Личность Иисуса Христа

    От автора

     Когда берешься за такую тему, первое, что нужно, – ответить на вопрос: зачем? Зачем надо лепить еще один образ Христа, давать еще одну его интерпретацию? Для чего к огромному числу творений, посвященных Иисусу Христу, прибавлять еще один труд, быть может, не самый совершенный?
     Тому есть ряд  побудительных причин.
     Первая – продолжающая будоражить воображение неоспоримость того факта, что два тысячелетия тому назад на земле древней Палестины родился, жил, творил Слово и Дело Богочеловек Иисус Христос. Человек-Бог!, Идеал!, Совершенство! Являвший Собой образец того, какими мы должны быть по Его замыслу. Тот, по Которому нам должно жить.
     Достоверность этого события подтверждена таким количеством свидетельств, историко-археологических исследований и наблюдений, что игнорировать его сегодня просто некорректно. Тем более, что наряду с ними  имеются доказательства иного рода.
     Со времен древности и до наших дней в окружающем нас мире дают о себе знать явления, которые могут быть объяснены не иначе, как действием во Вселенной неких таинственных сил, обозначаемых самыми разными понятиями, среди которых есть и категория «Бог». Проявления этой неведомой, скрытой реальности многообразны и разноплановы. Это добрые или злые духи, ангелы всех разновидностей, это наделенные даром целительства и пророчества мудрецы и святые, это подтверждаемые документально и запечатлеваемые визуально послания и явления Богородицы, стигматы, мироточение икон и т.д, и т.п. – перечень можно продолжать и продолжать. Значит, должно быть существо, от Которого все это исходит, Источник источников, Вседержитель, Сотворитель.
     В этой связи вызывают интерес доводы ученых, среди которых немало выдающихся имен, о невозможности объяснить действие многих фундаментальных законов физики, химии, биологии, математики, космологии, психики без допущения идеи существования и проявления в них божественного начала. Многие сегодня убеждены: без признания факта существования Создателя, картину мира понять и объяснить невозможно.
     К этим доводам рассудка в пользу наличия Всевышнего, Господа, Бога, Вседержителя и т.д. мы, со своей стороны, рискнем присоединить некоторый личный опыт, который, возможно, будет кому-то интересен хотя бы потому, что это опыт в прошлом убежденного атеиста, прошедшего непростой путь к открытию истины веры.
Но, если это так, если Он, Творец всего сущего, в том числе,  и самого человека, существует, то вполне резонным будет допустить, что Создатель однажды мог, должен был открыться – и открылся! –  человечеству в форме, облике и поведении, доступных восприятию людей. Открыться, чтобы взглянуть на дело Своих рук, сопоставить задуманное с наличествующим. И, конечно, – дать Наказ, Завет людям о   жизни, о социальных и духовных, о земных и небесных нормах поведения, которые приблизили бы человечество к Его идеалу.
     Очевидно также и то, что задолго до Своего первого пришествия Он должен бы был передать Свои Заповеди людям, призвать к их соблюдению. То, что это имело место быть, подтверждается появлением великих учителей народов, основателей религиозных движений. Самое же убедительное событие этого плана – заповеди, переданные через Моисея. И совсем не случайно все эти послания свыше обладали такой могучей творческой энергией, что оказывали и продолжают оказывать огромное влияние на жизнь общества, давая ощутимый импульс развитию человеческих цивилизаций.
     Бесспорно, однако, и то, что этих усилий, увы!  оказалось недостаточно.  Духоносная сторона жизни народов все время страдала, отставала, материальная (греховная) оттесняла ее, связывая людей путами суетности. И тогда Бог воплотил триединую часть своей Сущности в Личности Христа, чтобы дать самый впечатляющий, самый действенный урок человечеству. Вот почему Личность Иисуса – есть самое волнующее, захватывающее, загадочное и поучительное в Новозаветной истории. И именно поэтому так интересны
опыты постижения хотя бы некоторых черт и качеств Этой Личности-Идеала, Совершенства,  Вседержителя в человеческом воплощении.
     С каких позиций, однако, достижима такая цель?
     Полагаем, что, поскольку речь идет о Личности Богочеловека, то и метод ее осмысления должен охватывать обе ее стороны, как Божественную (духовную), так и человеческую (социальную). Такими свойствами обладает, по мнению автора, социодуховный метод анализа.
     Социодуховное видение мира – есть восприятие незримых, скрытых, духовно-трансцендентальных сторон действительности в их социальном преломлении.
     Подобное видение обнаруживается уже в самых древних из дошедших до нас литературных источниках, с развитием человеческого знания, открываясь все отчетливее и полнее. Человека данный подход полагает возникшим при прямом либо косвенном участии Высших сил, возжегших в нем «искру Божью», вдохнувших «душу живу», наделивших разумом, волей и т.д. его тело. Диапазон представлений о способах сотворения человека огромен, трудно, а в данном случае нет необходимости, перечислять их. Отметим лишь их близость в важном утверждении, что человек есть то или иное «подобие Бога». Вот почему вопрос о «теле», о внешних чертах Богочеловека Христа – один из важнейших в нашей работе. Ведь через эту внешность, через это подобие на нас взирает Сам Господь Бог. Не  удивительно, что художники разных эпох воодушевлялись стремлением запечатлеть этот образ Господа – читатель найдет на страницах книги лучшие из изображений и может попытаться  составить собственное представление о Творце Вселенной..
     В принципе схоже социодуховное видение структуры человеческого «я», которое состоит из тела, души и духа, в христианском учении. Смертное тело и бессмертная душа, возвращающаяся с кончиной человека к Всевышнему  – таков цикл «жизни» тварного существа в понимании большинства религий.
     Социодуховный подход трактует: в момент рождения человек наделяется божественной субстанцией – душой, как частицей Всевышнего, оживотворяющей его плоть. Это проявляется в его качествах, талантах, наклонностях и т.д., анализируя которые, мы  неизбежно-невольно даем характеристику Самой божественной субстанции.
Но, если это справедливо по отношению к человеку, то тем более такой взгляд подобает при анализе Личности Богочеловека Иисуса Христа. Ибо Евангелие свидетельствует: Он и Господь – одно. Поэтому наше исследование должно включать в себя описание духовных черт и качеств Спасителя, а также и Его земных свойств, – процесс социализации Его Личности, то есть процесс «освоения» Им общественного опыта, что приходится, как правило, на детско-юношеско-отроческий период жизни.      Известно, что как раз сведения об этом этапе жизни Иисуса наиболее скудны. Тем не менее, свидетельства евангелистов достаточно ясно проливают свет на этот чрезвычайно важный вопрос – о «социальной ориентации», если так позволительно будет выразиться, мальчика из Назарета.
     Последующие этапы изучения личности в понимании разных авторов различны: анализ функций, ролей, играемых ею в обществе, проблема «личность и среда» и т.п. С позиций социодуховного видения гораздо важнее постичь мир чувств человека, строй его мыслей, уровень знаний, которые он открыл через себя, черпая их из Высшего источника, Божественной Мудрости, наконец, его устремления, заданные Свыше, его миссию, осуществленную или нет. И в этом «или» – весь социальный потенциал личности, ее драматизм.
Но не есть ли это – наиинтереснейшие вопросы, позволяющие увидеть героя нашей книги как бы живого? Наконец, завершить исследование необходимо этапом посмертия, то есть – Воскресения Христа, которое сегодня уже считается фактом, достоверно установленным.
     Таким образом, социодуховный метод обусловил следующие основные этапы анализа Личности Иисуса Христа:
     – период до Его пришествия;
     – детство-отрочество-юность (социализация);
     – реконструкция внешнего облика, языка;
     – характеристика чувственно-эмоциональной жизни;
     – строй мыслей;
     – уровень открытых людям познаний;
     – миссия, устремленность Слова-Дела;
     – посмертие, Воскресение, восшествие к Отцу.
               

1.Перед Воплощением
Если жизнь человеческого духа – глубокая тайна, то в отношении Христа дело обстоит иначе. Библия приоткрывает ее, рисуя Его на этапе до Вочеловечения, в образе Бога, несотворенного и, в то же время, рожденного прежде всякой твари, Бога, Кото-рым создано все, что на небесах и на земле, видимое и невидимое.
Причем, уже изначально Он был Богом-Сыном, ипостасью Бога-Отца, был Богом-Словом, Логосом, по греческой терминологии, с помощью Которого Отец сотворил все сущее.
Ирония ученых по поводу таких утверждений  значительно поубавилась после ряда научных открытий, в частности, в области лингвистики и биологии. Установлено, например, что ДНК устроена по законам человеческой речи и, следовательно, может быть создана при помощи слова. Так что знаменитое – «В начале было Слово...» – оказывается наполненным реальным смыслом.
Библия проливает свет и на деяния Бога-Сына в трансцендентном континууме, которые можно разделить на: от начала и навечно – созидательные и, в силу необходимости, – ратные.
Сорождение, овеществление, воссоздание – вот понятия, которыми можно приблизительно определить Его всеобъемлющую творческую активность до Пришествия. Очевидно, что тенденция к вочеловеченью заложена в самой Его «природе», и Он неизбежно дол-жен был воплотиться среди Своих творений.
В Его универсальном «Я» вмещается все: небо и земля, зримое и незримое, знаемое и неведомое, сливаются материальные и нематериальные стороны бытия. Христос до воплощения – всеобъемлющий, равнобытийный, вездесущий: Он в камне, железе, в каждой твари, в человеке. Он – сама гармония, противостоящая хаосу.
Кстати, на наш взгляд, этим объясняется смысл и необходимость Его ратоборчества, отнюдь не шуточного, но жестокого, беспощадного и кровавого. Ведь зверь со своими ратями – всесильный дьявол – есть выражение вселенского хаоса. Борясь с ним, побеждая его, Бог-Сын утверждает гармонию. Здесь Он тоже творец – творец через борьбу.
Таков Христос до Его вочеловечения.
Наполненность Им, Его извечным становлением всего сущего на небе и на земле, несомненно, с давних пор ощущалась, прочитывалась людьми – ясновидцами, пророками, служителями культов, теми, кто, имея глаза и уши, мог видеть и слышать. Ожиданием встречи с Ним был пропитан воздух. Предсказания, описания Его прихода появлялись в разных концах света, как только люди овладевали письмом. Среди них есть и такие, что сделаны за тысячи лет до Его рождения в Вифлееме.
Для атеистов – это «разящий» довод в пользу вымышленности, мифологичности фигуры Спасителя. Для верующих – доказательство Его бытия, Его Вседержительности, Его Мессианства.
Мы же опираемся на библейские источники, которые свидетельствуют, что примерно за 4-7 лет до принятого летоисчисления в Древней Палестине явился Богочеловек, со всеми непостижимо безмерными качествами Бога и одновременно – земными, узнаваемыми свойствами, присущими совершенному человеку...



          2.Становление
Итак, Иисус Христос был явлен.
Непостижимое, Безмерное, Вездесущее, Абсолютное предстало в беспомощном, трепетном, живом, тварном. Дух овеществился. Бог вочеловечился. Событие это должно было оставить – и оставило! – неизгладимый след в одушевленном и неодушевленном мире, что и запечатлено в Писании. Начался отсчет дней Вечного, рост Беспредельного.
Началось развитие Совершенного, обучение Сверхзнаемого. Происходило невероятное в очевидном.
Надо полагать, что этим и объясняется скупость сведений, содержащихся в Библии, о детско-юношеском периоде жизни Христа. Ведь не скажешь, что Он, как Личность, формировался под влиянием обстановки, царившей в семье трудолюбивого еврейского плотника, человека уже в летах, и его юной набожной жены. И, в то же время, такое, видимо, было. Или не будешь же утверждать, что взгляды, вкусы, пристрастия, религиозные и светские представления
Богочеловека складывались под воздействием и окружавшей Его природы, и социального уклада, и особенностей рели-гиозной жизни тех лет, а также школы, с ее атмосферой фарисейства и законничества, а позднее – трудовой деятельности и т.д. И, тем не менее, так это, вероятно, и обстояло.
Не скажешь этого, потому что и вкусы, и понятия, и пристрастия, и знания, и другие, в том числе, чудесные качества и силы Бога, предсущи и только лишь должны были прорасти, проявиться, осознаться в ребенке-подростке-отроке Иисусе. Евангелисты свидетельствуют: именно это и происходило, о чем красноречиво говорит эпизод в иерусалимском храме, когда Он, двенадцатилетний мальчик, поражал священнослужителей глубокими и зрелыми не по годам познаниями.
Так что становление (социализация) личности Христа – это, прежде всего, есть узнавание-припоминание, наблюдение-сопоставление задуманного Богом с осуществленным, намеченного с наличествующим. Причем, производимое через восприятие человека-Бога, через живую пульсацию Его чувств, желаний, потребностей, страстей, сомнений, ликований и болей. Глазами Христа Бог всматривался в то, как выполняется Его замысел о людях, дабы, взяв через Сына их грехи, принести им спасение.
Поэтому развитие Личности Иисуса – это восхождение по ступеням осознания человеком замысла Бога и одновременно – подготовка Его человеческой природы к такому восхождению. Чем больше мальчик-отрок-юноша наблюдал, сравнивал, анализировал, тем быстрее Он открывал в Себе Бога, а в обществе – степень, меру приближения к Нему или удаления от Него сложившихся представлений, верований, религий, норм поведения и правил общежития и т.д.
Рассказывать о том, как протекал этот сложный процесс становления Личности Богочеловека в мире и мира в Богочеловеке евангелисты, разумеется, не могли, поскольку не были свидетелями этой напряженной внутренней работы. Они же, как добросовестные летописцы, говорили о достоверном и многократно засвидетельствованном. Потому-то этот период жизни Христа, фактически, выпал из Новозаветной истории.
Однако он был.
Он мог разворачиваться в Назарете, в доме Иосифа – положение, принятое Церковью в качестве канона, и не без оснований, а мог – и за его пределами, в странствиях по миру, что вполне отвечало бы натуре Богочеловека и задаче распознавания действительности в ее подлинном многообразии.
               

                3.Странствия

     (Тех, кто не разделяет версию о странствиях Иисуса, просим перелистнуть эти страницы)

Существуют предания о том, что период жизни, который выпал из Нового Завета вплоть до Своего возмужания, Иисус провел в скитаниях и путешествиях по странам Востока и Индии, постигая секреты восточных учений и практик, мудрость тибетских лож и тайных братств, врачуя и проповедуя.
Если принять эту версию в рассуждение, то следует признать разумность и серьезность выбора Иисусом именно такого маршрута для Своих странствий.
Ценности окружающей Его действительности Он познал с детских лет: слабость веры при достаточно высоком уровне постижения законов бытия, достижения демократии, развитие принципов права при тирании и бесправии римского владычества и т.п. Восток должен был привлечь Его богатством и разнообразием духовной жизни, где уже достаточно широкое распространение получили зороастризм, вишнуизм и кришнаизм, буддизм, конфуцианство и даосизм, где очевидных успехов в тренинге тела и души добилась йога. Все это заметно отличалось от того, что Он видел с детства.
Ему не было нужды учиться искусству магии и целительства, но знающему изначально все, требовалось лишь вспомнить необходимое, чтобы, охваченному чувством любви и сострадания, врачевать человеческие болезни, заживлять язвы.
При этом, что, надо думать, было главной Его целью, Он должен был стремиться постичь – и постигал! – истоки этих тяжких недугов, понять то, какой частью человеческой природы они порождены. Он, воплощенный Бог, через Свою человеческую плоть должен был определить, как исцелить эту плоть. И тогда уже припоминал то, что ведал, – через оздоровление души, преодоление греха.
И, проходя народ за народом, постигая одно верование за другим, Он, несомненно, взвешивал и оценивал их с точки зрения способности этих последних помочь человеку преодолеть свою греховность, дать спасение.
Надо полагать, что именно об этом Он говорил, выступая в ашрамах перед авторитетными хранителями тайного знания, учителями, волхвами. Он должен был доказывать им, что причиной человеческих бед и печалей, болей и невзгод является их удаленность от Бога, от Его Царства. И что Он разочарован в духоисцеляющей силе их верований. Что их верования, школы и практики, также как и способы, найденные ими для духовного возвышения, мало и медленно приближают их к Господу.
Что для подавляющего большинства людей это всего лишь движение по замкнутому кругу, вырваться из которого дано немногим продвинутым, просветленным. И что нужен иной путь спасения, который вырвет человека из замкнутой цепи греховных зависимостей и через покаяние-очищение приведет его в Царство Небесное, утраченное прародителями Адамом и Евой. А это – путь веры в триединого Бога, посланного Им Сына, любви к Нему.
Такие споры и беседы, – если предположить, что они были, – должны были дать Ему многое: отточить Его слово, довести до совершенства умение кратко, ярко и аргументировано излагать мысль. Все это вместе взятое, несомненно, определяло особенности  становления Его как Личности, а также обусловило завершение этого процесса, когда из отрока, юноши Он превратился в Богомужа, каким и предстает в Новом Завете.
Человечеству недостает любви и веры, недостает Бога – с таким убеждением должен был Он вернуться в родную землю, что определило бы Его последующую евангелизационную стратегию.
А в краях, которые Он покинул, несомненно сохранились бы сведения о юном Учителе, призывавшем к вере в единого Бога, к любви, указывавшему людям путь ко спасению.


   Богомуж

Итак, становление состоялось.
В миру явился молодой мужчина 29-30 лет, внешне такой же, как и Его земляки-собратья (иудеи), внутренне же объятый покуда никому не ведомым пламенем божественного служения.
В Нем все – такое же, как у всех, и – все другое. Постараемся воссоздать, насколько это возможно, внешний облик, мир чувств и мыслей, намерений и дел живого, открытого для каждого, доступного, но непостижимого воплощенного Бога Иисуса Христа.

                4. Внешность
«Бога не видел никто никогда…»
Богочеловека Иисуса Христа видели и слышали многие сотни, тысячи людей. И, тем не менее, евангелисты ничего не говорят о Его внешности, чертах Его лица, цвете глаз, волос, Его росте, стати и т.д. Вопрос – почему? – детально изучен и освещен: чтобы не сотворить кумира, идола, не уподобиться язычникам; необходимостью передать суть проповедей Христа, а не Его портрет; стремлением зашифровать Его изображение символами, понятными только посвященным, и т.п.
И при всем том облик Его запечатлен в неисчислимом количестве описаний, рисунков, икон, картин, изваяний и т.д.
Источник сведений о реальных чертах и особенностях Его внешности – косвенные свидетельства Библии, описание впечатления, которое Он производил на людей, церковное Предание, логика здравого смысла, наконец.
Обратимся вначале к Новому Завету, в частности, к Откровению Святого Иоанна Богослова, изображающему Христа вне земного воплощения, за гранью Его человеческой природы. Облик Бога-Сына, нарисованный здесь, поражают воображение. Одет подобно человеку – в одежду, длинную до ног, по грудь опоясанную золотым поясом. Голова же и волосы Его белы, «как белая волна, как снег». Глаза Его – как пламя огня, а ноги – подобны меди, раскаленной в печи.
Голос – «как шум вод многих». В руке Он держит семь звезд, а из уст Его «исходит меч обоюдоострый».
И далее Иоанн сравнивает Его облик с солнцем, «сияющим в силе своей».
Короче, перед нами Христос в Своей Божественной данности, которая неизбежно должна была отразиться в Его земных чертах, в Его человеческом облике.
Всмотримся, например, в евангельского мальчика Иисуса. Большинство исследователей видят красивого, кудрявого ребенка, простого и послушного родительскому слову. Этот образ рассыпается, когда представляешь отрока, скрывшимся от родительского присмотра и три дня пробывшем в Иерусалимском храме в серьезных дискуссиях со священнослужителями («глаза как пламя огня», «из уст исходит меч обоюдоострый»).
Взрослого Христа, Богомужа, нередко представляют как человека высокого роста, но субтильного, даже тщедушного, с черными, мягко вьющимися волосами, глазами, влекущими светом, силой духа («глаза как пламя…»).
Но из рассказа евангелистов мы узнаем, что Иисус свободно совершал шестичасовые переходы под палящими лучами солнца, после чего мог исцелять больных, выступать с проповедями и т.д. Стало быть, Он был физически крепким, выносливым и закаленным  («ноги подобны меди, раскаленной в печи»).
Многое дало для установления облика Христа церковное Предание. Восходя к свидетельствам апостолов, оно как считается, содержит сведения о Его живых чертах, что подтверждается и Его современниками, и тем, что в различных местах Римской империи найдены изображения Иисуса, сходные в главном.
Однако решающим этапом в создании канонического образа Спасителя стал рубеж III-IV веков новой эры, что связывается с обнаружением отпечатков лика Христа на плате Вероники (протянутому Ему на Его Крестном пути, чтобы отереть пот), Сударионе (покрове с  лица, возлагаемого при погребении) и Туринской плащанице. Черты эти схожи с ранее известными: скульптурно совершенное, выразительное лицо, сходящиеся брови, пропорционально и глубоко посаженные глаза, прямой, правильный, несколько удлиненный нос, волосы близкие к русым, не слишком густые, несколько завивающиеся на концах. Запечатленное в лице выражение воспринимается как возвышенное,
сосредоточенное, полное милосердия и великого спокойствия.
Итак, казалось бы, вопрос исчерпан, портрет Иисуса определен. Но его продолжают искать, воссоздавать заново, особенно в изобразительном искусстве, рисуя всякий раз иным, непохожим: то суровым судией, то безбородым юношей, то похожим на греческого бога с крестом в руке и т.д. Художникам явно недостает божественного наполнения человеческого облика Иисуса.
Радикальным решением проблемы в этом отношении стала  икона – искусство Боговидения, предназначенное для передачи незримой реальности. Но даже чудодейственная, исцеляющая их сила все же не может утолить жажду людей по  визуальной встрече с Богомужем, сколько бы выдающимися, ни были
иконографические изображения. Поэтому поиск Его образа – этот вечный процесс – продолжается. В нем участвует каждый верующий в Спасителя,  улавливая в земном облике Иисуса только ему открывшиеся Божественные черты. И помещая в этой книге репродукции наиболее интересных изображений Христа различных эпох, направлений и жанров искусства, автор хотел предоставить читателю возможность увидеть хотя бы часть небесно-земных, Богочеловеческих черт, штрихов неисчерпаемо многообразного облика Христа.
Несколько слов о платье Иисуса. Были ли это особые, «небесного» происхождения ткани и одежды, или – наряд, обычный для иудея Его возраста и положения?  Скорее, – это было принятое для того времени и добротное одеяние. Он носил плащ, под ним шерстяную рубашку с широким поясом, одновременно служившим Ему сумкой для денег, голову от палящих лучей солнца прикрывал белым холщовым платком, ноги обувал в сандалии.
О характере, национальной принадлежности, деталях наряда Христа, как, впрочем, о многом другом, продолжают спорить. Но несомненно одно. Если по одежде встречают, то до сего дня человечество воспринимает каждую деталь Его наряда, даже погребальный саван, как одеяние Бога, носившего на Своем теле человека то, что мог бы надеть любой из людей.
5.Дар Слова
Язык, речь человека – один из наиболее зависимых от среды обитания и потому привязанных к реальной жизни аспектов социализации. Кто, среди каких говоров вырос, тот так и глаголет.
Что в этом отношении можно сказать о Богочеловеке Христе?
Всякий, кто хотя бы однажды читал Евангелие, конечно,  ощутил своеобразие речи Иисуса, ее особую ритмику, интонацию, конструкцию фразы и т.д. Это дало повод некоторым авторам утверждать, что перед нами особый язык Бога в человеческом исполнении, язык – Святого Духа. То есть язык искусственный, в жизни не существующий.
И действительно, установлено, например, что язык Нового Завета, с одной стороны, значительно отличается от классических письменных греческих и римских источников, с другой – от языка, принятого в общении среди иудеев того времени. Отсюда делались выводы не в пользу Спасителя, в том смысле, что если язык его нереален, то и сам он не более, чем миф.
Однако сравнительно недавно ситуация изменилась. Группой археологов были открыты малограмотные надписи в песках Египта, языковая реконструкция которых оказалась сенсационной: стало очевидным, что обнаружен язык некого простого люда, во многом подобный диалекту Нового Завета. Вот, стало быть, каким наречием воспользовался Богочеловек…
Нетрудно понять, почему, для чего. Для того, чтобы Слово Его было доступным, дошло до миллионов людей. Избранный им диалект оказался настолько гибким, емким, наполненным речевыми оборотами, встречающимися в повседневной жизни, что позволило убедительно и ясно объяснять сложные истины, посланные Богом.
Но, разумеется, Богочеловек использовал этот язык простонародья по-особому. Так, как говорил Он, простолюдины не говорят. В Его устах обычные слова звучат как афоризмы, как откровение о высшем, небесном: «И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты…», «Царство Божие подобно закваске…» и т.п.
Творец природы, Он часто прибегает к сравнениям, взятым из жизни обитателей полей и лесов: «… Земля сама собою производит сперва зелень, потом колос…»,  «Даю вам власть наступать на змей и скорпионов…».
Этим же – наполненностью божественным смыслом – объясняется притчевость поучений и проповедей Христа, привлекавшая внимание слушателей вначале внешней, сюжетной, стороной рассказываемых историй и уже затем, постепенно раскрывающая их духовный смысл.
При этом язык Иисуса не был сладкозвучным. Когда дело касалось противников, речь Его становилась хлесткой, разящей: «Змии, порождения ехидны!…», «…Вы – как гробы скрытые, над которыми люди ходят…», «Вожди слепые, отцеживающие комара, а верблюда поглощающие!».
Вместе с тем, Христос не делает из Своих речений некое клише, не стремится закрепить в словах, которые Он использует, какой-то «увековеченный» смысл. Например, слово «книжник». Оно так часто звучит в Его устах как обращение к носителям формального знания, что, кажется, должно навсегда обрести нарицательное значение. Но вот Он употребляет его в ином, положительном смысле. «…Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников». И слово реабилитировано.
Тоже  самое с понятием «змий». Оно столько раз адресовалось гонителям и хулителям Христа, что, кажется, навечно приросло к ним, вошло в число бранных. Но вот Иисус наставляет учеников: «Будьте мудры, как змии…»
Этот дар слова Христос использовал для того, чтобы донести трудный смысл Богозначимого Учения, в чем помогало Ему владение даже оттенками говоров и значений языка. Так, одну из главных истин веры Он передает через слово «хлеб», которое, помимо своего обычного, «вкусного», всем знакомого содержания также употреблялось в значении «божественная премудрость». Христос воспользовался этим, соединил его с близкими понятиями «есть» и «пить», что придало изречению совершенно иную, духовную наполненность: «Я – хлеб жизни… Я хлеб живой, сошедший с небес… Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную…»
Однако, как известно, даже смягченная, сокрытая под повседневные выражения Благая Весть Богочеловека поначалу не была воспринята слушавшими Его, многие из которых «отстали и больше с Ним не ходили».
Этот случай показывает, насколько трудной была задача вочеловечения божественной мудрости, как непросто донести ее до сознания людей. Для этого потребовались века, тысячелетия…
Только обладая выдающимися лингвистическими способностями, умением использовать энергетический, эмоциональный, смысловой потенциал слова, можно было решить грандиозную задачу, стоявшую перед Сыном Бога – Гением Слова...

6. Страсти Господние и человеческие
Социология – не род поэзии.
Характеризуя мир чувств, мыслей и деяний человека, социолог создает не образ персонажа, но определяет общественно значимый тип личности и роль, которую она играет среди людей, место, которое занимает в их жизни – селения, города, страны, человечества, наконец.
Попытаемся вначале понять и воссоздать приближенно хотя бы некоторые из переживаний Христа, донесенных до нас евангелистами, – переживаний Бога, воплотившегося в человеческом социуме и принесшего чувственно-эмоциональную гармонию неба на разрываемую людскими страстями грешную землю.
Существует несколько устоявшихся представлений о строе чувств и душевном состоянии Иисуса. А п о к а л и п т и ч е с к о е, когда Он видится гневно обличающим, предрекающим Страшный Суд и геенну огненную, плач, зубовный скрежет, затем жестоко страдающим, принимающим крестную смерть и т.д. Б л а г о с т н о е, воспринимающее Христа кротким, смиренным, явившемся, чтобы послужить людям, бесконечно любящим их и сочувствующим им, особенно обездоленным, униженным, страждущим телесно и духовно. Ж и т е й с к о е, утверждающее, что Он испытывал те же страсти и искушения, что и все, томясь по ночам плотскими соблазнами, но, будучи совершенным, ни одному из них не поддался. О т ш е л ь н и ч е с к о е, акцентирующее внимание, прежде всего, на чувстве одиночества Христа, на непонимании Его со стороны людей, к которым Он пришел, на Его бесприютность: «… Лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет где приклонить голову».
Не требуется большого труда, чтобы предположить, что Иисус испытывал и все эти и многие другие чувства. Однако главным все же – и право считать именно так дает само Писание – было постоянное, глубокое, всеохватное чувство любви, которое Он нес в себе, отдавая его, во-первых, Богу-Отцу, во-вторых, ближнему, то есть тому, кто принял Его путь и судьбу, в-третьих, врагу.
Любовь к Богу – это переданная на человеческом языке универсальная формула жизни каждого. Бог – и есть любовь. Христос – воплощение этой любви на земле, Он явится всякому, кто примет эту формулу жизни, как собственную.
Уже отсюда видно, что чувства Иисуса, рождаемые человеческим сердцем, включали в себя гармонию высших сфер, Царства Небесного. Особенно явственно они обнаруживаются в Его любви и призыву к такой любви в отношении ближнего.
Возьмем, к примеру, всем известный эпизод с блудницей, предъявленной Ему ревнителями нравственности. Можно представить в каком праведном гневе книжники и фарисеи поставили перед Христом «женщину, взятую в прелюбодеянии», подлежащую по закону побитию камнями, о чем Он, разумеется, знал.
Они уже предвкушали Его суровый приговор, к которому Его и подталкивали.
И что же Он? Произносит всем известное: «…Кто из вас без греха, первый брось в нее камень».
Есть в этом ответе некая тайна, невысказанное чувство, выходящее за рамки эпизода. Видно, что Христос знает об отношениях мужчины и женщины больше, чем все, владеет иным опытом, что Ему ведомы другие принципы отношения полов.
Некоторое представление об этом дает ответ Иисуса на один из коварных вопросов, поставленных саддукеями, – о том, чьей в Царстве Небесном будет жена, перешедшая после смерти одного брата к другому? Его ответ, надо думать, тогда поразил их: там «ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают как Ангелы Божии на небесах», – сказал Он.
Можно предположить, что именно этот неведомый людям трансцендентальный опыт сказывался в эмоциональном настрое Христа, пробуждал сочувствие к падшим. И при этом Он был непримиримым в своих требованиях соблюдения чистоты в отношениях супругов, мужчины и женщины вообще: «если твоя правая рука соблазняет тебя, отсеки ее…». Первое явно порождено небесными установлениями, второе – социальными.
Еще один пример любви Христа к ближним, вмещающей в это чувство, казалось бы, трудносоединимые оттенки, связан с Его «чудом о пяти хлебах».
Из рассказа евангелистов мы узнаем, что до этого события Иисус пребывал в состоянии глубокого горя, поскольку узнал о казни Иоанна-Предтечи: уединившись в пустынное место, Он молился и скорбел. К месту Его нахождения стеклось множество народа, жаждущего Его помощи. И, несмотря на подавленность чувств, Иисус «сжалился над ними и исцелял больных». А, увидев проголодавшихся в долгом ожидании людей, и свершил свое чудо – и все насытились; «и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных». И затем, отпустив народ, Он вновь «взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один».
Такова любовь Богочеловека, вмещающая и скорбные, и житейски-повседневные переживания.
Еще один, новый спектр чувств – в знаменитом эпизоде с воскрешением Лазаря, одного из близких друзей Христа. Евангелист сообщает, что Иисус испытал буквально потрясение и отчаяние, услышав о его смертельной болезни. Но вот Его реакция на трагическую весть: «Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией…» Сказал светло, как будто радостно!…
О болезни, смерти – светло и радостно?! Да, потому что Он знает – спасение грядет. И сейчас, и после, уверовавшим в Него, восходящим в Царство Бога.
И перед нами вновь открывается строй чувств Христа, вмещающих, казалось бы, разнополюсные ощущения: светло-печалования, радосте-скорбия и т.п. Доступны ли они простым смертным? Да, если человек пылает любовью к ближнему, если готов «положить душу свою за друзи своя».

    7. Любите врагов ваших

– это и заповедь, и еще одна из граней Его характера, это и свидетельство громадности чувства любви Христа, испытываемого к людям и распространяющегося даже на недругов.
Любить врагов?! Делать добро ненавидящим вас?! Ударяющему в щеку, подставлять и другую?! Кто из здравомыслящих людей способен на это?
Богочеловеку Иисусу Христу это по силам.
Вот Он, наставляя учеников, говорит: «Всякому, кто скажет слово на Сына Человеческого, прощено будет». Всякому прощено!
Вот Его верный ученик Петр, еще недавно клятвенно уверявший Спасителя в своей преданности, после ареста божится на дворе первосвященника, что не знает своего Учителя, в ответ же Христос посылает ему нежный, полный милости взгляд.
Вот предатель Иуда, которого Иисус как-то даже назвал дьяволом, пожелал и был принят в ученики, да еще облачен доверием носить ящик, «куда все опускали», а перед последней – тайной – вечерей удостоен Христом вместе с другими апостолами мытия ног.
Любил ли воплощенный Бог этого человека? Памятуя о качестве двуединости, разнополюсности чувств Христа, можно предположить: любил - не любя. Это ощущается даже в словах, сказанных Им предателю перед его позорным действом:  «Друг, для чего ты пришел? …Целованием ли предашь Сына Человеческо-го?». И, как известно, дал поцеловать себя.
Он, всеведущий, порой, не мог, не желал облегчать участь тех, за кем видел чудовищность содеянного греха. «…О, род неверный, и развращенный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» – в сердцах бросает  отцу, просившему исцелить своего бесноватого сына. И… вылечивает несчастного.
Может ли так любить простой смертный? Думается, очень немногие. Но сделать душевное усилие в этом направлении может каждый. А это начало.
Помножим его на усилия других – и налицо тот самый процесс освобождения от всеобщего греха, который вызвал к жизни Спаситель своей любовью. Ибо зло не может злом быть прекращено, но порождает новое зло, — зависимость от греха остается.
Возлюбив же врага, мы прекращаем сразу два зла: собственный – ибо кто безгрешен! – и прощенного недруга. Повторив это действо «до семидесяти раз по семи», мы получаем шанс стать свободными от уз греховности и возвратится в мир добра. Тот же результат, если «кто творит добро ненавидящему», подставит «ударяющему другую щеку» и т.д.
Причем, простить нужно без досады, внутреннего упрека, но – с любовью, как делал это Сам Христос. Человек, развивший в себе умение так любить, становиться проводником божественной благодати. И, возлюбив врага, он изливает ее через себя.
Нет, такая любовь не избавит грешника от платы за содеянное зло. Но она даст ему надежду, а это многого стоит.
Итак, мы увидели сколь высокий строй чувств принес людям Иисус Христос. Потому они и приковывают к себе пристальное внимание, хотя и трудноприменимы в земных условиях, где так тесно переплетены между собою добро и зло.
Именно эти высокие чувства пробуждают в Нем слова и дела людей, даже если они касаются Его имени и Его Учения.


                8.Кто не с нами…

Впервые этот вопрос поставили апостолы, встретив человека, который именем Христа изгонял бесов, но не следовал за ними. Они воспротивились его деятельности, о чем и поведали Учителю. И Он отреагировал неожиданно, по крайней мере, не так, как полагали Его верные последователи. Иисус заявил, что препятствовать этому человеку не следует, потому что творить чудеса именем Его и одновременно зло невозможно. И закончил речь словами: «Кто не против нас, тот за нас». Эти слова открывают еще один пласт Его души, в котором находится сочувствие всякому, кто несет помощь людям, спасает их от дурманящей и разрушительной силы греха и, таким образом, становиться в этом духовном деле соратником Христа. Все они выступают «за нас», хотя не следуют за Иисусом и Его учениками.
Бог един, Царство Небесное многомерно и дороги к нему трудны. Иисус говорит: Он есть  путь в Дом Отца Своего. Но те, кто Его именем, именем Вседержителя приходят на этот путь,  также дороги Ему и любимы Им,  ибо они «за нас». Его ответ учит любить ищущих  верного пути в мир Божественного бытия.
Однако было бы явным упрощением полагать, что любовь Христа беспредельна, а Его сердце открыто для всех без исключения. Существуют границы и для этого непостижимо огромного чувства Богочеловека. Потому и раздаются порой гневные отповеди Спасителя: «Змии, порождения ехидны! Как убежите от осуждения в геенну?» «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры…»
Как видим, речь идет о тех, кто не с Ним, а против Него. Именно они вызывают у Спасителя совершенно иные эмоции. По отношению к ним Он категоричен и непримирим, возглашая: «Кто не со Мной, тот против Меня».
Кому же адресованы эти слова Христа? Кто не с Ним по сути своей, а значит – против Его Дела?
Едва ли это те, кто пока не ведают Его пути. Так же как те, кто видел и слышал Его, но не уверовал, не открыл своего сердца истинам Царства Божьего. Никак не могут быть «против» исцеленные чудотворным словом Учителя. Да и среди тех, кто пошел наперекор Господу, немало таких, которые в последствии раскаялись и затем истово служили Его Делу, как это произошло, например, с апостолом Павлом, яростным преследователем христиан, а потом – самозабвенным его глашатаем.
Следовательно, «против» Христа оказываются те, кто препятствует осуществлению Его миссии на земле. Это фарисеи, книжники и законники, это лицемеры от стяжателей власти. Это те, кто возводит хулу уже не на Сына Человеческого, но на Самого Духа Святого, осенившего волею Бога-Отца миссию Избавителя: «Поэтому говорю вам: всякий грех и хула будут прощены людям; но хула на Духа не будет прощена людям». Итак, вот кто не с Ним. Вот кто Его подлинный враг.
Но и нелюбовь Богочеловека, как уже было замечено выше, – это нелюбовь  любящего, нелюбовь  чуткого, нелюбовь  прощающего.
Так, Он принимает приглашения своих гоните-лей фарисеев и посещает их дома, разделяет трапезу, слушает их, отвечает на их вопросы.
Иисус, столько раз клеймивший их за схоластику и показное правоверие, использует даже малую возможность для спасения Своих непримиримых противников. Вот Он, увидев, что один из книжников «разумно отвечал», сказал ему: «недалеко ты от Царства Божия». А учеников наставлял так: «Все, что они (книжники – автор) велят вам, соблюдайте…». Ибо слова их правильны. В них заветы Бога. Но занесенные в  «список дел», выполнив которые, можно обрести абсолютную правоверность, эти заветы «превращались в мрачный гротеск». Поэтому Христос далее произносит: «По делам же их не поступайте: ибо говорят они и не делают».
И все же они не с Ним, а против Него.
Почему? Потому что, являясь адептами формальной законности, фарисейства и лицемерия на земле, они, по существу, усугубляют греховность людей, поскольку неверно трактуют причины и следствия их поступков. В букве отстаиваемого ими закона они на стороне Бога. На деле же – союзники и порождение Его врага, подтолкнувшего искусом перволюдей к рабству во грехе: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего», – выносит им приговор Христос.
     Преследуя Его, они препятствовали Его стремлению прервать этот безнадежный круг многогреховного бытия людей, привести их в Царство Бога. Они и обрекли в конце концов Спасителя на крестные муки.
Потому они вне прощения. Им адресованы слова Богочеловека: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам: вы и сами не входите и хотящих войти не допускаете».
Горе не в том, что ждет их некая расправа. Но – в утрате ими любви Бога, а вместе с ней права и возможности войти в высшую обитель вместе с Христом. В том, что они – вне Царства Небесного – обречены бродить, как слепцы, извилистыми тропинками, уводящими их от жизни вечной, во ад нарастающей греховности, где их ждет «плачь и скрежет зубов».
               
                9. Вторая натура

Повторяющиеся чувства рождают наклонности, наклонности складываются в привычки, привычки формируют черты характера. И то, и другое, и третье позволяет видеть человека в его внешних проявлениях, но, в еще большей степени, изнутри.
Целостная противоречивость, полярность чувств Богочеловека Иисуса Христа, приводившая в тупик множество исследователей, конечно же сказалась на чертах Его характера, – натуре, в целом. Казалось бы, обрисовать Его можно через Нагорную проповедь, каждую строку которой  Спаситель воплощал всей Своей жизнью. Но это будет только схема. Нас же
интересует обратное: каким Он был, – разумеется, по свидетельству евангелистов, – при выполнении Своей миссии, каковой была Его Богочеловеческая натура в конкретных общественных условиях.
Надо сказать, что социальные аспекты Ее освещены и даже систематизированы: Он лоялен по отношению к власти, не критикует ее; Он – в стороне от борьбы евреев за освобождение от римского владычества, как должное воспринимает рабство, бедность, нищету; Он налогопослушен («Кесарю – кесарево…») и, вообще, симпатизирует людям предприимчивым, радеющим о прибыли (вспомним, например, Его притчу о талантах) и т.д.
Однако духовный смысл деяний Христа позволяет видеть эти особенности Его поведения совсем в другом свете.
Если бы Он был корректен во взаимоотношениях с правителями, светскими или религиозными, то для чего им нужно было искать Его погибели? Богочеловек потому и опасен был для них, что имел власть «не от мира сего», то есть противостоял грозным стяжателям земного владычества. Поэтому неотмирная, внесоциальная власть Христа была лояльно-вызывающей для царствующих в грешном мире. Он был Царь царствующих и Господь господствующих, а, по иронии судьбы, Понтий Пилат назвал Его Царем Иудейским.
Да, Христос разочаровал тех детей Дома Израилева, которые желали видеть в Нем Мессию-освободителя от иностранного рабства, когда отверг предложения стать во  главе этой борьбы. Но Он принес истину, возможность обрести свободу духовную. Он Сам действовал свободно – это было Его подлинной натурой. Святой Дух, осенявший Его, ставил Его над рабством социальных, причинно-следственных зависимостей. Он жил Сам и учил жить других по принципу: «Где Дух, там и свобода». Итак, Он освободитель-через-душу.
Его знаменитое «Кесарю – кесарево», на первый взгляд, верноподданническое и законопослушное, уравновешивалось другим не менее известным:
«Нельзя одновременно служить и Богу и маммоне». Он поступает сообразно этому принципу: изгоняет торговцев и менял из храма, призывает сборщика налога Матфея оставить свое прибыльное поприще и следовать за Ним, что тот и делает, и т.д. Поэтому Его
налогопослушание, барышепокровительство снимается и Его собственным бессребренничеством, и побуждением людей имущих продать, что у них есть, дабы раздать милостыню нищим.
Итак, мы вновь видим необычное сочетание качеств, отразившихся в манере Его поведения, привычках, склонностях – Его натуре. В них – через доведение до совершенного выражения и уравновешивания их противоположностями – проявление Его темперамента, норова, личности, открытой людям большим и малым, мужчинам и женщинам, нищим, убогим духом и
старейшинам, эрудированным знатокам закона.
 Эта натура, Такая личность , творит чудеса, исцеляя множество страждущих, но и уходит от них, когда они одолевают Ее. Да, Христос милосерден, сострадающ и, одновременно, непреклонен.
Такая натура, с одной стороны, проявляет здравый смысл и осторожность, умело скрываясь от преследователей, тайно, дабы не подставить под удар хозяев дома, проводит свою последнюю перед арестом вечерю, с другой – безрассудно идет навстречу опасности, открыто бросает вызов стяжателям власти. Он в одной ситуации непостижимо глубоко уходит в Себя, в другой – простодушно, по-детски радуется.
Он – натура, воплощающая небесное и земное.
Этими причинами объясняются и другие несогласующиеся между собой Его наклонности: то Само-умаление, то возвеличивание Себя перед людьми, то невиданная кротость, то горячий гнев и т.д.
Отсюда же – только Ему присущие жесты и манеры.
Вот Он дает духовные имена ученикам: Симону – Петр (Камень), Иоанну и брату его Иакову – Ваанергес (Сыны громовы), – и ясно, что это божественная мета, увековеченная и указывающая на их предназначение. Вот Он преломляет перед трапезой хлеб только Ему свойственным движением рук и, благословив его, передает апостолам, – и чувствуется, как приятен Ему этот жест, какое наслаждение при этом Он испытывает. Но видится в жесте и высший смысл: Богочеловек вручает хлеб вечной жизни.
Итак, Каким же предстает Христос в Его зримом выражении, в единстве социальных и духовных черт характера?
Лояльным к власти до ее отрицания, почтительным к закону до противостояния ему, отстранившимся от борьбы за свободу до дарования ее душе каждого человека, любящим через страдание и страдающим через любовь, кротким до дерзости, смиренным до вызова, уступчивым до твердости, глубокомысленным до простодушия, расчетливым до безоглядности, уничижающим Себя до Боговеличия.
Недаром говорят: самое большое чудо Христа есть Его уникальная  личность.


                10. Промысел Бога
        Человек убеждает словами. Или поступками. Ино-гда тем и другим одновременно. Но в любом случае для этого необходимы определенные условия. Богочеловек  Христос не имел таковых – ни времени для сочинения научных трактатов, ни кафедры для теоретических сообщений, ни социального статуса учителя. Предстояло же Ему всего за три года решить гран-диозную задачу – вочеловечить мысль, Благое Слово, Новый Завет.
        И Он нашел решение великое и простое. Он Сам стал Учением, живой мыслью. Бог-Слово стал Мысле-Жизнью блестящей, остроумной, опережающей время, провидческой; Он Сам стал условием возглашения Бла-гой Вести.
        Несомненно, это было самым действенным, а, быть может, – единственно возможным способом осуще-ствить Его миссию, Промысел Бога в земных простран-ственно-временных формах бытия, в социально-материальной среде.     Отсюда и парадокс: жизнь Иисуса трагична, Мысль – светла. Иного и не могло быть, поскольку Его Мысль – из мира Духа – свобод-ная, вольная, спасительная, была ограничена рамками социума. Потому-то участь тварной, социально-детерминированной формы воплощения абсолютной, совершенной Мысли Духа была предопределена. Мыс-ле-Жизнь, Мысле-Личность Иисуса была обречена.
        Промысел Бога, Новый Завет, как и все иное, были известны Христу изначально. Ему требовалось только осмыслить это в процессе «социализации» и суметь вместить в параметры человеческой ограниченности. Одних слов для этого было недостаточно. Нужны были действия, поступки, личный пример Учителя, которые бы говорили сами за себя. Чтобы они обнажили, а люди уразумели, во-первых, смысл Учения, во-вторых, уве-ровали в Него, в-третьих, пошли по Его пути. Чтобы духовная сила  Мысле-Личности Христа возымела со-циальное действие, что и случилось.
        Какими должны быть действия, чтобы достичь это-го, когда и как их производить? – об этом Христос часто беседовал наедине, беседовал с пророками, мо-лился. Мысль эта – о Его миссии на земле – выражена в Писании ясно и многократно. И надо признать, что преподнесена она мастерски, с пониманием психологии восприятия: прежде взрыхлить, подготовить почву, а уж после высаживать семя. Почвой для засеивания и роста Мысле-действа Христа стала проповедь Иоанна Предтечи, его глас в духовной пустыне Иудеи: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». И, приняв этот глас от Предтечи вместе с крещением, осененный Святым Духом, Христос превратил его в Мысле-служение, Мысле-миссию.
        И если из уст Крестителя она исходила как мысль-слово, мысль-призыв, то от Богочеловека – как Мысле-действо, открывающее пути в Царство Небесное, при-уготовляющее к его пришествию, к устремлению навстречу ему. Можно и так сказать: в Личности Хри-ста Царство Бога само пришло к людям. Каков же путь человека в Небесное Царство? Что ждать от встречи с ним? Наконец, каково оно, явленное Мысле-Жизнью Христа?
Рассуждая об этом, будем помнить, что описание особенностей, присущих Царству Небесному, есть одновременно и характеристика внеземных качеств Личности Мессии в Его земном осуществлении Слова и Дела, движения людей по пути новой социаль-ной и духовной реальности, созданной Христом.
Дорога, ведущая в Царство, терниста. Требуются усилия для одоления соблазнов плоти, ее очищения. Нужно изменить жизнь так, чтобы отказаться от привилегий и богатства, кроме привилегии служить ближнему и богатства любви к нему.
Иисус Сам прошел и через очистительный соро-кадневный пост, и через соблазн искусителя. Для этого же Он исцелял больных, врачевал их язвы телесные и душевные.
Идущий в Царство должен быть открытым для радости, как дитя. Итак, Он был Сам и показал другим, как стать для Царства духовно совершенной  лично-стью.
Необходимо соблюдать заповеди: не убий, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй и т.д., но прежде – возлюби Господа всем сердцем и всей душой, а ближнего своего, как самого себя. Это глав-ное. В своей полноте условия достижения Царства да-ны Иисусом в трех особых проповедях: самаритянке – об истинном поклонении Богу; Нагорной – о законах святой жизни и Никодиму – о начале Святой жизни.
О том, каково оно это Царство, о котором возве-стил Собою Христос, мы узнаем из Евангелия и ряда специальных исследований. Что же представляет собою Царство Небесное, зримо явленное Личностью Спасителя?
Это, прежде всего, место, где в нерукотворных храмах обитает Всевышний, царят праведность, мир и радость в Духе Святом, где души живых встретятся с душами усопших, где нет войн и насилия, торжествует добро и справедливость. Оно – живое и способно расти, отличаясь от земного бытия как ветвистое горчичное дерево, куда прилетают и где вьют гнезда небесные птицы, от семени; как закваска, – от того, что из нее приготовляют, и способно при этом быть подобным восхитительному сокровищу, жемчужине, ради которой должно жертвовать всем.
Царство Небесное – это нечто, «лежащее вне че-ловека, например, храмы Божии, постепенно нарожда-ющееся в мире», и в то же время оно «внутри вас есть». Это духовная, но и социальная категория.
В обществе под Божьим Царством подразумева-ется Церковь, они отличаются друг от друга только названием. Первое свидетельствует о небесном проис-хождении второй, эта последняя – о связи ее с Богом. Следовательно, Церковь есть зримая, одушевленная, живая Личность Христа на земле, Его тело,  дух  и  мысль.  Причем,  Личность, век от века набирающая силу и при этом разнополюсная, многоликая, нередко гонимая, распинаемая, но всегда воскрешающая, как и ее Создатель. В православном понимании Царство Небесное – это реальность Богоприсутствия на земле. Оно дано людям в Церкви, где Христос признан, про-славлен, где каждый может познать Его Промысел, по-стигая Слово Божие в соответствии с церковным Пре-данием. В видимом мире Христос есть Храм.
Времена и сроки наступления одухотворенного социума, Божьего Царства, различны в неодинаковых обстоятельствах и для разных людей. Есть такие, кото-рые уже при жизни Учителя вошли в него, служа Ему верой и правдой; другие – по Вознесению Спасителя; третьи, четвертые, пятые – в последующие столетия, вплоть до наших дней. По свидетельствам, которым нет оснований не доверять, обитатели Царства время от времени дают о себе знать, сообщая человечеству нечто сакраментальное, спасительное.
Царство Небесное открыто для всех истинно устремленных ко Господу Иисусу Христу. Не войдет в него лишь антихрист, «вор и разбойник», тот, кто совершенству личности и одухотворенного социума противопоставляет безликость хаоса, разрушительные фарисейство и лицемерие.
Таков Богомыслитель Иисус Христос, явленный для свершения миссии небесно-земного масштаба, прошедший тернии, испытания, крестную смерть, Вос-кресение и принесший людям Спасение.
                10. Промысел Бога
        Человек убеждает словами. Или поступками. Иногда тем и другим одновременно. Но в любом случае для этого необходимы определенные условия. Богочеловек  Христос не имел таковых – ни времени для сочинения научных трактатов, ни кафедры для теоретических сообщений, ни социального статуса учителя. Предстояло же Ему всего за три года решить
грандиозную задачу – вочеловечить мысль, Благое Слово, Новый Завет.
        И Он нашел решение великое и простое. Он Сам стал Учением, живой мыслью. Бог-Слово стал Мысле-Жизнью блестящей, остроумной, опережающей время, провидческой; Он Сам стал условием возглашения Благой Вести.
        Несомненно, это было самым действенным, а, быть может, – единственно возможным способом осуществить Его миссию, Промысел Бога в земных пространственно-временных формах бытия, в социально-материальной среде.  Отсюда и парадокс: жизнь Иисуса трагична, Мысль – светла. Иного и не могло быть, поскольку Его Мысль – из мира Духа – свободная, вольная, спасительная, была ограничена рамками социума. Потому-то участь тварной, социально-детерминированной формы воплощения абсолютной, совершенной Мысли Духа была предопределена. Мысле-Жизнь, Мысле-Личность Иисуса была обречена.
        Промысел Бога, Новый Завет, как и все иное, были известны Христу изначально. Ему требовалось только осмыслить это в процессе «социализации» и суметь вместить в параметры человеческой ограниченности. Одних слов для этого было недостаточно. Нужны были действия, поступки, личный пример Учителя, которые бы говорили сами за себя. Чтобы они обнажили, а люди уразумели, во-первых, смысл Учения, во-вторых, уве-ровали в Него, в-третьих, пошли по Его пути. Чтобы духовная сила  Мысле-Личности Христа возымела социальное действие, что и случилось.
        Какими должны быть действия, чтобы достичь этого, когда и как их производить? – об этом Христос часто беседовал наедине, беседовал с пророками, молился. Мысль эта – о Его миссии на земле – выражена в Писании ясно и многократно. И надо признать, что преподнесена она мастерски, с пониманием психологии восприятия: прежде взрыхлить, подготовить почву, а уж после высаживать семя. Почвой для засеивания и роста Мысле-действа Христа стала проповедь Иоанна Предтечи, его глас в духовной пустыне Иудеи: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». И, приняв этот глас от Предтечи вместе с крещением, осененный Святым Духом, Христос превратил его в Мысле-служение, Мысле-миссию.
        И если из уст Крестителя она исходила как мысль-слово, мысль-призыв, то от Богочеловека – как Мысле-действо, открывающее пути в Царство Небесное, приуготовляющее к его пришествию, к устремлению навстречу ему. Можно и так сказать: в Личности Христа Царство Бога само пришло к людям. Каков же путь человека в Небесное Царство? Что ждать от встречи с ним? Наконец, каково оно, явленное Мысле-Жизнью Христа?
Рассуждая об этом, будем помнить, что описание особенностей, присущих Царству Небесному, есть одновременно и характеристика внеземных качеств Личности Мессии в Его земном осуществлении Слова и Дела, движения людей по пути новой социальной и духовной реальности, созданной Христом.
Дорога, ведущая в Царство, терниста. Требуются усилия для одоления соблазнов плоти, ее очищения. Нужно изменить жизнь так, чтобы отказаться от привилегий и богатства, кроме привилегии служить ближнему и богатства любви к нему.
Иисус Сам прошел и через очистительный сорокадневный пост, и через соблазн искусителя. Для этого же Он исцелял больных, врачевал их язвы телесные и душевные.
Идущий в Царство должен быть открытым для радости, как дитя. Итак, Он был Сам и показал другим, как стать для Царства духовно совершенной  личностью.
Необходимо соблюдать заповеди: не убий, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй и т.д., но прежде – возлюби Господа всем сердцем и всей душой, а ближнего своего, как самого себя. Это главное. В своей полноте условия достижения Царства даны Иисусом в трех особых проповедях: самаритянке – об истинном поклонении Богу; Нагорной – о законах святой жизни и Никодиму – о начале Святой жизни.
О том, каково оно это Царство, о котором возвестил Собою Христос, мы узнаем из Евангелия и ряда специальных исследований. Что же представляет собою Царство Небесное, зримо явленное Личностью Спасителя?
Это, прежде всего, место, где в нерукотворных храмах обитает Всевышний, царят праведность, мир и радость в Духе Святом, где души живых встретятся с душами усопших, где нет войн и насилия, торжествует добро и справедливость. Оно – живое и способно расти, отличаясь от земного бытия как ветвистое горчичное дерево, куда прилетают и где вьют гнезда небесные птицы, от семени; как закваска, – от того, что из нее приготовляют, и способно при этом быть подобным восхитительному сокровищу, жемчужине, ради которой должно жертвовать всем.
Царство Небесное – это нечто, «лежащее вне человека, например, храмы Божии, постепенно нарождающееся в мире», и в то же время оно «внутри вас есть». Это духовная, но и социальная категория.
В обществе под Божьим Царством подразумевается Церковь, они отличаются друг от друга только названием. Первое свидетельствует о небесном проис-хождении второй, эта последняя – о связи ее с Богом. Следовательно, Церковь есть зримая, одушевленная, живая Личность Христа на земле, Его тело,  дух  и  мысль.  Причем,  Личность, век от века набирающая силу и при этом разнополюсная, многоликая, нередко гонимая, распинаемая, но всегда воскрешающая, как и ее Создатель. В православном понимании Царство Небесное – это реальность Богоприсутствия на земле. Оно дано людям в Церкви, где Христос признан, прославлен, где каждый может познать Его Промысел, постигая Слово Божие в соответствии с церковным Преданием. В видимом мире Христос есть Храм.
Времена и сроки наступления одухотворенного социума, Божьего Царства, различны в неодинаковых обстоятельствах и для разных людей. Есть такие, которые уже при жизни Учителя вошли в него, служа Ему верой и правдой; другие – по Вознесению Спасителя; третьи, четвертые, пятые – в последующие столетия, вплоть до наших дней. По свидетельствам, которым нет оснований не доверять, обитатели Царства время от времени дают о себе знать, сообщая человечеству нечто сакраментальное, спасительное.
Царство Небесное открыто для всех истинно устремленных ко Господу Иисусу Христу. Не войдет в него лишь антихрист, «вор и разбойник», тот, кто совершенству личности и одухотворенного социума противопоставляет безликость хаоса, разрушительные фарисейство и лицемерие.
Таков Богомыслитель Иисус Христос, явленный для свершения миссии небесно-земного масштаба, прошедший тернии, испытания, крестную смерть, Воскресение и принесший людям Спасение.

11.Учитель
Бог – всеведущ.
Богочеловек Христос к моменту служения также обладал абсолютным знанием, ибо Отец «показывает Ему все, что творит Сам». Поэтому главное, что должен был Он решить для Себя, открывая людям  Свое Слово, – вопрос, относительно недавно вставший перед человечеством со всей остротой, а для Иисуса актуальный уже две тысячи лет назад, – о мере приобщения народов к тайнам бытия.
Ведь ясно, что из беспредельного знания Своего Он мог обнародовать лишь малую толику в дополнение к тому, что уже было дано через Моисея ранее. Но даже это  м а л о е  произвело такое действие, вызвало столь мощное брожение умов, переживаний и чувств, которое продолжается до сего времени. Такова сила духовной мудрости Спасителя.
Поэтому, чтобы открываемое Им сакраментальное знание не оказалось преждевременным из-за неподготовленности людей к его восприятию, Он должен был решить, что и как говорить, в какой форме доносить его той или иной аудитории. И делать это всякий раз с учетом особенностей внимавших Ему людей.
Но какое отношение все это имеет к характеристике личности Христа? Прямое. Ибо,  ч т о  и   к а к  мы говорим, прежде всего, показывает,  к а к и е  мы есть. И необходимость установления границ постижения небесной мудрости несомненно должна была определенным образом сказаться в образе Его действий, манере держать Себя с людьми – во всем облике Его, – Богочеловека, знающего много, но вынужденного говорить мало, таить в себе «нечто невысказанное».
Таким и рисуют Его евангелисты: предстающим в «лучах Славы», то есть несущим в Себе свет мудрости Бога, делавшим Его взгляд, жесты, слова необыкновенно притягательными - и, в то же время, словно бы утаивающим это, взвешивающим каждую фразу, обдумывающим каждое Свое действие, чтобы донести слушающим Благую Весть Всевышнего, пробудить веру в Него.
Это могли быть проповедь, прямое поучение, притча с последующим разъяснением или без него. Этим же целям, порой, были подчинены Его чудесные деяния.
Так же как и то, что иногда Он просил кого-нибудь из слушателей приблизиться к Нему, дотронуться до Него, а то и обнимал его, объясняя что-либо доверительно. Порой, грозно обличал. Бывало, пророчествовал. Часто молился.
А, обращаясь к тем, кто Его в эту минуту слушал, Он Богоучитель, Учитель от Бога, должен был видеть и тех, кто будет внимать Ему через десять,
тысячу, миллион лет. Среди них довольно будет всяких – и готовых принять Его Слово, и просто прислушивающихся к Нему, и поклоняющихся другим святыням, и не верующих ни во что, и фарисействующих святош и т.д. Поэтому Он строил Свое Слово так, чтобы оно обнажало глубинный смысл не всякому, но жаждущему спасительного знания. И в этом Он исходил из принципа духовной устремленности.
Приоритет отдавался избранным Им Двенадцати. «И сказал им: вам дано знать тайны Царства Божия, а тем внешним все бывает в притчах». Им Он доверял, так как они, следуя за Ним, духовно преображались, поэтому «ученикам Своим отдельно от других объяснял все».
Что же именно открыл Он им? И как это характеризует Его личность?
Он поведал им тайну своего Богочеловечества, Своих первичных отношений с Богом-Отцом, заветы Писания, в том числе, пророчества о Нем Самом, Его крестной смерти и грядущем Воскресении, дал новую заповедь о любви, научил молиться. Наделил правом крестить, а также – властью изгонять духов нечистых и врачевать всякую немощь. А, главное, нести людям весть, что грехопадение и изгнание из рая прощены уверовавшим в Христа, исполняющим Его  заповеди.
Провидя тернии, подстерегающие учеников, Христос научил их закалять свою плоть, укрепил их дух, дал чисто житейские советы, характеризующие Его как Наставника, хорошо знакомого с заботами странствующего проповедника. Какое блестящее сочетание духовных и социальных характеристик личности Спасителя!
Вторыми в иерархии устремленности идут «внешние». Кто же они, кому не дана привилегия Двенадцати, кому сокровенное знание Христос преподно-сил только иносказательно и «без притчи им не говорил»?
Отвечает на эти вопросы сам Иисус, но тоже с деликатностью Бога,  завуалировано, притчей о сеятеле, рассказывая ее с лодки большому скоплению народа на берегу Галилейского моря. «Внешние» – это те, кто по разным причинам не может уразуметь Божественного откровения, кто, оставаясь рабом греха, подвержен искушению дьявола.
Далее идут те, кто умышленно похищает Богоучение, чтобы обратить его во зло. «Метать жемчуга» перед ними - значит питать лукавого Высшей Мудростью, позволить ему похищать души пока что не разумеющих Слово- и Деяние-Учение Христа. Нельзя допустить, чтобы в их руках  оказалось оружие огромной силы, которое они, слепо или корысти ради используя, как это делают черные маги, принесут людям беды.
Открыть им жемчуга духовного знания – значит распахнуть врата в Царство Обителей Бога нашествию мутной энергии самости. А чтобы не ошибиться, не причислить к этому племени того, кто пока что глух к призывам веры, но способен позднее открыться ей, Христос учит совершенно противоположному: «Просите и дано будет вам, ищите и обрящете, стучитесь и отворят вам». Еще одна зримая характеристика Его Богочеловеческой личности.
И Он сам стучится к страждущему, грешному человеку, делая это не через откровение, которое является активной формой познания, но – притчу. Зерно Божественной мудрости, заложенное в ней, не украсть, поскольку, прежде чем стать знанием, оно должно прорасти на «доброй почве» после раздумий, душевного труда, когда не разумеющий станет разумеющим, а значит, неподвластным козням лукавого.
Ради этого стоит стучаться, просить и искать. Эту работу и доверил Богоучитель вначале Двенадцати, затем Семидесяти, послав их «перед лицом Своим», затем Пятистам. Передал этим вполне обычным, социально-ориентированным людям свои Божественные знания, а с ними – и некоторые необходимые качества. И они приняли их и понесли.
Отметим это обстоятельство: знание Мудрости Неба понесли люди, выпестованные Богочеловеком. Они, ученики, после схождения на них Духа Святого в день Пятидесятницы, стали своеобразным продолжением Его Личности, воплотили Ее основные черты – преданность истине, вере, служение Всевышнему до самоотречения, до готовности принять смерть. Благодаря этому невозможное стало возможным: человечество начало свой путь преображения. Личность Христа стала обретать социальное тело.
  Знания, пришедшие с Личностью Иисуса, живут в Писании, Церкви, священстве, многомиллионном христианском братстве.

12.Спасение
Человек приходит в мир, чтобы исполнить свою миссию. И от ее исполнения зависит, состоялся он как личность или нет.
Миссия Сына Бога – принести на землю Новую весть, Завет о жизни, передать его грешному, изуверившемуся, задавленному жизненными невзгодами, но жаждущему освобождения человечеству, возжечь веру в то, что Царство Небесное открыто тем, кто послужит Богу, как Он сам, служил.
Словом, пришел, чтобы спасти человечество.
Какими потенциалом, возможностями располагал Он для этого? На первый взгляд, беспредельными. Ибо через Него осуществлялась воля Самого Бога!
Однако это далеко не так: Он был ограничен в выборе средств. Ведь будучи, по Своей небесной сути, беспричинносущим, безгрешным, Он, оказавшись в мире людей, в социуме, должен был подчиняться законам причинно-следственных зависимостей. Поэтому, всемогущий, Он мог далеко не все.
А коли так, то у Него должен быть продуманный план действия, который, несмотря на преграды, зависимости и ограничения, Ему требовалось выполнить. Что и было сделано благодаря выдающимся,  совершенным свойствам Его Личности.
План этот не был догмой и менялся по мере необходимости. Так, если вначале Иисус предназначал Свое Слово лишь детям Дома Израилева и нацеливал на это Своих последователей, то затем – адресовал его всему миру.
Но главное, он был простым и действенным – Спасительный план Христа. Наиважнейшей составляющей, можно сказать, живой его частью и силой,
стала миссионерская деятельность учеников-апостолов Богочеловека. Вместе с ними Он свершил Свое дело.
Решение о призвании первых Двенадцати было принято Им после ночной молитвы, причем в их число
вошел и будущий предатель Иуда Искариот. Само привлечение их в отряд осуществлялось по-разному. Он мог прямо, без предварительных объяснений сказать, как это излагается Матфеем и Марком, повстречавшимся рыбакам: «Идите за Мной…» И они тотчас следовали за Ним, оставив сети. Мог, по свидетельству Луки, вначале поразить их воображение чудесным деянием и уже затем пригласить присоединиться к Нему.
Многое говорит о внутренних качествах Спасителя и то, каких людей призывал Он для выполнения столь грандиозного и трудного плана. Ответ на этот вопрос можно получить, присмотревшись к двум ученикам Богочеловека, сведений, о которых больше, чем о других, содержат Евангелия, – к Петру и Иуде.
Петр прошел с Христом от моря Галилейского до Голгофы. Ему Иисус доверил решение важнейшей задачи – создание Церкви. Однако, если дать ему трезвую оценку, то становится очевидным, что Петр «не тянет» на роль «фундамента», «основателя». Человеком он был нестойким, обидчивым и, как известно, в момент опасности трижды отрекся от своего Учителя. И все же именно Петру Христос поручает выполнение ответственейшей миссии. Как объяснить подобный выбор?
Еще более сложной выглядит ситуация с Иудой, которого Он ввел в число Двенадцати и о коварстве и вероломстве которого знал с самого начала. Неужели не нашлось для Его дела людей более достойных?  Разъяснение дает Сам Христос притчей о Брачном пире, на который званые гости не явились, так что пришлось зазывать на него «всех, кого только нашли, и злых, и добрых». Похоже, Он полагался на способность умножения потенциала простого человека.
Конечно, Он знал людей, видел их несовершенство. Но Он обладал даром преображать их. Так, Он говорит Петру: «Я молился о тебе…», укрепляя его дух и веру. Он, знал, что трудно повлиять на Иуду, но делал это Во всяком случае, есть свидетельство Иоанна, что только козни лукавого помешали сделать это, и обрекли душу несчастного на вечный позор и муки.
И конечно рассчитывал на умножение Своего, отнюдь не безграничного потенциала в социуме. Удвенадцатерив его для начала, вместе с учениками, Иисус приступил к осуществлению стратегии спасения, которая включала проповедование Благой Вести, исцеление больных и духоборчество с противниками, поначалу навязанное Ему, а потом предпринимаемое Им как вызов. И каждое из этих дел – тоже грань личности Христа.
Проповедь Богочеловека – мы это уже знаем – была и Его Словом, причем, Словом Писания, и Жизнью-Исполнением Слова. Язык Его проповедей был прост, смысл труден. Кроме речи это часто был язык молчания, язык противоречивых суждений, требующих от слушателей, а потом читателей, активной работы мысли, воображения. Его проповедь жизнью – это пример бескорыстного служения Богу и человеку, что производило на людей сильное впечатление. И Его ученики поступали как Он, разделив Его судьбу. Такова притягательная сила примера Богочеловека. Это в полной мере относится к молитве.
Постоянно творя молитву Сам, Он научил этому людей – обращаться со словами-призывами  о спасении: Отче наш, да придет спасительное Царство Твое… И, чтобы очиститься для восшествия в него, прости грехи-долги наши и не введи в новые искушениями лукавого и т.д. Но ведь названное есть дух и плоть личности Иисуса, которые становились частью существа того, кто творил молитву. Потому-то молящиеся Его именем обретали спасение, как и те, кого Он исцелял. Ведь болезни – следствие греха, а выздоровевший – есть освободившийся от него. Даже Его дискуссии имели целью либо донести слово спасения оппонентам, либо указать на бездну, в которую погружаются отвергающие Слово. Принявшие Христа принимали в себя свойства Его Богочеловеческой Личности. Отвергнувшие – уходили в безликость вечного бытия без Бога.
Вот почему во имя спасения Он научил очищать душу и тело крещением, постом, покаянием, исповедью. Апостол Петр именем Христа призывал: «Покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь». Каким ребенком нужно быть, чтобы  верить, что эти призывы могут
преобразить людей! Но каким гигантом должен быть Тот, Кто получил отряды, когорты последователей, принявших эти истины!   
Но, увы, всего этого для спасения было недостаточно.
Требовалось коренное изменение всей духовной жизни людей, разрушенной грехопадением Адама и Евы, потерянной после изгнания их из Эдемского сада.
Уйдя «в мир», они создали свой социум, действующий по своим внутренним законам. То был бездуховный социум, наполненный эрзац-, квазидуховными ценностями, в котором полноценного существования быть не может. Неизбываемая, неискупляемая гре-ховность нарастала как снежный ком. Существовавшие верования мало способствовали выходу из сложившегося положения.
И Бог послал Сына, чтобы Он, открыв дорогу в Царство, спас людей, вернул их в царство Духа. Но Его не поняли, не услышали, за исключением первопоследователей. И предали крестной смерти. Таким образом, не Сам  Христос, тем более, не Бог-Отец, причина крестной казни Спасителя, но – грешный мир, забывший о Боге и Духе.
И Личность Богочеловека, красотой, совершенством, силой которой должно было восхищаться человечество, у которой нужно было учиться, и которой – подражать, была отвергнута и попрана.   

               
               
                13.Уход
               

Смерть в социодуховном понимании – это переход личности из одного качественного состояния в другое. Испытание смертью, однако, самое тяжелое, потому что уход совершается из мира, с которым ты связан тысячами живых нитей, своей чувственно-эмоциональной природой, внешними и внутренними аспектами своего «я».
Испытание смертью Богочеловека Иисуса Христа было особенно мучительным.
Он, Творец всего живого, предавался казни теми, кого Он создал, кому, погрязшему во грехе, принес спасение. Вот достоверно воссозданная картина происходившего. «Его привязали к столбу и подвергли бичеванию. В ход были пущены римские бичи с шипами, которые раздирали тело до крови. После такой экзекуции человек обычно находился в полуобморочном состоянии… На голову Иисуса одели импровизированную корону, сплетенную из терновника… Солдаты кланялись Ему до земли и кричали: «Да здравствует Царь Иудейский! Некоторые из них плевали на Иисуса и били Его палкой по лицу и голове».
Бездуховный социум торжествует победу над Личностью, воплощающей саму духовность. И, кажется, что напрасным было все, весь труд, все чудодейственные средства, что миссия и сама Личность Христа на земле были тщетными.
Отметим, что чудовищная процедура казни  длилась ряд долгих часов.
Но началась она задолго до креста.
Каждый из людей понимает, что смерть неизбежна, но то, что миг и явь ее неведомы, позволяет оставаться «в седле», радоваться жизни. Богочеловек Христос знал изначально, что ждет Его впереди, провидел все. И можно только попытался представить, какие душевные силы, какое самообладание требовались Ему, чтобы, ведая не только когда, но и как это будет происходить, оставаться Самим Собой и делать Свое великое дело. Уже только в этом Он подлинно Богочеловек.
Как и в том, что, не выдержав напряжения, в ночь накануне ареста Он дал волю чувствам. «Душа Моя скорбит смертельно…». Далее следует Его вечнозвучащее Моление о Чаше. «И отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если воз-можно, да минует Меня чаша сия…».
Предвидеть неотвратимое и молить Отца об избавлении?! Но такова, уже знакомая нам, противоречиво-целостная  Личность Иисуса. Она в эти последние часы еще не раз впечатляюще давала о Себе знать. Например, когда Он, распятый, весь – сплошной ком боли, на мгновение придя в сознание и увидев мать-Марию, просит одного из учеников взять на себя заботу о Ней.
Но Богочеловечность Его Личности открылась в минуты крестной смерти и в ином: вершилось Писание. Смерть давала начало жизни. Божественное Слово, принесенное Им, одухотворило человеческий социум, возвратило Ему Святой Дух, утраченный перволюдьми.
Но какой непомерно огромной ценой – ценой гибели посланца Бога… «А около десятого часа возопил Иисус громким голосом: «Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» После этого «Иисус снова возопил громким голосом и испустил дух».
     Здесь уместно задаться вопросом, почему Бог "оставил", чаще говорят,– послал Своего Сына на крестную смерть, чтобы искупить грехи человечества? Разве нельзя было добиться это другим способом, например, наделив их добродетелями, даже против их воли? Нет. Ибо тога бы Он нарушил Собственный закон свободы воли, данный Им человеку.
     Приговорить к столь чудовищному умертвлщению Христа могли только люди, имевшие власть над Ним - ведь Он оставался человеком – фарисеи, книжники, иудейские первосвященники. Он был отправлен на муки их гордыней, завистью, страхом перед совершенством и Богочеловека, перед Его последователями, что грозило им утратой высокого иерархического положения. И, конечно, двоедушием, властолюбием Пилата, поборника и охранителя тирании, утвердившего заведомо ложное обвинение. Сказалась унаследованная теми и другим, как и всеми смертными, порочная природа Адама, который своим грехопадением (станем как боги!) лишился качеств совершенного бессмертного человека, обретенных при его сотворении. 
     Это, в свою очередь, позволяет понять, каким образом эта жертва Христа стала спаситнельной для грешного человечества, ибо вместе с последним возгласом Иисуса, с Его кончиной, умер родовой порок поврежденной природы Адама, присутствовавший и в Его человеческой ипостаси. И Он обрел совершенство первочеловека, обрел бессмертие, стал новым Адамом. А каждый, кто пойдет за Ним, кто будет исполнять его заповеди, также получает шанс одолеть греховность  Адама – гордыню, зависть, ложь, страх и т.д., как и свои собственные пороки,  одоление которых возможно через страдания, претерпев которые в вере, молитве и покаянии,  обретется бессмертие. И смерть была попрана смертью!
     Что не могло не произвести потрясения. Потрясения веры. Без него не придет покаяние, к которому призывал и Предтеча, с которого начинается Спасение. «Итак, твердо знай, весь дом Израилев, что и Господом, и Христом сделал Его Бог, Того Иисуса, Которого вы распяли. Они же, услышав, поражены были в самое сердце… А Петр сказал: покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для отпущения грехов ваших, и вы получите дар Святого Духа».
     Потрясены были не только люди, но и природа. «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого». В миру явилось и утвердилось значение покаяния.
И крест – орудие распятия – стал символом СПАСЕНИЯ. От тех далеких времен и, видимо, уже навечно, Крест этот будет «краеугольным камнем Царства Божиего, а также вратами его…» Так драматически-прекрасно, трагически-светло, жестоко-искупительно, возвышенно-униженно, бессильно-могущественно,
любвеносно-отторгаемо, мгновенно-вечно, казненно-бессмертно состоялась Личность Бога-Сына, на нашей грешной земле.
      Такой уникальной оказалась сыгранная Им в истории развития землян роль, определившая Его место Бога-Сына в потустороннем и Личности Богочеловека в посюстороннем мире.
                14.Лик Христа
Итак, предсказания пророков и Самого Иисуса о крестной смерти и чудесном Воскресении сбылись. Но что стало с Личностью Богочеловека, покинувшего  людей?
Как уже было замечено, социодуховная трактовка считает физическое умирание началом процесса трансформации личности в некое совершенно иное образование. Каждая из ее составляющих – тело, чувства, мысли, знания и устремления – высвобождает накопленную в земной жизни энергию, которая, сливаясь воедино, вбирает в себя основные черты личности. Их – подобные образования – издавна именуют то духами, то призраками, то привидениями и т. п.
Думается, однако, существует более точное обозначение для них – слово «лик». Личность есть посюсторонние социально-духовные качества, проявляющиеся на телесной основе; лик – ансамбль тех же качеств
на основе неких субстанций потустороннего бытия.
Восхождение личности к лику – закон посмертного преображения каждого христианина, если, конечно, при жизни в социуме личность состоялась как таковая, а не разрушилась, не деградировала или перешла в услужение к дьяволу. Чем выше в своей любви и служении Господу поднялась личность, тем чище, ярче, сильнее ее лик. Поэтому говорят: «лики святых», «Божий лик» и т. д. Апостол Павел приоткрыл эту тайну потусторонней трансформации. «…Не все мы умрем, - писал он ученикам Христа, – но изменимся вдруг, во мнгновение ока… Ибо тленному сему надлежит облечься в не-тление, и смертному сему облечься в бессмертие».
Какое же преображение свершилось с Личностью Христа, ушедшего из сферы социальной детерминированности в область детерминированности духовной?
Тело, рожденное Девой Марией, тело Иисуса-человека дематериализовалось. Об этом свидетельствует евангелист Иоанн. Когда пришедшая ко гробу Иисуса Мария Магдалина, не обнаружив Его тела, горько заплакала, сзади нее появился незнакомец, которого она приняла за садовника. И только когда Он заговорил с ней, Мария узнала в Нем Христа. Она кинулась к нему, но была остановлена словами: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему». Этот переход, имеющий, видимо, свои этапы в три, девять и сорок дней, совершает каждый последователь Христа.
Гигантскую энергию, начавшуюся выделяться в момент смерти Иисуса, буквально сотрясшую окрестности Иудеи, можно считать косвенным подтверждением факта дематериализации. «Земля потряслась и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли». Надо полагать, она вобрала в себя весь социальный заряд чувств, потенциал мысли и знания, энергию устремленности и деяний Спасителя, что, сплавившись, вкупе образовало небывало мощный по силе воздействия Лик Иисуса Христа, который и воспринимают, ощущают и даже видят люди верующие в Бога. «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».
Таким образом, Личность Богочеловека преобразовалась в Лик.
Перемены произошли во всем и, прежде всего, во внешнем облике Иисуса, и даже ученики не сразу узнавали своего Наставника. Он уже не был прежним плотским существом, а свободно проходил через запертые двери, стены, внезапно появлялся и исчезал. Словом, это был другой, хотя и Тот же Иисус, однако уже не подчинявшийся, как все люди, законам земного мира. «Пройдя через агонию и смерть, Он непостижимым образом приобрел иную, духовную телесность». Апостол же Павел видел вообще лишь ослепительный свет и слышал голос Христа, говорившего с ним на арамейском языке.
Именно в Своем ином облике являлся Христос в прежнем социуме ученикам с последними заповедями и наставлениями. И, как известно, не сразу был узнан ими. По свидетельству Луки, апостол Клеопа смог узнать Иисуса лишь в момент преломления Им хлеба – по
свойственному Учителю жесту. «Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его; но Он стал невидимым для них». Гонителям же Христос не открылся никому.
Для подтверждения достоверности Своего существования в новом облике, особенно перед Фомой Неверующим, Иисус временно материализовал Себя в телесную форму – прикасался к людям, принимал пищу. Он являлся к ним не менее пяти раз, напутствуя и благословляя их на труд во имя Царства Небесного. А в Галилее обратился уже не только к апостолам, но – ко всей Своей Церкви, «насчитывавшей тогда около пятисот братьев», говоря: «… Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа».
Именно этим высоким Ликом Он вознесся в Царство и «воссел одесную Бога».
Надо сказать, что лик, как средоточие духовных сил, в погруженном состоянии пребывает в каждом человеке. Правда, до поры он как бы затаен, сокрыт. Однако, неразличимый для обычного взгляда он, тем не менее, воспринимается особым интуитивным зрением так называемых видящих или ясновидцев, а также вы-дающихся наставников человечества. Они утверждают, что человеческое сообщество заполнено потенциальными незримыми ликами.
Иисус Христос, несомненно, был великим видящим. Он разумел скрытую суть каждого, на кого падал Его взор. И это, видимо, вносило коррективы в Его социальную оценку смертных. Потому-то его реакция на людей иногда выглядела то необъяснимо резкой, то чрезмерно мягкой. Эти качества – умение видеть – Он
раскрывал у своих учеников: «… Отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божьих, восходящих и нисходящих Сыну Человеческому».
А однажды Он сам обнаружил перед ними Свой Лик, взяв троих на высокую гору. «И преобразился Он перед ними: и просияло лицо Его как солнце, а одежды Его сделались белыми как свет». Они увидели Его беседующим Моисеем и Илией, давно покинувшими земную обитель. Услышали они и разговор, происходивший между ними, – о том, что предстояло свершить Иисусу в Иерусалиме.
Надо думать, что подобные встречи с ликами святых были для Христа обычным делом и свершались в часы Его уединений и молитв. Можно лишь предположить, о чем говорилось на этих встречах. Ведь все их участники владели сведениями о прошлом и будущем, делах земных и небесных...
 Эта сцена Преображения на горе Фавор показала также, что Спаситель постоянно пребывал в двух измерениях – социальном и духовном, оставаясь при этом Богочеловеком в мире людей. По Воскресении же Своем «восшел» в высшее измерение, в обитель Отца, оставив социуму Свой Лик, Свое Учение, Свою Церковь
Но, как известно, по Его пророчеству Он вновь придет на землю, чтобы завершить начатое дело спасения человечества. И тогда Лик Христа, возможно, вновь трансформируется в Богочеловеческую Личность, Его духовное тело, быть может, опять обретет  физическую плоть,  предстанет перед народами в своем зримом облике. Причем, Второе пришествие Христа также вызовут и разбудят мощные природные и социальные силы. «Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого».
Но о том, какою явится Его Личность в ту пору, будут написаны другие книги.