивъ ныне отзывъ Комитета, въ коемъ ….. на определение отставного изъ Екатеринославского Гренадерского полка подполковника Шуринова Городничим в город Шатскъ, съ сохранениемъ Всемилостивейше  пожалованного ему пенсиона, изъявилъ своё согласие, я уволилъ г. Герасимова отъ должности Шатского Городничего и на его место определилъ г. Шуринова; о чём имею честь Ваше Высокопревосходительство уведомить, присоединяя, что я по неизвестности места пребывания этого чиновника не могъ сделать сношение с г. Министромъ Финансовъ о выдаче ему прогонных денегъ на проездъ к должности, по получении мне уведомления Вашего о томъ, не оставлю учинить надлежащего по сему распоряжения.
Управляющий Министерства Внутренних делъ 
Подпись:   В. Ланской
Скрепилъ: Директор М.Михайловъ
Верно:  Секретарь   Н. Мавроди» (по-возможности, орфография сохранена).
     Таким образом, с 20  ноября 1825 года Пётр Николаевич приступил к службе городничего в городе Шацке Тамбовской (сегодня – Рязанской) губернии.      Однако, прослужить в Шацке городничим П.Н. Шуринову довелось только год. В последующем он был  переведён на должность городничего в город Скопин Рязанской губернии, где прослужил 4 года. В Скопине у него родился третий сын Михаил (1827 год), а затем там же в Скопине родилась дочь Елизавета (1833?). В дальнейшем, с апреля 1833 года, Пётр Николаевич Шуринов более 4 лет служил управляющим Скопинской военной коннозаводской волости. «За отличную усердную службу» он был 15 апреля 1836 года Указом переведён в 6-ой класс Табеля о рангах и получил гражданский чин Коллежского советника, что в соответствии с Табелем о рангах для военнослужащих соответствовало званию полковника.
      Безусловно, во время службы городничим и управляющим он неоднократно посещал г. Елец и своё родовое поместье в деревне Локтевой Елецкого уезда. После отставки по болезни с должности начальника Скопинской военной коннозаводской волости  20 января 1837 года он проживал с женой и дочерьми в своей усадьбе в деревне Локтевой Елецкого уезда, а в зимнее время в г. Ельце или г. Задонске, где имел, очевидно, свои дома. После смерти родителей его взрослая дочь Наталья Петровна Шуринова проживала в деревне Локтевой Елецкого уезда Орловской  губернии постоянно, что следует из её последующей переписки с Министерством Внутренних Дел по вопросу пенсионного обеспечения её малолетней сестры Елизаветы Петровны после смерти отца в 1842 году(16). Старший сын Александр к этому времени закончил Императорский Московский Университет и служил в это время в Правлении Воронежского генерал-губернатора, средний сын Николай служил прапорщиком в лейб-гвардии Драгунском Московском полку, а младший сын Михаил учился в Воронежской гимназии, после окончания которой поступил в Императорский Харьковский университет.
      По мере сил и возможностей в последние годы  Пётр Николаевич  принимал активное участие в выращивании и подготовке лошадей для российской армии на частных заводах известных в то время коннозаводчиков, в том числе, на заводах Шуриновых. Отдельные из них даже отметились впоследствии призами на широко распространённых в России соревнованиях лошадей(17).      
      Известно, что его старший сын Александр активно занимался в 50-ые годы коннозаводством в своей слободе Шуриновке (бывшей до него слободой Новохариново) Богучарского уезда Воронежской губернии и за труды был награждён чином Действительного статского советника, что соответствовало военному чину генерал-майора. Кроме него, коннозаводством занимались двоюродные племянники Петра Николаевича. В том числе, Константин Павлович Шуринов, который был отмечен государственными наградами за подготовку лошадей для Российской армии(18).
      В заключение следует отметить, что Комитет, Высочайше утверждённый 18 августа 1814 года, с честью нёс свою миссию покровительства раненым и увечным воинам в 1825 году, что находит своё подтверждение и в судьбе Петра Николаевича Шуринова.
Примечания и источники:
1. Данные материалы о Комитете, ВЫСОЧАЙШЕ утверждённого 18 августа 1814 года, взяты из интернета, в котором они имеются сегодня в избытке. См. Коган В. «Давно забытый филантроп», см. интернет-сайт: www.rubezh.eu/zeitung/2005/11/08.htm . Северюхин Д.Я. «Энциклопедия благотворительности Санкт-Петербурга», см. интернет-сайт:: www.encblago.lfond.spb.ru ,  и другие сайты.
2. См. «Афера Александра Политковского ...», интернет-сайт: www.murders.ru/Polyt.html .
3. Шуринов А.С. Служилые Шуриновы. Родословие. К 400-летию служения Отечеству. М.:ООО «ИПК «Лаватера», 2009, с. 63-72.
4. Российский Государственный Военно-Исторический Архив (РГВИА), ф. 395, оп.226(1816), д.2094, л.3,4.
5. РГВИА, ф.395, оп.226(1816), д.2094, л.1.
6. Государственный архив Воронежской области (далее - ГАВО), ф.29, оп.146, д.77, л.22,   22об.
7. РГВИА, ф.395, оп.226(1816), д.2094, л.7. «10 апреля 1815 года  -  На основании присланного через дивизионного командира 2 января генерал-лейтенанта и кавалера Чоглокова (Павла Николаевича – А.Шуринов) регистра, последовавшем в высочайших Его Императорского Величества резолюциях, уволен от службы майор Пётр Николаевич Шуринов». См. РГВИА, д. 1159 (от 1 июля 1815г.), л.л.10об, 11.
8. РГВИА, ф.395, оп.226(1816), д.2094, л.1.
9. РГВИА, ф. 395, оп.226(1816), д.2094, л.3,4. А также см. Московские ведомости №36, 2 мая 1808 года, с.946.
10. Родословное древо ветви А.Д. Шуринова. Семейный архив Б.А. Шуринова.
11. Российский государственный исторический архив (далее – РГИА), ф. 1286, оп.3 (1825), д.309.
12. РГИА, ф. 1286, оп.3 (1825), д.309, л.1.
13. РГИА, ф. 1286, оп.3 (1825), д.309, л.3.
14. РГИА, ф. 1286, оп.3 (1825), д.309, л.6.
15. РГИА, ф.1286, оп.9 (1844), д.320, л.л.6-11.
16. Там же.
17.Сведения о коннозаводчиках Шуриновых иногда можно найти в библиотеках. Например, имеется следующее упоминание о них: «Жеребцы Шуринова отмечены среди наиболее ценных Орлово-ростопчинских жеребцов, использовавшихся в заводах Подкопаева и Савенкова в середине XIX века. «У Подкопаева работали … Драбовский завода Барятинского, Феникс завода Шуринова, Демон Лермонтова завода Великого Князя Николая Николаевича, у И.Савенкова – Бесценный завода Станкевича, Дарьял завода Шуринова…». См. Грушецкий А.Ф. «Задонская лошадь», Альбом Всероссийской конской выставки в Москве, 1910, с.97; Басов А.Ф. «Донская лошадь», 1935, с.18 (выделено автором - А. Шуриновым).
18. РГВИА, ф.395, оп. 171(1865), д.124.